Лето, в котором снова ты

Анастасия Борисова (2024)

Еще вчера невеста — сегодня уже вдова. Страшная авария разделила жизнь Оли на "до" и "после". Пытаясь смириться со своей утратой, девушка проводит ночь на реке, неосознанно проведя ритуал прощания. Магия особой ночи уносит Олю во временную петлю, которая выбрасывает девушку прямиком в средневековую Россию. Сможет ли Оля выжить в новых условиях, обрести счастье и вернуться домой?

Глава 11. По спирали

Геленджик, июль, 2018 год.

"Доброе утро пациентам отдела травматологии! =D"

Сообщение от Саши заканчивалось хохочущим смайлом.

— Кто там тебе пишет в такую нечеловеческую рань?! — недовольно пробурчала в подушку разбуженная подруга. Пришедшая в номер на цыпочках, сильно после полуночи, она просыпаться пока ещё не планировала.

— Это Саша, — ответила Оля немного отрешенно, набирая ответное сообщение.

— Тот забавный толстячок?

— Не, второй.

— Уууу, у нас тут курортный роман намечается? — Элька игриво стрельнула глазками в сторону Оли.

— Кто бы говорил! Ты со своим плейбоем вчера до скольки тусовалась?

Элька мечтательно посмотрела в потолок.

— Оль, он такой классный! Мы всю ночь гуляли по набережной и разговаривали, разговаривали…

— И?

— И целовались…

В комнате раздался приглушённый девичий визг.

— Аааааа! Как я рада за тебя!

Оля перепрыгнула через проход на кровать к подруге и обняла её.

— У тебя такой вид счастливый!

— Как думаешь, он захочет продолжить наше знакомство, когда вернёмся в город?

Вопрос повис в воздухе, не найдя ответа, когда раздался стук в дверь.

— Уборка номера что ли? — недоуменно прошептала Оля, и чуть громче спросила:"Кто там?"

— Это я, почтальон Печкин!

— Принёс журнал!

— Мурзилка!

Засмеявшись Оля дохромала до двери и открыла. На пороге стояла вся компания мальчишек, с которыми они познакомились вчера.

— Оооо, это мы удачно зашли, тут у девчонок пижамная вечеринка! — не дожидаясь приглашения Саша Пухляша втанцевал в номер, — а мы вам тут пиццу принесли.

Элька, мгновенно пободрев, схватила сумку и в одном халатике ускакала в ванную, приводить себя в порядок.

Ребята тем временем расположились на диване.

— Какие у вас планы на день? — поинтересовался Вадик, — мы тут прибежали пораньше, чтобы вы на пляж не успели уйти.

— Я теперь на пляж не ходок после такого пореза. А Эля может и пошла бы. Что она точно на сегодня планировала, так это отоспаться после"бурной ночи"…

Вадик порозовел кончиками ушей, шмыгнул носом и улыбнулся той самой блаженной улыбкой влюблённого идиота, над которой потешаются приятели и которой так ждут барышни.

Всем сразу стало всё понятно, но будучи взрослыми воспитанными людьми, все тактично промолчали.

Примерно секунд 5.

После чего оба Саши прыснули со смеху и дружески похлопали друга по спине.

— Да ну вас, придурки… — отмахнулся Вадик.

Калинин подмигнул Оле и спросил:

— Если не собиралась на пляж, чем хотела заняться?

— Хмммм, дай подумать… У меня ещё неделя отпуска, оплачен номер в гостинице… Точно! Я буду сидеть под кондиционером, есть мороженое и смотреть кино. Иногда спать. Чтобы не думать о том, как обидно приехать на море — и не купаться.

Саша Пухляша был категорически несогласен с такими перспективами.

— Ну в смысле это?! Я тут, а ты собралась тухнуть в номере и мороженое под мелодрамы трескать? Так не пойдёт. Предлагаю следующую программу мероприятий: сейчас все завтракаем, отпускаем нашу сладкую парочку, а сами едем гулять на набережную.

— А мне ходить больно… — попыталась возразить Оля.

— А я тебя на плечи посажу. Заодно чаек лучше с высоты рассмотришь, — парировал Санёк.

— А что потом?

— В бар, в ресторан — куда душа пожелает, на ручках отнесу!

