Сделка с Прокурором

Наталья Шевцова

Она умна, талантлива, хороша собой и успешна и поэтому оказалась… на скамье подсудимых. Он могущественный маг, член королевской семьи, слуга закона и вообще прокурор, а оказался… злостным взломщиком-рецидивистом. И именно с этих вводных и началась их история. История о том, успеют ли наши герои установить личности всех кукловодов, прежде чем прольётся ещё чья-то кровь? Найдёт ли в себе душевные силы та, которую не однажды предали – вновь поверить в любовь? И можно ли из самовлюбленного и твёрдолобого прокурора сделать нормального человека?

Глава 4

За четыре дня до похищения и убийства Дерека Феррета. Замок графа Кристиана Галлезе, малый спортзал.

— Ну, что Джесси, надеюсь с тебя достаточно? — Кристиан Галлезе возвышался над поверженным другом.

— Крис, что на тебя нашло сегодня? Ты отдел меня как боксерскую грушу!

— Я места себе не нахожу, — опустился на мат рядом с другом Галлезе.

— Из-за Лиз? — Джесси отвинтил крышечку с бутылки с водой и отпил.

— Неужели я настолько прозрачен? — задал Галлезе риторический вопрос.

Однако Джесси ему ответил.

— Я не только твой подельник, но и друг, Крис. Ты сам не свой с тех пор, как вы встретились с Лиз в баре, и она отшила тебя! В очередной раз…

— Э-э-э! — пнул друга в плечо оскорбленный наклёпом Кристиан. — Что значит в очередной раз? В прошлый раз она отшила меня десять лет назад…

— Хорошо, хорошо, как скажешь, — поднял обе ладони вверх, словно бы сдаваясь на милость победителя Джесси. — Так и запишем, Лиз никогда не игнорировала твои звонки, пока ты жил в Перунсити, — напомнил «добрый» друг. — Или лучше запишем, что ты ей никогда не звонил?

— Джесси, ты мне скажи, тебе, что жить темно? — изогнул правую бровь Кристиан. — А то я ведь могу подсобить, возьму и засвечу тебе фонарем в глаз! Я звонил ей всего-то каких-то два раза. Один раз лет пять назад, когда более или менее стал на ноги. А второй раз перед переездом в Винтертаун. И да, она не ответила на оба мои звонка. И да, это меня задело. Очень задело. Но также, если хочешь знать, это утвердило меня в мысли, что правильно я сделал десять лет назад, когда бросил её.

— Ха! Я помню, — хмыкнул Джесси. — Ты решил проверить, на что Лиз ради тебя готова и потому послал ей сообщение на коммустр, в котором потребовал, чтобы она всё бросила и срочно примчалась к тебе по первому же требованию. А она тогда была за тысячу миль на какой-то там своей очередной олимпиаде по магическим плетениям. Той самой, кажется, выиграв которую, она получила приглашение учиться в Винтертаунском Университете Высшей Магии.

— Да, той самой, — со вздохом подтвердил Кристиан. — Но я тогда об этом не знал…

— И потому наш мальчик разобиделся и на свой день рождения явился в обнимку с этой блондинкой, кстати, как её хоть звали?

— Я не помню, — отмахнулся Кристиан. — Я хотел досадить Лиз, а она просто подвернулась под руку… А потом мы с тобой нажрались как свиньи, и ситуация окончательно вышла из под контроля.

— Да, уж, памятная получилась вечеринка! — хохотнул Джесси. — Я думал, что твой отец тебя просто убьет, так зол он был.

— Не убил. Просто заявил, что чаша его терпения переполнена, и он палец о палец не ударит, дабы похлопотать за меня и на сей раз. Затем прочитал лекцию о том, что я должен научиться нести ответственность за свои поступки и позволил отправить меня рядовым на границу Яви и Нави. Старый лжец! — презрительно скривил губы Кристиан. — А на самом деле, этому трусу и жлобу просто не хватило духа признаться моей матери, что мы практически разорены!

Джесси понимающе кивнул. И, зная, насколько больной для Кристиана являлась тема взаимоотношений с отцом — поспешил сменить тему.

