Духовно-аскетические беседы

Константин Владимирович Яцкевич, 2021

В книге излагается согласное учение святых отцов о душе в виде духовно-аскетических бесед современного старца с молодым монахом. В ходе бесед рассматриваются основополагающие принципы древнего духовного учения отцов-пустынников о душе, как основы святоотеческой православной психологии. В беседах затрагиваются самые сокровенные и глубинные аспекты православного вероучения. Материал адресован специалистам психологам и интересующимся углубленным пониманием духовного наследия отцов Восточной Церкви. По вопросам сотрудничества обращаться: [e-mail]

Разговор монаха со старцем об аскетике и таинствах

…продолжение…

— Здравствуйте, отче.

— Здравствуй. Ну как тебе наш последний разговор о ночном бдении?

— Отче, я очень долго думал над нашим последним разговором о богомыслии и созерцании и у меня возник вопрос. А почему в церкви нет такой науки, которая бы описывала все ступени духовного подвижничества по учению отцов?

— Ты задал прекрасный вопрос, дорогой мой друг, который задаёт себе каждый, кто сталкивается со святоотеческим духовным наследием и преданием святых отцов Восточной Церкви. Дело в том, что такая наука в церкви есть и она называется православной аскетикой, хотя это уже не совсем та аскетика, которой следовали первые отцы — подвижники. И у меня даже язык не поворачивается назвать современную аскетику согласным учением отцов о душе.

— А в чем между ними разница? — поинтересовался монах

— Разница в том, что в современной аскетике отсутствует практически вся мистическая сторона подвижничества, включая высшие ступени духовного знания и делания, связанные с достижением духовного совершенства. Современная аскетика — это путь и зание о достижении не духовного, а только душевного и нравственного совершенства.

— Каким образом это могло произойти?

— Естественным, — спокойно ответил старец. — По мере уменьшения числа духовных учителей и подвижников, вместе с ними уходило и их сокровенное духовное знание и каждое новое поколение верующих не поднимало, а всё более опускало планку духовного знания и духовной требовательности. В итоге за две тысячи лет духовное совершенство и опустилось на уровень нравственного совершенства и все стали считать высокую душевность и нравственность проявлением высокой духовности и святости. Так устроено восприятие человека и с этим трудно что-то поделать.

— Значит, большинство православных святых — это не духовные, а душевные люди? — с удивлением переспросил монах.

— Среди православных святых есть и телесные и душевные и духовные люди, поскольку сама святость предполагает много чинов — от пророков и апостолов до юродивых и блаженных. Просто именно духовных и в полном смысле слова духоносных по учению отцов среди всех православных святых очень не много и их плеяда резко сокращается к 17-му веку, как иссыхающий ручей.

— С чем это было связано?

— Это было связано с забвением аскетики, подвижничества и согласного учения отцов, как сугубо духовного и мистического знания, и распространением с запада знания научного и нравственного, как рационального и душевного. Наука в то время просто затмила глаза всему обществу, знати и даже высшему духовенству и научный гностицизм просто переступил через духовное знание и открыл горизонты научного познания мира и Бога. Так обесценилось и пришло в упадок древнее духовно-аскетическое знание.

Церковь, конечно, пыталась как могла этому противостоять, но общество и власть основательно повернулись в сторону рационализма и в итоге даже в православной аскетике практически не осталось знания об умной молитве, умном делании и достижении совершенства на высших ступенях Льва и Орла. Вот почему современная аскетика и аскетическое богословие содержат знание только о двух первых ступенях подвига — Человек и Вол, как ступенях воцерковления и выхода в монашество.

— Но почему так произошло, ведь в церкви так много образованных людей, которые наверняка знали о древней аскетике, ты и сам говорил, что носители знания о спасении всегда были и будут?

— Причин много, среди них и боязнь за искушение умов чересчур соблазнительным знанием и желание упростить вероучение, сделав его более понятным для всех, и откровенные диверсии жидовствующих и желающих ослабить церковь и православие изнутри через утаивание знания и другие.

Но главной причиной я вижу принципиальное расхождение общецерковного курса, который регулировался государством, и древнего аскетического, из-за чего все носители древнего духовного знания вынуждены были отдалиться от массовой религии, как формы упрощения и даже искажения древнего духовного знания.

