Воспоминания о будущем

Влада Созинова

Леоне любит тишину и спокойствие, а вот ее заводная подруга детства – Рэкки обожает веселье и необычные приключения, придумывая их на ходу одно за другим. Они живут в небольшом городе, у них обычные жизни, однако они наполнены необычными событиями и происшествиями. «На дворе 2060-е – мир и благодать, ну может она посидеть денек спокойно и не втягивать меня в приключения», – сурово вздыхает Леоне. А потом мирно улыбается и идет вслед за своей подругой хоть на край света.

Короче говоря, я заболела

Она всегда таскала меня за собой. Куда только можно. В парк, в лес, на реку, на крышу зданий, аттракционы, подвалы, дома друзей. И я шла за ней. Потому что было интересно. Было всегда увлекательно. Порой я чувствовала себя какой-то ведомой собачкой. Мы были такими разными, но по какой-то прихоти судьбы смогли сдружиться. Она — веселая и ищущая приключений. Я — задумчивая и осторожная. Я была не против повеселиться с ней. Отвлечься от школы, других разных забот. Развлекать самих себя — это же лучшая игра! Тем более когда вокруг такой увлекательный и большой мир. Временами наши «мини-приключения» заходили слишком далеко. Вспоминая некоторые во взрослом возрасте, я задаюсь вопросом: почему я до сих пор жива? Могла расшибиться в любой момент. А ссадины были обычным делом. Я могла даже не помнить, как их заработала. Тут не хватает шутки про подорожник, но сейчас он редко растет в городах. Да и вообще в больших населенных пунктах постепенно с каждым годом становится все меньше деревьев и аллеек с кустами. Поэтому, чтобы увидеть деревья, почувствовать свежий воздух, услышать пение птичек нужно отправиться в лес. Но эта история пусть и была немного опасной, в конце закончилась благополучно.

Рэкки захотелось посмотреть на гулей. А они водятся только в глубоких лесах, где располагается проточная речка и пара заводов или комбинатов вокруг. Да, и они питаются падалью. В общем, мерзкие животные. И зачем только Рэкки приспичило туда направиться? Надеюсь, потом она объяснит мне, что ее надоумило.

Гули — это почти те же самые голуби, только жуткие и угрожающие для человека. Говорят, они мутировали из обычных птиц из-за плохой экологии и теперь живут на своих собственных территориях маленькими стаями, вдали от цивилизации, отгоняя кого-либо и сторонясь любых живых существ. Эти летающие твари к тому же переносчики самой разной заразы. Так что лучше их даже не трогать. Мда… Как так вообще получилось-то, что голуби в лесных и скрытых чащах «превратились» в гулей? Очень просто. Годами люди, строя заводы, загрязняли воздух выхлопными газами, отходами, воду разливом нефти и бензина, землю нитратами и пестицидами. В итоге в местах таких массовых загрязнений (а в основном они отдалены от людей и городов) голуби потихоньку приспосабливались и мутировали в нечто странное. Их ноги стали длиннее и крепче, перья нередко взъерошены, клюв чуть загнут, и на его внутренней стороне образовались маленькие, но острые резцы, напоминающие клычки. Также радужка глаза у этих особей огненно-красная, так что их издалека можно отличить от обычных голубей. Язык их стал вытянутым и длинным. Говорят, у некоторых еще глаза светятся в темноте.

Это все лишь теории, догадки и некоторые факты, известные людям. Никто точно не знает, почему голуби вдруг разделились на два вида и почему только они. Но согласитесь, лучше к таким чудным созданиям не соваться. Мой одноклассник Сайрам называет их «крысы с крыльями». Довольно забавное сравнение, и я с ним согласна.

Хоть в обычном городе почти нереально встретить гулей, все родители крайне обеспокоены тем, что их дети могут заразиться бешенством, или оспой, или еще чем похуже от этих творений. Моя мама говорила: «Увидишь крупных голубей с красными глазами — беги!». Почему-то поначалу я воспринимала это как шутку. Но когда она сказала, что может случиться из-за заражения, мне стало не до смеха: приливы жара, высокая температура, пятна по всему телу, зуд в горле, тошнота, затрудненное дыхание, учащенное сердцебиение, скрипучий кашель (моя мама очень давно работала медсестрой). Ситуация может сложиться двумя способами: или вы делаете прививку в течение суток, и все протекает благополучно, либо вакцина введена с опозданием, и тогда у человека проявится большинство этих признаков.

