Пробуждение
Привет, Мишаня! Пишет тебе твой друг Соловей. Мы давно не виделись и не общались. Тебя нет в соцсетях, ты не пользуешься мессенджерами. И дозвониться до тебя мне не удастся. Поэтому буду писать. Так надежней…
Начну с того, что времена сегодня удивительные. Моя журналистика, какой я ее знал, представлял и любил, — благополучно померла, теперь почти все называющие себя журналистами занимаются пропагандой. Зато в мире шоу-бизнеса без изменений — им все так же правят гламурные жополизы.
Хотя бывают события, заслуживающие внимания. Вот, например, Юрий Шевчук разговаривал с Владимиром Путиным. Правда, ты уже не знаешь, кто такой Владимир Путин. А это такая смесь Муссолини с Брежневым. При нем страна «окрепла» и стала похожа на жирную свинью для избранных. Избранные эти только и делают, что жрут, пьют и делят бюджетные деньги. Даже термин такой появился — потреблядство, хотя он-то относится абсолютно ко всем гражданам нашей страны…
Бедных при этом стало еще больше, зато бандитов сегодня воочию почти не увидишь. Главные бандиты — чиновники. Их теперь так много, что мне порой кажется, будто я один на этом свете…
Мы не мечтали стать олигархами и чиновниками. Мы бы даже в милицию не пошли работать — такие были девяностые. Так что частенько вспоминаю наши времена. А ты помнишь, Мишка?
…Чалый проснулся с гадостным ощущением полной иссохлости и бессилия, будто хребет ссыпался в трусы. Голова болела так, что аж пятки чесались. Когда измученное перепоем тело добралось до зеркала в ванной, его узенькие глазки увидели небритое лицо со следами многодневного порока.
— Надо завязывать с преступным прошлым! — сказал Чалый вслух и испугался собственного голоса.
— Что? — изумилась его душа. — А опохмелиться?!
— Да, трубы надо охладить.
— Давай дважды по двести и пивка на прицеп!
— Нет, только пиво.
— Как же люди любят себя обманывать! Чтобы грамотно похмелиться, надо выпить на один стакан больше, чем накануне, иначе ничего не получится! Иначе в себя не придешь! Так что вперед — в «комок», в магазин, в супермаркет!
— Да что вы говорите! — огрызнулся Чалый и сунул голову под кран с холодной водой. — Пиво нас уже не устраивает, нам с утра покрепче подавай?!
— Я хочу водки и холодного пива! — не унималась душа. — Только настоящего, без красителей и консервантов! А то пьете бурду из кукурузы, а потом у вас давление скачет и стул жидкий. Противно, честное слово!
— Вот ты коза…
— Сам — мелкий рогатый скот! — злобно отозвалась душа. — За козу ответишь!
— Ой, ладно, будет тебе какава с чаем…
— Слушай, а ты где вчера был вообще?
— Вот выпью на один стакан больше, тогда и узнаю.
— Истину вещаешь, сын мой! Найди напитки по душе, сделай мне приятное!
И Чалый отправился на поиски напитков по душе. Таким образом день начал приобретать более осязаемые контуры, надо было только найти «капусту».
Спустившись во двор, Чалый увидел Соловья, друга и соратника по разгульному образу жизни. Почему Соловей был именно Соловьем, не знал никто. С фамилией погоняло не связывалось никак, петь Соловей не умел от слова «совсем», слух был относительный, а чувство ритма отсутствовало вообще.
— Сидишь? — без энтузиазма спросил Чалый.
— Сижу, — ответил Соловей, но сразу перевел разговор в другое русло. — Стоп, а ты почему не в милиции?
— Потому что я не хочу там работать, — вяло пошутил Чалый.
— Какая работа?! Ты ж вчера пытался избить папика своей курицы!
— Не-е, — помотал неуверенно головой Чалый. — Меня не было в том районе, я где-то рядом с домом напился.
— Скажите, какой мальчик-колокольчик! Ты вчера во всех районах был и даже в пригородах.
— А… что я там делал?
— Водку жрал и пивом запивал! Накидался, потом пошел с разборками к родителям своей Ленки. А папа ее, тоже пьянь редкостная, возымел желание такого завидного женишка с лестницы спустить. Говорят, только менты тебя от него и спасли… Дай-ка сигаретку.
— Сейчас, если найду.
Чалый полез в карман, но вместо пачки сигарет вытащил измятую бумажку, которая оказалась милицейским протоколом.
— Ни хрена себе, да? — делано удивился Соловей.
— Зато как погулял! — мрачно подытожил Чалый.
Из милицейского протокола следовало, что гражданин Чалый, 1980 года рождения, находясь в состоянии алкогольного опьянения, угрожал гражданину М., используя при этом ненормативную лексику и обрывок телефонного провода. Причем телефонным проводом он пытался привязать вышеупомянутого гражданина М. ко входной двери его квартиры. Смысл происходящего, видимо, был в том, что Чалый хотел войти, а гражданин М. его не пускал.
— Так что ж я тогда не в милиции, действительно? — логично обратился к миру Чалый.