В этом нет ничего противоестественного, скорее наоборот, так проявляется двойственность веры, которая ещё со времён Ветхого Завета была разделена на две ступени — веры массовой или профанной и веры совершенной или сакральной. Совершенная вера во все времена была уделом очень ограниченной части иноков и эта часть всегда держалась особняком от массовой религии, как тот же Иоанн Креститель с учениками от иудейского первосвященства.

— Так сложилось исторически? — спросил монах.

— Да, такое разделение сохраняется с древних времён и большинство верующих об этом просто не знает, полагая, что церковное учение и воцерковление дают всю полноту духовного знания. В действительности это далеко не так, поскольку общецерковное знание касается только этапа становления на путь веры и начала воцерковления. Духовное совершенство в задачи церкви не входило и не входит.

— Значит те, кто обращаются к церкви с целью поиска духовного совершенства, обманываются, так? — с некоторым разочарованием переспросил монах.

— Не обманываются, а скорее не верно информируются о том, что церковь — это институт грешников, созданный для грешников, а не для праведников и совершенных о Христе. В утверждении Христа «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию», кроме иронии над фарисейством, есть и доля истины и не малая.

Церковь ведь традиционно была прибежищем в первую очередь не совершенных, а заблудших, потерянных, отверженных, согрешивших, болящих и прочих выпавших из нормы человечности, поэтому церковь стремилась помочь им прийти к норме и обрести статус добропорядочной человечности, которая может обрести человеческое счастье. Совершенство же всегда было способно и само о себе позаботиться.

Вот почему именно человеческая норма, а не духовное совершенство всегда было задачей церкви. Духовным совершенством занимался другой институт, который и именовался иночеством и монашеством в разных его формах и видах, но даже в этом институте монашества была своя иерархия и кастовость, связанная с посвящением в высшее знание и делание великой схимы и исихии, понимаешь?

— Да, теперь понимаю, — ответил монах.

— Так вот теперь представь себе, что и великая схима и исихия были уделом самой ограниченной части иноков, которые по благодати получали честь прикоснуться к высшим ступеням духовного знания и делания — к умной молитве и умному деланию, о чём мы с тобой уже говорили.

Вот почему среди новоначальных и воцерковляющихся нет и не может быть представлений о совершенстве духовном, поскольку это совершенно разные церковные институты и ступени посвящения в духовное знание.

Институт церкви и воцерковление в этой связи можно сравнить с начальной школой, в которой учат только азбуке духовной и азам духовности в виде нравственных заповедей Евангелия и церковных таинств.

Институт монашества и самих монашествующих можно сравнить со средней и высшей школой, где даются уже основы подвижничества и православной аскетики. А институт великой схимы и исихии можно сравнить с аспирантурой и докторантурой, где постигается высшее духовное знание и делание.

— Отче, а уровень академии в этом пречне есть? — поинтересовался монах.

— Есть. Это уровень благодатного старчества и совершенных о Христе, совлёкших ветхого человека и прикоснувшихся к непостижимым возможностям и тайнам человека нового и обоженного. Это академия православия, которой уже нет, но которая всё же есть и в наши дни, только надёжно сокрыта от мира и самой церкви, пребывающей сегодня в болящем состоянии.

Поэтому согласись, наивно и глупо ожидать высшего духовного знания и делания от церкви, как начальной и средней школы? Но большинство тех, кто обращается в церковь в поисках совершенства, об этом просто не знают и потому разочаровываются, когда сталкиваются в церкви с ограниченностью и примитивностью, изначально рассчитанной на самый низкий уровень знания и понимания духовности кающимися грешниками.

— И что им делать в этой ситуации, если она их не устраивает, уходить из церкви?

— Зачем уходить. Можно смириться, можно проявить терпение, можно начать заниматься духовным самообразованием или поискать себе достойных духовников и учителей из числа монашествующих, углубленых в духовное знание и согласное учение отцов.

Разочарование религией обычно бывает из-за завышенных ожиданий и не понимания того, что традиционная церковность, изначально рассчитанна на самый низкий уровень духовного знания, а потому она не даёт оснований для достижения духовного совершенства, а даёт основания для достижения совершенства душевного и нравственного. У кого очень высокие духовные запросы, для тех пребывание в душевной неизменности становится в один момент тягостным и утомительным от однообразия и пресности.