Соваться в лес я, конечно же, не спешила. До недавнего времени…

* * *

Лес. Темное тихое место. Настолько тихое, что некоторые люди предпочитают его остерегаться. Мало ли кто здесь водится? Можно с легкостью напороться на какого-нибудь маньяка или просто угрюмого лесника. Да и мне, в общем-то, было всегда не по себе здесь. Всякий раз кажется, что из-за деревьев кто-то выглядывает. Посмотришь в одну сторону, в другую, и вроде бы ничего нет. Фантазия разыгралась. Просто оптическая иллюзия. Но краем глаза будто все время что-то или кого-то улавливаешь. Вот только есть в лесах поистине страшные создания. О них я вам уже говорила. Правда, я их пока еще ни разу не видела. И Рэкки тоже. Но разница была в том, что она всей душой хотела увидеть гулей, а я нет. Ведь я их чертовски боялась. И лесной тишины тоже боялась. Жутко мне тут. Я старалась делать вид, что мне не страшно, чтобы Рэкки не начала подтрунивать надо мной, ведь мы уже глубоко забрались. Но я искала любой повод, чтобы вернуться обратно.

— Рэкки. А, Рэкки. Ты не устала? Долго нам еще так идти по этим веткам?

— Не хнычь, все будет ок.

— Но этот рюкзак такой тяжелый. Зачем мы его взяли?

— Там палатка. Вдруг нам придется их долго ждать. Мы достанем палатку, она сама надуется, и можно будет сидеть внутри сколько хочешь со всеми удобствами.

— М-м, но мне надоело уже идти через всю эту чащу, — сказала я. — Такое ощущение, что кто-то за нами следит.

— Ты это придумала себе. Идем, не останавливайся.

Я и не останавливалась. Шла как шла, все время следуя за Рэкки. Видела только ее спину. Но ее голос меня успокаивал. Под моими ногами хрустнула ветка. Я вздрогнула от неожиданности. Такую тишину прервал внезапный треск. Рэкки обернулась, не переставая идти, улыбнулась и снова продолжила вести меня за собой. Она поправила кепку, сделала два больших шага и, хорошенько оттолкнувшись, перепрыгнула через кучку веток на пути, плавно приземлившись. Я тоже разбежалась и прыгнула, но только слегка промахнулась. Черт, нужно было сильнее отталкиваться. Я налетела на пару веток, да еще и ударилась о спину Рэкки. Она немного пошатнулась, но выстояла.

— Ой, прости.

— Ничего. А ты как?

— Кажется, ногу оцарапала. Саднит.

— Давай посмотрю.

Она обошла меня сбоку и удивленно хмыкнула.

— Что? Что там?

— Не смотри лучше.

Только я ее не послушала. Глянула вниз на правую ногу. Оказалось, там торчала тоненькая длинная веточка. Прямо в ноге ниже колена, представляете? Я сразу же отвела глаза, хотя и успела знатно испугаться и заметить, что крови нет. Я сглотнула. На самом деле рана была небольшая. Ветка вошла только в самый верхний слой кожи где-то на три сантиметра вдоль. Рэкки усадила меня на близлежащее к нам поваленное дерево. Еще раз посмотрела на мою ногу и приказала не двигаться. Думаю, если бы она сказала мне «не паниковать», то я бы запаниковала. Но она, к счастью, не сказала таких слов. Рэкки стала рыться в своем рюкзаке. Ох, люблю я ее бездонный рюкзак. Всегда там найдется что-то полезное, что тебе нужно. И в этот раз она вытащила оттуда йод и пластырь. Она сняла мою правую сандалию, приподняла ногу и поставила к себе на колено. Я все еще старалась не шевелиться, а мое тело стало слегка ватным.

— Ой, смотри, что это там? — спросила она, указывая мне за спину.

Я обернулась, и вдруг — раз! Почувствовала, как ветка выходит из моей ноги.

— Ау, фу, — сморщилась я.

