Измена. Не отдам никому

Инга Максимовская, 2023

– И когда ты хотел сообщить мне, что у тебя есть дочь? – спрашиваю прямо в лоб, не давая предателю возможности солгать.– Никогда, – отводит глаза мой любимый муж. – Мне нужна только ты. Ты моя любовь. Но я уже отчаялся стать отцом. У нас-то с тобой не выходит.– И ты решил мне изменить? Да уж, ты и вправду меня любишь, несомненно, – горько улыбаюсь. В руке, которую я прячу за спиной, зажат положительный тест на беременность.Этот день должен был стать самым счастливым в моей жизни. Но вышло то, что вышло. Мой малыш будет только моим. Я так решила.

Глава 16

Глава 16

Не моя

— Пап, — крикнул Олег в недра темного пустого дома. Он открыл дверь своим ключом. Отец не удосужился сменить даже замок. Никого не боится, старый черт. Навстречу ему выскочил пес. Завилял хвостом, завертелся у ног. От сердца отлегло, значит порядок. Он прошел по мрачному пыльному холлу, который помнил совсем другим. Люба блюла уют, наполняла все пространство светом и запахом свежести. Люба. Отец ее обожал, в ее присутствии другим становился. Более мягким, более похожим на простого смертного. А теперь… Черт.

— Зачем явился? — отец, словно призрак возник прямо перед Олегом. Исхудавший, но не потерявший своей выправки. — Пришел проверить, не сдох ли папка? Пока еще жив. Галька не дает мне уйти. Заширяла своими микстурами. Старая ведьма. Ой, прости, это же мать твоя. Мать твою, мать твою.

— Пап, не нужно, — устало вздохнул Олег. — Я страшно устал. Люто.

— С мордой чего? — поинтересовался генерал, не сводя с его лица насмешливого взгляда блеклых глаз. Да, сейчас Олег точно увидел, что отца сжирает злая болезнь. В сердце впилась игла жалости. — Кто посмел навалять слуге народа? Неужели недовольный электорат?

— Ты говорил, что у Димитрия и… — он замялся. Имя Лира не произносил много лет, даже про себя. Ненавидел, слеп от боли, ревновал. — Что у них крепкая семья.

— Не лезь туда, — глаза отца стали похожи на два кинжала. — Мы с тобой и так сломали девку. Я же собственными руками убил своего внука. Я ее толкнул, тогда. Дура, полезла спасать вас. Я бы убил и тебя и шлюху эту. Блядь, чтобы вас разорвало.

*****

Он ослеп от ярости. Сын, жена. Рука Олега на полукружье чуть провисшей от тяжести, белоснежной груди. Любушкины волосы, разметавшиеся по голому мускулистому торсу его сына. Она обхватила своими ногами бедра гаденыша, срослась с ним. И стон, от которого в душе все перевернулось.

— Убью, — прохрипел генерал, — убью сук.

— Нет, не надо. Пожалуйста, — женский вскрик. И легкое тело его почти снохи, буквально соткалось из наэлектризованного вакуума, в который превратилась эта чертова комната.

— Отец? — словно сквозь вату донесся до него удивленный голос сына. — Что происходит? Вы какого черта тут…

Слова, словно выстрел. Спусковой крючок стартового пистолета. И он обезумел. Легкое тело Лиры отлетело, ударилось в стену. Она лишь вскрикнула и заскулила, как раненый щенок. Спасла его от самого огромного греха в этой жизни. Привела в чувства своей болью. Но он все равно стал убийцей.

Генерал с ужасом смотрел на кровяное пятно, расплывающееся по новенькому паркету.

— Дима, унеси ее отсюда. Быстро. Отвези в больницу, — прорыдал Федор Георгиевич.

— Вы с нами. Не могу оставить вас тут.

— Не бойся, я не стану марать руки об этих тварей, — выплюнул генерал.

— Федя, я не…

— Рот закрой, блядь, — он даже не посмотрел на жену. Просто вышел из чертовой квартиры. Проводил взглядом Дмитрия, прижимающего к себе Лиру, словно великую драгоценность. Сам вышел следом. На улице вдохнул раскаленный воздух, закашлялся от горечи, наполнившей его легкие.

******

— Ты сделал меня убийцей. И это даже страшнее вашего предательства, — выплюнул он.

— Отец, если ты думаешь, что из-за тебя Лира лишилась нашего ребенка из-за тебя, то можешь расслабиться. Она просто вымарала его из себя. Мать мне показывала документы. Лира сама, по собственной воле сделала аборт. Подписала согласие. Заставила ее пойти на должностное преступление, срок был слишком большим, — ухмыльнулся Олег, чувствуя, как душа его снова расползается по швам, которые он стежок за стежком накладывал долгих шесть лет. Не женился, не родил детей, боялся, прятался. От себя бежал. — Она такая же сука, как и мой братец. Горшок нашел свою крышку.

— Снова лжешь, щенок, зачем ей это было нужно? Зачем было подставлять вас с Любкой. Девчонка могла просто послать тебя на хрен и переметнуться к твоему брату. Твои версии белыми нитками все шиты. Напридумывал заговоров. поверил в них. Трудно признаться, что ты подонок, чернишь других. Суть твоя такая. Она молилась тогда, слышишь? Просила бога не отнимать у нее малыша. Я слышал и умирал от того, что стал убийцей. И убил я не только ребенка. Девочку тоже уничтожил. Ну, ничего, все получат свое. Недолго осталось. Ты чего приехал то? Морду тебе кто все таки разукрасил?

— Димка, — нехотя выдохнул Олег.

–Не лезь к ним, — прищурился отец. — У них семья. Даже Галка приняла девочку. Оставь в покое. Меня похорони вместе с прошлым и уезжай. Нечего тебе делать тут. Не рады тебе, Олег. И мать твоя говорит, что ты тот пресловутый урод в семье, родства не помнящий.

— Нет у них никакой семьи, отец. Он ее ударил. Ты слышишь меня?

— Врешь, — прохрипел генерал.

— Я просто вступился за чертову бабу. Зря, наверное. Прав ты, каждый получает то, что заслужил. Она хотела быть с Димкой, теперь полной ложкой жрет. Да, зря я полез. Знаешь, пап, спасибо тебе за совет. — уже прокричал Болмосов, выплескивая из себя остатки самообладания и уверенности в непогрешимости собственных обид и уверенностей. Сжал кулаки, борясь с клубящейся внутри яростной болью. Черт, он так и не научился ненавидеть предательницу. На хера он приехал сюда? Сейчас он знал ответ, точнее осознал свою глупость и слабость. — А ты, что тебе с чужой девки? Почему ты веришь ей больше чем родному сыну? Почему? Я ни хера не помню, ты понимаешь это? Мы с Любой просто выпили чаю и все, темнота.

— Темнота, — прохрипел генерал и начал грузно оседать на грязный пол. Анчар, вертящийся рядом болезненно заскулил. Олег упал на колени рядом с отцом, дернул рубаху на его груди.

— Пап, прости меня, — прошептал он, глядя в стекленеющие глаза так и не освободившего его от кошмара, самого родного человека. — Не уходи.

— Прощу. Сейф. Если все правда, борись, — тихо прошептал генерал, прежде чем встретиться с вечностью.