Адский огонь

Виктор Сбитнев

Герой романа «Адский огонь» – Альберт Нидерквель, журналист частной газеты «Курьер». Редактор посылает его на Гриву, где странным и страшным образом горят избы одиноких старух. Причём горят вместе с хозяйками, которых жестокие злоумышленники привязывают простынями к кроватям. Огонь – главная тема во всём романе. Это и огонь, в котором погибают старушки, и алчный огонь, который разъедает людей изнутри, выжигая в них всё человеческое. Но добро побеждает, оно делает лучше и самих героев романа.

Глава третья. А в это время

…всё Заиграево копало картофель! На Гриве стоял солнечный день первой декады сентября. За последнее время даже вода в мелких речках прогрелась так, что местные пацаны отваживались в них купаться. Семён, только что сошедший с маршрутного автобуса, тоже недолго раздумывал: снял свою капитанскую форму и опустился в самую благостную (он родился под знаком Водолея) для себя среду. Под водой он успел заметить, что плавунцы по-прежнему деловито суетятся над песчаником, а пиявки лениво дремлют в водорослях. Вынырнув, он обнаружил, что форма его на месте, а табельным оружием, слава Богу, никто не завладел. Тем не менее, осерчав на себя за неосмотрительность, он неловко обмарался глиной и, брезгливо вытирая липкие икры ног огромным прохудившимся лопухом, стал осторожно выбираться на выщипанную козами луговину. Здесь он, прыгая то на одной, то на другой ноге, кое-как натянул сильно ушитые женой форменные брюки и, ощущая неприятное мокро на заднице, пристально глянул на округу. На горе, сразу за неожиданно глубоким водоёмом, в котором он только что остудился, стояла аккуратная двухэтажка с характерной вывеской. Вот и ладненько, удовлетворённо подумал Семён, но обувая свои «рабочие» ботинки, ступил-таки в какую-то зловонную фракцию, над которой тут же поднялся целый рой зелёных мух.

— Вот, блин, тоже мне, следак! — Посетовал самокритичный Семён. — Не успел добраться до какой-то задницы, а уже влип! Между тем, с огородов ему сочувственно кричали заиграевцы, что де всякий «нет-нет, да и ступит здесь в гомно», а потому расстраиваться не стоит: вон какая на нём породистая картошка вызрела, с кулак величиной! Он отвечал им согласительными кивками, что де без «гомна» в здешнем крае никак не годится, а сам, между тем, неторопливо поднимался на пригорок. В двухэтажке, как он и предполагал, располагалась администрация Заиграевского района. Он нащупал во влажном от трусов портмоне командировочное удостоверение и двинулся по маршруту. Отделение внутренних дел, как его и предупреждал зам по кадрам подполковник Рявкин, находилось строго в двухстах метрах от администрации. Отпугивая привязавшуюся на выпасе вонь, капитан обильно опрыскал себя случайным дезодорантом, но дух после этого пошёл такой, словно только что старший оперативный сотрудник областной криминальной полиции капитан Семён Проектор разгрузил испортившийся неделю назад рефрижератор с трупами. Словом, когда он подошёл к дежурному лейтенанту, тот, даже не успев ничего у него спросить, проворно прикрылся носовым платком и стал судорожно кашлять себе под ноги. Незаметно втянув ноздрями лейтенантский выхлоп, сообразительный Семён сразу понял, что бедолага и так с жуткого похмелья, а тут ещё и он со своим говёным запахом. Прокашлявшись, лейтенант направил его на второй этаж к майору Веткину, который возглавлял местный уголовный розыск. С первого взгляда, Веткин Семёну понравился. Он сразу открыл сейф, достал початую поллитру «Беленькой» и предложил выпить за тех, кто в дозоре. Семён не отказался хотя бы потому, что там, в дозоре или в патруле, он потерял двоих очень хороших товарищей, которых ему до сих пор иногда заметно не хватает. Потом Веткин кратко обрисовал Семёну картину местного криминала, из чего явствовало, что это поле некопаное, которое кто хочет — копает, а кто не хочет — сам становится его частью. Места на Гриве глухие, кругом леса, зверьё, грибы да ягоды. Одни заготовкой леса живут, другие — мясом лосиным да кабаньим, а то и медвежьим. Что ж, откровенно, решил Семён. Это уже хорошо. Народ основательный, строгих правил и, наверное, неплохо знают друг друга.

— Как у вас тут с пожароопасной обстановкой, Иван Иванович? — Как бы между прочим спросил Семён. — Вот, в Городе просто напасть какая-то: то проводка, то неосторожное куренье, а недавно газ рванул на окраине в деревяшке оштукатуренной, дом — в щепу, три трупа, двое из которых — дети.

