Аквамариновая лошадь

Ирина Жадан

В повседневной жизни всегда есть место для забавных ситуаций, которые мы часто не замечаем, потому что стараемся быть серьезными. Остановитесь на минутку, посмотрите вокруг и улыбнитесь. Жизнь так прекрасна и так коротка! Даже если вы улыбаетесь сквозь слезы, глубоко вздохните и вспомните, как в детстве мы все верили, что чудеса существуют.

Аргентинское танго

По отражению в реке,

несмелой, трепетной рукой

я строю замок на песке —

воздушный замок над водой…

В пятницу Мирослава вернулась домой рано. Весна уже началась, но зелени еще не было, и пыль, витая в воздухе, набивалась в нос, оседала в волосах. «За целый день лицо неизвестно на что стало похоже!» — подумала она, как всегда, все сильно преувеличивая.

Лицо как лицо. Что-то в нем, правда, креольское: не то глаза, не то их выражение. Но ведь не смуглое — нет, совсем нет!.. Еще и веснушки.

У соседей Вадик барабанил «Собачий вальс». Чтобы заглушить это, она включила магнитофон. Поглотив кассету, он подозрительно загудел. Из блока питания быстро повалил коричневый дым. Мирослава испугалась и выдернула вилку из розетки.

Утром на остановке она встретила соседку и пожаловалась на бытовую аварию.

— Сдай в ремонт, — посоветовала соседка.

Мирослава скептически пожала плечами:

— Это старье ремонту не подлежит.

К их разговору прислушивался молодой человек, похожий на аргентинца. Троллейбуса все не было. Молодой человек предложил:

— Если хотите, я отведу Вас к очень хорошему мастеру. У него мастерская здесь недалеко.

За растерявшуюся Мирославу ответила соседка:

— Конечно, конечно.

Договорились встретиться в понедельник на этой же остановке.

* * *

В пятницу Леон пришел на работу не выспавшийся. Клиентов не было. В десять должен был прийти Макс, друг детства, — молодой, но уже известный юрист, имеющий устойчивую клиентуру и солидные перспективы.

В запыленное окно было видно большое озеро среди пологих холмов. Леон протер табличку над столом: «Nasz klient — nasz pan»^[1].

Вошел Макс. Леон взглянул на часы: «Действительно, десять.

Они закрыли двери и решили отметить встречу. Макс пожаловался Леону на усталость. Леон посоветовал:

— Отдых — смена деятельности. Отвлекись чем-нибудь.

— Чем?

— Ты готов к нестандартным решениям?

Макс кивнул.

— Побудь недельку у меня директором. Для солидности фирмы.

— Не понял. А кто у тебя обычно директор?

— Я, конечно. Но это как-то несолидно.

Максу идея понравилась. Он достал из дипломата бейдж советника юстиции и уселся за стойку в первой комнате.

В нише стола он увидел потрепанную книгу. Раскрыв ее на вложенном туда проводке, он прочитал:

«Усни, засыпай, дорогая.

Ты легкой скользнула тенью.

Еще ты не спишь, я знаю.

Ты где-то в ночи весенней.

Усни. Ты — одна на свете.

Твое не назвать мне имя.

Ты — словно прохлада летом,

Пристанище — ночью зимней.

Ты — счастья весенний ливень

и летнее утро в поле.

Шепни мне: «Усни, любимый».

Тоской без тебя я болен…»^[2]

* * *

Леон снова глянул на часы и помчался к окну в мастерской. По кривой улочке, размахивая свободной рукой, быстро шла какая-то креолка с полосатой сумкой. Пучок непослушных волос почти на макушке качался в такт шагам. Леон проводил ее влюбленным взглядом и вернулся к Максу. Креолка проходила здесь каждый день в одно и то же время. О существовании Леона она, конечно, не подозревала.

В субботу утром Леон вышел на остановку троллейбуса. Стоя в толчее и зевая в кулак, он увидел впереди полосатую сумку. Креолка разговаривала с невысокой женщиной. Леон пробрался поближе и встал за их спинами.

Речь шла о поломанном магнитофоне. Леон проснулся. Нерешительно обойдя вокруг них, он вздохнул и обратился к женщине:

— Извините. Я слышал, у Вас проблемы с бытовой техникой.

Креолка замолчала. Леон предложил свои услуги.

— Конечно, конечно, — ответила за креолку женщина.

В понедельник они встретились на остановке и пошли в мастерскую.

Макс уже сидел на месте. Леон вопросительно сказал, указывая на Мирославу:

— Я обещал помочь… Как Вы на это смотрите, шеф?

— Постараемся. Идите работайте, Леон. Фамилия? — обратился он к Мирославе.

— Koscinska.

— Имя, отчество?

— Мирослава Брониславовна.

Макс поводил ручкой над листом, ленясь писать.

— Оставьте Ваш магнитофон. Но учтите: быстро не получится. Нет запчастей. Свет отключают. Мастер очень загружен работой. Кроме того, у нас есть срочные заказы коллегии… мастеров. И вообще, в городе эпидемия; у мастера явные признаки температуры.

Мирослава, подозревая в его словах намек на дополнительную оплату, сказала с иронией:

— В таких условиях вряд ли вообще можно работать. А кто будет отвечать за качество? Коллегия? Нет уж, я спрошу с Вас, уважаемый… — она ткнула пальцем в бейдж на его груди, — Максимилиан.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

«Наш клиент — наш господин»

2

Очень вольное переложение автором рассказа стихотворения пана Галчинского «Kochanie moje, kochanie…» («Любовь моя, любовь…»)