Ненастоящая принцесса

Надежда Туева (2024)

Софи совсем запуталась, что настоящее, а что нет. Дружба и любовь реальны или это лишь холодный расчет? Великая магия и проклятия действительно существуют, или это иллюзия, созданная главой старейшин? Что случилось с прошлой королевой и почему это так важно сейчас? В борьбе за власть каждый сам за себя, и у каждого есть свой собственный план, который он будет осуществлять любой ценой. Сможет ли Софи обвести всех вокруг пальца, найти союзников и сохранить свои тайны?

Глава 3 Застрявшее кольцо

Огонь в камине потрескивал и убаюкивал, пока Софи без утайки рассказывала Тее всё о поездке в Петросу утром следующего дня. Софи смотрела то на огонь, то на подругу, вспоминая каждую мелочь из того, что ей удалось запомнить. Тея, слушая, наклонилась вперёд, желая не упустить ни одного слова, и в конце сделала неутешительный вывод:

— Для Елены надо будет придумать другую историю, — она выпрямилась и вскинула руку, кольцо блеснуло красным, и письмо белой голубкой вылетело из секретера в раскрытую ладонь. Тея протянула его подруге.

Софи быстро развернула листы бумаги и пробежалась по ним глазами: Елена жаждала услышать о поездке к этим «гадким Буровым» на предприятие во всех подробностях. А главное — узнать всё об устройстве предприятия, а так же то, что они могли бы посчитать незаконным, чтобы иметь повод обвинить главу старейшин.

— Надо будет что-то ей написать, — Тея улеглась на диванчик и вытянула ноги, — думаю, прогулка по подземным коридорам и флирт вряд ли её впечатлят.

— Я что-нибудь придумаю. Как думаешь, нам нужно еще что-то сделать?

Тея поморщилась:

— Нет, Елена вполне довольна, да и Буров вряд ли разозлился, эта прогулка скорее выгодна ему, чем нет.

Софи погрустнела:

— Ты думаешь, он такой заботливый и добрый со мной только по тому, что так надо?

— Я думаю, не стоит доверять ни Михаилу, ни кому-либо еще слишком сильно.

Софи ничего ей не ответила. Она сама уже об этом думала и не раз. Что если все эти прогулки, подарки, внимание были не проявлением симпатии, а попыткой втереться в доверие? Она вспомнила его глаза, добрую открытую улыбку, теплые руки… Это всё настоящее или притворство? Не задается ли он сейчас тем же вопросом? Что если это она пытается использовать его и через него выведать секреты влиятельного дяди? Хотя за секретами она скорее обратилась бы не к нему, а к Александру. Его насмешливые карие глаза вполне могли бы обмануть, вот ему точно верить не стоит. Софи вспомнила, как в лифте, испугавшись, прижалась к нему, и сейчас немного корила себя за это. А еще вдруг вспомнила, как он легко коснулся её рукой снимая с ворота жука. Софи откинулась на подушки; почему того жука снял он, а не Михаил? И почему не раздавил, как всякий нормальный человек? Она бы раздавила…

В дверь постучали. Тея встала с дивана и поправила прическу. Софи тоже выпрямилась.

— Войдите.

Зашли двое их помощников. Они сухо поздоровались и расселись за столом. Принцессы устроились напротив и посмотрели принесенное расписание на неделю. Софи поразилась — в четверг у нее был выходной.

— Хм, вы, наверно, что-то напутали и забыли записать встречи на четверг?

— Вовсе нет.

— Неужели в Миэлнии закончились важные чиновники, министры, а также больницы и школы? Мы же вроде собирались пойти по второму кругу?

— Просто у меня на этот день другие дела, — Александр склонил голову на бок и усмехнулся, — но если хотите, я найду для вас сопровождающего и заполню день.

— Нет, — только потом она сообразила, что не стоило ей отвечать так поспешно. — А вообще, я могу ходить и одна, и, если честно, не особо понимаю ваши функции. — Ей вполне хватило бы Марии — её строгой девушки-ассистентки, появившейся совсем недавно.

— Зато я хорошо понимаю.

***

В четверг, выглянув в окно, Софи расплылась в улыбке — лил дождь, а значит, то, что она задумала, удастся ей легче. Простое платье и черный неприметный плащ помогут ей исчезнуть от всех.

С извозчиком Софи быстро добралась до главной площади столицы Милграда. Сунув вознице монету, накинула капюшон, спрятав лицо, и открыла непременный серый зонт, зашагала прочь, смешиваясь с толпой таких же серых и невзрачных горожан, которые пытались как можно быстрее пересечь площадь в этот холодный дождливый день. Девушка обернулась и заметила двоих, которые шли точно за ней, и легкая улыбка появилась на её губах. Она так и знала! За ней следят, но вряд ли они ожидают того, что она собирается сделать, а если пара часов спустя они увидят её здесь же, то, возможно, не будут докладывать своим нанимателям. Интересно, на кого они работают? На графа Бурого и старейшин? Елену? Или кого-то еще?

В любом случае, даже если они и доложат, даже если из-за этой её глупости что-то произойдет, она всё равно сделает то, что задумала. Ей просто нужно хоть ненадолго почувствовать себя собой, вспомнить, кто она есть на самом деле.

Дорогу она знала не слишком хорошо, но быстро сориентировалась: сделав поворот, она оказалась в переулке, лишь на пару секунд скрывшись от глаз преследователей, но этого ей было достаточно. Подняв руку, она дотронулась до нужного кирпича — портала, произнесла пароль, и в следующую секунду оказалась на другой, менее оживленной улице. В спальном районе столицы у её бабушки был дом, и она беспрепятственно дошла до него.

Дом выглядел серым, унылым и заброшенным; всего два окна выходили на улицу. Калитка неприятно скрипнула, и Софи зашла во двор, достала ключ, приложила руку в нужном месте и отперла дверь. Маленькие сенцы вели в такую же маленькую кухню и комнату. Здесь всё было под стать фасаду. Эту часть дома они использовали исключительно для прохода, поддерживая его унылый вид, не выделяющийся среди других таких же домов.

Софи прошла дальше, достала с полки книгу и надавила на витиеватый цветок на старой резной панели, украшавшей стены. Панель отъехала в сторону. Здесь начинался ее мир, мир, в котором она осталась единственной хозяйкой.

Светлые стены, лепнина на потолке, хрустальные люстры и статуи — всё осталось таким, как она помнила. Богатство отделки могло бы соперничать с главным дворцом Миэлния. Бабушка любила роскошь и искусство и в своем доме собрала внушительную коллекцию. Эта часть дома находилась совсем в другом месте. Софи взглянула в окно и улыбнулась ослепительному солнцу и цветущему саду. Лето круглый год — бабушке это очень нравилось, она не любила холода, поэтому эту часть дома устроила в теплой стране Февронии.

Бабушка Софи была одной из немногих, а может быть таких больше и не осталось, кто мог переносить и соединять части различных домов и беспрепятственно перемещаться между ними. Её дом походил на волшебную шкатулку: открывая дверь в комнату, было трудно предугадать, какой вид за окном увидишь. Обстановка же соответствовала тому, для чего эта комната предназначалась.

