Вечное пламя

Виктор Бурцев, 2009

Первые, самые страшные недели Великой Отечественной войны. Немцы стремительно движутся на восток, отрезая от основных сил отдельные соединения Красной Армии и оставляя в тылу деморализованных солдат противника. Здесь, в партизанских белорусских лесах, оставшихся за линией фронта, происходят загадочные и страшные события, противоречащие историческому материализму. Похоже, фашистская Германия испытывает на оккупированных территориях новое чудовищное оружие, поднимающее мертвых и наделяющее их невероятной силой и кровожадностью… Правду предстоит выяснить попавшему в окружение и присоединившемуся к партизанскому отряду военному корреспонденту Ивану Лопухину, обладателю загадочного талисмана, который достался ему от старого колдуна в болотах Финляндии.

27

— Я случайно услышал ваш разговор… — Болдин и Лопухин шли между костров. — Я правильно понял, что вы получили медальон в Карелии? Уже после Финской кампании?

— Да, именно так.

— А, простите за нескромный вопрос, как это произошло?

— Ну…

— Если не хотите, можете не рассказывать. Это не имеет отношения к боевым действиям. Так что мы с вами беседуем как два человека. Так сказать, гражданских. В ответ на вашу историю обещаю рассказать другую, может быть, она покажется вам интересной.

— Мне этот предмет подарил один человек. Старик.

— Старик?

— Да. Так получилось, что…

— Извините, что перебиваю, а при каких обстоятельствах вы познакомились?

— Дело в том… — Иван замялся. Рассказывать о раскулачке направо и налево было не с руки. Да еще кончилось все так… страшно. — Дело в том, что… я ездил по заданию редакции. В колхоз. Один из новых на территории Карельской Республики… И там был… Хуторянин. Старик. Вышла какая-то незадача с кражей… У него делали обыск. Я присутствовал на хуторе. И он… Я не знаю, почему, но пригласил меня пройтись.

— И вы пошли?

— Да… Мне показалось, что он не виноват. Слишком такой… добродушный дед.

— И он оказался не виноват?

— Трудно сказать, — Лопухин решил чуть-чуть слукавить. — Следствия не было. Старик умер.

Болдин прокашлялся.

— Понимаю. А медальон?

— Он подарил мне его. Буквально перед смертью.

— А почему вам?

Иван пожал плечами.

— Не имею понятия. Может быть, новый человек… Не знаю. А потом мне эта штука жизнь спасла.

— Это я слышал. А еще какие-то странности, необычное состояние… можете припомнить?

— Н-нет. Ничего такого.

— Вы атеист?

— Да, конечно.

— Ну да… Конечно… — Болдин словно бы ушел куда-то, погрузился в себя. — И никогда ничего такого, странного в вашей жизни не случалось?

— Никогда.

— Удивительно. А вы знаете, что ничего случайного в жизни не бывает?

— Вы серьезно? — Иван улыбнулся.

— Совершенно. Все эти детали, эпизоды жизни, которые кажутся нам случайными, на самом деле только часть большого, значительного замысла. И события эти обязательно, рано или поздно, будут иметь последствия, которые иногда трудно предугадать.

— Вы… — Иван помедлил. — Верите в бога?

Болдин хмыкнул и не ответил.

Некоторое время они шли молча, потом генерал сказал:

— Знаете, а я слышал о таких штуках. Увлекался, знаете, мифологией народов Севера. И еще я слышал, что была целая экспедиция, еще в финскую, которая искала эти предметы.

— И нашли?

— Не знаю… — Болдин развел руками. — Не знаю. И никто не знает. Вернулся из той экспедиции один только человек. Полумертвый, изголодавшийся. Но живой. А экспедиций было несколько. Но война… вы понимаете.

— Это были научные сотрудники?

— Вроде того. Время для экспедиции было выбрано не самое удачное.

Конец ознакомительного фрагмента.