— Так что же мы будем делать с Лиз, Крис? Может, всё-таки найдем другого козла отпущения?

— Нет другого козла отпущения, — мрачно покачал головой Галлезе. — Я себе все мозги наизнанку вывернул, но так и не смог ничего придумать. Если бы я знал, что вновь увидев её, я… Но теперь уже слишком поздно для того, чтобы вносить столь кардинальные изменения в наш план. На данном этапе, ситуация такова, что мы либо подставляем Лиз, либо другого, весьма полезного мне человека. Человека, который ещё не раз мне пригодится. Лиз мне очень дорога, но и раскидываться такими полезными контактами я не могу себе позволить. И, кроме того, — жёстко усмехнулся Кристиан, — в свете того, что Лиз не понимает своего счастья, которое привалило ей в моём лице, мне даже на руку, чтобы у неё случились крупные неприятности. Это даст мне возможность стать её рыцарем в сверкающих доспехах. Да, я её подставлю, но я же её спасу.

— Да уж, повезло Лиз, так повезло! — укоризненно покачал головой Джесси.

— Друг, — протяжно вздохнул Кристиан, — не сыпь соль на раны! Самому тошно, но дело прежде всего! А о Лиз, кстати, не беспокойся. Я позабочусь о ней. Тем более, что у меня в отношении неё самые серьёзные намерения. Самые, что ни на есть матримониальные. Лиз, к слову, всегда нравилась моей матери, — молодой мужчина грустно усмехнулся. Опять же, кровь Лиз, делает её идеальной кандидаткой в матери моих детей.

* * *

Десять лет назад. Восемнадцатилетие Кристофера Галлезе. Роскошный зал загородной резиденции фамильного имения семьи Галлезе.

Переливающиеся самоцветами тяжелые хрустальные люстры, начищенное до блеска фамильное серебро, накрахмаленные до хруста белоснежные скатерти, изысканнейший фарфор, бриллиантовые блики, отражающиеся в стекле сотен винных, коньячных и прочих бокалов — всё это сверкало в ярком свете десятков тысяч магических огоньков, подсаженных не только в люстры, но и в многочисленные настенные светильники и в канделябры, расставленные на столах. В серебряных ведерках, заполненных льдом, охлаждались тончайшего вкуса и аромата изыскайнейшие вина и шампанское. На столах радуя взгляд, обоняние и желудок красовалось многообразие вычурных яств на любой вкус: от навиокеанского лобстера до правиморских креветок, и от явиземельных куропаток до славиземельных мамонтов. На кухне с нетерпением ожидал своего часа громадный многоярусный торт. В зале играла приятная баллада, которую исполняла любимая рок-группа именинника.

Мать именинника графиня Оливия Галлезе опытным, наметанным глазом осмотрела зал и осталась удовлетворенна торжеством: всё, за исключением, возможно, совсем незначительных нюансов, было так, как и было ею задумано. Единственное, что заставило её нахмуриться, это то, что вместо Элизабет Норфлок рядом с её сыном крутилась неизвестная ей блондинка развязанного поведения, и которая поэтому уже заочно ей не нравилась.

Оливия боготворила своего единственного сына, но материнская любовь не сделала её ни слепой, ни глухой, поэтому она прекрасно понимала, что сын растёт разгильдяем, дебоширом и любителем покутить. — Весь в отца! — с нежностью и тревогой вздыхала она. И тут же с гордостью вспоминала, как разительно изменился Галлезе-старший, познакомившись с ней. И свято верила, что и непутёвость Галлезе-младшего тоже излечит любовь правильной женщины.

Именно такой женщиной и была в её понимании Элизабет. Что подтверждало также то, что её сын вот уже четыре месяца не влипал ни в какие сомнительные истории и домой приходил, пусть и не всегда трезвый как стёклышко, но зато самостоятельно.

— Кристиан! — окликнула встревоженная мать сына. — А где Лиз?

Молодой человек пошатнулся с той недвусмысленной амплитудой колебаний тела, которое говорило о том, что, по крайней мере, три из последних влитых им в себя бокалов коньяка были лишними. — У неё ик… как обычно ик… нет на меня времени! Ик… — делано безразлично сообщил он, преодолевая икоту.

