Эккле́сская сага

Евгения Мухамедьярова (2024)

Это история о охваченной тяжким бременем Великой Экклесе, прибывающей в чаянии нового героя. Его ждёт и Властитель, активно насаждая свой Порядок, омывая руки в крови несогласных. Лесные охотники, озёрные жители, люди равнин и маги скалистых гор в очередной раз объединяются для борьбы. Действительно ли юный охотник тот, кого они все ждут, или пророчество ошибается? Можно ли вмешаться в провидение и взять судьбу в свои руки?

Внимание

Всю ту неделю до встречи в лесу А́стам и Зилиа́у молча встречались взглядами на общих трапезах, которые стали привычными после приезда гостей, на совместных вылазках для охоты, на состязаниях в стрельбе из лука.

Девушки окружали гостей всюду: приносили им воду, подавали тканые полотенца, дарили рукодельные подарки. Их девичий смех всегда сопутствовал шествию мужчин. Зилиау это очень злило: то как девушки стелились перед мужчинами, и то, как мужчины принимали их внимание как должное. Её не беспокоило то, что она не похожа на них. Но было непонятно почему Зилиау настолько от них отличается. Неужели только ей так хочется быть независимой? Почему её не привлекала мысль быть чьей-то женой, заткнутой за пояс? Этих «почему» было много. Юная гордячка была настроена решительно. Вместо показных состязаний она устраивала свои, тренируясь в лесу, подальше от чужих глаз, бросая охотничьи ножи с удивительной точностью на любое расстояние. Стреляя из лука, она сбивала шишки с самых макушек деревьев на разном расстоянии, бегала по пересечённой местности за лисой.

Будучи очень довольной собой, Зилиау не пренебрегала и травами. Но тут было сложнее, ведь нужно было знать пропорции их смешивания, чтобы получался нужный эффект. Её обучала её мудрая строгая, но уже очень старая подслеповатая бабка, которая передавала рецепты зелий по памяти, и сдавала она с каждым днём всё больше. Это стало поводом для экспериментов, которые дали свои плоды. Зилиау улучшила некоторые снадобья. Она даже взялась за глазные капли, которые улучшили зрение её бабки, но эффект был недолгим, всего несколько часов, а потом бабка снова погружалась в слепое отчаяние.

— Лучше бы я не видела этого! Ты даёшь мне ложные надежды… а с ними я не стану зрячей.

Девушка не понимала, как тяжело было её бабушке. Ей казалось, что она близка к тому, чтобы сделать её хотя бы немного счастливой. Тяжёлый характер всегда прикрывал боль его владельца. Раньше это было закрыто для Зилиау, но сейчас она чувствует подобное, отгораживается от всех, чтобы не быть раненной и не успеть серьёзно навредить другим, ведь чем человек ближе и родней, тем сильнее может заставить страдать.

На очередной совместной трапезе А́стам ушёл со своего почётного места и сел рядом с Зилиа́у. Она чуть не подавилась, когда поняла, что он направляется именно к ней. У всех на глазах он сделал такой жест внимания. Она опешила. Внутри неё всё вдруг закипело: «Да как он мог так с ней поступить?! Почему он позволяет выделить её, не спросив позволения? Что это вдруг может означать?» — она перебирала всё это и молча ела, резко откусывая кусок за куском. После трапезы юноша хотел ей что-то сказать, но она не дала ему этого сделать. Она быстро встала и стремительно отправилась в сторону дома, где бабка, поев самостоятельно, уже собиралась выйти, посидеть у хижины, под тёплыми лучами летнего солнца. Их столкновение у входа оставило обеих недовольными.

— Что ты несёшься?! Неужто и ты перестала видеть, как и я?

— Прости, бабушка. Позволь помогу тебе.

— Нет! Уже помогла. Плечо так болит, что рука не поднимается. Кто тебя спугнул?

— Никто.

— Правда? А мне Мира сказала, что тот молодой охотник из гостей, не сводит с тебя глаз.

— Глупая она, бабушка. Ей показалось.

— Не смей! Мира моя подруга с самого детства…

— Это не делает её менее глупой. Всегда распускает свой язык. Она сплетница. Все об этом знают.

После этих слов бабка не стерпела и влепила своей старой костлявой рукой звонкую пощёчину своей внучке. Зилиау не ожидала этого. Градом полились на её лице слёзы.

