Начало всего

Робин Шнайдер, 2013

Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.

3

НЕОЖИДАННЫЕ ПУБЛИЧНЫЕ УНИЖЕНИЯ — частое явление в старшей школе, но ни одно из них не коснулось меня до восьми утра первого школьного дня в двенадцатом классе. Потому что в восемь часов десять минут я вдруг понял: мне не только не с кем сидеть во время собрания группы поддержки, но и придется торчать в первом ряду, поскольку трибуны для моего колена тесноваты.

Весь первый ряд занимали учителя. Тут же сидела девочка-гот в инвалидной коляске, уверяющая всех, что она — ведьма. Однако я ни за что на свете не собирался немощно хромать по лестнице на глазах у всей школы. А уж поверьте, на меня глазели все. Я чувствовал обращенные на меня взгляды. Только смотрели на меня иначе, чем когда я рекордным количеством голосов выиграл выборы в президенты класса или когда держал за руку Шарлотту Хайд, стоя в очереди за кофе. Теперь на меня смотрели так, что мне хотелось съежиться, молча извиняясь за темные круги под глазами и отсутствие летнего загара. Мне хотелось исчезнуть.

Каждую секцию трибун украшали арка из воздушных шаров и плакат из толстого пергамента. Я сидел прямо под второй буквой «К» в надписи: «Вперед, старшеклассники!» и глядел на членов ученического совета, скучковавшихся в центре баскетбольной площадки. Все в солнечных очках и гавайских гирляндах. Джилл Накамура, наш новый президент класса, красовалась в лифе от купальника и джинсовых шортах. Группка распалась, и стала видна смеющаяся Шарлотта. На ней и ее подружках были коротенькие командные юбки солнце-клеш. Наши взгляды встретились, и она пристыженно отвела глаза, но в эту секунду я понял все, что должен был знать: трагедия, случившаяся после вечеринки у Джонаса Бейдекера, была моей и только моей.

А затем случилось маленькое чудо, и рядом со мной сел Тоби Элликот.

— Ты слышал о пчелах? — весело спросил он.

— Что именно?

— Они исчезают. Ученые в непонятках. Я в утренней газете об этом прочитал.

— Может, это «утка», — предположил я. — Подобное ведь трудно доказать.

— Ты про то, что нет пчелиной переписи? В любом случае я собираюсь инвестироваться в мед.

Мы с Тоби толком не общались несколько лет. Он был членом дискуссионного клуба, и наше расписание редко совпадало. И сейчас он не походил на моего пухленького друга-очкарика, которого я потерял в самом начале седьмого класса. Прежней осталась лишь копна растрепанных волос. Тоби сильно похудел и мог похвастаться внушительным ростом, где-то под сто девяносто.

Он поправил галстук-бабочку, расстегнул пиджак и вытянул перед собой ноги с таким видом, будто учительский ряд только для избранных.

— Тебе нужен меч-трость, — заметил Тоби. — Будешь ощущать себя крутым пацаном. Я, кстати, знаю парня, который может его сделать.

— Ты знаешь парня, который может сделать меч-трость?

— Удивлен моими подпольными связями, Фолкнер? Ну, строго говоря, он занимается маскировкой оружия.

Заиграла музыка. Точнее, нас оглушил треск помех из динамика, за которым последовали первые такты явно переоцененного сингла Vampire Weekend. Ученический совет воодушевленно захлопал в ладони, молчаливо призывая «начинать вечеринку», и Джилл восторженно заверещала в микрофон, с каким нетерпением она ждет самый лучший школьный год.

Члены ученического совета с какого-то перепугу бросились танцевать хулу. Всем скопом, в своих солнцезащитных очках и гирляндах. Это было невесть что такое: гавайский танец под африканский барабанный бой инди-рок группы с восточного побережья.

— Пожалуйста, скажи, что у меня галлюцинации, — пробормотал Тоби.

— Старшеклассники, где ваш школьный дух? — заорала дурным голосом Джилл.

От ответа с трибун мы чуть не оглохли.

— Я вас не слышу! — закричала Джилл, выгнув бедро.

— Убейте меня, — простонал Тоби.

— Я бы запросто, только у меня нет пока меча-трости.

Сидящая рядом с Тоби миссис Левайн смерила нас сердитым взглядом.