— Отче, ты хочешь сказать, что в современной церкви уже нет духовного развития и роста?

— Духовного нет, а душевный и нравственный пока ещё есть. Но сказать я хочу другое — просто обычная церковная жизнь, монашество и духовное подвижничество — это совершенно разные виды делания и уровни знания и каждый человек должен выбирать себе поприще и уровень делания по его силам и возможностям.

Что может позволить себе один человек, того не может другой, только и всего, но в корне не верно всем навязывать только один и при этом весьма низкий уровень общецерковного знания, который сегодня существует в массовом христианстве.

Это и есть ответ на твой вопрос о том не обманываются ли те, кто идёт в церковь за духовным знанием. Повторяю, церковь — это институт человеческой нормальности и естественности, а не совершенства. За духовным совершенством человеку нужно обращаться в другой институт и это институт православной аскетики, как науки о совершенстве.

— Значит, получается что вся церковная жизнь и церковные таинства бесполезны? — раздосадованно переспросил монах.

— Почему? Они не бесполезны, они очень даже полезны и нужны на первоначальном этапе религиозности, поскольку помогают душе почувствовать благодать, исходящую из духовного сердца и развернуть ум от мира к Богу.

Но реальное предназначение церковных таинств — это регулярная гигиена души или поддержание чистоты совести, которая постоянно загрязняется в миру и потому нуждается в процедуре принудительного очищения. Таинства — это и есть процедура такого очищения совести, которая создаёт на душе ту же лёгкость и чистоту, как и после посещения бани для тела.

Всё дело в том, что таинства не являются способом развития духовного ума и сознания, что является самым важным в деле спасения души, а потому одних таинств для достижения духовного совершенства и спасения явно недостаточно.

— А в чём секрет действия церковных таинств, ты мог бы мне сказать?

— Для видящих энергии никакого секрета в церковных таинствах нет. Секрет есть только для не зрячих. Смысл таинств именно в ритуале и обряде, который и позволяет трём силам души — уму, чувству и воле обратиться от мира к сердцу. Проще говоря, обычный человек не обладает таким контролем над умом и чувством, чтобы направить их к сердцу силой воли и внимания, поэтому он прибегает к помощи обряда и ритуала, который и служит скрытой командой для сил души.

По сути любой обряд и ритуал — это элемент тайного и древнего духовного знания о том, что дух человека в большей степени реагирует именно на обряд и ритуал. Поэтому во всех духовных культурах и особенно маги и шаманизме общение с духом осуществляется только через обряд и ритуал. Церковные таинства — это такой же ритуал и обряд, только адаптированный для данной религии.

— Значит, по-твоему можно совсем обойтись без церковных таинств?

— Сложный вопрос. Совсем вряд ли, поскольку на первом этапе воцерковления именно таинства помогают человеку обрести и укрепить веру, через ощущение благоговения и чувства сердечной благодати, которая и создаёт в душе иллюзию будто Бог лично и персонально нисходит и касается человеческой души, которая исполняет заповеди и соблюдает таинства.

Это сладостное и трепетное религиозное чувство очень сильно укрепляет веру и создаёт иллюзию, что Бог лично надзирает за душой и контролирует её, а потому душа должна неукоснительно соблюдать все церковные правила и выполнять послушания. Так формируется идея персонального и пристрастного Бога, как милующего или карающего. Это и есть основа массового обрядоверия.

— А почему Бог не может наказать душу за грехи или простить при искреннем раскаянии? — переспросил монах.

Старец засмеялся и немного успокоившись, ответил:

— Бог — это совершенный ум и свет, которому нет равных, и безусловная любовь одновременно, поэтому Бог не может никого ни миловать ни наказывать, ибо нелицеприятен, как внутренне солнце. Бог всем одинаково даёт только свою любовь и свет сознания, как и земное солнце, а наказание и милование — это то как сам человек пользуется этим светом и собственным умом.

Постарайся понять, что милость — это лишь правильное использование света знания и божественной энергии, а наказание — это неправильное их использование себе во вред, Бог тут совершенно ни при чём. Ощущение душой и скорби и благодати — это вовсе не личное присутствие Божье, как думают наивные. Это совершенно естественное действие духовного закона, как закона движения в душе божественных энергий.