— Зато теперь она у меня в руке, — проговорила Рэкки, помахав веточкой в пальцах, а потом быстро выкинула ее себе за спину.

— Это было неприятно.

— Ну, а как ты хотела? Не надо было на ветки напарываться.

— Хм, я думала, что не промахнусь, — пробубнила я.

Рэкки капнула на ногу немного йода и подула. На удивление было почти не больно.

— Вот и все. Готово, — сказала Рэкки, наклеив пластырь. Она была прямо передо мной на земле, стояла на одном колене и любовалась своей работой.

— Встань на ноги, грязно же.

— Ничего, — она села рядом со мной на бревно, немного отряхнувшись. Рэкки выглядела счастливой.

— Слушай, Леоне, если я стану врачом, как думаешь, много я жизней смогу спасти? — наверное, воодушевилась тем, что смогла вытащить ветку из моей ноги.

— Не знаю. Думаю, много. Врачи часто спасают жизни.

— А ты сама кем хочешь стать?

— Вообще без понятия.

— И я тоже.

— Да, в этом мы с тобой похожи.

— Только не вздумай лет через семь говорить, что не знаешь, кем хочешь быть. Будет вообще не прикольно.

— Да знаю я. Но до конца школы еще целых семь лет!

— Ха-ха, да. Только через семь лет я хочу быть Рэкки, то есть самой собой.

Мы немного посидели, а потом я сказала, указывая:

— Эй, смотри, там грибочки в траве.

— Ого, вижу. Но я сюда не за этим пришла. Пошли.

Я встала, отряхнулась и снова пошла в глубь за ней. Мы прошли маленький ручей с мутной и бурной водой. Казалось, Рэкки тут хорошо ориентируется, словно была здесь до этого и много раз. Что ж, поверю ее умению ориентироваться, ибо не хочу потеряться в этом дремучем лесу. А заблудиться здесь — пара пустяков.

— Вот, нашла! — воскликнула Рэкки. Сквозь стволы деревьев проглядывало ветхое кирпичное здание. Маленькое, похожее на гараж. Оно было окружено березками и заросло высокой травой. Такое пустое и некрасивое, без окон и без дверей…

— Я… первый раз вижу заброшенное здание, — сказала я.

— Круто, да?

— Мне как-то не по себе.

— Да расслабься ты, все в порядке.

— Ты тут уже бывала? — спросила я.

— Один раз, с братом.

— С каким братом? Ты же единственный ребенок.

— Двоюродным. Давай подойдем ближе, а?

Я нехотя согласилась. Ну как ей можно отказать? Такая живая, радостная, тянет меня за собой. Ее желание исследовать и находить что-то новое передалось и мне. Но чует мое сердце добром это не кончится.

Рэкки подбежала к зданию, широко раскинув руки, изображая самолетик. Вокруг было так тихо и пустынно… Я вцепилась в лямку своего рюкзака и пошла по ее пути. Ветер раскачивал деревья, и их макушки шуршаще шумели над нами. Пустота… Прийти сюда-то мы пришли, но что, если что-то случится по дороге назад?

— Ты идешь? — спросила Рэкки.

Она уже умудрилась залезть на крышу одноэтажного зданьица.

— Как ты туда забралась?

— Там есть холмик с другой стороны. Вот я и вскарабкалась, пока ты пребывала в раздумьях. Давай сюда.

— М-м-м, знаешь, мне и тут хорошо.

— Боишься, что ли?

— Вот еще!

Я обошла постройку, запрыгнула на холмик. Поставила ногу на почти вертикальную стену (кое-как нашла маленький выступ). Схватилась рукой повыше и… соскользнула вниз, содрав ноготь.

— Ауч.

— Ку-ку, — это была Рэкки.

Она посмотрела на меня сверху вниз, выглядывая из-за стены.

— Тебе помочь, коротышка?

— Завались. Руку давай, быстрее.

Она протянула мне свою детскую ручку, которую я схватила, а после влезла наверх.

— Я еще вырасту!

— Да-да, — закатив глаза, сказала Рэкки.