Именно в Февронии находился ещё один выход из дома. Его называли парадным, и через него сотни больных входили в дом к великой целительнице Хельге (ну а Софи её звала просто бабушкой Олей). Бабушка всегда могла, в случае опасности, закрыть входную дверь и перенести всё внутри дома в другое, более безопасное место; больных хватало везде. Софи мечтала научиться делать так же, но бабушка умерла, не закончив обучение, и внучке остались лишь книги и тысячи неразгаданных секретов.

Соне очень нравилась эта часть дома. В детстве она могла часами рассматривать белоснежные мраморные скульптуры, сочиняя истории про каждую из них. Картины в золочёных рамах тоже оживали в воображении девочки, перенося её в ту эпоху, в которой они были написаны. Теперь, невольно вспомнив свои детские фантазии, девушка улыбнулась и, протянув руку, дотронулась до маленькой мраморной феи — главной героине её детских рассказов.

Девушка прошла по коридору и завернула за неприметную портьеру. За ней находилась лестница. Коридорчик был тёмным, лишённым всякого света, но Софи легко поднялась по знакомым ступеням, нащупала ручку и открыла дверь.

В комнате было холодно и темно. Принцесса быстро подошла к камину, привычным движением руки закинула пару поленьев и колдовством разожгла огонь. Погрев руки, она отправилась к противоположной стене, отдернула тяжёлые портьеры и посмотрела в окно. Снег уже лежал, укрывая белыми шапками бесчисленные ели где-то внизу, на небе блистали звёзды. Этот вид действовал на Софи успокаивающе. Она была дома, в своём маленьком царстве, где была настоящей принцессой.

Когда-то давно бабушка, получив в обучение внучку, решила поселить её в круглую комнату на втором этаже. А комнату эту унесла в снежные края, где царил долгий день и долгая ночь.

Несмотря на странное место, Софи любила свою комнату, любила книги, которые теснились в высоких шкафах и занимали собой полкомнаты, любила вид из окна — он будоражил её воображение, и она сочиняла сказки о злых колдуньях, укравших солнце, и добрых феях, вернувших его на место.

Девушка отвернулась от окна и подошла к книгам, быстро пробежалась по их корешкам. Ничего того, что могло бы помочь ей в государственных делах, здесь не было — бабушка была далека от политики, а вот книг про колдовство было в достатке. Только их она забрать не могла — она же для всех была не колдуньей и обещала отцу не развенчивать этот миф, хотя кожаные корешки манили её, предлагая заглянуть в удивительный, колдовской мир. Нет, миф о том, что она лишена колдовской силы, она развенчивать не будет, не столько повинуясь родителям, сколько ведомая своими собственными чувствами. Тайна должна оставаться тайной.

Что же ей всё-таки взять с собой? Софи непременно хотелось что-то взять как талисман и напоминание о своём настоящем «Я». Она обежала глазами комнату, и её взгляд остановился на маленькой подвеске-фее, лежащей на туалетном столике перед зеркалом. Она протянула руку и колдовством призвала подвеску, а затем села на кровать и принялась её рассматривать. Она представляла собой миниатюрную золотую девочку с крыльями бабочки, искусно отделанными драгоценными камнями. Девочка взмахнула крыльями, раскинув руки в стороны, и застыла, будто собираясь взлететь. Софи смутно помнила того, кто подарил ей её. Время стерло его лицо, но она любила его и ждала. Как же долго она ждала! Теперь место этого человека занял другой, и его, даже в своих мыслях, она называла отцом, хотя точно знала, что он ей не отец, а дядя.

Нет, не стоит об этом думать! Это было давно, и никто не знает, и все считают её дочерью барона Игнатова, наследницей, в чьих жилах течёт кровь великой Мирославы. Несомненно, в ней эта кровь тоже есть, но… Софи появилась как побочная линия сюжета; по принципу наследования все дети старшего ребёнка в семье имели первоочередные права на трон в отличие, от детей младших. А Софи на самом деле была дочерью Кристины, появившейся на свет через десять лет после брата. Таким образом, принцессой должна была стать вовсе не Софи, а её кузина Аннет. Она всего на полтора года младше Софи, но была настоящей дочерью барона Игнатова. Кристина пыталась спасти свою дочь и вместе с братом подделала документы, сделав Софи его дочерью. Знала ли она тогда, к чему это приведёт?

От камина стало жарко, и Софи сняла дорожный плащ. Она легла на кровать, сжимая в ладони фею, и закрыла глаза. Она дома, снова дома. Только дом теперь пуст, в нем не осталось никого. Больше не донесется голос бабушки или Кристины, зовущей ее вниз. В дверь уже не постучат страждущие, и она не побежит открывать, обгоняя служанку. Все осталось в прошлом. Пора привыкнуть к этому, как бы тяжело ни было. Она сильная, она должна.

Девушка смахнула слезы, разжала ладонь и повесила малютку-фею на свой золотой браслет, а затем встала, подошла к камину и залила его водой из медного чайника, висящего рядом. Ей пора идти, иначе, пролежав здесь еще и поддавшись воспоминаниям, она не сможет этого сделать. Софи взяла свой плащ и быстро вышла из комнаты, не оглянувшись.

Она спустилась и прошла в комнату, носившую гордое название — операционная. В эту комнату попадали тяжелые больные после всех необходимых манипуляций. Для них она была странным местом — логовом настоящей колдуньи. Пузырьки и баночки теснились на полках и в стеклянных шкафчиках, стол в центре предлагал больным прилечь на него, и они, трясясь от страха, ложились. Дальше их сознание меркло, и начиналось самое интересное.

Любопытство в первый раз завело маленькую Софи в эту комнату прямо во время операции. Бабушка стояла в белом халате и фартуке, на которых отчетливо виднелись капли крови. Она вращала руками и шептала что-то неразборчивое, будто пела негромкую колыбельную, а на столе были видны огромные ступни, белая простыня и снова кровь. Это кровавое месиво на месте живота мужчины заставило девочку вскрикнуть. Ее схватила Наташа, тогдашняя ученица бабушки, и потащила к двери. Но бабушка прервала свою песню и, не отрывая глаз от распростертого тела, сказала:

— Раз зашла, пусть смотрит.

Наташа отпустила Соню и вернулась на свое место. Любопытство победило страх, и девочка подошла ближе. Среди кровавого месива она различала ткани. Присмотревшись, увидела странное черное пятно с неровными краями, которое, словно большой паук, захватило что-то непонятное, похожее на большой треугольник. Бабушка вновь зашептала, и маленькая Соня заметила, как паук стал сжиматься, будто сдуваясь, превращаясь в маленькую неясную точку.

— Он исчез! — невольно вырвалось у нее.

— Да, ты способна к целительству, раз можешь видеть болезни, — бабушка посмотрела на нее с нескрываемым интересом. — Что конкретно ты видела?

— Я видела большого паука, он стал меньше от ваших песен, бабушка, и исчез совсем.

— Очень хорошо, — бабушка кивнула. — Смотри дальше.

Несколько взмахов руками, и ткани на животе мужчины начали срастаться. Она уже видела солидное брюшко без единого шрама. Бабушка улыбнулась Соне, и девочка улыбнулась в ответ; вот это в ее понимании было настоящее волшебство.