— Дети — это, чистое дело, трагедь! — С чувством констатировал майор. — Во-первых, сами, наверное, ни в чём таком не виноваты. А во-вторых, пожить то совсем не успели, так сказать, ни нагрешить, ни покаяться. Вон, на Украине ноне гибнут, так там хоть воюют за свою правду, за свой язык, а у нас формально вроде мир, а гибнет, по-моему, не меньше. Вот, ты говоришь, что дети у вас там на газу сгорели, а у нас, наоборот, бабки горят, хоть и не на газу, но тоже в своих домишках. И тут уже не случай, не разгильдяйство наше, а явные поджоги. Да ты, я чую, по етой причине в нашу глушь и пожаловал? — Хитро глянув на принявшего серьёзный вид Семёна, риторически вопросил Веткин. — Один приехал или ещё кого ждать?

— От нашей конторы пока один я — так сказать, для прояснения общей ситуации.

— А от других — не знаешь? — Хитро прищурился Веткин.

— Ну, ФСБэшники, сами понимаете, о своих намерениях никогда никому — ни полслова. Им повсюду агенты влияния мерещатся. Так… пожарники у вас уже были. Прокурорские, как я понимаю, тоже?

— А чё, прокурорские? Возбудили два уголовных дела, которые на нас же и повесили, твою мать… — С этими словами майор, не чокаясь, махнул свой без малого стограммовый стопарь и сочно захрустел мочёной антоновкой.

— Да, не печалься, ты, Иван Иваныч. — Пожалел майора Семён. — Думаешь, у нас по-другому? Те же, блин, реалии. Кесарю кесарево, а Богу — богово. На каждом нашем следаке — десятки дел, а ФСБешные в компьютерах пасьянсы раскладывают. Сам как-то видел.

— Да, не печалуюсь я, капитан. А от дополнительной помощи — грех отказываться. Здесь без ваших экспертов не обойтись. Да и в лесу бы пошерстить неплохо. — Майор неопределённо развёл руками. — Банда это, не иначе. Чё-то ищут, суки!

— Я в сводке смотрел, запомнил деревеньку эту со страшным таким названием, она к Заиграеву ближе всех. — Семён нетерпеливо защёлкал пальцами. — Как её, блин?

— Гробовщина, — тяжко выдохнул Веткин. — Две избы там за два дни спалили. Двух женщин сожгли: обе одинокие старушки.

— Иван Иваныч, а ведь в уголовном деле об этом ничего нет. Там про пожар и гибель людей. Дескать, сухие грозы в это время были, лес там в округе пылал по-чёрному, какие-то пьяные охотники по деревне самогон искали и всё такое прочее. — Вспоминал прочитанные накануне бумаги Семён.

— Вот то-то, что нет. А на фига им себя обременять? Если преднамеренный поджог — то и статья другая, и ответственность, и сфера расследования, то есть сил надо больше привлекать и своевременно докладывать куда следоват. — В голосе Веткина слышались всё более скептические оттенки.

— Слушай, майор, давай не будем до срока носа вешать? Я сейчас в гостинице пристроюсь, форму вот почищу, ботинки, — Семён печально кивнул на свою бурого цвета обувь.

— Да, от тебя малость припахивает. — Согласился майор. — Здесь это на каждом шагу. Ну, сам понимашь, крокодилов до нас губернатор не довёз (новый губернатор, присланный в область из Москвы, усиленно насаждал не только в Городе, но и в крупных райцентрах переносные биотуалеты ядовито-зелёного цвета), а потому и валят все, где кого припрёт. Да ещё коров развелось… Ну, то есть их, конечно, стало меньше, но нынче к стадам не гоняют, хозяева пасут сами. Кто пасёт, а кто выгонит — и за свои дела. Прямо Индия какая-то, блин! Ходят коровы где хотят… и сёрут тоже. По-моему, брат, ты аккурат где-то с коровками познакомился.

— Ну, это ещё куда ни шло. — С заметным облегчением заметил Семён. — Навоз, читал я, не только растениям помогает…

— К себе не приглашаю, — перебил Проектора Веткин. — Во-первых, потому что в гостинице для тебя зарезервирован отдельный номер с телевизором и Интернетом, а во-вторых, чтобы разговоров лишних не велось ни в райотделе, ни в администрации, ни в той же упомянутой нами прокуратуре, потому как наш прокурор собирается на повышение к вам в Город, ну и…

— Можешь не продолжать. — В свою очередь перебил майора капитан. — Да и мне самому в гостинице будет свободней. Не люблю никого стеснять. Как устроюсь, позвоню. — Доставая во второй раз командировку, стал прощаться Семён.