Багровый дождь

Данил Баженов

Багровый дождь – это танец крови и тьмы. Здесь, в этом прогнившем мире, где каждый внутри себя держит голодного зверя, маленькому мальчику предстоит пройти путь по костям родных и близких. Предстоит вырасти, клинком отстаивая право на существование.Справится ли он? Сумеет ли пережить дорогу сквозь горы пепла, стали и боли? Сможет ли разглядеть на черном полотне капли света? И не сожжет ли душу, оставив лишь темный холодный дым?…Закрывайте окна и двери. Ночью будет дождь.

Глава 7. Слепая музыка

Длиною в смерть дорога началась,

Ох, сколько песен нынче будет спето…

А вот еще одна судьба оборвалась —

Лихой танцовщицы кровавого балета.

Сама скромна, да и движения плавны,

Вот только скоро тайны стали явны.

В последний раз ее душа в огне ревет…

А тень с попутчиком уж к городу идет.

_________________________________________________________

Евгений Тольятти для романа Данила Баженова «БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ»

«Кайл»

«Дорога к Золотому городу хоть и небезопасная, но хотя бы оживленная. На ней легко можно встретить торговцев, отряды гвардейцев, странников, но и разбои здесь случаются нередко… На пути к южному королевству, Кайлу попадались деревни, мелкие поселения, бандитские лагеря, логова зверей. Он почти не останавливался, выжимая из себя и лошади все соки, лишь иногда разрешая передохнуть. Эта ночь стала одним из тех исключений. До границы королевской земли со сгоревшим лесом оставалось примерно три-четыре дня пути.

Как-то дядя говорил ему, что путь от западной точки южного материка до восточной занимает, примерно, две недели пути, а от южной до северной — одну. Северное же королевство немного больше, и то, если ехать верхом. Невозможно даже представить, каково это, пройти все эти земли пешим».

…

Костер медленно догорал, разрешая ночи присесть рядом со мной. Я допил последние капли вина и, бросив бутылку, лег. Вокруг возвышались деревья, словно стена, защищая от зверей…

— Пора спать, — сказал я басом.

…

С наступлением рассвета я двинулся дальше. Пейзажи неоднократно менялись. Иногда проскакивала нетронутая земля, разбавляя однотонный, сухой, безжизненный лес, своей зеленью и приветливостью. Иногда попадались озера, ручьи, родники. Лишь благодаря им мне удавалось поддерживать внутренний оптимизм. Еще с ранних лет я просто обожал воду. Дядя, порой, звал Норена, чтобы тот силой вытащил меня из очередного водоема. Я любил воду, ее гладь, ее силу, но прошу, избавьте меня от запаха рыбы. Умоляю!

…

Прошел еще один день, следом за ним шла бессонная ночь, а после — усталое утро и снова день. В конце концов, я решил остановиться в неприглядном домике, что стоял на другом берегу озера, самого большого на моей памяти в сгоревшем лесу. Это была небольшая рыбацкая лачуга с пристанью. Рядом стоял сарай и стойло максимум для двух лошадей.

Я ехал вдоль берега, наблюдая за заходящим солнцем. Сейчас там, на западе, на вершине Золотого города неописуемо красиво. Вот бы хоть раз увидеть закат из окон дворца…

Рядом со мной заигрались две норовые птицы, обычное дело для этих земель. Здесь чаще встретишь норы, чем гнезда. Потому, что они зачастую подвергаются нападению хищных птиц.

Как говорится: «чем ниже сидит заяц, тем выше летит орел».

…

Когда я добрался до домика, солнце уже полностью село. Спрыгнув с лошади и заведя под навес, я привязал ее, скинув седло и все вещи на землю. Из окна прорезался свет, и была отчетливо слышна музыка, так что я спокойно подошел к двери и легонько постучал, проявляя вежливость… Музыка прекратилась, и за дверью послышались неуверенные шаги. Через несколько минут дверь все-таки отворили.

— Кто вы? — спросила появившаяся передо мной женщина с повязкой на глазах. — Простите, что так долго открывала, просто я еще не привыкла… — продолжила она.

Я же просто стоял, проглотив язык. Моему удивлению не было предела. Она играла на инструменте, не имея глаз…

— Простите, меня зовут Кайл Рейн. Я — странник. Моя лошадь устала, так же, как и я, поэтому осмелился предположить, что в этом доме разыщу ночлег.

— Да! — улыбаясь, покачала головой женщина. — Конечно, проходите. Места у меня немного, но вы можете спать на чердаке, — сказала она, протянув руку и положив ее мне на грудь.

Вдруг женщина замерла и, резко убрав ладонь, сделала шаг назад.

— Что-то не так? — спросил я.

— Нет, все хорошо, проходите.