С тех пор Софи присутствовала на всех операциях и приемах больных, молчаливой тенью следуя за бабушкой. Сначала она лишь сопровождала её, стояла тихо в уголке, а потом сама уже выступала в роли целительницы. Она научилась управлять своей энергией, легким прикосновением руки заставляя больного входить в оцепенение, наделяя его толикой волшебства для улучшения состояния. Она пела мантры и легко водила руками, заставляя болезни исчезать, и ликовала внутри — она может, она действительно это может. Она будет, как её бабушка, лечить людей; Софи рано поняла это и грезила этой мечтой. Мечтой, которой не суждено было сбыться.

Девушка подошла к застекленному шкафчику, открыла его и стала рассматривать толпившиеся там пузырьки. Она сама толком не знала, что ищет: яды, противоядья, лечебные смеси, настойки или перемолотые в порошок травы… Ей хотелось забрать их все, неизвестно, когда ещё выдастся такой день, но она не могла.

Взгляд упал на маленький зелёный флакончик — в нём хранилось противоядие от большинства ядов. Софи взяла его, покрутила в пальцах и сунула в сумочку, а затем протянула руку и взяла ещё один — красный. Его назначение она хорошо помнила; содержимое было очень ценным и готовилось не один месяц, поскольку в нём заключалась энергия колдуньи, её приготовившей. В сказках содержимое этого флакона называли живой водой, и это было то необходимое Софи, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Позже, возвращаясь под дождем, кутаясь от холода в плащ, она вспомнила бабушку и её слова: «Ты как безмозглый зверёк, который всегда убегает, вместо того, чтобы напасть самой и выцарапать врагу глаза…» Как точно! Имея в арсенале десяток ядов, она взяла только противоядие и живую воду.

Вернувшись в Королевскую деревню, Софи опасалась последствий за своё неожиданное исчезновение, но их не последовало. Она даже загадала, совсем как в детстве, что если Михаил спросит её об этом небольшом исчезновении, то это значит, что она ему не нравится и он пытается извлечь выгоду из их встреч. Но он не спросил. Он ни словом не обмолвился о её поездке в город и тем более о том, что она так ловко растворилась в толпе. Не это ли доказательство его искренности? Хотя, конечно, он мог не знать об этом маленьком путешествии.

Но Михаил не бросился её расспрашивать даже тогда, когда она сама рассказала ему о поездке.

— Знаете, в свой выходной я ездила в город.

Он ответил лишь:

— Правда? Почему же вы не позвали меня с собой? Я мог бы провести вам экскурсию.

— Мне хотелось пройтись одной. Побыть среди простых людей, почувствовать их настроение.

— И поездка удалась?

Софи поморщилась:

— Не особо. Лил этот противный осенний дождь, я почти ничего не видела и даже ухитрилась заблудиться прямо в центре города.

— Да, осенняя погода не располагает к прогулкам, — он перевел разговор. — За дождем лучше наблюдать из окна, сидя в теплой гостиной перед камином.

— Нет, всё же я думаю, что важнее компания. В хорошей компании и холодный дождь в радость.

***

Прошло чуть больше двух месяцев с дня коронации, и Софи с удивлением поняла, что старейшины стали относиться к ней мягче, добрее. Было ли это признаком того, что они привыкают к ней как принцессе, или им нравились её тёплые отношения с Михаилом, Софи не знала. Возможно, и то, и другое. Но Софи нашла множество преимуществ в наличии старейшин. Они знали многое, решали многие вопросы и во многом разбирались лучше неё, а также были верны стране, избавляя её от нудной монотонной работы. Ей нравилось встречаться с простыми людьми, и она видела, что они принимают её. Многие стремились прикоснуться к ней, пожать руку, а дети и вовсе забирались к ней на колени. После таких поездок, хоть Софи и раздавала частички своей силы на право и налево, она чувствовала себя наполненной и сильной. А вот сидение с бумагами в кабинете, заседания совета и встречи с министрами, мэрам и другими важными людьми утомляли, забирая всё жизненные силы.

Но Елена настаивала, жаждала избавиться от старейшин любой ценой. Её письма недвусмысленно говорили об этом, а при приезде обеих принцесс в Палиру она заявила открыто, не стесняясь в выражениях.

— Девочки мои милые, вы ведь поможете мне? Уберите этих чокнутых старейшин! Хочу, чтобы они сгинули, провались сквозь землю! Ох, как я ненавижу их всех! Представляю, как вам сложно с ними, — она бросилась обнимать принцесс. — Ох, прошу вас, придумайте что-нибудь, издайте указ, вы же принцессы и можете всё…

В своей речи Елена явно забывала о том, что Миэлния не Палира, и в ней никогда не было единоличного правления. Старейшины всегда хранили курс страны, даже при быстро меняющихся правителях. И, если бы они попытались, подписать такой указ, они подписали бы себе смертный приговор, ведь старейшины не желают уходить с насиженных мест.

— Еленочка, но мы не можем, — Тея всегда была очень дипломатична в разговорах с Еленой, — ты же знаешь, если мы попытаемся убрать этих мерзких старейшин, они поднимут бунт и всю страну против нас.

— Ох, ничего не хочу слышать про бунты, это ужасно, ужасно! Вы не сможете быть настоящими принцессами, пока там будут заправлять эти гадкие старейшины.

— Да, ты права, — Тея взяла её за руку, — и мы с Софи это понимаем, — она протянула вторую руку к Софи, которая молчала. Все эти разговоры с Еленой, её показная мягкость и участливость раздражали. — Я думаю, нам сначала нужно заручиться поддержкой народа. Соня ежедневно посещает казённые учреждения и встречается с людьми, и уже добилась огромных успехов. Её уже хорошо встречают. Я же налаживаю контакты с знатью, которая может нам пригодиться, — тут Софи некстати вспомнила о внезапно возникшей дружбе между Теей и Дмитрием Орловым, — и всё идет по намеченному плану. Еленочка, народ полюбит нас, и уже через несколько месяцев мы сможем убрать этих противных старикашек без боязни бунта.

— Ох, Теечка, какая же у тебя умная головка! — королева Палиры обняла девушку, а затем как-то странно посмотрела на Софи. — И ты, Сонечка, молодец, — Елена обняла и её, — Девочки мои, я так на вас надеюсь.

Позже, возвращаясь домой в карете, Софи спросила Тею:

— Ты действительно думаешь, что мы сможем убрать старейшин?

— Нет, конечно, — Тея помолчала. — Но пусть Елена думает, что мы действуем. Нам нужно время…

Время им действительно было нужно. Но не только оно. Нужны были деньги на восстановление страны, а их получить было практически неоткуда. Налогов не хватало даже на поддержание в том же положении, не то что на развитие. Елена денег не давала даже в долг стране под проценты, аргументируя это тем, что нужно научиться рассчитывать на себя. Софи же понимала, что это потому, что страна пока не её, и как только Марк, сын Елены, обвенчается с Теей, деньги найдутся, и народ будет считать это заслугой обожаемого сыночка.

Старейшины были богаты, а некоторые даже слишком, по мнению принцесс, но они не давали денег стране. Предпочитали меценатство. Так появлялись больницы имени графа Бурова, школы графа Орлова, парки маркиза Ивлева… И в этом свете убирать старейшин было очень опасно. Принцессы не могли предложить стране ничего, кроме своих милых улыбок, а старейшины же снабжали необходимым.

