На ИВС прекрасная погода

Олег Анатольевич Борисенко, 2003

Повесть изначально называлась "Байки из КПЗ, или Записки вечного кума". Но впоследствии автор изменил название. Это юмор. Повествование о сложных взаимоотношениях преступного мира с охраной. Реквием по действительно народной и безвременной ушедшей милиции. Сюжеты службы переплетаются с охотой и рыбалкой на просторах акватории Оби. Повесть – не автобиография. Образ главного героя сборный. Рассказ идет о тех милиционерах и арестованных, которые ныне, как музейные экземпляры, встречаются весьма редко.Фотография на обложке и все рисунки в книге автора.Содержит нецензурную брань.

Глава 9

Через день ему позвонили из прокуратуры и велели зайти к заместителю прокурора.

Олег, идя в прокуратуру, перебрал в памяти все свои грехи, и не найдя ничего, отчего бы не мог отмазаться, он с легким сердцем вошел в кабинет заместителя прокурора города.

Надменно посмотрев на Барсукова, как смотрели немцы в Бухенвальде на узников, заместитель прокурора пригласил сесть и начал рассказывать страшную сказку о том, что за свою бытность пересадил множество ментов и от тюрьмы может спасти только чистосердечное признание.

«Поучи бабушку в бутылочку пописать!» — подумал про себя Барсуков и мило улыбнулся.

Улыбку опера прокурорский работник расценил как недоверие к своим словам, принявшись еще убедительней доказывать, что чистосердечное признание лучший вариант в сложившемся положении.

Барсуков, слушая белиберду, которую нес прокуренок, перебирал в памяти случаи из жизни, за которые могли бы его «пытать» прокурорские работники.

Вскоре у зам. прокурора кончился словарный запас, и тот предложил:

— Я даю вам, Барсуков, чистый лист бумаги, и вы мне подробно опишите свою преступную деятельность в ИВС!

— А ранее совершенные мной преступления тоже описывать? — спросил тихо Барсуков.

— Конечно! Конечно! — затараторил зам. — Пишите, если не хотите из моего кабинета сразу попасть в камеру!

— Если я все напишу, в камеру с телевизором посадите? — слезно проконючил Олег. — Не могу я без «Приходи сказка» засыпать, привычка детдомовская.

— Пишите, а потом посмотрим, — важно произнес истребитель продажных ментов, не заметив черного юмора.

Барсуков, присев за стол, грызя ногти и надсадно пыхтя, принялся сочинять чистосердечное признание.

— Пишите! Пишите! — похвалил его прокуренок и довольный удачей поскакал к прокурору похвастаться, что так легко расколол Барсукова.

Майор милиции, окончив писать, попросил конверт, пояснив вернувшемуся удивленному заму, что желает в запечатанном виде отдать явку с повинной лично самому прокурору города.

Кум ИВС заклеил конверт, отдал его зам. прокурора и попросился покурить на улице, клятвенно пообещав, что не скроется от суда и следствия.

Через минуту он уже сидел на лавочке подле здания прокуратуры и курил сигарету, раздумывая о том, какое по счету чистосердечное признание он сделал за годы службы.

Довольный зам принес конверт в кабинет прокурора и, вручив его своему боссу, присел в сторонке с довольным видом. Со стороны он был похож на ребенка, которому наконец-то разъяснили, чем отличаются девочки от мальчиков.

Прокурор достал листок и начал читать.

Прокурору города и района от заместителя начальника ИВС ОВД

майора милиции Барсукова О. А.

ЯВКА С ПОВИННОЙ

Я, заместитель начальника ИВС по оперативно-режимной работе майор милиции Барсуков О. А., добровольно и без принуждения хочу дать явку с повинной о своих преступлениях, совершенных мною в разное время на территории Российской Федерации и странах СНГ.

Хочу отметить, что на дачу явки с повинной меня подтолкнула человечность и бескорыстность Вашего заместителя. Прошу в дальнейшем представить этого умудренного опытом сотрудника в расшифровке преступников в погонах к правительственной награде.

Со ст. 51 Конституции Российской Федерации ознакомлен, но ради будущего нашей Родины с радостью даю против себя показания!

1. Первую кражу я совершил в четырехлетнем возрасте, когда, игнорируя доверие мамы, тайно похитил из буфета 200 (двести) грамм шоколадных конфет «Мишка на севере». С сожалением поясняю, что вещественные доказательства (кал и фантики) бесследно утеряны.

