Ненастоящая принцесса

Надежда Туева (2024)

Софи совсем запуталась, что настоящее, а что нет. Дружба и любовь реальны или это лишь холодный расчет? Великая магия и проклятия действительно существуют, или это иллюзия, созданная главой старейшин? Что случилось с прошлой королевой и почему это так важно сейчас? В борьбе за власть каждый сам за себя, и у каждого есть свой собственный план, который он будет осуществлять любой ценой. Сможет ли Софи обвести всех вокруг пальца, найти союзников и сохранить свои тайны?

Глава 8 Яд и кровь

Закончился холодный февраль, и прошел солнечный март, за мартом последовал теплый апрель. Время летело быстро, и Софи хотелось замедлить его, насладиться моментом и сейчас, сидя перед окном в своей гостиной, она любовалась возрождением природы после долгой спячки. Ей хотелось очутиться там: пройтись по парку среди лип с их первыми листочками, а затем свернуть в сад, который вот-вот должен был распуститься. Она провела рукой по подвеске с маленькой феей. Когда-то, будучи совсем маленькой, она верила в фей, порхающих среди цветов. Какая же бурная была у неё фантазия! Она вспомнила свое раннее детство и отца, кружившего её на руках, беззаботную Кристину, смеющуюся рядом. Интересно, как сложилась бы её жизнь, если бы Кристина её не увезла? Где бы была она сейчас?

Нет же! Не стоит об этом думать! Ей надо сосредоточиться! Налогообложение страны не будет ждать, и сейчас следует сосредоточиться на бумагах. Её прошлое не имеет никакого смысла сейчас! Важно лишь то, что происходит сейчас!

Принцесса закрыла глаза и вздохнула, затем задернула колдовством штору, чтобы не отвлекаться. Софи по-прежнему не владела кольцом, но её собственная магия крепла. Она буквально чувствовала это и практиковалась, когда бывала одна. Магия, о которой не знал никто, кроме семьи, казалась сейчас настоящим спасением. Это было маленькое, но очень сильное оружие, припрятанное в рукаве.

Но ни на секунду Софи не забывала, что кроме семьи о ней знала ещё и Тея. А значит, возможно, и все враги тоже. Зачем только тогда Софи поддалась на ту провокацию и разболтала ей! С Теей они по-прежнему поддерживали отношения лучших подруг, но Софи была очень осторожна. Она не доверяла названной сестре и опасалась её. При этом она изображала искреннюю радость при встрече, интерес в разговоре… и совершенно искренне лгала ей о том, как ей надоел граф Буров вместе со своим сыном и племянником. А ещё гадала, что происходит между Теей и Дмитрием, которых она могла заметить в гостиной в дали от посторонних глаз, стоящих слишком близко друг к другу. Возможно, она тоже лжёт, когда говорит, что он просто ей нужен, и это лишь игра, в которой подруга реализует свой собственный план.

В дверь постучали, и девушка вздрогнула, возвращаясь мыслями в настоящее.

— Войдите.

Зашла Нина.

— Вам письмо, ваше величество, — сказала она, протянув конверт Софи.

— Спасибо, можешь идти.

Дождавшись, пока служанка выйдет, Софи аккуратно положила письмо на стол. Герб был королевы Елены, а значит, оно могло содержать потенциальную угрозу. Она провела рукой над конвертом, пытаясь почувствовать скрытое заклятие. Конечно, королева не была колдуньей, но на её службе были хорошие колдуны, а значит, и письмо могло быть опасным.

В качестве получателя была указана и Тея, а значит, вероятно, оно было не опасным. Тею-то убивать никто не хотел. Во всяком случае, не Елена и не сейчас.

Наконец, Софи раскрыла конверт.

«Дорогие мои девочки!

Как же я по вам соскучилась! Эти месяцы были такими долгими, что я просто не знала, чем себя занять, мне так не хватало ваших девичьих разговоров, вашего смеха…»

Да, письма Елены можно было принять за записку школьницы к подружкам, впрочем, и говорила она обычно также. Даже перед серьезной встречей часто можно было услышать: «Ну что, крошки, готовы…». За нежными улыбками, внешним добродушием и легкостью скрывалась кровожадная правительница, готовая, обнимая и улыбаясь, всадить вам нож в спину.

«…Я жду непременно встречи с вами на Празднике весны и цветов. И никаких нет…»

Будто бы они действительно могли отказаться.

«Я жду вас за день до начала праздника, что бы вы могли удобно расположиться и отдохнуть перед торжеством, а мы бы могли вместе посекретничать.»