Тее предстояло отправиться в Нортленд и встретиться с президентом Даниэлем Гроснаном. Эта встреча, в отличие от всех остальных, её пугала. В Нортленде, в отличие от Югорта, в который она ездила в прошлый раз, королевой была не сестра покойного отца, и в Нортленде вообще не было короля. В этой стране власть была выборной, и ею управлял президент, которого выбрали люди.

— Вы уверены, что мне следует ехать на эти переговоры? — спросила она Дмитрия и Александра, когда они любезно предоставили ей всю информацию о президенте.

— Конечно, почему нет? — ответил Дмитрий.

— Не знаю, но Нортленд — это же Нортленд. Там ведьм сжигать прекратили всего-то лет сто назад.

— Не волнуйтесь так, ваше высочество, Нортленд сейчас весьма прогрессивная страна, все эти гонения остались в прошлом, и сейчас она вполне безопасна. Конечно, люди там по-прежнему невежды, им лишь дай повод, но правительство с президентом весьма благосклонно.

— Спасибо, Дмитрий, вы меня успокоили. Надеюсь, их президент по достоинству оценил помощь колдунов, способствующих его приходу к власти.

— Вы на что-то намекаете?

— Нет же! Просто хотелось узнать, как в стране относятся к колдовству. Вы же с Александром выросли в Нортленде, я ничего не путаю?

— Всего лишь жили какое-то время. А у вас есть какой-то особый колдовской дар, — вставил Александр, — и вы боитесь, что он напугает президента?

— Нет. Я боюсь, что, так как все старейшины провели смутные годы в Нортленде, оказывая поддержку нынешнему правительству, они могут сейчас потребовать от него что-то взамен.

— Что же?

Тея закатила глаза. Софи были понятны её опасения. Старейшины отправляли Тею в Нортленд, с которым Палира, в которой выросла Тея, враждовала столетиями,а о санкциях, вводимых Еленой и президентом Гроснаном против друг друга, уже ходили легенды. И в этой связи было совсем не понятно, зачем отправлять её, почему не встретиться представителю старейшин или ещё кому-нибудь, например, Софи, которая была более нейтральна.

Что если задумана провокация, в которой какой-нибудь религиозный фанатик, все ещё верящий, что колдуны — это ошибка природы, убьёт её? Что если они задумали именно это?

— Хорошо, хотя бы вы, Дмитрий, поедете со мной?

— Конечно, и не отстану ни на шаг, не беспокойтесь, — он мягко дотронулся до руки Теи, лежащей на столе, и та не убрала её.

Софи перевела взгляд с рук на Александра и, встретившись с ним глазами, поняла, что он тоже несколько удивлён этим жестом. Похоже, не одну её занимают романтические мысли. Но что сделает Елена, узнав, что невеста сына не равнодушна к другому? Или это всё же игра? Отец Дмитрия заседает в совете старейшин, дядя хранитель традиций, может, Тея специально хочет обнадёжить их в преддверии этой страшной во всех отношениях поездки? Тогда ей тем более не стоит так на них смотреть.

Софи с преувеличенным интересом принялась рассматривать портрет президента, лежащий на столе. Лицо было смутно знакомо: тонкий нос, светлые волосы, серые глаза. Он был ещё не стар — Софи заглянула в листок: 40 лет — для президента это совсем не много. Где же она его видела? Ну, конечно, Елена знакомила их с портретами всех правителей, когда они были в её дворце в Палире. И этого она характеризовала как гадкого, хитрого и изворотливого… Нет, она определённо видела его не на фотокарточке, а вживую. Вот только где? В прошлой жизни? Когда принимала пациентов и безбоязненно путешествовала с бабушкой? Или с Кристиной? Тогда они оказывали ему колдовские услуги, никак не связанные со здоровьем близких. Но какие именно? Если она вспомнит, можно будет прибегнуть к шантажу… От этой мысли её передернуло. Нет, нельзя так думать, нельзя использовать свои знания в корыстных целях. Но всё же где она его могла видеть?

— И всё же ехать должна ты! — наконец сказала Тея, убирая руку со стола. — Ты не умеешь колдовать, а значит, фанатики тебе не страшны.

— Фанатики могут и не знать, что я не колдую, — Софи подняла правую руку и показала на кольцо, — у меня колдовское кольцо на пальце, а значит, я колдунья.

— Но ты не колдуешь в бытовом плане. Я колдую по привычке. Притягиваю вещи, поправляю прическу, а ты так никогда не делаешь.

Вот тут наличие совета старейшин играло на руку Софи, она всегда могла спрятаться за их спины, не буквально, конечно.

— Но совет старейшин хочет, чтобы поехала ты!

— Плевать я хотела на желания этого чертового совета!

Софи знала, что Тее не следовало так отвечать, да и сама Тея знала, что слова могут быть опасны, и потому прикусила губу. Своими словами она могла испортить всё очарование скрещенных на столе рук.

— Прошу прощения, волнение делает меня слишком эмоциональной.

И это была сущая правда. Тея неподдельно нервничала и всю следующую неделю мерила шагами гостиную в свободные минуты. Но, похоже, она сделала ставку на свое очарование и кокетство, искала общества Дмитрия, говорила с ним, смеялась больше обычного. Как-то поздним вечером, возвращаясь из поездки, Софи заметила их фигуры вдалеке среди стройных лип парка.

Интересно, подруга сейчас играет, или ей действительно приятен Дмитрий? Воспринимает ли он её как принцессу или больше как девушку? И было ли хоть что-то в этой прогулке настоящее?

Софи терзалась сомнениями, но спросить напрямую у Теи так и не решилась, и поэтому, идя сегодня по парку в сопровождении Михаила, была особенно задумчива. Быть может, у Теи тоже возникают подобные вопросы, а не только у неё.

Дождик, моросивший с утра, оставил небольшие лужицы на дорожках, превратившиеся в маленькие блестящие островки, а отсутствие снега делало вечер более темным. Силуэты деревьев принимали причудливые формы, а тонкий серп месяца, то и дело появлявшийся среди облаков, подглядывал за ними.

Миша, теперь они были с ним на «ты», любезно предложил Софи свою руку, и они шли вместе по узкой дорожке среди лип, скинувших свои одежды, к гроту. Сзади раздался взрыв смеха, и девушка, обернувшись, увидела компанию молодых людей, среди которых она различила Дмитрия и Александра. Последний наклонился к руке хорошенькой рыжеволосой девушки и поцеловал её, а та в ответ кокетливо ударила его перчатками, рассмеявшись. От Теи Софи слышала, что Александр не равнодушен к маркизе Вильсмет, и это, верно, была она. Удивительно, но, оказывая столько внимания Теи, Дмитрий вовсе не против покутить с друзьями.

Молодые люди явно собирались на какую-то веселую вечеринку, но Мишу они, казалось, вовсе не волновали. Он был поглощен Софи, даря ей всё своё внимание, и девушка отметила про себя, что её общество он явно ценит больше. Он всеми силами пытается развлечь её, а не ищет общества веселой маркизы или кого-то еще. Софи невольно улыбнулась своим мыслям и прикусила губу.

Они удалялись всё глубже в парк, и голоса вдалеке стихли, создавая особую атмосферу. Софи стало казаться, что они здесь одни, одни во всем мире, и никто им более не нужен. Она полной грудью вдыхала морозный воздух и ближе прижималась к своему кавалеру, а Миша принялся рассказывать о своём детстве, о том, как когда-то бегал по этой тропинке с братом рыбачить на реке.

