Наследники Мишки Квакина. Том III

Влад Костромин

Продолжение веселых и забавных, а порой и страшных, приключений юных костромят Пашки и Влада, их заумного хвастливого отца, чопорной строгой матери, глупых жадных родственников и деревенских друзей.

Чурочки

По телевизору тогда показывали тринадцатисерийный фильм «Эмиль из Лённеберги»⁶, быстро ставший популярным в нашей деревне из внешнего сходства сына токаря Толика — Стасика с Эмилем.

— Вить, в этом что-то есть, — задумчиво сказала мать.

— В чем? — отец звучно почесал лоб. — Валь, в кино брехню всякую показывают, — сказал осторожно.

— Не брехню! — вспыхнула мать. — Воспитание, — с подозрением посмотрела на нас с братом.

— Не понял. Предлагаешь закрывать наших сурков в мастерской? Так они только рады будут — завалятся там спать.

— Витя, ты хоть директор, а мыслишь как тот селянин — папаша Эмиля. Закрыть в мастерской, — передразнила она, — какая мастерская?! Им от работы лындать только в радость.

— Что тогда?

— Видел, как раздолбай малолетний фигурки из дерева режет?

— Ну, режет. И что? — на лице отца образовалось недоумение, как на морде бегемота, впервые увидевшего вертолет.

— А то, что наших оболтусов в наказание будем заставлять фигурки вырезать, — мать смотрела победно, словно курица, снесшая яйцо с двумя желтками.

— У них руки под это самое заточены, — отец будто раскусил лимон. — Для фигурок тщательность и терпение нужно иметь.

— Пускай ложки режут. Егор, батя мой, ложки резал и ковши.

— Ложки, пожалуй, осилят. Но зачем нам столько ложек?

— На рынке в Добровке можно продать.

— Идея хорошая, но кому они нужны?

— Скажем, что сделали дети из спецшколы и деньги на их кормежку пойдут.

— Валь, а ты тоже иногда соображаешь, — оценил отец. — Редко, конечно, но метко. Слышали, архаровцы? — ласково посмотрел на нас. — Теперь не будете такими разболтанными. Будет дисциплина в доме.

До позднего вечера родители пытались подловить нас на каком-нибудь прегрешении, но мы пугливо выполняли все требования.

— Кто свет в сарае не погасил? — отец вернулся с веранды, куда ненадолго вышел. — Почему рубильник не обесточен? — глаза его впились в меня.

— Я гасил, — пискнул я.

Родители с детства приучили нас к экономии, поэтому свет я гасил всегда.

— Свет горел, — покачал головой отец.

— Мало того, что не погасил, так еще и врет! — возмутилась мать. — Ты наказан! Чтобы завтра же вырезал ложку!

Родители победно переглянулись.

— Я не умею, — уныло сказал я.

— У неумеки руки не болят, — отрезала мать. — Что там уметь? Берешь чурочку…

— Брусочек, — перебил отец.

— Берешь брусочек и ножом вот так, — мать повернула левую ладонь кверху и пальцами правой стала делать по ней движения, будто выскребала из кастрюли подгоревшую манную кашу. — Понятно?

— Ну… — я ничего не понял, но боялся признаться, чтобы не влетело.

— Не совсем же он дебил, — широко зевнул отец. — Есть же в нем что-то от меня.

— Есть, — кивнула мать, — лень комлевая и безответственность.

— Не будем ругаться, — отец погладил меня по макушке. — Влад все сделает как надо.

— Не забудь про ложку, — за завтраком напомнила мне мать.

— Я помню.

— А ты, Павел, учись. Тебя тоже это ждет.

— А что я сделал? — испугался брат. — Я же ничего не делал!

— Пререкаешься с матерью! — отчеканила мать. — Уже достаточно! В наказание тебе вырезать ложку.

Глаза Пашки растерянно заметались за толстыми стеклами перемотанных синей изолентой очков.

— Юные бондари, прочие дела никто не отменял, — напомнил отец, постучав пальцем по столу. — Не успеете, пеняйте на себя — будете наказаны.

Когда родители ушли на работу, мы вышли во двор. Там стоял обод от колеса, в котором мы жгли костер, чтобы варить свиньям.

— Нам нужны брусочки, — вздохнул Пашка.

— Сходим на стройку, найдем.

Строили тогда новую улицу за озером и новый детский сад. Детский сад был ближе. Мы прогулялись мимо стройки, умыкнули подходящий брусок. Вернувшись домой, распилили по длине. Приложив к бруску алюминиевую ложку, украденную отцом в столовой, я обвел контур угольком.

— Ничего сложного, надо лишнее срезать и все дела.

— Режь, — согласился Пашка, спрятав руки за спину.

— Сейчас, — я взял топор, упер брусок в пень и начал стесывать лишнее.

Пашка, изогнувшись, навис надо мной сбоку, заглядывая под топор и беззвучно шевеля губами.

Вскоре мне надоело, я уселся на пень, поставил брусок меж ног и снова пустил в ход топор. Наказание за небрежность не заставило себя долго ждать. Топор стесал ноготь и кожу с левого мизинца. Вскрикнув, уронил брусок.

— Палец отсек! — ахнул Пашка и попятился.

— Да нет вроде, — слабым голосом отозвался я, глядя на хлещущую кровь.

— Умереть можешь. Ты мне ножик тогда оставишь?

— С чего вдруг?

— Ты же помрешь…

— Думаешь?

— Вон у Моргуненка дед Демьян один раз палец уколол и помер… Надо на палец пописать, — вспомнил заветы матери Пашка.

— Сейчас, — я последовал совету, смывая мочой кровь. — Вроде палец на месте…

— Это хорошо, — серьезно кивнул Пашка, — а то без пальца в армию не возьмут. Что будем делать?

— Примотаем бинтом, прирастет.

— Прирастет, — согласился брат, — у меня же прирос, когда ты откусил⁷.

Перебинтовавшись стиранным бинтом, который мать то ли выпросила, то ли украла у медички, я снова взялся за ложку, но теперь был осторожен и резал ножом. Как ни осторожничал, еще несколько раз сильно порезался. К вечеру две кривые ложки, перепачканные кровью, рассматривали родители.

— Дебилы, — выдал отец и выбросил ложки в костер.

— Ты чего? — дернулся было я спасти свое творение.

— Вы их из сосны вырезали, кто ими есть будет?

Мы с Пашкой растерянно переглянулись.

— А почему нельзя из сосны? — робко спросил Пашка.

— Там же смола, — отец звучно постучал Пашку пальцами по лбу. — Соображать надо!

— Надо было березовые чурочки брать, ленивцы, — вздохнула мать.

— Я же говорил, что брехня это все.

— Ты сам как пень! — вскинулась мать. — И эти два, как чурочки! Ну вас! — пошла в дом, громко хлопнув дверью на крыльце.

Примечания

6

Эмиль из Лённеберги (швед. Emil i Lönneberga — дословно «Эмиль в Лённеберге») — литературный персонаж, главный герой цикла из шести произведений шведской писательницы Астрид Линдгрен, впервые вышедших в Швеции с 1963 по 1986 годы. https://ru.wikipedia.org/wiki/Эмиль_из_Лённеберги

7

См рассказ «Еще немного икры»