На вид ей было лет тридцать пять. Высокая, с черными волосами и длинными ногами. Довольно красивая, вот только ее глаза… Как же мне хотелось узнать, что с ними случилось. Но спросить я так и не осмелился. Решил быть тактичным, дабы не потерять крышу над головой.

Первое, на что я обратил внимание — огромное количество различных картин. Они висели на стенах, стояли на полках, лежали на полу. Они были повсюду, будто наблюдая за мной.

— Вы сами их рисуете?

— Да, бывает иногда. Живу я одна, так что развлекаю себя как могу.

— Удивительно. Вы играете на инструменте, рисуете шикарные картины, и все это невзирая на вашу… Особенность.

— Отсутствие глаз, Кайл, способствует развитию воображения. Присаживайтесь, я принесу вам поесть. И даже не спорьте! Это не обсуждается. Я не могу не накормить гостя. Что же я за хозяйка тогда буду?

Что-то не чисто в ней, что-то меня беспокоит… Вот только что? По ее виду сложно сказать, что она несет хоть какую-то опасность, скорее наоборот, она самый безобидный человек в сгоревшем лесу. Может я просто параноик?

— Как вас зовут?

— Вилия. Называйте меня Вилия.

— Вилия художница? или Вилия музыкант?

— Бросьте мне льстить, Кайл странник. Или, может быть, Кайл, убийца лордов?

Я окаменел. Откуда она знает? Неужели эта новость доходила даже до обычных жителей?

— Что, простите?

Она поставила на стол тарелку с похлебкой, а сама села напротив.

— Два года назад ко мне явились гвардейцы. Искали вас. Почти весь сгоревший лес перевернули в поисках таинственного мальчика… Тогда-то они и забрали мои глаза, но это не самое страшное. Эти выродки убили моего сына, дабы избавиться от вероятности того, что он — вы. А тело сожгли за домом…

— Мне жаль, что так вышло, правда. Но я не мог ничего сделать.

— Конечно, что вы могли сделать… С тех пор я живу одна, здесь, в рыбацком домике. И вот, вы явились сюда, ко мне. Неужели судьба существует в этом мире? Я столько лет мечтала отомстить вам. Хоть вы и не виновны в преступлениях тех солдат.

— Я понимаю вас и прошу прощения… Знаю, что оно вам ничего не даст, но все же.

— Убейте его.

— Что?

— Убейте того, кто забрал у меня моего мальчика. Тогда я прощу вас.

Наверное, глупо было соглашаться. Давать слово совершенно незнакомой женщине, но тогда, почему-то, я так не считал. Чувство вины, которое и так почти не покидало меня, нахлынуло со всей силы вновь. И я, даже не раздумывая, согласился.

— Его зовут Антонио Сикверм. Перед тем, как мне вырезали глаза, я запомнила его. Запомнила обезглавленную змею…

— На лице, — прервал я ее.

— Вы знаете его? — удивленно спросила Вилия, наклонившись ближе.

— Он убил моего дядю и всех моих друзей.

…

В тот вечер я впервые пообещал себе отомстить. Отомстить за мальчика, за друзей, за дядю. Отомстить человеку, которой забрал ту девочку, имя которой я и не вспомню…

Поднявшись на чердак и раскинув между пыльными ящиками и поленницей спальный мешок, я снял ремни с ножнами и бросил их рядом. Следом полетела и верхняя одежда. В спальник я лег, оставив на себе лишь штаны с ножом, закрепленным на ноге.

Люк был открыт, из него еще какое-то время выходил свет. И стоило ему потухнуть, как сон тут же одолел меня.

…

— Кто ты? — спросил человек из темноты.

— Кто я?

— Почему ты здесь? — продолжил он. — Почему ты бьешься за нас?

— Я не понимаю.

— Все ты понимаешь! — сказал второй человек из темноты, появившийся за моей спиной. — Ответь на вопрос! Не трать наше время!

— Я не бьюсь за вас. Я не ношу ничьи знамена. Я не знаю кто вы! И знать не желаю.

— Однако ты здесь, — сказала девушка из темноты.

— Ты здесь, значит, ты ищешь что-то.

— Или кого-то, — добавил человек из темноты.

— Вспомни ее имя, Кайл.

— Вспомни ее голос, Кайл.

— Вспомни ее!

…

Проснувшись в холодном поту, я тут же вскочил и посмотрел на открытый люк. Сделав пару шагов к нему, я стал спускаться, стараясь не скрипеть досками. Луна уже давно взошла и с легкостью пробиралась в дом через запотевшие окна, заботливо не давай мне упасть. Я старался не разбудить Вилию, но, когда спустился, кровать была пуста, а дверь закрыта изнутри.

— Вилия? Где вы? — прошептал я.

Рыща в темноте глазами, пытаясь найти хоть что-то, мой взгляд остановился на лежащей на полу картине.

Подняв ее и увидев люк, я без раздумий открыл его и исчез в темноте.