— Представляешь, мы в тот день встали рано утром на заре, потихоньку выбрались из дома, что бы никто из взрослых не узнал, и по этой дорожке крались к реке вместе с Сашей и Димой. Там за гротом была хорошая тропка к реке и мостику, с которого мы рыбачили…

— Ни разу не была на рыбалке…

— Конечно, это же не женское занятие, — улыбнулся Миша, — хотя кузина с нами тоже рыбачила. — Софи было сложно представить, как высокомерная Ольга могла бежать к реке с удочкой в компании братьев. — Мне нравится сидеть на реке на заре, когда из-за горизонта поднимается солнце. Такая тишина вокруг, воздух удивительно свежий, а потом всё просыпается…

— Ой…

Софи поскользнулась на тонком льду, образовавшемся на тропинке. Миша, пытаясь её удержать, обхватил её двумя руками за талию и притянул к себе. Их лица оказались совсем близко. Она неловко засмеялась, но сразу же замолчала. Он приблизился и поцеловал её в губы. Прикосновение губ сначала было легким, будто спрашивая разрешение, а затем стало уверенным и настойчивым. Софи хотелось остаться в этом мгновении навсегда, но Миша отстранился и улыбнулся ей. В свете тонкого месяца Софи видела, как блестят его глаза, и застенчиво улыбнулась в ответ.

Всю ночь, лежа в постели, Софи вспоминала этот поцелуй. Прикладывая пальцы к губам, она пыталась вновь ощутить прикосновения других губ. Она улыбалась и во всех подробностях вспоминала прогулку, каждое слово, сказанное Мишей, и каждый свой ответ. Вспоминала, как сильные руки удержали её от падения, как блестели его глаза.

Постепенно ее хорошее настроение сменилось тревогой. А что если эти чувства не настоящие? Что если Миша играет с ней? Может быть, он просто, повинуясь дяде, ухаживает за ней, пытаясь выведать ее секреты, а потом встречается с Александром и Дмитрием, потешается над ней?

Нет, этого просто не может быть! Софи в который раз прокрутила в голове все разговоры, которые когда-либо вела с ним. Ничего такого они не обсуждали, никаких секретов она не рассказывала, да и вообще, когда они услышали смех этой бурной компании, Миша просто не посмотрел в их сторону. Он их как будто и не заметил вовсе! Не это ли доказательство, что нужна ему только Софи?

Его губы, такие нежные, чувственные, так осторожно и не смело прикоснувшиеся к её. Она снова поднесла руку к своим губам и закрыла глаза, пытаясь вспомнить поцелуй.

Все утро Софи прятала улыбку и ни с того ни с сего заливалась румянцем. Она уже почти жалела о том, что рассказала про поцелуй Теи, которая расспрашивала о произошедшем в мельчайших подробностях. А встреча с Александром несколько её пугала. Вдруг Миша рассказал о поцелуе кузену, и её ждет целый день шуточек и подколок.

Принцесса села в карету, и Александр занял место на сиденье рядом. Снова моросил дождь, и юноша предпочел воспользоваться её каретой, как всегда не спросив разрешения. Софи вежливо поздоровалась, но Александр лишь махнул рукой и отвернулся к окну, приложив голову к холодной раме. Ему было явно не до разговоров, видно, вчерашняя вечеринка затянулась. Она улыбнулась: даже если он и знает о поцелуе, вряд ли это сейчас занимает его.

В карете Софи молчала и ерзала, то вспоминая о вчерашнем поцелуе, краснея, то сомневаясь, правильно ли она поступает. Временами, поглядывая на молодого человека рядом, ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь и вывел бы её из круговорота мыслей. Но он молчал и, похоже, прилагал большие усилия, чтобы сидеть ровно. Софи видела, как сильно у него болит голова, эта боль красным шариком пульсировала в его висках. Она могла бы облегчить её, просто приложив руку. Но ему-то уж точно не стоит знать о её способностях.

В конце дня её снова ждала прогулка в компании её прекрасного принца. Дождь, ливший с обеда, успокоился, к вечеру подморозило, и под ногами снова стало скользко. Софи хотела ещё раз поскользнуться, в этот раз намеренно, и она уже искала глазами блестящий тонкий ледок, но этого не потребовалось. На тёмной аллее Миша аккуратно взял её за подбородок, наклонился, и её обдало сначала белым облачком его дыхания, а затем она почувствовала вкус его губ. От этого нежного поцелуя снова закружилась голова, и все переживания забылись.

Прошла неделя, и в свободный от государственных дел вечер Михаил пригласил Софи в театр. Софи тщательно готовилась: выбирала платье, прическу, придумывала, о чем они будут говорить, мечтала о поцелуях и в своем воображении дошла до фаты и белого платья. Свадьба. Интересно, они действительно поженятся? Или что-то сможет им помешать? Елена? Теперь её следует опасаться, едва ли ей понравится такой союз. Да и убрать старейшин в этом случае уже не удастся. Она как-то совсем забыла, что сейчас они с Теей должны думать о том, как убрать старейшин. Интересно, а Тея думает об этом? Или её улыбки, переглядки и шутки с Дмитрием всерьез? Почему-то Софи в это не верила. Тея наверняка сейчас приводит свой план в действие. Когда она вернется из Нортленда, стоит расспросить её об этом. Только сначала нужно, что бы та поставила заклятие конфиденциальности.

Как жаль, что Софи сама не может колдовать! Она должна поддерживать свой образ простолюдинки, не имеющей колдовской силы. А она любила колдовать, любила чувствовать энергию и силу в своих руках, любила наблюдать, какое действие производит её колдовство.

Софи задумчиво посмотрела на своё кольцо. Колдовское кольцо с рубином по центру окруженое мельчайшими алмазами. Тяжёлое и слишком большое для её тонких пальчиков, оно казалось чужеродным, но в нём, по преданию, скрыта огромная сила. Скрыта ли? И вообще могло ли само кольцо обладать какой-либо силой? Софи совсем не умела пользоваться кольцом, бабушка не учила её использовать кольцо, которое считалось своеобразным усилителем, способным направить силу колдуна в нужное русло. Большинство колдунов не умели колдовать без кольца, а при колдовстве камень светился красным, пропуская энергию. Софи же, наоборот, умела лишь колдовать самостоятельно, но совершенно не умела использовать кольцо. Что, если в нём действительно есть какая-то сила?

Софи подняла руку и, пытаясь направить энергию через кольцо, прошептала «Pro me», указывая на лист на столе.

Ничего не произошло. Она сидела в своей гостиной в одиночестве и решила попрактиковаться в свои, на удивление, свободные минуты.Снова взмахнула рукой и, пытаясь пустить силу через кольцо, шепча «Pro me», попробовала еще и еще, но ничего не происходило. Софи рассердилась. Почему это дурацкое кольцо ее не слушается? Она заставит его камень светиться, а маленький листок прилететь в руку. Она взмахнула еще раз, а затем еще. Ничего.