Оля недоуменно покосилась на Калинина. Вчера ей показалось, что она понравилась ему, а сегодня держится отстранённо… И второй Саня как-то подозрительно активизировался, если не сказать, что в открытую флиртует.

Саша перехватил её взгляд и тут же отвернулся, пряча сожаление в глазах.

— Так, ребят, что происходит?

В этот момент, дыша духами и туманами, из ванной выплыла Элеонора. Как в замедленной съемке подошла к Вадику, нежно положив ему руку на плечо. Тот прижался щекой к её руке, одарив её совершенно коровьим взглядом, с поволокой влюблённости и лёгкого полоумия.

Саша Пухляша высказал"буэээ"от этой приторной сцены. Оля и Саша только переглянулись и спрятали улыбки в кулачок.

Вадик и Элька поднялись с дивана и ушли завтракать в бар-ресторан отеля. Оля же осталась в компании Александров, снедаемая вопросами.

— Итак, господа, я хочу объяснений

— Не понимаю, о чем ты, — вскинул ладони Саша, и поспешно зажевал кусок пиццы, чтобы иметь официальную причину не разговаривать.

Оля перевела взгляд на второго Сашу и недобро прищурилась. Тот пожал плечами и тоже взял кусок пиццы.

Калинин тем временем встал с подлокотника, на котором восседал всё это время:

— Ну, я пойду, обещал сегодня одной команде составить компанию на партию в волейбол.

Тут Оля поняла, что ничего не поняла. Или, возможно, приняла вчера желаемое за действительное. Ощутив злость на себя саму за то, что успела себе напридумывать какую-то там взаимную симпатию, она язвительно поинтересовалась у второго Саши:

— Ну а ты? Разве не пойдёшь с ним? Ты же крутой волейболист.

Парни сникли, поняв, что дальше отмалчиваться бесплатно не выйдет.

Слово взял Саша Пухляша:

— Оль, ты не сердись на нас. Мы вчера поговорили с Саньком… Ты нам обоим понравилась. Он вчера был твоим рыцарем, справедливо бы было сегодня дать возможность тебе узнать меня получше.

— А потом типа выбрать того из вас, кто по душе?

Сашки сникли и кивнули, да так и не смели поднять стыдливо опущенные лица.

Оля встала и молча отворила дверь номера, жестом пригласив незадачливых кавалеров самоустраниться.

— Оль, ну ты чего… — пытался заговорить с ней Пухляша.

Калинин же вышел быстро, не глядя на неё, с гордо поднятой головой.

Оля тихо затворила дверь и отошла вглубь комнаты.

— Придурок… — прошипела Оля и сильно зажмурилась, чтобы не дать волю непрошенным слезам, — не буду я по тебе плакать! Не дождёшься!

Чтобы унять бушующие внутри неё гнев и обиду, она запрокинула голову и стала глубоко дышать и считать. Где-то к 50 считать надоело, глубокое дыхание стало доводить до зевоты, и Оля поняла, что успокоилась. Переодевшись в лёгкое летнее мини-платье и сделав макияж, она решила ни в коем случае не прятать в номере такую красоту, а сходить проветриться в сторону пляжного бара и вспомнить о цели приезда: отдохнуть и расслабиться, во что бы то ни стало. Примерив шляпку и подмигнув себе поверх солнцезащитных очков, Оля собралась выходить… И тут же получила в лоб дверью, которая резко открылась вовнутрь.

— Господи, Оля, прости меня!

Калинин подскочил, снял с неё помятую шляпу и с беспокойством осмотрел место удара. Шишка вылезать не собиралась, но лёгкий синяк обещал появиться через некоторое время.

— Вот за это простить? Прощён. Свободен.

Потирая лоб и шипя от боли, Оля встала, отказываясь от помощи Саши. Настроение, которое только удалось выровнять, снова стало поганым.

— Оль, послушай меня…

— И что же ты мне скажешь? Как решил мною поделиться с другом? Как каждому должно быть поровну? Как я решила, что понравилась тебе, но всё оказалось куда интереснее? Как я ждала, что ты напишешь и придёшь, а пришёл вот он и начал клеиться, а ты молча наблюдал?!!!

Высказавшись, Оля сдулась, как лопнувший шарик.

— Дурак я, Оль, прости. Хотел, чтоб по справедливости было. Вдруг, он тебе больше понравится. Он же спортсмен, харизматичный, девчонки так в штабеля и ложатся…

Оля не удержалась и засмеялась.