Посекретничать, как же! Ты нам снова выскажешь свое негодование по поводу плохого управления страной и того, что старейшины Миэлния по-прежнему имеют вес, а не дискредитированы, как ты наказывала нам сделать. Возможно, ты зовешь нас, чтобы убить одну из нас, а то прошлая осечка, похоже, выбила тебя из колеи.

Что же делать? Не ехать Софи не могла, ибо Елене отказывать было нельзя. Совет старейшин действительно крепок, но это теперь не сильно волновало Софи. Её больше волновало, как заполучить союзников и избавиться от Елены. Может, стоит прикинуться больной?

Девушка прошла из гостиной в спальню, отперла свою шкатулку маленьких «сокровищ», подаренную когда-то Кристиной, и достала платок. Она уселась на кровать и разгладила его. Монограмма АБ безупречно блестела, вышитая серебряными нитками, а медведи по-прежнему устрашающе шагали с обеих сторон. В последнее время Софи завела привычку рассматривать этот платок, полученный ей в ту ночь рассказов.

Теперь такие прогулки по Печоре были частыми. Как только Тея уезжала, Александр и Софи отправлялись гулять. Они блуждали по коридорам Печоры, открывали и рассматривали новые комнаты, а иногда просто сидели в той милой гостиной со звездным потолком. Тайна этих прогулок тщательно сохранялась, и на людях происходило всё то же надменное общение. Хотя, как подозревала Софи, граф Буров о них знал, сейчас это было неважно. Она по-прежнему не доверяла Буровым, но видела в них важных союзников, ведь им-то она была нужна живой. «Пока живой» — каждый раз поправляла она себя. Сегодня Александр уехал по делам семьи в Нордленд и пробудет там до пятницы. Значит, она уедет раньше, чем он успеет вернуться.

Спросить совета не у кого и заручиться поддержкой тоже. Что же делать? Ехать на праздник и быть убитой там? Или остаться в Миэлнии и быть убитой здесь? Софи не сомневалась в том, что Елена задумала убить её в дни праздника. Она чувствовала это.

Ответ пришёл ей в голову вечером за ужином. Тея беззаботно болтала о платье, которое хочет надеть на бал, а Софи усердно пыталась поддерживать разговор, испытывая тошноту, возникшую от волнения. Она неспешно ковыряла ложечкой кремовое пирожное на своей тарелке, голова болела и казалась налитой свинцом, как вдруг точно почувствовала — ей нужно быть на празднике. Это будет ЕЁ праздник и ЕЁ торжество. Она не могла точно определить, откуда взялось это чувство, но оно определённо было правильным. Она чувствовала то ТОРЖЕСТВО, которое охватит её там.

Она невольно улыбнулась и тут же отдернула себя. Мало того, что улыбаться просто так за ужином глупо, так ещё она обещала Кристине закрывать своё сознание и не давать своим будущим чувствам охватывать её. Она вспомнила о Кристине, о том, как та временами впадала в безумие, охваченная видениями какого-то далёкого и ужасного будущего. О том, как она сходила с ума, не понимая, какие события уже произошли, а какие нет. Именно её постоянные видения и неумение закрывать свой разум сгубили её, по мнению дяди.

***

Тея и Софи прибыли в Палиру за день до торжества, как и обещали Елене. Она встречала их улыбками и поцелуями в обе щеки. А вслед за приятными речами и восторгами последовал не очень приятный разговор о графе Бурове, старейшинах и элите Миэлния. Девушки согласно кивали и говорили, что понимают всю опасность влияния старейшин на правление.

— Милая Елена, мы, конечно, понимаем твое беспокойство по этому вопросу, — сказала Тея, как обычно, умело перенимая стиль общения Елены, — но пойми и нас, Миэлния… Народ этой страны довольно странен. Они суеверны до чертиков. Для них Миэлния — это волшебный организм, а мы лишь захватчицы, а не принцессы по крови.

— Я это понимаю, но они привыкнут к вам и полюбят вас. Крошки мои, вы так милы и прекрасны.

— Ох, Елена, ты нам льстишь, — Тея поднялась и расцеловала Елену в обе щеки в знак признательности, — но если мы усилим хватку и попытаемся хоть немного потеснить их, то они же съедят нас со всеми потрошками!

— А если нет, они вас задавят, а я не хочу, чтобы моих ласковых и нежных девочек задавила горстка старых идиотов, — Елена негодующе всплеснула руками.