Софи, в расстройстве, стянула кольцо с пальца и швырнула его на пол. Подняв руку и не утруждая себя произносить заклинание вслух, она подумала: «Pro me», и лист спокойно прилетел к ней. Девушка победно усмехнулась и огляделась в поисках ненавистного кольца. Затем вытянула руку и улыбнулась. Без кольца она могла притянуть все что угодно, а уж маленькую золотую штуковину с красивым камушком тем более. Ей нужно было всего лишь немного магии. Но ничего не произошло. Кольцо не летело к ней. Софи попробовала еще раз. Снова ничего. Она начала паниковать и осматривать пол в поисках потерянной драгоценности. Кольца не было.

Принцесса несколько раз прошла по комнате, шурша парадным платьем из розового шелка, в которое от нетерпения с помощью служанки влезла полчаса назад, пытаясь разглядеть красный блеск камня. Но ничего не было. Она опустилась на колени и обшарила каждый сантиметр, наконец, обнаружив его, вздохнула с облегчением. Кольцо надежно покоилось между половицами рядом с бюро, как раз в том месте, где заканчивался ковер. Оно прочно застряло, и, как ни пыталась принцесса поддеть его пальцем, не поддавалось.

Софи негромко ругнулась. Она вытянула руку над кольцом и снова призвала магию, прошептав «Pro me». Ничего. Потом встала, взяла со стола перьевую ручку и свечу в серебряном подсвечнике и снова опустилась на колени. Девушка попыталась поддеть кольцо кончиком перьевой ручки, но кольцо так и осталось зажатым между двумя половицами. Однако при ярком свете свечи кое-что интересное открылось глазам Софи. Она с нетерпением откинула край ковра и провела пальцем по щели. Щель была шириной в пол сантиметра и около полуметра в длину. Дальше пол был ровным, но, если приглядеться, она видела, что щель уходит далеко вниз. Значит, она не просто в половице, а ещё и в полу. Софи наклонила свечу и буквально легла на пол, но дальше разглядеть ничего не смогла.

Она протянула руку, и лист бумаги прилетел к ней. Девушка опустила его в щель. Он свободно упал внутрь и исчез из вида. Софи снова ощупала пол; что-то подсказывало ей, что это тайный ход. Только вот как его открыть? И как достать кольцо? Хотя, вопреки логике, кольцо ее интересовало меньше, а вот ход мог быть полезен. Она снова наклонилась и попыталась при свете свечи разглядеть, что находится внизу.

В дверь постучали. Софи не успела ни ответить, ни выпрямиться, как она распахнулась, и вошел Александр.

— О, у вас тут, я гляжу, очень интересно, — в его тоне звучали веселые нотки.

Софи с достоинством выпрямилась, но не встала.

— Александр, вас не учили, что сначала нужно постучать, дождаться ответа, а только потом войти?

— Учили, но в этот раз я об этом забыл и ничуть не жалею, — его игривый взгляд скользнул по довольно глубокому декольте вечернего платья.

— Прекратите! — девушка встала. Ее помощник усмехнулся: она была на голову ниже него, и вид для него по-прежнему был хорош.

— Куда же вы так вырядились?

Софи закатила глаза:

— В театр, — недовольно буркнула она и, желая побыстрее от него отделаться, добавила: — Зачем вы пришли?

— Я уже и забыл…

— Не издевайтесь!

— Ладно, ладно, — он примирительно вскинул руки, — я принес вам это, — он протянул ей конверт, — от Теи из Нортленда.

— Спасибо.

Софи вскрыла печать и быстро пробежалась глазами по тексту. Подруга просила ее уговорить старейшин согласиться на чуть другие цены на топливо, так как президент не соглашался на их условия, а Елена требовала подписать договор любой ценой.

Мозг Софи лихорадочно заработал. Если они подпишут договор с той ценой, которую просила Тея в письме, то он будет не выгоден им, и жители страны окажутся в еще более плачевном состоянии. Но если не подпишут, то разозлят Елену. А от нее еще неизвестно, чего ожидать. Что же делать?

— Можно прочитать письмо и помочь вам с решением, — уже серьезно предложил Александр и протянул руку.

— Мне кажется, вы его уже прочитали до того, как принесли мне, — Софи вложила письмо в его руку, — но можете освежить память.

— Какая вы умная и наблюдательная, — он вернул письмо ей, — я бы ответил ей просто: нет.

— Почему?

— А ты отгадай!

— Хватит мне тыкать!

— Простите, пожалуйста, ваше величество! — он легко поклонился.

— Наверное, мне стоит созвать совет старейшин и посоветоваться с ними…

— И пропустить интересный вечер с моим кузеном? — он явно испытывал её.

— Государственные дела для меня важнее всего остального, — с достоинством ответила принцесса.

— Но всё же, я бы советовал не созывать совет старейшин и просто ответить «нет».

— Почему? — его позиция казалась странной. Его отец возглавлял совет, и он всегда поддерживал его.

Молодой человек вздохнул.

— Если предложишь на рассмотрение совета, значит, ты допускаешь, что совет может согласиться. То есть хочешь, чтобы он согласился…

— Но я не хочу! — закончила она за него, — но тогда меня убьет Елена.

— Может, и не убьет, — резонно заметил Александр, — во всяком случае, не сейчас.

— Она разозлится, а лучше ее не злить…

— Вам решать, ваше высочество.

Он снова окинул ее оценивающим взглядом, но теперь внимательно осмотрел всю и задержался на её руках, все еще держащих письмо.

— Где же ваше кольцо?

Софи не ожидала вопроса и растерянно посмотрела в сторону застрявшего кольца, и это не укрылось от молодого человека. Он проследил за ее взглядом, посмотрел на загнутый край ковра.

— Вы его потеряли?

Софи терзали сомнения. Сказать правду или солгать? А что если он увидит, что щель уходит вглубь и поймет, что там есть ход?

— Оно упало в щель между половицами и застряло. Я не могу его достать, — Софи показала на кольцо. Будь что будет.

— И свечка должна помочь вам в этом нелегком деле? — он смотрел на нее выжидающе.

— Прекратите издеваться. Либо помогите мне, либо нет.

— Помочь в чем?

— Достать кольцо, что же еще! — Софи сердилась на него; он снова измывается.

— Хорошо, — он наклонился и протянул руку, готовясь с легкостью извлечь кольцо, но оно не поддавалось. Софи следила за его движениями, и у нее появилась внезапная догадка: он знает, что здесь есть ход. Она присела рядом.

— Возможно, вы можете мне помочь еще кое в чем.

— В чем же? — Александр оставил свои попытки и посмотрел на нее.

Софи, тщательно подбирая слова, заглянула ему прямо в глаза.

— Может быть, вы знаете еще что-то и расскажете это мне.

Он усмехнулся.

— Вы говорите странными загадками…

И то, как он смотрел на нее, как ухмылялся, говорило о том, что он знает. Но как подступиться к нему с расспросами, Софи не понимала.

— Это отверстие уходит глубоко вниз.

— Какое отверстие?

— Эта щель, — то, что он снова насмехался, выводило ее из себя, — я опустила туда лист, и он упал внутрь.

— Как интересно… А дальше?

— Что дальше?

— Ты говорила, что тебе нужно в чем-то помочь.

— Мне нужно помочь достать кольцо.

— И только? — Александр игриво изогнул бровь.

— Да, — девушка кивнула и добавила, — но если ты знаешь, как открыть этот ход тоже.

