Рассказы. Повести. Эссе. Книга вторая. Жизненный экстрим

Владимир Гамаюн

Гамаю́н – в славянской мифологии вещая птица, поющая людям божественные песни и предвещающая будущее тем, кто умеет слышать тайное. Гамаюн знает всё на свете. Когда Гамаюн летит с восхода, приходит смертоносная буря. Птица Гамаюн считается созданием с особым даром – ей доступны все скрытые знания обо всем, обо всех живых существах. По преданию, эта птица является посланницей бога Велеса. Каждый, кто услышит крик Гамаюна, обретет счастье.

Паровоз, вестник из прошлого

Старателей отвлёк от работы, какой мощный гудок, и было впечатление что гудит пароход, но здесь реки нет, а пароходов тем более, их и на реках-то не стало. Но рядом с нашей базой проходит «железка», вот по ней-то и мчался настоящий, живой, пышущий паром и дымом паровоз. Он блестит чёрным лаком, колёса ярко красные, это воплощение красоты и мощи. В окошке, высунувшись по пояс торчит дед машинист с белой развевающейся на ветру бородой. Он лыбится, щерит беззубый рот, машет нам промасленной железнодорожной кепкой и даёт маленький пронзительный свисток, он выдаёт серию звуков похожих на морзянку, а потом давит на клапан основного гудка, от которого закладывает уши. Сигнал волной уходит по сопкам, летит ввысь, в небо, растворяясь и затихая в облаках.

Мы стоим, раскрыв рты, и я думаю что появись сейчас здесь живой мамонт он не произвёл бы такого впечатления как этот ископаемый паровоз. С какого депо или музея дедок, угнал этого огнедышащего дракона? Наверняка он не один год восстанавливал своего «друга», и вот сейчас они оба на колёсах, и оба счастливы. А может быть, это была их последняя «лебединая» песня? Жаль, конечно, но паровоз переживёт своего друга и хозяина, одному уготовано место в музее, другому на погосте. Всё так и случилось, минуло двадцать лет, но память о них осталась и я делюсь ею с вами.

Бывая в разное время в разных городах и станциях, я видел иногда в тупиках, на рельсах которые ведут в «никуда» десятки паровозов. Это были не кладбища и не свалка металлолома, все локомотивы находились на консервации, хотя это было и похоже на дом престарелых, но и было понятно что они в любой момент «встанут и пойдут», а пока они просто отдыхают. Это стратегический резерв.

Я давно уже в годах, и я не стою на запасных путях, я стою на тех рельсах которые ведут в тот последний тупик, в «никуда». Но, я по прежнему люблю паровозы из моего детства, и мне всё ещё хочется увидеть мчащийся по рельсам, в клубах пара блестящий чёрным лаком паровоз с красными колёсами и может быть в последний раз услышать его гудок, улетающий в небо и тающий там.