Отсюда классно проглядывалась округа. Рэкки оглядывалась туда-сюда в поисках сами знаете кого. Но пока что ничего кроме зеленой травы да деревьев не видела. Может, мы зря сюда пришли? Ну, это даже к счастью. Ни одно существо меня не напугает, и мы не попадем ни в какую переделку. А то уже надоело выслушивать мамины нотации. Что ж поделать, у нас такой возраст. Душа жаждет приключений! Ну а мы эту жажду утоляем, в меру своей фантазии и осторожности, конечно. Но надеюсь, с возрастом эта жажда приключений никуда не пропадет.

— Я ничего не вижу. Давай спускаться, — проговорила Рэкки.

— Хорошо.

Мы слезли. В этот раз я обошлась без помощи Рэкки, просто спрыгнула вниз. Оставалось только заглянуть внутрь постройки. Но и там ничего и никого не оказалось. Лишь мусор: банки из-под газировки, старые пожухлые листья, окурки сигарет и трава, прорастающая прямо из тонких отверстий между плитами в полу. Даже мыши нет или какой-нибудь крысы.

— Выходит, мы зря пришли? — осторожно спросила я.

— Да… похоже на то.

— Но было так классно увидеть заброшенное здание.

Рэкки ничего не ответила. Она повернулась и пошла в сторону ручья. Усевшись прямо перед ним, она долго смотрела на воду, а потом начала говорить:

— Как же так? Они должны здесь быть. Точно здесь. Гули в таких местах и водятся. Он же сам их видел.

Я перепрыгнула ручей и встала прямо напротив нее. Мне ничего не хотелось говорить. Ей тоже. Рэкки сидела так пару минут и кидала камушки в воду. Я тоже пнула один, и он покатился вниз к воде. Ноги уже затекли так стоять.

— Эй, Рэкки, может, пойдем уже?

Она не ответила, лишь подняла голову.

— Сколько мы тут уже торчим мину…

— Ш-ш.

— Чего ты шика…

— Тихо!

— Да что ж такое? — полушепотом спросила я.

— Он прямо возле тебя! — расширив глаза от удивления, проговорила Рэкки, указывая пальцем мне за спину.

Я обернулась и увидела это создание. Он находился в двух метрах от меня, даже меньше. Точно такой, каким его описывали взрослые. Глаза красные и как будто сверкают. Еще он так противно зашипел на нас. Ужас!

— Отходи назад, — приподымаясь, сказала Рэкки.

Я начала потихоньку отступать, шелестя ветками. Гуль сделал пару шажков и повернулся ко мне своим левым алым глазом. Меня настолько передернуло, что я стала отступать быстрее. Мои ноги меня не слушались, дыхание участилось. Рэкки еще что-то сказала, но я не слушала. Все мое внимание и все ощущения были сконцентрированы на этом существе. Почему-то мне казалось, что он непременно нападет. Он ведь может летать. Подлетит ко мне, вцепится в голову, и тогда я останусь уродиной до конца своих дней.

Я сделала еще шаг, потом быстрых два. Ноги, мои ноги. Совсем не слушались. Только в самый последний момент я поняла, что падаю. Тут же я услышала крик Рэкки, но не поняла слов. И как можно было… так глупо упасть.

Все получилось почти так же, как я и думала. Я с треском обрушилась в воду, а гуль от неожиданности взвился и замахал крыльями. Пытаясь помочь мне встать, Рэкки ухватила меня за плечи сзади. Но он подлетел ближе и вцепился мне клювом прямо в сандалию, пока я еще находилась на земле. Я вскрикнула. Даже через обувь можно было почувствовать, как он острыми резцами впился в мою кожу. Я попыталась отмахнуть его другой ногой, и у меня получилось. Видимо, он получил то, что ему нужно было и отцепился от ноги. Но гуль все еще стоял перед нами и шипел на нас, распушив крылья. Тогда вперед выступила Рэкки. Она замахала руками и крикнула:

— Фу, убирайся отсюда. Пошел вон!

Это сработало. Он отступил назад, не ожидав криков в свой адрес, и улетел куда-то вдаль, оставив на земле пару перьев. Вот это Рэкки дает. Не испугалась его после того, как он на меня напал. Еще и как крикнула! Моя героиня.

— Эй, ты как? Идти сможешь? — спросила она.

— Вроде да.