Она специально сказала «ты» так, будто они были друзьями. У друзей принято делиться секретами.

— Ну что же. Как достать кольцо по-другому, я не знаю, поэтому поступим так… — Он махнул рукой, кольцо сверкнуло красным, и комната со стороны двери подернулась легкой дымкой, такой, какую делала Тея, — так нас не услышат. Ты умеешь хранить секреты?

— Конечно.

— Тогда смотри, — и Александр надавил на половицу, сдвинув ее всего на миллиметр вниз, потом встал и подошел к стене, надавил на канделябр в форме цветка, тот тоже чуть сдвинулся внутрь. Затем он задул свечу в нем и повернул. Легкое звяканье, и половицы отъехали в сторону. Кольцо с легким стуком упало в темноту. Софи поднесла свою свечку и разглядела узкую каменную лестницу.

— Куда ведет эта лестница?

— В пещеры Печоры.

— И откуда ты это знаешь? — Она следила за его рукой, за тем, как засветилось его кольцо, и как легко влетело ее колечко.

— Это секрет, — сказал Александр, вернув канделябр на прежнее место. Проход закрылся, одно движение рукой, красный блеск камня, и ковер вернулся на место. — И такую секретную информацию лучше никому не рассказывать. Как и то, что ты знаешь о том, что здесь есть ход. Ты поняла меня?

— Да, — девушка послушно кивнула, задула свечу и поднялась.

— Сама бы ты до этого нескоро дошла, — Александр снова ухмыльнулся.

— И почему ты вдруг решил мне помочь? — Софи протянула руку за кольцом ладонью вверх, ожидая, что он просто отдаст его ей. Но он подошел ближе, молча развернул ее руку и медленно надел кольцо на ее средний палец.

— Когда-нибудь вы мне очень пригодитесь, ваше Величество, — а затем нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Это движение заставило ее покраснеть, а смысл слов дошел до нее не сразу.

Раздался стук в дверь, Александр резко отошел в сторону, взмахнул рукой, и рябь исчезла.

— Войдите, — сказала Софи.

Зашел Михаил.

— Софи, ты прекрасно выглядишь, — он подошел, наклонился и поцеловал ей руку. Затем как-то злорадно ухмыльнулся брату. — А ты что здесь делаешь?

— Жду, когда наша дорогая принцесса соизволит написать ответ, — Александр вернулся к своим высокомерным манерам.

Софи потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, о чем он говорит. Письмо Тее.

— Да, конечно, — принцесса села за стол. Она еще не решила, что писать, но Александр прав, соглашаться нельзя, а раз нельзя соглашаться, то и созывать совет не для чего. В конце концов, у нее же свидание…

Позже в театре ей никак не удавалось уловить сюжет пьесы. С одной стороны, Софи досадовала на себя за то, что рассердилась и кинула кольцо, с другой — на кольцо, так не вовремя застрявшее, но больше всего её сердил Александр. Особенно его последние слова: «Когда-нибудь вы мне очень пригодитесь».

— Тебе не нравится спектакль? — прошептал Миша, наклонившись к ней.

— Нет, что ты, — она улыбнулась, — пьеса великолепна.

Но наделе Софи с трудом понимала, что происходит на сцене. Ей никак не удавалось сосредоточиться на этом вечере, на Мише и быть здесь и сейчас, а не спускаться по тайной лестнице, а Александр незримо присутствовал рядом и ухмылялся. Вечер был безнадежно испорчен, и Софи проклинала себя за это и за то, что она позволила ему провести рукой по её лицу. Этот его жест был гораздо более интимным, чем все те поцелуи, которые она делила со своим принцем.

Прошла неделя, и Софи с ужасом поняла, что всё чаще думает об Александре, его руке, легко касающейся её лица, и тайной лестнице, ведущей в неизвестность. Даже на тёмных аллеях, когда они вечерами останавливались с Михаилом и он наклонялся и целовал её, она чувствовала не губы, а тыльную сторону ладони, скользящую по щеке, и слышала ужасающе вкрадчивый голос: «Когда-нибудь вы мне очень пригодитесь». Его обладатель по-прежнему вел себя с ней высокомерно, и порой ей казалось, что всё произошедшее лишь сон. Тогда, оставшись одна в комнате, она непременно нажимала на половицу, поворачивала канделябр и открывала потайную лестницу, как доказательство, что это ей не приснилось.

«Не стоит об этом думать», — говорила себе Софи, — «Александр просто играет со мной! Он сказал это специально, чтобы меня позлить». Она прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на настоящем. Михаил — её нежный, заботливый принц, он бы никогда не позволил себе такого фамильярного жеста и, уж конечно, слов. Он её любит.

Тея вернулась из поездки невероятно злой. Пусть никакие фанатики её и не убили, но договор они не заключили, а последующая встреча с Еленой прошла отвратительно. К вечеру Тея успокоилась, и когда подруги уселись на своём любимом диване, передвинув его поближе к камину, спасаясь от сквозняков, гулявших по комнате, она начала красочно в лицах изображать их разговор с Еленой. Софи не знала, плакать ей или смеяться.

— Я же сказала тебе всё валить на меня, — не выдержав, рассмеялась Софи.

— Я и валила, сказала, что ты струсила и не пошла просить у старейшин…

— Но я не струсила! Предложение было ужасным.

— Я знаю, но для Елены лучше, что ты струсила.

— Ладно, пусть будет так, она всё равно считает меня недалекой.

— И это очень хорошо! — рассмеялась Тея, так что тряпочные бигуди на её голове закачались из стороны в сторону. — А то бы тебе пришлось общаться с ней больше, и «вы, мои милые девоочки» — она передразнила акцент Елены, — преследовало бы тебя в кошмарах.

— О, да, «клоошки мои, я так по вам скучала», — довольно похоже передразнила Софи.

— Как дела с Мишей? — улыбаясь, спросила Тея; она всегда интересовалась всеми свиданиями.

— Все хорошо, как всегда. — Софи не хотелось вдаваться в подробности и вспоминать о том, что мучило её последнюю неделю, поэтому она решила показать Тее своё открытие; в конце концов, это была их общая гостиная. — Смотри, что я нашла!

Софи встала и подошла к месту тайного хода, подруга последовала за ней. Софи отогнула ковер, надавила на половицу, а затем повернула канделябр. Тайный проход тихо отворился, и Тея присвистнула, будто не была благовоспитанной девушкой. Она с интересом заглянула вниз.

Любопытство и восторг Теи были так велики, что она уговорила Софи накинуть шаль поверх домашних платьев и спуститься по ступеням. Софи всю прошлую неделю боролась с собой, но так и не решилась спуститься, и потому была благодарна подруге: вместе им будет не так страшно.

Лестница была крутой и темной, но заканчивалась освещенным факелами подземным коридором. Принцессы осмотрелись вокруг. Каменные стены узкого коридора переходили в такой же каменный арочный потолок, пол так же был из камня. Коридор был узким и длинным, так что им пришлось идти друг за другом. Он заканчивался с одной стороны круглой пещерой, из которой не было другого выхода, и новым проходом с другой. Следующий проход был шире предыдущего, и они могли идти рядом; он так же был освещен факелами с гербом Миэлния, расположенными на равном расстоянии друг от друга. Этот коридор был довольно длинным и разветвлялся на три таких же широких прохода.