— Может, убил охранников и совершил побег? А что, так тоже бывает. Меня вот родаки один раз дома закрыли, так я с балкона спрыгнул. Был бы трезвый — убился б нафиг!
— Не пугай, не убивал я никого. Такое не забудешь. Надо бы узнать подробности… Только сначала — опохмелиться.
Тут на радость молодым алкоголикам из подъезда вывалился дядя Костя — местный синяк со стажем. Пил он беспробудно уже лет двадцать, но самое главное — был не жадным, и у него почему-то всегда водились деньги. И бронзовое лицо дяди Кости обычно светилось, как елочная гирлянда. Каким-то непонятным образом он умудрялся превратить запой в праздник — качество для пьющего человека весьма редкое.
— Что, молодежь, кислые? Может, вам сока купить виноградного?
— Нет, сок мы не пьем! Нам бы огненной воды и хлебушка жидкого…
— Не извольте беспокоиться!
Через десять минут дядя Костя вернулся из магазина. Себе он действительно купил виноградного сока под названием «Кагор», а юнцы получили чекушку водки и пару пива.
— Ну что, вздрогнули? Не пьянки ради, а здоровья для!
— Выпьем! — отозвались собутыльники.
После первой сразу «вздрогнули» по второй, чтобы первой в желудке не было скучно. Следом «побежала» и третья. Затем с облегчением закурили. Чалый и Соловей откупорили свое пиво. Опустилась благодать.
— Дядя Костя, а почему вы пьете?
— А потому что больше ничего не умею. Раньше умел управлять самолетом, но потом моего крылатого друга забрали враги. Жена ушла, дети разъехались. Что мне еще делать-то?
— Завести новую чувиху? — предположил Чалый.
— Кто с водкой дружен, тому хрен не нужен, — отверг вариант отставной летчик. — Так-то, господа хорошие. Пить скучно, а не пить — страшно. Вы бы, корешки, сгоняли еще за одной, чтобы не было войны в Персидском заливе? Денег у меня хватит.
«Корешки» убежали в магазин, а когда вернулись — обнаружили, что дядя Костя умер. Он перестал светиться, взгляд угас, а сигарета выпала из рук. Умер он естественной смертью алкоголика (если у алкоголика вообще может быть естественная смерть). Вместо любящих внуков и правнуков-карапузов его родную лавочку окружали «дяди в одинаковых шинелях» и немногочисленные зеваки…
А Чалый и Соловей окончательно решили напиться.
— Когда-то и нас такое ждет, — философски заметил Чалый, устроившись в тихом безопасном месте и наливая полный стакан.
— Ты до его возраста не доживешь. А если и доживешь, то будешь полным идиотом. Потому что в его возрасте делать нечего. Сидеть во дворе и пить — это бессмысленное занятие.
— Ну, можно еще траву курить…
— Ага, а еще можно и поторчать. Ты, кстати, «белый» пробовал?
— Нет, я «беленькую» люблю.
— И это правильно! — торжественно провозгласил Соловей голосом Горбачева. — Когда меня спрашивают, отчего я не стал наркоманом, я тоже отвечаю, что водка вкуснее, а первая любовь — дороже. Ты, кстати, вспомнил, что вчера было?
— Ну, вроде да… Ты ведь знаешь, что предки моего Ленусёночка посылают меня на хер в ежедневном режиме?
— Знаю. Старая история.
— Так вот вчера я решил разорвать этот порочный круг, но ее папа оказался не готов к диалогу. Грозился ментов вызвать, орал на меня. Я понял, что надо позвонить самому.
— Это как?!
— Ну, он выносит телефон, а я вызываю милицию, уточняя, что разбушевавшийся хулиган пытается проникнуть в квартиру.
— И?
— Приехал наряд и разобрался в ситуации. Протокол они составили, но в отделение не потащили. Сказали, что не всем везет с родственниками будущей жены. Оказывается, и среди ментов есть люди!
— Ну не скажи, — возразил Соловей. — Правильный был анекдот: плохие менты должны плыть в плохих гробах, а хорошие — в хороших… Ладно, помянем. Пусть дяде Косте земля будет пухом.
…Через некоторое время Чалый, будучи младше Соловья на два года, пошел осваивать ПТУ, а Соловей отправился в армию. У поколения московской Олимпиады была своя война, но Соловей отправки в Чечню чудом избежал. Чудо заключалось в том, что в 1996 году в России проходили президентские выборы, и, естественно, боевые действия приостановили — Борис Ельцин очень хотел быть избранным на второй срок. По городам и весям необъятной нашей Родины проехал веселый табор «Голосуй, или проиграешь!» — и страна «проголосовала сердцем».
Прошло два года. Дембель Соловья оказался неизбежным, но лучше бы его и не было. Тогда Соловей еще не знал: у нас, если не попал на одну войну, более чем возможно, что попадешь на другую, и она будет не менее жестокой. Возвращение в родной город оказалось сродни посещению владений Люцифера. Только вместо огненных сковородок живые люди горели в нем на белом порошке…