— А как это происходит это движение ты мог бы мне рассказать? — спросил монах.

— Очень просто. Когда ум во время таинства исповеди или причастия приходит в сокрушённое состояние, он как бы естественным путём успокаивается, собирается и с помошью священника получает возможность повернуться к духовному сердцу, как источнику всех энергий души.

Этот момент поворота ума к сердцу и переживается человеком ощущением сердечной благодати и внутреннего света и человек искренне думает, что это сам Бог лично к нему сошёл в данный момент, хотя это эффект обращённого к духовному сердцу ума, который одинаково чувствует каждый человек, поскольку именно так устроен и работает ум.

— Значит, таинства в этом никакого нет? — с удивлением и некоторым разочарованием произнёс монах.

— Таинство-то есть, поскольку сам ум человека — это частичка ума Божьего, которая этого пока ещё не знает. Просто механизм всех таинств хорошо известен и ведающим людям и видящим движение энергии сознания.

Именно поэтому я тебе и говорил, что таинства важны в основном на первоначальном этапе религиозности в период воцерковления, а позднее по мере развития и совершенствования ума в молитвенной практике, когда человек овладеет умом и научится его останавливать и направлять в сердце усилием воли, таинства в виде обряда и ритуала ему становятся уже не так необходимы.

— Но почему, он ведь в этом случае оставляет свою совесть без очищения и накапливает в душе нераскаянную на исповеди грязь?

— Грязь он уже не накапливает, как умственно и душевно зрячий, поскольку тот, кто овладевает своим умом через молитвенное делание в каждой молитве, обращённой к сердцу, осуществляет сразу все церковные таинства. Так работает ум в умно-внимательной и умной молитве.

Просто раньше человеку нужен был обряд и ритуал в виде церковного таинства, чтобы остановить ум и повернуть к сердцу, а после того, как он научился сам останавливать свой ум и направлять в сердце, ритуал и обряд стал ему уже не нужен, как и посредник в лице священнослужителя.

— Значит, по-твоему человек может осуществлять таинства в душе и сердце без священника? Я не могу в это поверить, — удивился молодой монах.

— Можешь не верить, но ты не забывай, что речь идёт не о простом человеке, а о том, кто достиг умно-внимательной и умной молитвы, а это как минимум опытный монах или инок, а не мирянин или обычный верующий.

Я же тебе уже говорил, что отцам пустынникам первых веков в те времена когда ещё не было самого института церкви в современном её виде и всего перечня церковных таинств, именно молитва и заменяла все таинства вместе взятые и никакой священник им был попросту не нужен, поскольку сама молитва и её дух учили инока всему, а духовное сердце было и святилищем и храмом.

Сегодня такое подвизание и делание уже вряд ли возможно, поскольку знание о молитвенном делании по древнему учению полностью утрачено, но мы говорим с тобой о самой возможности обхождения без таинств, так вот такая возможность у отцов была.

— Ты извини, отче, но твои слова как-то исподволь разрушают мои убеждения и представления о вере православной. Я не думаю, что это идёт мне на пользу.

— И не думай, в действительности разрушаются сейчас не твои представления о вере, а твои благостные иллюзии обрядоверия, основанные на невежестве незнании учения отцов.

Чтобы ты знал, ничто так не вредило церкви, как духовное невежество людей её исповедующих. Даже бесы меньше нанесли вреда церкви, чем сами люди. Именно духовное невежество сути филиокве стало причиной первого церковного раскола на Восточную и Западную церковь, именно невежество стало причиной второго никоновского раскола русского православия и именно невежество вкупе со схоластикой стало причиной крушения самого института церкви после революции.

Сейчас ситуация повторяется почти зеркально и церковь стоит на пороге очередного крушения, поэтому вникай в мои слова, ведь это практическое знание отцов, которого нет ни в одной церковной книжке. Ведь не исключено, что тебе самому в случае гонений на церковь придётся вспоминать практику отцов и именно через молитву практиковать все таинства, когда невозможно будет пойти в храм или монастырь.

— Ты думаешь церковь может в будущем оказаться под запретом? — несколько растерянно спросил монах.

