Коридорные дети

Савва Раводин, 2021

«Коридорные дети» – нон-фикшн во фрейме романа. Главный герой пишет письмо другу детства, который много лет назад получил серьезные травмы, остался жив, но никого не узнает. Автор письма рассказывает ему о своих воспоминаниях общей юности, а также о том, какой стала жизнь сегодня. Таким образом, вы вспомните девяностые и поймете современность. В книгу включены несколько интервью. Среди героев – Евгений Понасенков, Владимир Жириновский, Валерий Гаркалин, Петр Мамонов, Армен Джигарханян, Владимир Меньшов, Виталий Манский, Евгений Ройзман, Тимур Шаов, Захар Прилепин, Евгений Комаровский, Константин Кинчев, Олег Басилашвили, Айдер Муждабаев. Содержит нецензурную брань. «Коридорные дети» – хороший роман, и я не понимаю, почему его раньше не печатали. Правда, там есть длинноты, но они есть везде. Издание этой книги полезно прежде всего потому, что она заполняет важную клетку в таблице – рассказывает о тех, о ком рассказать практически некому. И она, кроме всего, интересная. Дмитрий Быков

Бодрящее вино

А все-таки хорошего в те годы было больше. И это не потому, что в юности вода мокрее, а вокзал стоит ближе к дому — нет. Искренности было намного больше, вот что. Люди дышали полной грудью, а не только жрали ртом и жопой. Помнишь, как мы радовались, когда ты гитару купил? Весь двор ведь собрался. Сегодня такое и невозможно уже, пожалуй…

Пели, конечно, Цоя, светлая ему память. «Кино» — музыка для девочек, но, по сравнению с нынешними любимцами, группой «Звери»… короче, культовая была команда.

Тогда все хотели быть похожими на Цоя, в том числе и ты. А теперь уже больше тридцати лет, как его нет, а Рома Зверь жив и чувствует себя, кажется, прекрасно. Сыграл Майка Науменко в кино — это тот еще писец! Самого Цоя играл какой-то кореец, а режиссер всего этого дела сидел под домашним арестом: якобы деньги спер, которые ему Минкульт выделил на постановку спектаклей… Кстати, «Кино» — Каспарян, Титов, Тихомиров — должны были дать несколько концертов в 2020 году, но их перенесли…

В самом начале 1995 года у друзей главной забавой и даже страстью стала музыка. Почему-то они решили, что вполне могут стать музыкантами, и создали группу. Наверное, дело было во времени — тогда все создавали группы. Над страной витал рок-н-ролл!

— Чалый, ты умеешь играть на гитаре? — спросил его однажды улыбающийся Соловей.

— Я две песни Цоя знаю!

— Значит, будешь гитаристом.

— А ты тогда кем будешь?

— Я буду петь и сочинять тексты!

Через пару дней поняли, что «двух песен Цоя» явно недостаточно, и решили переговорить с человеком, который хоть что-то понимал в музыке. Этим человеком оказался одноклассник Соловья — Федор Иванович. Тот учился в музыкальной школе по классу баяна и на гитаре играл весьма неплохо.

— Вы хотите группу? — спросил друзей Федор Иванович с видом знатока обсуждаемого предмета.

— Да, хотим!

— Тогда покажите свои тексты.

Соловей достал мятую тетрадочку и протянул ее «профессиональному музыканту». Тексты, представленные в этом «сборнике», были явно незаконченными, полудетскими. Хотя попадались и строчки со «зрелой гражданской позицией»:

Опять Кавказ

Там льется кровь

Опять приказ

Открыть огонь

Опять херней

Забит экран

Ненужный бой

Второй Афган…

— Хотите винца бодрящего? — неожиданно спросил Федор Иванович.

— Ага! — воскликнули в один голос Чалый и Соловей.

Федор Иванович откинул лежащий на полу коврик и открыл «потайную дверцу папы Карло». Ну, точнее, папы Федора Ивановича — их семья жила на первом этаже «сталинского» дома. В связи с этим забайкальским казакам (а именно из них родом был одноклассник Соловья) полагался свой подпол, в нем-то папа Федора Ивановича и прятал самодельное вино.

— Вы скажете мне, что это плохо? — процитировал Федор Иванович произведение Михаила Булгакова.

— Тогда мы твои враги на всю жизнь? — поддержал «Собачье сердце» Соловей.

— Да, — подтвердил интеллигентный музыкант. — А теперь мгновенно вот эту штучку!