— Но сегодня же твой день рождения… Лиз не могла… — недоуменно проговорила женщина, обращаясь скорее к себе, чем к сыну.

— Вот именно! Ик… — капризно подтвердил молодой человек. — И где она?! Ик… — он с нарочито несчастным видом развел руками. — Вот я ик… и нашел себе ик… утешение! Ик… — кивнул он на хихикающий блондинистый довесок в самом что ни на есть, агрессивно-боевом раскрасе, болтающийся у него на руке.

Оливия взмахнула рукой, и икота покинула сына. — А Лиз, она ещё пожалеет, именно так я ей и сказал! — продолжал он между тем делиться не только последними новостями, но и своими соображениями.

— И пра-аааавильно хи-хи-хи-х-хи сде-эээлал! Хи-хи-хи-х-хи — поддержал своего «героя» хихикающий и столь же нетрезвый, как и он, блондинистый довесок.

Графиня Галлезе поморщилась и снова взмахнула рукой. — Когда сказал? — насторожилась она. — Ты же только что сказал, что она не пришла? — красиво очерченные брови графини, сошлись на переносице.

— О-ооо ик…он-а ик… при ик…шла-аааа ик…! Хотик… онаик… лучшик… прик… ходик… ик… — попытался ответить вместо своего героя хихикающий блондинистый довесок.

Графиня сжалилась и снова махнула рукой, избавив на сей раз блондинку от икоты… и от голоса тоже.

— Она права, — поцеловал в подставленную щёчку свой безмолвный теперь блондинистый довесок молодой человек, — лучше бы Лиз и не приходила! — насуплено заявил он матери. — Она мне в мой собственный день рождения испортила настроение!

Красиво очерченные брови графини недоверчиво изогнулись.

— И ещё эта её подруга Лесли, которая терпеть меня не может и постоянно настраивает против меня! Вот я предложил Лиз выбор: или я или эта её демонова учёба с демоновой же подругой! И отправил её домой, подумать над своим поведением!

Блондинистый довесок радостно захихикала и часто закивала, подтверждая его слова.

— Я не ослышалась, ты предложил Лиз пожертвовать учёбой в университете ради тебя? — изумленно уточнила Оливия.

— Всем нам приходиться чем-то жертвовать, — ничуть не смутившись, пожал молодой человек плечами. — У Лиз вот такая судьба, жертвовать ради меня…

— И вот это, — женщина неодобрительно-брезгливо покосилась на блондинку, занятую то ли выцеловыванием, то ли вылизыванием правого уха её сына, — если я правильно понимаю, присутствовало при этом?

Молодой человек с самодовольным видом утвердительно кивнул.

— А ты уверен, что это ты отправил Лиз? А не она тебя со всеми твоими претензиями и требованиями? — иронично усмехнувшись, уточнила мать.

Уловив в глазах сына досаду, Оливия укоризненно хмыкнула: — Так я и думала. И на её месте, пожалуй, я поступила бы также. Ладно, завтра поговорим. Кто знает, возможно, не всё ещё потеряно…

— Для кого потеряно? Для меня? — изумился Кристиан. — Ничего Лиз для меня не потеряна! Завтра, как миленькая, приползёт просить прощения!

— А если не приползёт? — насмешливо поинтересовалась мать.

— Мама, такой вариант совершенно исключен, — убежденно объявил сын. — Не родилась ещё такая, которая отказалась бы от вот этого? — и он провел руками сверху вниз, указывая на себя.

— Крис, ты мой сын и я люблю тебя, — укоризненно покачала головой женщина, — но не слишком ли ты переоцениваешь себя?

— Ничуть, — ухмыльнулся молодой человек. — Чисто-конкретно констатирую факты: баснословно богат, ослепительно красив, невероятно умен, неподражаемо талантлив и умопомрачительно обаятелен!

— Крис… — Оливия не удержалась от любящей улыбки. Даже в нетрезвом виде и рассуждая как полнейший кретин, но он у неё всё-таки такой очаровашка. — Завтра поговорим, — пообещала она.