Бывает. Pulp fiction

Михаил Буканов

Уважаемый читатель! Вам предлагается несколько необычный вид того жанра, который ранее назывался фантастикой, а ныне поднялся в ранге и гордо именует себя «фэнтези». Никакой особой подготовки не требуется! Правда, это при условии невыискивания тайных смыслов и междустрочных сообщений! Автор прост, как тот самый Панько Рудый у пана Гоголя, который вдруг взял да и пустил в жизнь несколько очень самобытных историй, давно зачитанных до дыр всеми нами. Тут всё для Вас. С Божьей помощью приступим.

Страшная история

Дело это происходило в давние-стародавние времена в одной азиатской стране. Люди там жили такие же как и мы с вами, но только прозывались азиатами. По какой-такой причине это случилось, история говорит глухо, но вот только у одного мальчика не было никого, кроме родной сестры. Ни родителей, ни бабушек со всякими там дедушками. Никого! За счёт чего существовали брат и сестра, мне тоже не известно. Ничего сказка об этом не говорит. Но с голоду, явно, не умирали. А иначе мне про них и рассказывать бы не пришлось. Однажды как-то пообедали родственники пловом с люля-кебабом, андижанской дыней и шербетом и спать легли. Святое дело! В стране их проживания жара стояла длительная и труднопереносимая, так что поспать днём все любили. От падишаха до последнего нищего дервиша. Ну и брат с сестрой не выделялись. Да и спать — не работать. Почему нет? И всё было бы хорошо, но проснулся братишка, я не знаю, может пописать надо было, и видит. Дело очень даже дивное, чудеса страшные. Сестра его любимая, взяла в руку пиалу, синими цветами далёкого Тегерана разукрашенную, высунула руку в окно и стремительно продвигает её к синеющей в отдалении горной гряде. Затем рука возвращается назад, а пиала оказывается наполненной ледяной водой горного целебного источника. Ребёнку бы удивиться, восхитится и радоваться, мол, вот чего мы с сестрой могём, а он заорал, как резаный: Ведьма, ведьма! И, заметьте, про сестру свою любимую, которая в отсутствие родителей его давно уже кормила, поила и одевала. Поскольку малость постарше была! Ему и в голову не пришло, что это может обман оптический, или там, фокус цирковой. Орёт своё: Ведьма проклятая, — и всё. Ну, тут соседи набежали, пораспросили мальца и меры приняли. Забили сестру камнями до смерти. Чего её ведьму проклятую жалеть? Это до каких-таких пределов дойдёт народишко, если каждый етаким вот образом беззаконным и богопротивным начнёт себе воду доставлять? И не место ведьмам среди людей. Вон, иди в пустыню и там руками своими волшебными туда-сюда размахивай! А затем, на всякий случай, саклю их или там домик саманный, расхреначили. Что бы от ведьмы проклятой и следа не осталось. И разошлись! Имущество, какое-было, тоже прибрав к рукам. А братик стоит на развалинах, смотрит на тело сестры и домишко порушенный. Так на душе у него не хорошо. Похоронил он сестру в ямке не глубокой, кою сумел вырыть ладошками, да и пошёл в развалины ближайшего мазара. Тень хоть какую искал. Ни еды, ни дома, ни родни! Во, положение! При встрече с первыми же нищебродами, лишился мальчик и халата своего бухарского и чалмы шёлковой и туфель с носами загнутыми длинными, бисером украшенными. Как в азиатском народе говорят «огрёб по-полной». Да! И в мазар его привередливые нищие тоже не пускают. Здесь, говорят, порядочные люди, можно даже сказать, святые обретаются. Мусульмане истинные, правоверные. И хоть от святого места одни развалины остались, но тем не менее — брату ведьмы не вместно тут находиться. Так что вали, не оглядывайся! И пошёл он, солнцем палимый, повторяя: Суки вы все тут поганые, несообразные, ну и прочие