Но я была не до конца уверена. Рэкки подала мне руку. Я чувствовала, как болит нога, но все же постаралась встать. Ноги уже были послушней. Потому что чувство страха исчезло, но на душе все еще было беспокойно. И вот я уже стою на своих двоих, только зад весь мокрый от ручья.

— Как же я испугалась! Я как его увидела так близко, сразу подумала: нам конец.

— Ну вот, зато ты его увидела, как и хотела.

— Хах, да, — отводя глаза, сказала она.

Думаю, ей стало неловко, что она затащила нас сюда, а потом меня укусил этот паршивец. Но она же спасла меня! Поэтому я не злюсь. Ну, все что ни делается, все к лучшему. Надо теперь как-то доковылять до дома. Сказать-то легко, но мы находимся в самой глубине леса.

— Пойдем. Я тебе помогу шагать, — сказала Рэкки, подхватывая мой рюкзак.

— Ага.

* * *

Через тропинку мы вышли к дороге. Машины проезжали мимо с большой скоростью, не замечая нас. Пусть мы и вышли к «цивилизации», до дома было еще далеко. Нога моя как назло еще сильней разболелась, но я предпочла не говорить об этом моей подруге. Рэкки предложила доехать до моего дома автостопом. Не самая лучшая ее идея, сказала я, но насколько часто ее идеи получают хороший исход? И согласилась. Делать-то нам больше нечего, а выбраться из леса надо. Сюда мы шли почти два часа, не уверена, что обратно дойдем также быстро и ловко.

Рэкки выставила левую руку вперед, привлекая внимание водителей. Но они все проезжали и проезжали мимо. Рэкки, вытянув руку, пошла медленным шагом вперед. Я, ковыляя, пошла за ней. Мимо проехала черная машина с парнишкой за рулем. Потом красная со взрослым мужчиной. Дальше проехали еще две машины, за рулем которых были женщины. Никто не остановился.

— Не выходит, — грустно сказала Рэкки. — Как твоя нога?

— Ничего. Еще можно потерпеть. Может, позвоним кому-нибудь из взрослых?

— Да, не мешало бы…

Как только она это сказала, нам посигналил огромный грузовик. Мы обернулись на звук, будто не веря, что гудок предназначался нам, а Рэкки сильно-сильно замахала рукой. Самосвал медленно остановился возле нас на обочине. Дверь открылась, и мы увидели тучного рыжего мужчину, машущего нам с сидения своей гигантской машины. Чтобы его увидеть, пришлось встать на носочки, настолько высоко была кабина водителя.

— Вы дале́ка, девочки? — спросил он, улыбаясь.

— В город, — сказала Рэкки.

— А, залезайте!

Он оперся на соседнее кресло и помог нам взобраться на него, протянув свою широкую волосатую руку. Мы с Рэкки уселись на необъятном сидении с тканевой накидкой, такой старой, похожей еще на 10-е года выпуска.

— Пристегнитесь-ка.

Рэкки потянула ремень на себя, а я застегнула его внизу. Было удобно, несмотря на то, что мы вдвоем занимали одно место.

— Что ж, поехали.

Грузовик плавно тронулся в путь, пропустив пару машин, он перестроился на главную дорогу. Я думала, что поездка пройдет тихо-мирно, но водитель первый начал неожиданный разговор. А Рэкки ему на все отвечала. Вот как глупо получилось. Мы залезли в машину к незнакомому человеку. Да еще и к мужчине. Вдруг он педофил какой-нибудь? Так еще и Рэкки сейчас выложит ему всю информацию о нас. Совсем дуреха. Но мое тело одолела сильная слабость, и я уже ничего не могла внятно сказать, только думать и слушать.

— А что две такие маленькие красавицы делали в лесу?

— Грибы собирали.

— Но, как я погляжу, у вас нет сумок с грибами.

— А мы не нашли ничего.

— Ох, как жалко.

— Да. Зря только ходили.

— И вас родители отпустили в такую даль?

— У нас здесь недалеко в поселке живет знакомый человек.

— Ясно. Твоя подруга такая молчаливая.

— Она… просто устала, — сказала Рэкки.

Я же изо всех сил старалась не вырубиться. Так и чувствовала, что в любой момент могу потерять сознание. Благо грузовик ехал быстро, осталось совсем немного. Я смотрела в окно на проезжающие машины, на движущиеся деревья. Сами они движутся или это мои галлюцинации?