— Я знаю, что она сплетница, но ты так неуважительно говорить о ней никогда не смей! — отчеканила резким тоном слепая, но очень гордая старушка.

Девушка ничего не стала говорить, она всё поняла, ведь нет ничего крепче, чем дружба её бабушки и Миры. Об этом тоже знали все.

Молча уткнувшись лицом в стену, она присела на корточки. Слёзы лились, а в голове мысли сменяли одна другую. Знаки внимания в их племени всегда имели большое значение. А́стам выделил её. Хуже всего может быть только цветочный венок, который будет означать, что среди всех девушек в деревне он выбрал именно её в качестве невесты. Она боялась, что так он и сделает, если она ничего не предпримет.

Вытерев слёзы, она вышла из хижины, прихватив узел с бельём для стирки.

Бабка сидела на своём привычном месте и демонстративно повернулась лицом в другую сторону, когда услышала шаги Зилиа́у. Девушка направилась к реке.

Дойдя до деревянного мостка, она потуже подвязала свой халат, подвернула длинную юбку и подвязала её повыше. Достав бельё из узла, она стала тереть его глиной, а затем полоскать в воде, свешиваясь с мостка. В это время к ней подошли девушки, чьим вниманием А́стам пренебрёг.

— Стало быть ты! — вызывающим тоном произнесла одна, а было их, кстати, трое.

Зилиа́у проигнорировала их, продолжая полоскать бельё в холодной воде.

— Так и будешь молчать?

— Конечно, она же немая, как её бабка.

— Да, точно! — и они стали хохотать, будто шутка удалась.

— Моя бабушка слепая, а не немая. — негромко проговорила Зилиа́у, улыбаясь их глупости.

— Надо же кто заговорил?! Может тогда ответишь, почему такой красивый парень вдруг обратил внимание на такую как ты?

— Играешь в недотрогу. Думаешь на это его поймать?

— Что? Мне дела нет до вашего красавца. — не стерпев выпалила гордячка, выпрямляясь.

— Может он и выберет тебя, но что дальше?

— Да-да, — вторила вторая.

— А дальше ничего. Потому что ты не способна быть женой и хозяйкой. Не даром бабка твоя так похудела, готовишь, похоже отвратно.

— Хватит. — пыталась урезонить их третья.

— Нет, я больше скажу. Ты и матерью быть неспособна, ведь у самой ни матери, ни отца!

— Замолчи! — разгневанно почти прорычала Зилиа́у.

— Ну уж нет! — одна из девушек, разгорячённая вышла вперед, а другие стали её придерживать, потому что та уже готова была вцепиться в противницу. — я потратила слишком много сил, чтобы завоевать его: дарила ему подарки, готовила для него, приносила тёплое одеяло, слушала бесконечные истории его дяди, стирала их бельё, к тому же красотой я не обделена, а ты…

Зилиау, уже слегка успокоившись от прослушивания продолжительного списка преимуществ над нею, решилась сказать:

— Он мне не нужен.

Девушки замерли. Они не ожидали этого, ведь были уверены, что она специально так себя ведёт, чтобы заполучить себе мужа. От здешних парней Зилиау нос воротила, будто выбирала. Но сейчас она стояла перед ними босая, с подвязанными юбками, мокрая и спокойная.

— Что? — переспросила одна.

— Мне муж не нужен. Вы зря на меня ополчились. Я не знаю, как от него отвязаться…

— Всегда знала, что ты странная. Как же ты собираешься жить? Мы ровесницы. Бабки твоей скоро не станет, выйти замуж — это твой шанс.

— Это не мой путь… Я пройду Испытания.

— Ты сумасшедшая! — чуть не взвизгнула от удивления и испуга та, что больше всех нападала, — да и кто согласится пойти с тобой в пару?!

— Я на вас и не рассчитываю. Оставьте меня в покое. — устало ответила Зилиау.

Девушки переглядывались и перешёптывались друг с другом, пока объект их обсуждений выжимал бельё и складывал его в узел. А когда девушка проходила мимо них, та, что всех одёргивала во время перепалки, сказала:

— Удачи тебе.

Зилиа́у кивнула в ответ и ушла. Девушки проводили её взглядом, и тоже разошлись.