2. В десятилетнем возрасте я был задержан добровольной народной дружиной за то, что бросался в памятник Павлику Морозову еловыми шишками, этот факт при поступлении в милицию я сознательно скрыл.

3. Также я сообщаю, что конвойный пес Алый, состоящий на довольствии в ИВС, систематически совершает открытые хищения продуктов питания на перроне при отправке этапов. Последний раз он открыто похитил копченую курицу у башкирской вахты и съел ее под автозаком.

Его деяния формально попадают под действия ст. 161 УК РФ, но так как на момент совершения преступления субъект не достиг четырнадцатилетнего возраста, в возбуждении уголовного дела было отказано. Действия конвойного пса Алого были рассмотрены на комсомольском собрании ИВС, но выводов для себя Алый не сделал и продолжает позорить высокое звание милицейской собаки.

Написано собственноручно, без черновика. Я надеюсь, суд учтет мое чистосердечное признание и вынесет мне не сильно суровый приговор.

Р. S. Зам. прокурора обещал мне камеру с южной стороны и с телевизором. Прошу сдержать свое честное прокурорское слово.

Майор милиции Барсуков

Заместитель прокурора жадно ловил взгляд своего начальника.

— Ну-ка, зови сюда этого писаку! — раздраженно рявкнул прокурор.

Зам пошел искать Барсукова, которого нашел сидящим с секретаршами в канцелярии и мирно — может быть, последний раз в жизни — пьющим кофе в здании прокуратуры.

— Товарищ майор! Вы что, сильно умный? Думаете, мы не знаем вашей преступной связи с арестованными? Или вы считаете нас за полных идиотов? — закричал прокурор, когда Барсуков появился в его кабинете. — Вы не понимаете всю тяжесть улик! Мы можем просто, не разговаривая с тобой, закрыть в камеру, но не хотим этого, — продолжал прокурор, незаметно для себя перейдя на ты.

— Закрывайте! В тюрьме тоже люди сидят! Хоть в шахматы играть научусь, давно мечтаю, а время нет, — усмехнулся кум ИВС.

— Да! Да! Закроем! — зазвенел, как у Левитана, голос прокурора.

— Закроете, то закроете, ваше право. А не бздите, что я вытащу себе кишки и размотаю по всей камере? А на стенах кровью напишу ваши фамилии! — проговорил майор таким грозным голосом, что заместителю прокурора стало не по себе. — Объясните, что вы от меня хотите-то?

— Вам что, мой зам неясно объяснил? — переходя на вы, проговорил прокурор.

— Он мне не объяснял, а предложил написать явку с повинной, и я, как добропорядочный гражданин, написал все, что посчитал нужным! — скромно, глядя в пол, проговорил Барсуков.

Прокурор посмотрел на зама как на идиота.

Зам покраснел как красна девица, которой на первое свидание вместо мороженого жених принес пачку презервативов.

— Читайте! Тут, Барсуков, много чего написано! — с этими словами прокурор протянул майору лист бумаги.

Писал Ямщиков. Писал, как кричал.

Не просто кричал, а орал о произволе руководства ИВС.

Сообщал о Барсукове, который неоднократно приносил ему водку за деньги, о старшине, который шарится в каптерке по сумкам. И, наконец, о том, что у него пропала норковая шапка и куртка «Пума».

И он, Ямщиков, уверен в том, что Барсуков присвоил его вещи и тем самым совершил должностное преступление.

Прочитав всю белиберду, написанную Леней, кум положил листок на край стола и молча стал ждать, что скажет прокурор.

Прокурор снял очки и посмотрел на Барсукова близорукими уставшими глазами.

— Ты понимаешь, что тебе грозит, если на самом деле это окажется правдой? — спросил прокурор майора, переходя на ты.

— А если это неправда, что грозит Ямщикову? — наивно поинтересовался Олег.

— Ямщиков находится под арестом и этим уже наказан, — начал было прокурор.

— Завтра он на вас напишет, что вы с одной тарелки с ним ели! А он-с, между прочим-с, полусидор, — перебил его Барсуков, которого начинала раздражать эта процедура.

— Я обязан проверять каждый сигнал о беззаконии в городе, — произнес Папа Города.

— Согласно протоколу обыска Ямщиков заехал на подвал в резиновых сапогах на босу ногу. Откуда у этого пинча появилась норковая шапка и куртка, я не знаю, — устало проговорил майор и отвернулся к окну.