— И правда дурак. Даже спорить не стану. Меня-то спросить вы не догадались?

Саша улыбнулся ей и спросил:

— И кто же из нас тебе нравится?

Вся храбрость схлынула куда-то. Вот он и спросил. Готова ли ответить?

Сердце застучало где-то в горле, пойманной птичкой, не давая вымолвить и звука.

"Как школьница на концерте перед Серёжей Жуковым…" — пронеслось в голове у Оли. Лицо вспыхнуло, и отчего–то стало так трудно смотреть ему в глаза. Пересилив смущение, Оля подняла взгляд на него и прошептала:

— Ты…

Саша смотрел на неё и не мог поверить. Она выбрала его. Стоит тут такая маленькая, но решительная, смотрит на него робко, но отчаянно…

— Повтори.

— Хочу быть с тобой!

Короткая фраза стала будто выстрелом, обозначающим старт. Будто только этого сигнала он и ждал, чтобы сорваться с места, прижать её к себе и больше никогда не выпускать её из своих объятий. Покрывать невесомыми поцелуями её лицо и ласково шептать её имя, не веря до конца своему счастью. Зарываться руками в шелковистые волосы и целовать, целовать её пухлые и нежные губы без остановки и без оглядки… До подкосившихся ног и сбитого дыхания, до головокружения и эйфории. До стукнувшего в голову осознания, что это будет явно чем–то большим, чем просто курортный роман…

***

Москва, август 1530г

Всполохи костра становились всё ниже, даря всё меньше тепла и света. На бревнышке рядом сидели Степан и Оля. Следя взглядом за красными языками пламени, мыслями Оля в эту минуту была далеко. Тревога за Сашу точила сердце и выматывала. С каждым днём его отсутствия она всё труднее могла сохранять спокойствие.

— Сызнова кручинишься, душа моя… Знаю, по брату верно тоскуешь, о нём сердечко твоё тревожится…

Степан погладил Олю по плечу, не смея на виду у всех прижать её к себе, чтобы не скомпрометировать.

Она кивнула, подтвердив его догадки и продолжая буравить взглядом еле тлеющий костёр.

— Не тужи, моя милая ласточка, скоро приедет твой братец, целый и невредимый!

Оля ни на секунду не верила, что всё будет хорошо. Только не с их везением и только не в этой политической обстановке. И сердце, чувствующее его, давно уже подсказывало, что случилась беда. Но всё, что ей оставалось — ждать, будучи в неизвестности.

— Стемнело уж… Айда по саду прогуляемся перед сном, — Стëпа проводил глазами несколько парочек, ушедших в темноту.

Оле встала и взяла его под руку, остро ощущая неправильность происходящего.

"Зачем я это делаю? Он, хороший, конечно, и мне с ним спокойно и радостно, но… Ведь я не могу быть с ним. Я или умру, или уйду — в любом случае разобью ему сердце".

Её мысли прервали нежные прикосновения, поглаживания по костяшкам пальцев, и последующий за этим поцелуй руки. Даже в темноте было видно, как горят у него глаза и с каким обожанием он смотрел на Олю.

Она отвела взгляд.

"Как же ты на мой счёт заблуждаешься, парень…" — пронеслось в мыслях у девушки.

Тропинка уходила всё глубже в сад. Тишина становилась звонче, а звуки ночных насекомых лишь сильнее подчёркивали этот контраст. Тем лучше слышно было звонкий шёпот двух заговорщиков, что притаились в тени деревьев чуть поодаль от тропинки:

— Не смей меня трогать! Я заплатила! Так убирайся ко всем чертям!

— Глупая девчонка! Это твой долг!

Оля замедлила ход и прислушалась.

Степан тем временем самозабвенно слушал трели сверчка и созерцал природу:

— Послушай, дивно как стрекочет! Так сверчок зовёт свою любимую…

"Та помолчи ты!" — раздражённо подумала Оля, однако Степан в своём желании разбавить тишину был неудержим.

"Вот же черт, спугнет ещё своей болтовнёй! Ладно, я об этом обязательно потом пожалею, но сейчас это вынужденная мера!"

