Мы – красные кавалеристы. Роман

Юрий Мартыненко

В романе «Мы – красные кавалеристы» показан период истории нашей страны на примере одной семьи от революции 1917 года до горбачёвской перестройки, по сути, от создания до распада великой державы под названием Советский Союз. Книга заставляет задуматься о загадках менталитета русского человека. О том, почему так часто и много нам приходится воевать в этом мире? Своеобразная художественная манера автора делает роман интересным и познавательным для массового читателя.

VI

…Степан не дожил нескольких дней до самых сокрушительных событий двадцатого века, круто изменивших этот век, поставив его с ног на голову.

Он умер тихо. Вероятно, ранним утром. Замечено, что люди чаще рождаются на белый свет утром и утром же чаще покидают его, уходя на вечный покой в иной мир.

Елизавета убивалась, причитая, что не углядела последний смертный час мужа. Упрекала себя, что не досидела у кровати больного до злополучного рассвета. Сон сморил ее. Она тихонько прилегла в кухоньке на лавку, завернувшись в рогожку у теплой, протопленной с вечера, печи. Она, конечно, не ожидала, что Степан уйдет из жизни так скоро. Была надежда, что выздоровеет. Никто из родни не мог поверить, что физически здоровый и крепкий Степан так быстро сдаст. По разумению селян, люди покидали этот свет, погибая в военных кампаниях или от неминуемо жутких и страшных болезней типа холеры или тифа. Бывали несчастные случаи, но они крайне редки в деревне. Разве что под взбесившуюся кобылу попасть или утонуть по трагической случайности, под лед провалиться, но, чтобы вот так?.. Это, наверное, какое-то свыше произошедшее недоразумение, что, конечно, несправедливо со стороны высших сил по отношению-то к Степану Ворошилову, доброму и справедливому трудяге-мужику, кормильцу и надежной опоре семейства, нежному и заботливому мужу, отцу, с которого окружающим только пример брать. Так думали односельчане, когда Ворошиловых постигло горе.

— Не казни себя, Лиза, — успокаивал невестку Ефим. — Ничем бы не смогла помочь Степану, коли час его настал. Может, оно и к лучшему. Не видел он в последний миг твоих горьких слез. Отошел спокойно…

Схоронили Степана двадцать четвертого числа, а на следующий день в далеком Петрограде холостой пушечный выстрел крейсера «Авроры» известил о начале новой эры. Россию потрясла октябрьская революция. И на просторах забурлившей страны завихрились великие события, волнами расходясь от революционного Петрограда до самых до окраин бывшей империи. И прежние раздумья и мысли людей, утратив в одночасье свою важность и значение, сразу остались во вчерашнем дне. Подступала такая жизнь, что становилось не до воспоминаний. Для большинства населения те перемены, что были вызваны или, может быть, навязаны октябрьским переворотом, стали вопросом жизни и смерти в самом прямом смысле этих слов.

Люди очутились перед выбором совсем непростым: куда, с кем и, главное, зачем идти? И выбор осложнялся тем, что поводырей оказалось предостаточно. И все они бряцали оружием. Неверный шаг мог лишить головы.

«Что будет с нами?» — терзались вопросом посельщики бедные.

«Что станет с нами?» — вопрошали посельщики побогаче.

«Надо драться с богатеями, отбирать добро!» — горячились первые.

«Надо драться с голодранцами, защищать свое добро!» — убежденно приходили к выводу вторые.

И те, и другие крепко сжимали кулаки, всецело готовясь к кровопролитию, которое не заставило себя долго ждать… И посельщики, которых 25-е октября уже поделило на два лагеря, вскоре одинаково вздрогнули. Спокойной и, как многим казалось, размеренной жизни наступил конец… Взамен пришла гражданская война…

Вечером 25 октября 1917 года в Читу по телеграфу поступили первые сведения о событиях в Петрограде.

Падение Временного Правительства и переход власти к Советам были встречены в Забайкалье неоднозначно.

Состоявшееся в этот же вечер собрание представителей политических партий и общественных организаций должно было определить свое отношение к происшедшему. Представители всех политических партий, кроме большевиков и левых эсеров, резко осудили свержение Временного Правительства и узурпацию власти большевиками.

Через день, 27 октября, вопрос об отношении к новой власти был вынесен на заседание областного Комитета Общественной Безопасности. Большинством в семнадцать голосов против восьми Комитет осудил переход власти к Советам. Присутствовавшие на заседании большевики уклонились от прений и отказались участвовать в голосовании.

Позднее на заседание прибыли приглашенные члены Читинского Исполкома Советов Рабочих и Солдатских депутатов, и обсуждение вопроса о петроградских событиях возобновилось.

Соотношение сил изменилось, и была принята предложенная большевиками и поддержанная левыми эсерами крайне противоречивая резолюция. С одной стороны, в ней отмечалось, что восстание петроградского пролетариата и гарнизона явилось неизбежным результатом политики Временного Правительства, не осуществляющего основных требований, и призывалось бороться со всей энергией против всяких попыток восстановления низвергнутого правительства, так как такие попытки неминуемо разрушат единый революционный фронт и будут на руку контрреволюции.

С другой стороны, в резолюции обходился вопрос о признании власти Совета Народных Комиссаров, и предлагалось возложить создание новой власти на ЦИК рабочих, солдатских и крестьянских депутатов на условиях ответственности этой власти перед ним до созыва Учредительного Собрания.