— Народ Миэлнии верит в нерушимость традиций, — обычно в разговорах с Еленой Софи просто отмалчивалась, но сегодня ей непременно нужно убедить Елену в важности сохранения совета и его функций не тронутыми. — Убирая совет, мы убираем почву из-под своих ног, ведь народ не поддерживает чужестранок, хоть и на троне; он поддерживает совет, который верен Миэлнии и который он знает много лет.

— Ах, девочки! Что за слова такие! Чужестранки! Вы коронованные принцессы! Принцессы крови! Кровное родство — это же факт, и то, что эти великолепные кольца с красными рубинами на ваших пальчиках, неоспоримо.

— Но народ Миэлния взбунтуется!

Елена снова хотела что-то сказать, но Тея перебила её:

— Еленочка, дорогая, не трать свои речи на нас, а лучше послушай, какой у нас есть великолепный план! — Софи постаралась не выдать своего удивления словами подруги, ибо о «великолепном плане» она слышала впервые. — Мы не будем лишать совет старейшин власти и оставим всё как есть… Нет-нет, подожди и послушай! — Тея предостерегающе вытянула руку. — План и вправду великолепен. Так вот, внешне мы будем вести себя так, как ведём, и тем самым укрепим веру народа Миэлния в то, что имеем право назваться принцессами. Ведь истинные принцессы не портят старых укладов. — Она хитро улыбнулась и продолжила: — но тайно проведём сложную работу и дискредитируем каждого из старейшин и их семьи. Я думаю, у них есть много секретов. И раскрывая их один за другим, нам придётся проститься с ними всеми.

— Я, кажется, начала понимать тебя, моя милая Теечка. Ты хочешь сделать всё тихо.

— Да, МЫ, — она сделала упор на этом слове, — хотим, чтобы всё прошло гладко. Ведь принцессы крови, прежде всего, думают о своём народе и не хотят, чтобы у власти находились люди вороватые и двуличные.

Елена довольно улыбнулась. План Теи ей, несомненно, нравился. Тихо и без шума она сможет избавиться от ненавистных старейшин и не вызвать бурю среди народа. Все-таки она выбрала правильную девочку в невесты для своего сына, а от этой серой мышки она скоро избавится.

— Ну раз у вас, девочки, есть план, тогда я могу спать спокойно. Вместе мы освободим народ Миэлния от глупых старейшин и их предрассудков.

Разговоры с Еленой затянулись до вечера, когда она отвлеклась на прибывших гостей из других стран. С ними тоже были долгие беседы, и только к полуночи все разошлись по своим комнатам. Как только девушки закрыли дверь своей спальни, Софи прошептала на ухо Тее:

— Пойдем на прогулку.

Тея кивнула, и обе они молча переоделись с помощью служанок в ночные рубашки, а затем, дождавшись, пока помогавшие им девушки уйдут, надели домашние платья и легкие туфли без каблуков. Тея осторожно открыла окно их комнаты. Прогулки ночью по окрестностям дворца были их любимым развлечением все прошедшее лето. Только так девушки могли спокойно поговорить: вылезая через окно, благо комната, отведённая им, находилась на первом этаже. Дальше нужно было пройти совсем немного вдоль стены, прячась за рядами стройных туй, а затем завернуть за угол, где росли более раскидистые деревья, и можно было, скрываясь за их кронами, пройти к малому водопаду в тёмной части парка. Во дворце говорить было рискованно, они не понаслышке знали, что у этих стен точно есть уши, и обеим хотелось сбежать из этого места хоть ненадолго.

Опасность их прогулки заключалась только в том, что они проходили мимо комнаты самой Елены, прямо под балконом её спальни, но в этот раз девушки надеялись, что она всё ещё беседует с одним из гостей. Достигнув этой комнаты, они остановились и прислушались. К концу апреля уже стало жарко, и окно было открыто. Тея чуть наклонилась и первой прошла под балкон, за ней последовала Софи, чуть не упав, услышав тихий шорох платья — королева вышла на балкон. Обе девушки остановились и затаили дыхание. Она постояла так пару минут, затем платье снова зашуршало, и до девушек донёсся её голос.

— Ох, милый, ты принёс его?

— Конечно, моя дорогая, — послышался голос графа Орлеанского, — я всегда всё делаю правильно и в срок, — слышно было, как он поцеловал её. — В этот раз промашки не будет.

— Ты льстишь себе, мой милый.

Послышались неспешные шаги; вероятно, они зашли в комнату, и голоса, заговорившие вновь, звучали приглушённо, заставляя Софи напрягать слух, чтобы расслышать слова:

— Та глупость не в счёт, ваше высочество.

— Она быстро умрёт? — голос Елены дрогнул на последнем слове, выдавая волнение.