Федор Иванович указал на принесенное из подполья моченое яблоко.

— Это превосходно! — подтвердил Соловей.

— Вино похоже на тот кагор, который пил покойный дядя Костя, — вмешался в литературную дуэль Чалый. — Нет, оно даже лучше кагора!

— Вино действительно бодрит, — подытожил Федор Иванович.

Затем троица отправилась на лестничную клетку подымить, и там речь зашла о названии коллектива.

— Название должно быть современным! — доказывал Соловей.

— Оно должно быть простым, желательно из одного слова! — бубнил Чалый.

— Давайте назовем группу «Коридор»! — родил идею Федор Иванович.

— Почему именно «Коридор»?!

— Потому что если прочитать «коридор» наоборот, то получиться «роди рок». Собственно, этим мы и будем заниматься.

Однако тут вспомнили, что группа «Коридор» уже где-то существует — вроде как в Новосибирске. Поэтому новоиспеченный коллектив был назван «Коридорные дети». Хотя Чалый остался недоволен:

— Я не ребенок, а взрослая состоявшаяся личность!

— Пошли репетировать, личность. Не будем время терять.

Друзья вернулись в квартиру. У Федора Ивановича нашлись две акустические гитары. к гитарам прилагались микрофоны, к микрофонам — катушечный магнитофон «Сатурн».

— Сейчас будет хорошо, — сказал Федор Иванович и включил свое чудо техники. — Сейчас сделаем перегрузку!

После некоторых манипуляций из колонок зазвучал «Дым над водой», а Федор Иванович в тот момент был серьезно похож на звезду рок-н-ролла.

— Круто! — оценил Чалый. — А Цоя можешь?

— А кто это? — сделал изумленное лицо Федор Иванович. — Ладно, ладно, шучу! Цоя так Цоя…

«Коридорные дети» хором спели «Звезду по имени Солнце», потом зачем-то «Алюминиевые огурцы» и «Восьмиклассницу». И только после этого решено было перейти к собственным композициям.

— Мне нравится «Босиком по траве», это концептуально! — заявил Федор Иванович. — Предлагаю вот такую гармонию…

Федор Иванович стал наигрывать, а Соловей попытался петь:

Многие все спорят, как дальше жить,

И многие нас учат, куда нужно плыть.

Многие часто стоят в стороне,

А многие просто — босиком по траве!

Текст был явно корявым, но, как ни странно, вокальную партию придумали сразу. Мелодия получилась простая, зато красивая. Главное — ее мог сыграть Чалый, а Федор Иванович уже задумывался о соло.

— Я тащусь! — восторженно воскликнул Чалый.

— Может быть, еще бодрящего винца для ускорения творческого процесса?

— Давай!

Выпив и покурив, решили продолжить сочинять песни.

— Есть еще текст о Питере, называется «Белая Заря». Помнишь, Иваныч, мы там с экскурсией были?

Соловей начал читать с выражением, как в школе на уроке литературы:

Ты город-шабаш,

Ты город-герой,

Вроде не наш,

Но нам не чужой,

Ты город мостов,

Ты город любви,

Бродских стихов

И белой зари!

— Нет, — отверг Чалый. — Это слишком заумно, надо попроще. Что ты все время выебнуться пытаешься?

— А что, по-твоему, все должны писать, как Цой? — парировал Соловей.

— А чем тебе Цой не нравится? Обоснуй!

— Цой мне нравится, но я на него не хочу быть похожим!

— Бодрящего винца? — вновь вмешался Федор Иванович. — За дружбу.

«Коридорные дети» снова выпили — репетиция была в разгаре. Спев еще раз «О Кавказе» и концептуальную «Босиком по траве», группа решила, что в этой комнате собрались три гения…

И именно в это время пришли родители Феди. Было слышно, как открывается входная дверь.

— Быстрее в окно! — прошипел перепуганный Федор Иванович. — Отец увидит, что мы пьем, — убьет!

— Хватит пить, давай бухать! — глупо выкрикнул Чалый и упал под стол.

Соловей почему-то последовал его примеру. Федор Иванович хотел было подняться, но не смог. Родители, заглянув в комнату к сыну, лишь развели руками. Подходящих слов у них не было — одни междометия.

— Федя, — послышался заплетающийся голос Чалого. — Ты же говорил, что винцо бодрящее… Почему я тогда не бодр?

— Наверное, виноваты моченые яблоки, — сделал вывод Федор Иванович и отключился.

Через пару минут «Коридорные дети» спали в полном золотом составе.