эпитеты. Из одежды на нём повязка набёдренная, а из имущества колечко малое с бирюзой, что с пальца сестры убиенной он снял и за щёку сунул. Ну, во рту, али ещё где, поискать люди добрые не догадались, вот оно и сохранилось. Идёт мальчик по пустыне, плачет, в голос, можно сказать, ревёт. Идиот я, — говорит несуразный! И чего раскричался? Ведьма, ведьма! Мне-то что до того было? Еда всегда была, попить — пожалуйста. Одет, обут. В медресе ходил. Чего орал? Выплюнул на ладонь кольцо, да на палец средний одел. Смотрит, а в центре бирюзы что-то тёмное. Потёр другой рукой, и на тебе — появляется оттуда тень сестры его и голосом замогильным говорит: Вот спасибо тебе, братец, за ласку мою и доброту, за то, что я тебя вырастила, отблагодарил ты меня полностью и окончательно! Но всё же, есть в тебе и человеческое. Не бросил ты останки мои, по-людски, хотя и сообразно сил твоих слабых, похоронил. Последний раз помогу тебе, а после побреду по пути моему бесконечному. В отличии от тебя, мусульманина в-натуре, истинного и правоверного, я, буддистской будучи, обречена на вечную цепь перерождений. Пока существует Карма и крутится колесо Вишьямуни, буду являться в обликах различных, но таких как ты избегать. Свалю к чёртовой матери на остров Целебес, там уж точно одни наши, перерождайся — не хочу. А ты ступай обратно на могилку мою неглубокую, смотри, ужасайся и слушай! Похолодел от ужаса мальчик, что очень кстати было. Ночь летняя облегчения и прохлады не принесла, a тут хоть временно, но похолодало! А вот она и сакля разрушенная, вот и могилка сестрина. Присел он на глину, от домика оставшуюся и давай плакать. Слёзы утирает и приговаривает. А вот сейчас бы щербета того ледяного, что у нас завсегда был. Да и от пары палочек шиш-кебаба я не отказался бы никоим образом, и почему-то, по обычаю соседей своих, выходцев из эмирской Бухары, добавил: О! Вейз мир! В это время печально заиграла музыка. Мальчик на слух сразу определил: гобой, валторна и скрипка с флейтою! Моцарт! Над могилой разлилось чёрно-фиолетовое свечение. Вся она превратилась в сгусток неведомой материи, и был это не крепжоржет с крепмарикеном, не фильдипес с лавсановыми нитями, а нечто абсолютно неимоверное. Грусть всего мира, сопряжённая с вселенскими похоронами добра и зла — вот такого масштаба достигало явление. Постепенно во мраке начал вырисовываться силуэт. Всё явственнее и явственнее для взора приобретал он черты убиенной. Руки её грозно протянулись и сомкнулись на шее ребёнка. Мальчику сразу же показалось, что его жизненная сила медленно, но постоянно, перетекает в ведьму. Ну и для чего пришёл я сюда, балбес? — успел подумать ребёнок и потерял сознание. Пробуждение было тяжёлым и постепенным. Вот открылся один глаз, за ним второй. В судорожном акте глотания застрял рот. Открытые глаза ничего определить не смогли. Что это было вокруг, день, ночь или иное время года, так и осталось неясным. Судя по состоянию — вокруг царила зима. Или схожее с ней время суток! С трудом присев, мальчик заставил себя пальцами рук раздвинуть веки. О, Боже! Это была она — Снежная королева. В голове завертелись какие-то дикие строчки: «Я прыгал по снежному полю. Было совсем светло, потому что светило Северное сияние. И тут я увидел…» Похоже, доигрался, — мелькнуло в воспалённом мозгу, и падение в полную черноты пропасть бессознания, вновь выручило нашего героя. Следующая вспышка вновь застала его врасплох. Стоя на табурете в каком-то помещении, украшенном зелёным деревцем, он откуда-то знал его название — новогодняя ёлка, одетый в дурацкий бумажный колпак, короткие штанишки и белую плисовую рубашку, украшенную синим бантом