Софи ощущала свое колотящееся сердце и старалась справиться с волнением. Эти пещеры совсем не страшны. Она — принцесса Миэлнии, и пещеры Печоры принадлежат ей и Теи. У них есть полное право находиться здесь; кроме того, найти выход будет совсем не лишним — он может пригодиться в будущем.

Но почему ей так страшно? Она чувствовала, что что-то ужасное должно случиться, если они пройдут по этим пещерам. Возможно, это просто страх неизвестности, или есть что-то еще? Это всего лишь пещеры, которые сотворили когда-то первые королевы Мирослава и Элайза, желая укрыть своих подданных от захватчиков. Софи вспомнила все легенды, связанные с пещерами, и то, что недостойные, спускаясь в них, лишались жизни. Нет же, они достойны! Они принцессы, и это их пещеры! Но тоненький голосок в голове упорно твердил: «Пещеры принадлежат Теи, не тебе. Ты не можешь быть принцессой!».

Софи попыталась подавить свой страх и сосредоточиться на поиске выхода. Выход может быть полезен. Они с Теей вернулись в комнату, взяли катушку с ниткой, привязали конец к ножке стула и снова спустились, прошли по узкому коридору и вышли в широкий.

Тея посмотрела по сторонам, как бы ориентируясь:

— Если я правильно понимаю, выход наружу должен быть из грота в парке. А парк от нас справой стороны. Пойдем туда.

Софи с трудом представляла, где они находятся, но кивнула. Ей нравилась уверенность Теи и то, что они действовали вместе. Эта маленькая тайна, секрет, поможет им сплотиться, стать настоящими подругами, научит доверять друг другу. В подтверждение мыслей Софи Тея произнесла:

— Выход нам может пригодиться, если вдруг что-то случится…

— Ты думаешь, кто-то против нас что-то замышляет?

— Я уверена, практически каждый хочет от нас избавиться по своим причинам, — она немного помолчала и поправила катушку в руках, — пошли дальше. Знаешь, я тут подумала: раз тебе открылся этот проход — может, это знак, и Великая Магия Миэлнии благоволит нам?

До этого Софи даже не думала об этом. Она не верила в Великую Магию и было бы лучше, если бы её не существовало, потому что проход не открывался ей сам, а если Великая Магия есть, то благоволит она вовсе не ей.

— Не думаю. Хотя, конечно, возможно, Великая Магия хочет, чтобы мы заблудились в бесчисленных коридорах.

— Ты пессимистка. И как-то неуважительно говоришь о Великой Магии, — заметила Тея. — Я верю, что мы сейчас найдем выход, через который сможем спрятаться, если что-то случится, и о нем ни одна живая душа не знает.

Софи прикусила губу; к счастью, подруга на нее не смотрела. Один человек точно знал об этом проходе, а значит, мог знать и его отец, и все старейшины. А вот от них-то и надо было прятаться в первую очередь.

Принцессы прошли еще немного в молчании, каждая думая о своем. Стук их домашних туфель гулко отдавался от каменного пола. Факелы мерцали, и Софи оглядывалась по сторонам: кто же их зажег? Может, это нелепая шутка Александра? Или, того хуже, ловушка? И они идут в нее сами. Сама того не замечая, Софи сжала руку подруги.

— Ох, Соня, ты боишься.

— У меня дурное предчувствие.

— А у меня хорошее. Может, будем верить моему?

— Я стараюсь, — промямлила Софи. Она уже буквально чувствовала, что должно случиться что-то плохое. Что-то, что раздавит её, украдёт что-то важное.

— Да не трясись ты так. Хочешь, иди обратно, по нитке, а я всё тут разведаю?

Софи отрицательно покачала головой.

— Нет, я лучше с тобой.

Но внутренний голос говорил ей, что надо уходить, бежать отсюда как можно скорее. Нет, всё хорошо, они с Теей здесь, и Тея, похоже, ничего такого не чувствует. Это всё дурацкое воображение Софи, она сама просто придумала себе этот страх, потому что не настоящая принцесса. Всё хорошо, вон как восторженно блестят глаза у Теи, сейчас они просто найдут выход, а затем вернутся в безопасную комнату, разве нет?

— Смотри, здесь холоднее, значит, выход где-то рядом, — перебила поток мыслей Софи Тея. — Я буквально чувствую это.

— Хорошо, — только и смогла выдавить Софи, пока её паника нарастала. Они прошли ещё немного, и на стене больше не было факелов. Тея с помощью колдовства развела огонь прямо в своей руке. Софи позавидовала ей, такого она ещё не видела в своей жизни, а потом вспомнила, как бабушка учила её ориентироваться в темноте без света, только с помощью чувств. Наверное, пора вспоминать эту способность. Но девушка никак не могла сконцентрироваться, мысли скакали с одной на другую. Стены и потолок подземелья давили на неё со всех сторон, а холод вводил в оцепенение.

— Аккуратно, здесь ступеньки, — предупредила Тея.

Софи разглядела узкую лесенку. Тея пошла первой вверх по ступеням, Софи следом, стараясь не отстать ни на шаг. Перед ними был сплошной камень, Тея протянула руку, желая коснуться его, но её рука скользнула внутрь, ещё шаг — и Тея исчезла за каменной стеной. Недолго думая, Софи с бешено бьющимся сердцем последовала её примеру.

Сквозь камень она прошла легко, не почувствовав никакого препятствия. Они действительно оказались у грота. Девушки оглянулись — камень опять был сплошным, серым и плотным. Тея спрятала огонёк.

— Вот это да! — голос Теи дрожал, но не от страха, а от холода. — Теперь мы знаем, как можно убежать, если что.

— Сомневаюсь, что мне удастся вспомнить дорогу. Тем более, если ЧТО случится, — заметила Софи.

— Мы привяжем нитку и в следующий раз пойдем точно по ней. — Тея стучала зубами. — Как же здесь холодно! Пошли назад!

Но обратно в пещеру Софи совершенно не хотелось, здесь на свежем воздухе она чувствовала себя лучше, дышала свободнее, несмотря на холод.

— Давай еще немного постоим, а то подземелье давит на меня слишком сильно…

Тея подула на свои ладони, пытаясь их согреть:

— Давай ты постоишь, а я привяжу, н-н… — она клацнула зубами, — нитку и посмотрю, что там еще есть. Т-только не замерзни окончательно.

— Не волнуйся, я в порядке.

— Я скоро вернусь.

Тея протянула руку и вновь легко прошла сквозь камень. Софи стояла, чуть дрожа, чувствуя, что должно случиться что-то плохое, а также сознавая, что ей не следует возвращаться в пещеры сейчас. Она глубоко вдохнула свежий морозный воздух, позволяя ему наполнить её изнутри. Ночь была безлунной, небо затянуто облаками, снег по-прежнему не выпал, и даже в паре метров от себя она не могла разглядеть ничего. Принцесса закрыла глаза и, как её учила бабушка, призвала на помощь все свои органы чувств. Нужно успокоиться. Всё, что ей кажется сейчас, — не по-настоящему. Никакой опасности нет. Вдох-выдох. Нужно сконцентрироваться на дыхании. Медленный вдох и медленный выдох. Морозный воздух заполняет её изнутри. Шум реки справа от неё. Лёгкий ветерок. Шаги.