— Не тревожься, моя дорогая, домой доехать успеет. И, если верить нашему милому алхимику, здесь она не почувствует ни головной боли, ни тошноты, ничего… Так что её отравят старейшины Миэлния, а не ты.

Софи задрожала всем телом. Яд, и как его избежать, она не знала, он мог быть где угодно!

— Ты лично должен проследить за тем, чтобы наша милая девочка выпила столь чудную настойку, — протянула Елена, растягивая слова.

— Конечно, моя дорогая, за завтраком всё будет сделано.

— Милый мой, — и снова послышались поцелуи.

Тея резко дернула Софи за рукав и потащила к торцу здания. Они молча перебежали под большим дубом, и под его раскидистыми ветвями пошли дальше. Мысли Софи путались, а ноги заплетались. Но Тея уверенной рукой тащила её дальше, увлекая в глубь парка. Они остановились только когда дошли до малого водопада. Софи мыслями находилась в своей шкатулке, где лежало противоядие из дома бабушки. Шкатулку она не догадалась взять с собой и теперь проклинала себя за это. Возможно, ей удастся доехать до дома, и противоядие подействует, но надежды мало — дома она будет только через два дня.

— У меня есть план, — Тея по-прежнему держала Софи за руку. Она говорила тихо, но в то же время не особо волнуясь, что их услышат — шум воды был таким, что на расстоянии двух шагов слова невозможно было разобрать. — Елена очень суеверна, и это нам на руку. Но от тебя потребуются все таланты: и актерские, и колдовские.

***

Утром за большим столом, торжественно украшенным к завтраку, собрались все знатные гости. По правую руку королевы Елены сидел, конечно, ее сын Марк, по левую — его невеста Тея. Софи досталось место справа от Марка, напротив графа Орлеанского, который пристально следил за каждым ее движением.

Софи упорно играла свою заранее придуманную роль. Играла очень хорошо. Она ничего не ела и не пила, разговоров не поддерживала, а если кто и обращался к ней, отвечала односложно. Тея бросала озабоченные взгляды на подругу. Граф Орлеанский тоже. Ему было просто необходимо, что бы принцесса София получила свою порцию яда, но она сосредоточенно ковыряла в тарелке и в рот ничего не брала. Граф Орлеанский уже начинал нервничать. Снова ошибиться он не хотел — еще одна ошибка, и место фаворита он точно потеряет, а возможно, и голову. Но как заставить девушку поесть? Ему хотелось подойти к ней, задрать голову и влить содержимое бокала прямо в милый ротик. Но нет, так было нельзя.

— Что случилось у тебя, принцесса София? — он всегда говорил ей «ты», подчеркивая ее юность, но называл по полному имени. — Совсем нет аппетита?

— Нет, я просто… я… — губы Софи предательски задрожали, а в глазах появились слезы.

Граф приободрился. Глупые девичьи терзания могли сорвать его планы, а он вылил весь яд. Теперь осталось только дождаться слез и пожалеть девочку, напоить водичкой для успокоения.

— Дай угадаю, любовные волнения? — и он игриво изогнул бровь. Софи отрицательно покачала головой. Важно было не останавливаться, иначе девочка уйдет, так и не отведав содержимого бокала. — Что же тогда? Какие муки терзают столь юную особу?

Елена прервала беседу с Теей, и они обе воззрились на Софи. Девушка молчала, опустив глаза, и дрожащими руками теребила накрахмаленную салфетку.

— Ни каких терзаний, — наконец, прошептала она, — я просто… нет, это глупость…

— Что за глупость, милая? — Елена подарила ей свою наставническую улыбку.

Софи покачала головой, так что белокурые локоны закачались:

— Нет, не стоит… это же не по-настоящему…

— Что не по-настоящему? — граф Орлеанский уже начинал терять терпение.

— Нет, это и правда глупость, — резко произнесла Тея и закатила глаза. — Я говорила ей, что это глупость или плод еёвоображения, но она уж слишком верит во все сказки…

— А что если это не сказки?

— Ты просто книжек начиталась и всё…

— Тея, дорогая, подожди, — Елена забеспокоилась, ссорам за её столом не место, тем более остальные гости замолчали. — Пусть Софи нам всё расскажет. А уж мы потом решим, глупость это или нет, — и она снова улыбнулась Софи.

— Ладно, рассказывай, — бросила Тея, — как по мне, на ночь страшные истории читать не надо.

— Тебе что-то приснилось, милая, — обратилась Елена к Софи, накрыв руку Теи своей, что бы та молчала.

— Да… — прошептала девушка.