с крупными белыми горошками, готовился прочитать постороннему человеку в красном тулупе, меховой шапке и странных белых сапогах, стихотворение. Папа, мама, бабушка и дедушка, а также несколько человек гостей с нетерпением ожидали его выступления, поскольку рассчитывали сразу после вернуться к накрытому столу. И текст-то он знал, и репетировал что-то там про маленькую замёрзшую ёлочку, которую нашли в лесу, однако вышел прокол. Один из гостей перед самым выступление дал ему глотнуть из своего, не малого размера, бокала шампанского, сопроводив сие нехитрое деяние словами: Что же теперь маленькому по такому поводу и выпить нельзя? Стоял мальчик на табурете, стоял, а затем и произнёс: «В науке нет широкой столбовой дороги. И только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не щадя себя, карабкается по её каменистым тропам.» И густым басом добавил: Ну что, волки? Будем e***ься, сиськи-пиписьки? Уж, скоро за полночь, а Германа всё нет! И слез среди полного молчания публики со своего постамента! Тут опять провал. Выход в действительность из мрака, и чувство огромного облегчения. Могилка сестры, развалины сакли, вновь дома. Кончились, ушли в далёкое небытие ужасы виртуальные, но никуда не делась реальность. И тут из перстня снова тень сестры появилась, да и говорит: Что, братишка, испугался? Это я тебя малость, блин, попугать решила. Надо же за смерть мою преждевременную тебе хоть немного неприятностей сделать. Но, поскольку мне всё равно возрождаться, то хватит, ты теперь в семье большенький, живи, как знаешь. А для начала зарой-ка перстень мой в могилу и сиди жди, что-то да и будет! А ты всю свою предприимчивость прояви. Не зря столько лет рядом с бухарскими аидами обретался. Може, и подцепил чего! От всех этих дел паренёк почти умом тронулся, но на полном автопилоте просьбу сестры своей бывшей выполнил. Зарыл-таки вещь в место погребения. Сидит, сидит. Даже подремать умудрился, ничего не происходит. А потом вдруг дерево выросло. Не большого размера, но уже и с листьями и с плодами. Голод он не тётка, как азиатские люди говорят. И, как неверный кяфир бросается на нечистую свинину, мальчик накинулся на плоды. Ох! Лучше бы он их не пробовал, только потом разглядел, что на деревце табличка была прибита, в которой на чистом арабском языке инструкция по пользованию плодами дерева. С целью, как достижения максимального эффекта, так и избежания возможных специальных явлений при потреблении. А в настоящий момент почувствовал ребёнок, что его просто переполняют спец. эффекты. Дивные фонтаны пены всех цветов радуги ударили изо рта и носа. В животе образовалось нечто воздушное. Тело с противными всхлипами начало носиться по пустыне, оглашая воздух не самыми приятными запахами и звуками. Минут через несколько организм начал приходить в своё обычное состояние. И тут мальчик обратил внимание на то, что он легко видит свой нос, ставший необычайно длинным и несколько кривоватым. Уши тоже не остались в долгу и подросли примерно по длине ладоней с каждой стороны головы. На глаза опустились шторки длинных ресниц. Совершенно не человеческого, а диавольского происхождения. И ещё! Из набедренной повязки высунулся вяло мотающийся из стороны в сторону хвост! Спасительная темнота вновь обрушилась на ребёнка. Сознание напрочь, можно даже сказать, совершенно, отказывалось принимать происшедшие перемены. Однако, пока человек жив, в себя из обморока, даже самого глубокого, когда-нибудь, но придёт. Ну, а если не приходит, то и умер значит. А это уже совершенно иное состояние. Так что мальчик очнулся, и завыл в голос. Он-то думал, что это всё оптический обман, ань нет. На самом