— Я этого не знаю, я говорю об истинной Церкви Христовой небесной, а не социальном учреждении, именуемом церковью, и функционирующем под эгидой государства и действующей власти. Отличие Церкви Христовой небесной состоит в том, что она всегда есть в сердце каждого человека и всегда открыта и служит в ней не священник с богословским образованием, а Сам Христос, Святой Дух и Бог Отец.

Проблема ума только добраться до этого внутреннего храма и войти в него, а когда вход осуществлён, то все проблемы уже позади. Вот для чего я это тебе говорю, понимаешь?

Монах на ответил и молча опустил голову.

— Отче, ты говорил что ощущение верующими и скорби и благодати — это действие духовного закона, а не личной Воли Божьей, а как можно отличить Волю Божью от духовного закона?

— Для того, кто не владеет духовным созерцанием и видением нетварных энергий отличить их невозможно, поскольку это одно. Различие можно определить только по характеру действий. Высший духовный закон действует автоматически, как любой другой естественный закон — математики, физики, химии и т.д. Если есть причина, будет и следствие, только духовный закон касается не вещества, а человеческого духа, т.е. сознания и чувства.

Этот закон можно определить как закон функционирования ума, чувства и воли человека. Этот закон проявляется в характере течения и восприятия человеком нетварных божественных энергий, подобных току или божественному электричеству.

Нарушение этого божественного закона вызывает сбои, разрывы и замыкания в системе проводников сознания, что и именуется грехом и приводит ум, чувство и волю человека в смятённое состояние, которое и ощущается страданием и скорбью и наоборот.

Соблюдение и правильное исполнение божественного закона вызывает правильное течение божественного электричества в душе и сознании, что и приводит ум, чувство и волю человека в противоположное состояние благости, радости и счастья.

Знание всех принципов движения нетварных энергий, как тока божественного электричества в человеческой душе, и есть знание высшего духовного закона и святые отцы первых веков знали этот закон досконально, а потому и могли свободно управлять душой.

Божья Воля, в отличие от высшего духовного закона, — это влияние на те или иные процессы в человеческой душе божественных сил и сущностей, которых очень много в духовной иерархии и которые подобны исполнительной власти. Видеть это влияние и различать небесные силы могут только духовно зрячие.

— А разве не Божья Воля — это воля не самого Бога? — переспросил монах.

— Ну конечно это воля самого Бога, только это неизменная ни от чего и безстрастная воля, поскольку Бог нелицеприятен и неизменен и у Него не может быть любимчиков или презираемых, а потому Воля его для всех неизменна и выражена в едином и совершенном Законе движения божественной энергии.

Простые верующие не могут осознавать высшего божественного Закона и его отличия от сущности Бога, а потому они все духовные проявления именуют Богом и Божьей Волей вне зависимости от того Закон ли это, действующий автоматически или действие Божественной сущности или просто стечение обстоятельств.

— Значит, в духовном мире тоже есть целая система управления душами всех земны тварей?

— Ну, конечно, и не только земных. Ты сам подумай — только в нашем мире у Бога триллионы одушевлённых созданий кроме семи с половиной миллиардов людей, а ведь кроме нашего мира у Бога есть множество других обителей. Как Бог лично мог бы со всем этим справиться без единой системы исполнительной божественной власти и единого для всех Божественного Закона?

Вот ты, например, знаешь хоть одного царя на земле, который бы лично управлял судьбой каждого отдельно взятого человека в его стране без системы исполнительной власти и закона? — с лукавой улыбкой спросил старец.

— Нет, не знаю. Это же невозможно, — ответил монах.

— Вот и я не знаю такого царя, а верующие почему-то наивно полагают, что Бог лично и персонально управляет каждой душой как ему захочется по его милости или строгости, которую и именуют Божьей Волей. Это и есть наивное и неразумное обрядоверие или религиозная иллюзия в которой пребывает огромное число верующих, поскольку эта иллюзия им очень близка и грет душу, как добрая сказка о Боженьке.

К счастью зрячие духовно иноки давно уже разобрались в этой сказке и потому не питают иллюзий о том как устроено Царство Божье и какие законы в нём работают.

— Ну как понял ли ты отличия высшего духовного закона от Божьей Воли?

— Понял.

— Ну вот и слава Богу, на сим закончим, дорогой мой, на сегодня для твоего ума хватит знания.

— Спасибо, отче, за нставление и вразумление, благословите…

— Бог благословит…