— Ведите себя прилично или покиньте трибуны, джентльмены, — рявкнула она.

Тоби фыркнул.

Песня наконец-то закончилась, и микрофон взял Джимми Фуллер. Он был в теннисном костюме, и мне сразу бросилось в глаза, что команда получила новую униформу.

— Как делишки, Иствуд? — прогремел он. — Пора поприветствовать свои спортивные команды!

Как по сигналу распахнулась боковая дверь в спортзал, и на площадку высыпали футболисты в защитном снаряжении и футболках. За ними вышла команда по бейсболу, следом — по теннису, затем — по водному поло. Однако я уже не обращал внимание ни на команды, ни на их выкрики в сторону зала. Моя прошлая жизнь во всей своей полноте стояла в центре баскетбольной площадки, в то время как я сидел на трибунах в учительском ряду. Хлопать им? Черта с два! Мне хотелось лишь одного — свалить с этого собрания, убраться оттуда куда подальше.

— Эй, Эзра, — громко прошептал Тоби, — у тебя никотиновый пластырь не завалялся?

— Вон отсюда! — гаркнула миссис Левайн. — Оба! Сейчас же!

Мы с Тоби переглянулись, пожали плечами, а затем закинули на плечи рюкзаки.

Снаружи ярко светило солнце, безоблачные небеса поражали невероятной голубизной. Сощурившись, я подался назад, в тень под козырьком, и полез за солнечными очками.

— Никотиновый пластырь? — Я выгнул бровь.

— Чем не повод для того, чтобы выгнали? — самодовольно отозвался Тоби.

— Ну так-то да. Спасибо.

— За что? Я хотел смыться оттуда. У миссис Левайн пованивает изо рта.

Мы решили провести время в комнате для занятий, смежной с комнатами дискуссионного клуба и газеты. Все остальные старшеклассники сидели на собрании, и до нас регулярно доносились приглушенные крики из спортивного зала.

— Так в Диснейленде орут, — ухмыльнулся Тоби.

Меня удивило его упоминание о парке развлечений.

— Ты возвращался туда? — спросил я.

— Шутишь? Да я туда каждый божий день гоняю. Мне дали пожизненный бесплатный пропуск. Я, можно сказать, мэр «Страны приключений».

— Значит, не возвращался.

— А ты?

Я покачал головой.

— Тебе могут дать пропуск для людей с ограниченными возможностями. Не придется стоять в очередях.

— Учту это, когда в следующий раз приглашу на свидание девушку.

Почему-то меня не бесили подколки Тоби о трости, хотя обычно я остро реагировал на подобные вещи. Вас бы тоже такое выводило из себя, если бы большую часть лета вы пытались прогнать вашу добрую, но чрезмерно заботливую маму от двери ванной каждый раз, как принимаете душ. (Она панически боялась, что я поскользнусь и помру, так как я не дал ей установить металлические поручни. Я панически боялся, что она зайдет в ванную и застанет меня за… эм… мытьем.)

— Какой факультатив собираешься выбрать? — спросил меня Тоби.

Дополнительный предмет был в обязательной программе в течение четырех лет.

— Ораторское искусство, — ответил я, и тут до меня дошло, что у нас с Тоби, наверное, будет совместный урок.

— Дружище, я же в этом году капитан дискуссионной команды! Будешь принимать участие в соревнованиях?

— Слушай, мне нужно было просто выбрать какой-то факультативный предмет, вот я и выбрал. Дебаты — не мое.

Дискуссионный клуб тогда представлялся мне кучкой парней, щеголявших на выходных в деловых костюмах и считавших, будто им есть что сказать о внешней политике, поскольку они изучали в школе продвинутый курс политологии.

— Может, и так, но ты — мой должник. Я же вытащил нас с собрания, — возразил Тоби.

— Мы квиты. В восьмом классе я сказал Тагу Мейсону не ссать в раздевалке в твой рюкзак.

— Не-е, ты все еще мой должник. Вместо рюкзака он нассал в мой энергетик.

— Хм. Совсем об этом забыл.

Прозвенел звонок.

— Расстроить тебя, Фолкнер? — спросил Тоби, подхватив свой рюкзак.

— Ну?

— Еще даже не начался первый урок.