— Можете отвезти по этому адресу? — Рэкки назвала мой адрес.

— Конечно, конечно. Мне не трудно.

«Ура, скоро буду дома», — подумала я. Когда мы въехали на территорию города, водитель больше ничего не спрашивал.

Большой грузовик заехал в мой узкий двор. Так бы и врезался в какую-нибудь машину.

— Ну, вот мы и доехали. Ой, а что это с твоей подружкой?

У меня на лице появилось большое красное пятно. Вот просто взяло и появилось из ниоткуда. Я же ни обо что не ударялась. О нет, это все укус!

— Да не волнуйтесь, она просто ударилась о ветку, — растерянно сказала Рэкки и попыталась прикрыть его моей челкой. — Спасибо вам большое, что подбросили.

Рэкки сама отстегнула ремень, поняла, видно, что я не в силах. А после помогла мне выбраться, схватив за плечи. Мужчина подал ей рюкзаки.

— Спасибо вам еще раз, — махая водителю, кричала Рэкки. Грузовик скрылся за домами.

— Эй, Леоне, — она потрясла меня немного за плечи. — Твои родители дома, нет?

— Я… я не помню… — пробубнила я.

— Твою ж. И что мне с тобой делать?

— Брось… меня. Зачем тебе такая слабая подруга.

Она залилась смехом.

— Прости, но на такое я не готова.

Рэкки взяла меня под руку. Тащить меня было легко, я же «мелкая». Жаль только, я не помню, как Рэкки подымала мое ослабшее тело по лестнице. Думаю, было очень комично. Помню лишь, что Рэкки постучалась в дверь квартиры и ей через некоторое время открыла моя мама.

— Здравствуйте. Мы… пришли… — через силу улыбаясь и держа меня подмышку, сказала Рэкки.

Мама ахнула, подхватила меня на руки, и Рэкки смогла наконец вздохнуть с облегчением. Она ничего не сказала, не стала кричать, ругаться. Просто спокойно сняла свой фартук и понесла меня в кровать. Мягко положила, сняла обувь, носки…

— Ой, господи, — шепотом сказала мама, увидев мою голую ногу.

Она взъерошила мне волосы. Ласково укрыла одеялом. Потом встала, подошла к окну и распахнула его пошире. Было лето, поэтому свежий душистый воздух проник в комнату. Я все это время еще находилась в сознании.

А Рэкки все это время стояла в коридоре, переминаясь с ноги на ногу. Когда мама вышла к ней в прихожую, Рэкки оживилась.

— Ну, как она? Все хорошо? Простите, пожалуйста, — затараторила она. — Это все та летающая штука. Все случилось так быстро. А… можно к ней?

— Какие же вы проказницы. Хорошо. Но не долго. Ей нужно поспать, а после я введу ей вакцину. Леоне сейчас в бреду. Вряд ли она вспомнит то, что ты ей скажешь.

Мама проводила ее до моей комнаты в дальний конец коридора. Рэкки увидела меня, сонную и замученную, лежащей в кровати и заколебалась.

— Не бойся, этой болезнью нельзя заразиться воздушно-капельным путем.

— Я не…

Она шагнула в комнату и уселась на край кровати, возле моих ног.

— Я зайду минут через десять, — произнесла мама, закрывая дверь.

Рэкки села на кровать, попружинила на ней, поболтала ногами. Подошла к окну, подышала свежим воздухом. Стесняется. Неловко ей, что все так получилось, так еще и по ее вине. Она вздохнула, обратно уселась на кровать. Времени-то не так уж много.

— Привет, Леоне.

— Кто это?

— Это я, Рэкки.

— Странное имя. А «Рэкки» это парень или девушка? — пробубнила я.

— Девушка!

— М-м-м, не шумите.

— Хорошо, хорошо. Давай поболтаем.

— Угу.

— Твоя нога сильно болит?

— Угу.

— Знаешь, лучше бы он меня укусил. Мои родители со своей гиперопекой сразу бы отвезли меня в больницу. И лежала бы я там целую вечность. Думаю, у тебя все еще не так серьезно. Эй, ты спишь?

— Неа, — я повернулась на бок, ближе к Рэкки.