Спустившись по лестнице вниз, я оказался в длинном коридоре, в котором пахло будто на скотобойне. Прикрыв лицо рукой, я начал шагать вперед. Аккуратно перенося вес с ноги на ногу, я дошел до двери, за который был слышен голос Вилии и какого-то мужчины, и принялся подслушивать их.

— Ты больная уродка! Отойди от меня! — кричал мужчина.

Я тут же открыл дверь и застыл.

В комнате стояло оборудование для пыток, клетки… в одной из которых сидел молодой мужчина. На стене же висели изрубленные доспехи гвардии.

— Вилия? — прошептал я

— Ну зачем вы пришли, Кайл?

Ее руку обвило черное пламя. Оно было настолько черным, что даже в кромешной темноте четко вырисовывались дрожащие языки. Схватив нож, я встал в стойку, готовый защищаться.

— Я знаю, что ты проклят. Я почувствовала это еще тогда, когда ты вошел в дом. Не стоит стесняться, покажи себя, — говорила она.

— Мужик, помоги мне! Она больная на всю голову! — кричал тот гвардеец.

— Вилия…

— Простите, Кайл, но вы сами знаете, что сделали эти ублюдки. Знаете, как они поступают со слабыми. Он, — показала она на мужчину, — пришел в мой дом незадолго до тебя. Я бы его и так убила, просто он решил, что сделаю я это со всей жесткостью.

— Выпусти меня! Тебе конец в любом случае! Не мы, так другие порежут тебя на куски! — кричал тот.

— Попытаться меня изнасиловать. Меня. Слепую, беззащитную… Ты хуже уличного пса. — холодно бросила Вилия, чуть повернувшись к запертой клетке.

— Да на хрен ты мне не сдалась! Парень, сделай что-нибудь, чего стоишь!?

— Вилия, убери меч и выпусти его, — сказал я спокойным голосом, опустив руки.

— Она убивала моих братьев. Заманивала сюда, предлагая ночлег! А теперь они гниют в этом подвале, с распоротыми животами, — показал он на трупы в других, уже открытых клетках, — сломанными костями и отрубленными конечностями! Она — монстр! — не успокаивался мужчина.

— Простите меня, Кайл. Дайте мне закончить, и мы поговорим наверху.

— Нет, мужик! Не дай ей это сделать!

— Вилия, не нужно. Успокойся и выпусти человека.

— Но Кайл…

— Никаких но, Вилия.

Я направился к ним, чтобы открыть клетку, но, не успев сделать и шага, оказался напротив меча Вилии.

— Видимо это мне придется мстить за вашего дядю, Кайл Рейн.

— Вилия, нет!

Она замахнулась и тут же попыталась ударить меня. Звон скрещенных мечей разошелся по коридору.

— Я же говорила, что вы проклят, Кайл.

— Вилия, нам не нужно драться.

— Конечно нет, вам стоит просто принять мою месть. Месть матери за своего мальчика…

— Мужик, убей ее!

Что делать? Кого выбрать? Кто прав? Куда бежать?

Я принялся атаковать ее. Сейчас мы на равных, так как практически нечего не видно. Она с легкостью фехтовала со мной то защищаясь, то переходя в наступление. Бой продолжался примерно минуту, после чего проклятая выбила меня из равновесия. Отшатнувшись, я постарался блокировать град ударов, который прошелся по моему телу.

Плохо дело. Она явно сильнее, чем я думал.

— Нет, Кайл, я не сильнее вас. Просто сколько раз вы дрались вслепую? Я же живу и убиваю так уже два года.

Она права, в темноте мне не справиться с ней…

Бой завязался вновь. Силы были на исходе. Каждый удар мог оказаться для меня последним, но вдруг яркий свет факела озарил комнату, подарив шанс. Отбив ее удар, мой клинок пронзил женщину насквозь. Ее частые, резкие вздохи сменились на ровные, а после вовсе затихли. Бездыханное тело рухнуло на холодный пол, заливая его красной, человеческой кровью…

Тот гвардеец, что зажег факел, застыл в страхе, увидев, как меч, который я только что держал в руке, превратился в пламя и исчез, оставив лишь дым, испарившийся за секунду.

— Прости меня, Вилия.

…

Дом мы покинули в тот же час, забрав вещи и все золото. Так же я нашел странную книгу, скорее ее дневник. На чтение у меня не было времени, поэтому я просто положил ее в мешок с остальным барахлом.

Дигаро, так звали того гвардейца, выходя из дома, поджег его, сказав, что пока хоть одна картина есть в этом доме, Вилия все еще жива. Я не знаю, что он имел в виду, но, когда мы уезжали, я все еще слышал крики, доносившиеся из горящего дома. Теперь она с сыном… это единственная мысль, которая хоть как-то успокаивала меня.

Через час уже наступил рассвет, а мы с Дигаро отправились в южное королевство, в город золота и кровавых закатов.