деле! Начал он со всей дури головой в дерево на могиле биться, а с него возьми да и упади на землю табличка. Читает: Инструкция по пользованию волшебным деревом Ням-ням! Перед употреблением препарата тщательно прочти инструкцию. Точно соблюдай все рекомендации. За глупость и неграмотность применяющего администрация дерева ответственности не несёт! Производство по лицензии некро, негро, агрофирмы «Поцелуй моего ишака под хвост». Плоды дерева имеют две различные окраски, размера и формы. Выполненные в виде райских яблочек вызывают отрастание носа, ушей, ресниц и хвоста, способствуют увеличению детородного органа, но это если субъект достиг половой зрелости. Грушеобразные же наглухо нейтрализуют произведённый эффект. Ни в коем случае не применяйте те и другие плоды данного дерева одновременно. Наряду с процессом разрастания, возможны дополнительные, не очень приятные для субъекта состояния, вызванные борьбой единства с противоположностью. Применение сушёных фруктов достигаемого не изменяет. И подпись: Мед, вет, над и под! Сорвал мальчик продукт с дерева нужный, сиел и процвёл. Ушли в небытие всякие не нужные ребёнку увеличения, исчез хвост. Вроде, всё на место встало. А, поскольку ребёнок дураком вовсе не был, а страдания ему ума только прибавили, то и выработал он план великолепный. Как, каким образом, и рыбку съесть и на кол не сесть? Собрал он с дерева все плоды, нашел на развалинах домика корзину старую, да и туда те, которые пертурбации вызывают, положил. А пресекающие изменения здесь же неподалёку припрятал. Затем побежал на базар и на колечко бирюзовое, сестрой умершей оставленное, прикупил чалму огромную старую, сильно ношенные чувяки, да халат, который и собаке во двор постелить стыдно бы было! Прицепил бороду, из хвоста осла сооружённую, из самой его кисточки, и, взяв корзину с фруктой, понёс её на дворцовую кухню, ко двору местного падишаха, которого прозывали Аббас-шах, и был он рабом восьми и четырёх. Что это такое, никто не знал, но звучало гордо. Я, мол, шах Аббас, раб восьми и четырёх, а ты какашка от жёлтой курицы, так что беги и ужасайся! И ужасались! Mальчик переодетый пришёл на поварню и давай мозги старшему повару полоскать. Он — такой и сякой, величайший знаток приправ и трав. Именно у него в Гамбурге зарегистрирован патент на травку, прозванную «Чихай на здоровье», а те кто его продукты не ел, тот вообще ничего не ел, даже не пробовал. И так мозги закомпостировал, что тот у него всю корзину псевдояблок на пробу взял и сказал, что если понравится, то он тогда ему деньги отдаст. И довольный тем, как он этого мелкого фраера, лоха ушастого, отоварил, пустился в покои падишаха, где они вдвоём яблочек и досыта отведали. Причём, даже не помыв их водой кипячёной. Вкус был зело отменный, но спать потянуло, а затем и пробуждение быстро пришло. Однако, что-то мешало падишаху в штанах, так что когда он туда заглянул, то от радости стал просто-таки шемаханского гопака отплясывать. И, действительно! Было, на что посмотреть, да и в гареме показать. Решил он себя в полной своей доблести увидеть. Снял шаровары, к зеркалу подошёл и обалдел совершенно. Стоит чудовище с огромных размеров мужским достоинством, но с ушами ишака, носом муравьеда и бычьим хвостом. Похож, несомненно, но на что? Опустил падишах шторы, объявил себя больным, а повара велел через мясорубку живым пропустить, из фaрша котлет навертеть и ему подать. А он те котлеты лично гиенам скормит! Да вот повар-то тоже был не только лыком шит. Увидев, что с ним произошло, не стал он долго думать и мучиться, а сел на пароход и через все перекаты, да перекаты по Аму-Дарье доплыл до Америки, а там