— Хорошо, что сейчас лето и завтра не надо идти в школу. А то как бы ты в таком состоянии пошла туда? Там и без того фигово, а тебе будет еще хуже. Ха-ха.

Я молчала. Рэкки тоже притихла. Ветер подул и потряс занавески. Почему-то во время всего нашего диалога Рэкки так ни разу и не посмотрела мне в глаза. Видимо, ей все-таки неловко.

— Почему-то у меня такое странное чувство… Твоя мама говорит, что ты все равно ничего не вспомнишь. А если я сейчас извинюсь, то какой от этого будет толк, да? Ты меня понимаешь?

— Вроде.

— Так что я попозже. Завтра. Я зайду завтра еще. Наверное, тебе уже полегчает, и мы сможем поиграть.

Молчание.

— А ты слышала о вирусе двадцать-двадцать?

— Не-е…

— Ну, тогда ложись спать, а я тебе расскажу одну сказку. Давай, устраивайся поудобнее и слушай. Хорошо? Давным-давно, лет так тридцать пять назад, на земле, в Восточной Азии, из ниоткуда появился вирус. Такой маленький, но такой опасный. Представляешь?

— Угу.

— Так вот… Сначала его никто из людей не заметил, а он потихоньку распространялся. Селился во все бо́льшем и бо́льшем количестве людей. И через пару месяцев охватил почти весь мир. Люди боялись его, но ничего не могли с ним поделать. Метались туда-сюда, теряли близких. Да и в нашей стране тоже было много зараженных. А знаешь, какие признаки болезни были у людей? Почти как и ОРВ. Температура, кашель, плохое самочувствие, еще…

— А кто-то из твоих родственников болел тогда?

— Ну, мама рассказывала мне, что бабушка моя на целых три недели потеряла чувства вкуса и запаха. Прям ничего не чувствовала. Только соленое и сладкое слегка. Это, наверное, было очень ужасно. Не ощущать вкус еды, разве так можно? Просто кошмар. Остаться без вкуса конфет и шоколада на три недели. Я бы не смогла!

— Я тоже.

— Слушай дальше. Я еще не дорассказала. Ученым удалось разработать вакцину. Причем очень хорошую и действенную. И это превосходно, что им удалось сделать это в первый год пандемии. До вакцины, конечно же, успело погибнуть много людей. Мне всех их жалко. Если бы медицина была высочайше развита, как сейчас, то вакцину бы разработали намного быстрее. Эх. После того как люди стали прививаться, болезнь пошла на спад. Заболевших людей становилось все меньше и меньше. И года через три на Земле не осталось ни одного человека, болевшего или носившего вирус. Может, сам по себе он и не был очень опасен, как чума или оспа в свое время, он все равно затруднял людям жизнь. В первые две недели карантина вообще нельзя было выходить на улицу. А после можно было гулять только возле дома и ходить в ближайшие магазины. Почему-то люди словно с ума посходили. Скупали гречку и туалетную бумагу. Глупо-то как. А потом носили маски почти круглый год. В жару в маске — это же так душно! И руки, кстати, тоже нужно было обрабатывать каждый раз спиртом, или надевай перчатки. Вот такая морока. Как только в школу тогда ходили? Если кто-то чихнул бы, то всем в округе стало бы страшно. Хорошо, что все это давно закончилось. Да?

Нет ответа.

— Ты спишь, Леоне?

Опять молчание.

— Ну, хорошо. Тогда я пойду.

Она потрясла ногами, сидя на моей кровати, а после поспешно спрыгнула вниз.

— Пока, что ли, — сказала она.

Но я уже ничего не слышала. Так крепко спала. Рэкки после этого сразу ушла домой и никому из родных не сказала, где была и что случилось. А я сидела дома и болела еще две недели. К концу первой недели все мое тело покрылось красно-оранжевыми пятнами. Но чувствовала я себя уже намного лучше. Только присутствовала иногда сонливость. Мама не стала расспрашивать про наши с Рэкки похождения, давно все поняла как есть, сразу же, как меня увидела. Хорошо хоть не запретила с Рэкки дружить. В будущем мы попадем еще в кучу переделок. Но скоро я уже смогу выйти на улицу и погулять с этой озорницей!