Оля развернула к себе Степана и поцеловала. От удивления он замер на мгновение, но затем притянул к себе девушку и ответил. Медленно, неторопливо, тягуче, позволяя Оле привыкнуть к себе и наслаждаясь моментом, растягивая удовольствие и эту тёплую негу от касания мягких и тёплых губ. Внезапно для себя самой Оля отметила, что тело отзывается на его поцелуй, в животе что-то робко дрогнуло, намекая на зарождение совсем не дружеских чувств.

Оборвав свои мысли"не о том", Оля вспомнила, зачем вообще поцеловала его и сосредоточилась на технической стороне вопроса, одновременно прислушиваясь к подслушанному разговору:

— Я отказалась тогда, а сейчас тем более не стану брать такой грех на душу! Тебе-то самой это зачем?!

— Не твоё дело. Ладно, давай не будем вредить княгине. Просто похить для меня дитя, когда оно родится.

Девушка в темном плаще сердито фыркнула и прошипела.

— И не думай о том! Нет у тебя ничего против меня, матушка, не давала я тебе клятв, кроме молчания, как и ты мне. На том и разойдёмся. Не учиняй мне беспокойства боле!

Вторая фигура в плаще слилась с темнотой ночи и будто бы растворилась среди деревьев.

Девушка же, шелестя плащом, пролетела мимо Оли и Степы, то ли не заметив их, то ли проигнорировав.

Оля разорвала поцелуй. Степан легонько провёл по её щеке большим пальцем и нежно заглянул ей в глаза.

— Оленька моя любимая…

И затем вновь поцеловал её, уже не так пылко, скорее бережно, как хрупкий цветок, который может осыпаться лишь от прикосновения. И снова — в самом сердце отозвались и его шёпот, и его поцелуй.

"Твою мать, вот это я вляпалась…" — пронеслось в голове у Оли.

Минуту нежности прервал пронзительный звук рога.

— Неужто приехали? Бежим скорее, там должно быть братец твой вернулся.

Оля стремглав бросилась по тропинке обратно в сторону двора.

***

Гонец с горном провозгласил:

"Готовьте лазареты и лекарей! На князя напали! Сам он цел, но много в отряде раненых. Повозка с ними на подходе. Остальные приедут к утру!"

Тут же началась суета, отдали распоряжения, стали готовить палаты и лекарства.

Сердце Оли защемило от тревожного предчувствия.

Спустя минут 15 на всех парах во двор въехала повозка. Загнанные лошади, с пеной у рта, хрипели и задыхались от того, насколько быстро и как долго им пришлось бежать. В случае с ранениями счёт идёт на минуты, а от Казани — не один день пути…

Воз был разделён перегородкой на две части. В одной части лежали тела погибших воинов, в другой с максимально возможным комфортом были уложены раненые.

Многих из тех, кто лежал с ранеными уже надо было переложить в отсек к мертвецам, да в пути некому было остановиться и сделать это. Так и лежали вместе: те, кто к смерти готовится, и те, кто её уже обрёл.

Подоспевшие мужики споро стали разгружать тела и относить их в баню на омовение, а затем живых переносили в больничное крыло. Возле повозки стоял удушающий, прошибающий слезу, смрад разложения и выделений.

Стоически терпя невыносимую вонь, Оля металась рядом, стараясь найти среди них Сашу и в глубине души надеясь, что здесь она его не найдёт.

"… Саша, ты жив? Ты здесь?…"

Ответом ей по-прежнему была тишина.

Вдруг взгляд зацепился за знакомый браслет на руке одного из… Трупов?!

Что-то внутри оборвалось, и Оля чуть не лишилась чувств от страшного осознания, что Саши больше нет.

На ватных ногах она подбежала к нему и беззвучно завыла, прижимая его голову к себе. Никто не смел её отогнать или сказать, чтоб не мешала. Мужики крякнули с досады, да продолжили своё дело, раненые ждать не могли.

"…Сашенька мой родненький, да как же это так…"

Слезы градом заливали лицо. Оля целовала его лоб и щеки, холодные, покрытые потом, уже почти совсем мертвенно бледные, отказываясь верить в произошедшее. Как вдруг на шее Саши, под её рукой дрогнула венка. Раз, другой, третий…

"…Тук–тук… Это пульс?…"

Оля приложила голову к груди. Тяжело и медленно, но сердце ещё билось. Саша дышал. Он был жив.

Девушка дёрнула к себе Степана и положила его руку на грудь Саши, показав, что сердце стучит.