— Так расскажи нам.

В зале стало совсем тихо. Софи собиралась с силами. Она дрожала и комкала салфетку и видя её страдания, Марк усмехнулся и забрал кусочек ткани из её рук.

— Сонечка, милая, расскажи, мы все во внимании, — у него были тёплые руки, а его уверенность придавала сил. Он относился к Софи как к милой игрушке и хотел бы поиграть с ней подольше.

Марк ободряюще сжал её руки. Софи действительно взбодрилась, всё шло по плану, и нужная ей рука держала её за руки. Она начала свой рассказ:

— Мне приснилось… Нет, это было скорее не сон, а видение… Мирослава… Я вдруг оказалась в пещерах, в Печоре, — пояснила она. — И там была Мирослава, и она… Она ждала меня и сказала, что ей жаль, что так вышло… Что она не хотела, чтобы я умирала… — при этих словах Елена едва заметно побелела и быстро взглянула на своего любимца, графа Орлеанского. — Но она сказала, что это не последняя смерть, а дальше… дальше… — из глаз девушки заструились слёзы.

— Продолжай же, — Елена почти не дышала, слушая рассказ.

— Дальше появился Марк…

— Я? В пещерах? Ты уверена? — История казалась Марку забавной, а реакция Софи — ещё более.

— Да, Марк и она… Эта милая девушка со светящимися волосами, — именно такой её рисовали в книгах, и Софи добавила эту деталь, — начала душить тебя… а ты не мог ей противиться… а она душила тебя…

— Сонечка, — он привлек её к себе и обнял, как брат обнимает сестру, хотя ему хотелось успокоить её по-другому, — всё это действительно глупости. Тея права, выпей водички, — и он взял её бокал и подал ей. Софи, послушно взяв его, решила, что пора начинать основное действо.

Софи легко отстранилась. Марк был совсем не против утешить ее подольше. Или, возможно, ему удастся утешить ее сегодня вечером наедине. Немного вина и праздничное настроение, он пригласит ее прогуляться по саду… Такая милая, доверчивая и хорошенькая… Да, с этой девушкой он неприметно поиграет.

Принц посмотрел на Тею, не ревнует ли она, не заподозрила ли чего. Девушка застыла, ее хорошенький ротик изогнулся, а глаза выражали ужас. Марк хотел улыбнуться ей своей обворожительной улыбкой, как бы говоря, что за чушь несет твоя подружка, но не успел. Что-то теплое скользнуло к его губам, а затем потекло по подбородку. Он облизнул губы и почувствовал солоноватый вкус. В ту же секунду Тея пронзительно завизжала, невидимая рука сжала горло. Он попытался убрать ее, но рук не было, а дышать становилось все сложнее и сложнее. Глаза сами собой закатились, и сознание померкло…

Елена бросилась к сыну, упавшему прямо в тарелку. Граф Орлеанский подбежал следом, стянул юношу со стола и попытался ослабить воротник рубашки, но это не помогло. Принц Маркус сначала побледнел, а затем начал синеть. Тея визжала и плакала, Елена кричала, а Софи, в оцепенении, продолжала сидеть с бокалом в руке. Гости толпились позади, не зная, что предпринять. Кто-то послал за врачом.

Вдруг Елена резко обернулась. В её глазах был ужас, она взмахнула рукой и выбила бокал из рук Софи, даже не попытавшись придать этому хоть какой-то смысл. Раздался звук бьющегося хрусталя, осколки и брызги воды разлетелись в стороны. Софи дали еще один шанс и драгоценное время. Только большим усилием она удержалась от того, чтобы не улыбнуться. Тея, наконец, прекратила визжать и встретилась взглядом с подругой. Всё отлично, спектакль пора заканчивать. Софи перевела взгляд на Марка и мысленно ослабила хватку. По его сосудам вновь свободно побежала кровь, а лёгкие начали наполняться воздухом. Он пришёл в сознание и задышал громко и глубоко. Елена, заливаясь слезами, прижала сына к себе.

Двумя днями позже, возвращаясь домой в закрытой карете, Софи все еще терзалась угрызениями совести. Нельзя же вот так применять силу, она же его чуть не убила. Но если бы не этот маленький спектакль, убили бы ее! Нет, она не применяла силу во вред, просто чуть напугала, не более. Он же остался здоров, верно? Как хорошо, что Тея оказалась рядом, как быстро она все придумала. Софи перевела взгляд на подругу; та сидела и смотрела в окно, улыбаясь своим мыслям, будто и не она совсем недавно помогала душить своего собственного жениха, и уж её совесть совершенно не мучила.