в цирк Барнума работать устроился. Очень даже прилично зарабатывал, плюс, после работы он с помощью достоинств своих мужских прослыл рыцарем далеко не печального образа, всегда легко и умело выполняющим просьбы своих клиенток! Ко всеобщему и полному удовлетворению. Вот сидит падишах в потёмках, а бирючи ходят по рынкам и другим людным местам, да и рассказывают. Заболел наш батюшка-падишах. Совсем, дескать, захворал. И, если кто его вылечит, то получит половину царства и любую должность, какую ни попросит. Но, условие! Диагноз ставить только по руке, протянутой из-за занавески, а если взялся лечить и не справился, то вот он мой меч, твоя голова с плеч. Голову отрубленную потом можешь с собой забрать, а вот имущество, какое ни на есть, в казну пойдёт! Пришёл мальчик со своими сухофруктами к открытым воротам дворца больного падишаха, глядь, а там прямо очередь. Лекари стоят, желающие на приём попасть. И их даже не очень смущает картинка следующая. Рядом головы рубят тем, кто уже попробовал, да помочь шах ин шаху в беде не сумел. Ну, средневековье, дело-то житейское! Встал мальчик в очередь и довольно быстро во дворец попал. Там мудрец сидит и для науки в толстую книгу записывает, какое-такое имя и звание пришедший имеет. Или, там, имел! И, давай, распишись. В том что падишах не сатрап какой, а сам ты пришёл, по своей доброй воле, претензий не имею. Мудро! Ни один адвокат будущего не придерётся! А в настоящем их и не было! Представился мальчик. Сказал, что он такой, сякой, мазаный из страны дальней, Крембрюле называемой. А голосом тонким, да звонким, говорит по причине своего естественного происхождения. Родился он в семье евнухов. И папа и дедушка и прадедушка — все были евнухи. Вот голос такой наследственный и имеет. Записал мудрец сведения правдивые и долго потом с приятелями дивился, повторяя: Чудесны дела твои о всесоздатель всего вездесущего! Тут очередь пришла во дворец идти. Прошёл ребёнок в покои, взял падишаха за руку протянутую и сразу диагноз поставил. Э! Да у вас, батенька «Острый нитрикус кросции вальвуле аортале, с постепенным переходом трикус педали в межрёберное пространство!» Падишах как услышал, чуть сразу концы не отдал. Только то и спасло, что один-то конец, основной, такого размера и свойства был, ни за что не отдашь! И говорит, спрашивает то есть: А это смертельно, али как-то и превзойти можно! Можно! — отвечает малец, прямо сейчас и попробуем. Дал он падишаху волшебный сухофрукт, и тот сразу выздоровел. А поскольку достоинство своё он на радостях всё время руками придерживал, то оно, волшебным образом, размеры и сохранило. Что ни в сказке сказать, ни пером описать! Дал владыка спасителю своему на радостях одну гнутую медную таньгу, но потребовал того из дворца выпроводить, однако, не сопровождая эту процедуру побоями. Добрый, честный и справедливый был повелитель! Только на пороге повернуть велел целителя в сторону Востока и придать ему ускорение путём попутного пинка с вящей радостью и облегчением. И полетел мальчик из дворца, от скорости теряя предметы туалета, как то: чалму, халат и даже чувяки. При этом все увидели его истинное лицо и тельца размеры, за что и получил пацан на всю жизньпрозвище — Маленький Мук! С которым и проживал в покое дальнейшем. Но это была совсем уже другая история, а Шехерезада перестала голосить, проверив на себе новообретённые особенности падишаха, и прекратила дозволенные речи! Поскольку не только не могла говорить, но и голову то поворачивала с огромным трудом! Рахмат, салам и шукрат, правоверные! Истинно говорю вам! Всё прочитанное правда, только правда и единственно правда! Вот только кому она нужна?