Моментально сообразив, Степан позвал мужиков, и вместе они унесли Сашу из кучи тел в баню, а затем в лазарет.

Несколько дней и ночей Оля не отходила от постели Саши, напрочь позабыв о своих обязанностях при дворе. В ларце с ведьмиными снадобьями Оля нашла несколько особо ценных бутыльков с заколдованными снадобьями, которые помогали выжить, даже находясь на волосок от смерти. Ими она и поила Сашу строго по расписанию. А Степан строго по расписанию бегал к своей возлюбленной с едой в больничное крыло, одобряя её столь трогательную заботу о"родном брате".

Стрела, засевшая в его плече, обломилась при перевозке, а потому для извлечения наконечника местному лекарю пришлось сильно постараться и сделать операцию. Наконечник засел в плечевом суставе, раздробив его. Врач собрал его, как умел, а рану сверху зашил. Инфекция уже давно проникла в организм и истощила его силы.

Жидкость для сращения костей пришлось давать Саше через рот, так как прямого пути до кости не осталось.

После операции и снадобий у него начался жар и бред. Всё это время лекарь давал Саше размоченные и перетертые в кашицу хлебные корки с зелёной плесенью.

"… Антибиотики запатентовали только в 20 веке, однако ж знахари, очевидно, давно знали о них, и даже применяли… Хоть бы помогли только…"

Саша пришёл в сознание только на пятый день…

***

Оля вздрогнула, проснувшись от прикосновения. Саша слабой рукой потянулся к ней, спящей сидя возле его постели, и взял за руку.

— Оленька моя, ты здесь…

"… Здесь, хороший мой, я с тобой!…"

Оля снова не смогла сдержать слез, теперь уже от счастья. Лечение помогало, он будет жить!

— Не плачь… — слабо прохрипел Саша. Оля тут же дала ему кружку с водой, которую он жадно осушил. Пересохшие губы потрескались, взгляд ещё был мутным, затуманенным. Слова давались тяжело, и Саша продолжил беседу мысленно. Наконец-то тишина в голове Оли заговорила Сашиным голосом, и от радости ей хотелось кричать.

"… Как долго не было меня?…"

"…20 августа сегодня…"

"…Почти на месяц, значит, оставил я тебя… Ты прости, что не предупредил. Как дела у тебя здесь?.."

Оля рассказала ему обо всём, что смогла разузнать, включая события той ночи, когда его привезли. Опуская подробности о Степане.

"… Значит, надо сообщить старухе. Верно она думала, что кто-то из своих воду баламутит…"

"… Заговоренная вода у тебя?…"

"… Нет, спрятал перед отъездом. Вдруг не вернулся бы. Спрятал, чтоб ты нашла…"

"… Слишком хорошо спрятал. Скажи, где искать, я принесу. Днём свяжемся с ней. Ты один в палате, так что можем не опасаться чужих…"

"… В комнате моей, снизу к ножке кровати прикрепил, высоко, чтобы не видать было. Бечевкой тонкой привязал…"

"… Побежала. А ты отдыхай, набирайся сил. И поскорее выздоравливай!…"

Оля тепло поцеловала его в лоб, и впервые за почти целую неделю покинула палату Саши.

***

Пузырёк с заговоренной водой оказался ровно там, где Саша и сказал, спрятанный от посторонних глаз. Быстро схватив его, Оля побежала в палату. Широкое блюдо она стащила из столовой ещё за обедом.

Входя в палату, она столкнулась со Степаном. Тот, какой-то счастливый и окрылённый, мимолётно поцеловал её в щеку и куда-то побежал.

"Что он тут делал, интересно?…"

Тряхнув головой, Оля вошла в палату.

Саша не спал, лежал, равнодушным взглядом смотря в потолок.

"… Привет. Я всё принесла…"

Притворив дверь и подперев её стулом, Оля угольком наскоро нарисовала на двери руну. Закончив подготовку, стала выкладывать на стол то, что принесла.

"… А Степан чего от тебя хотел?…"

Саша повернул лицо к Оле и с отстранённой улыбкой сообщил:

"Справиться о моём здоровье приходил. А ещё — просить у меня твоей руки."

"… Ого…"

Оля озадаченно села на стул. Такого поворота событий она не ожидала.

"… Жениться собрался… Ну а ты ему что ответил?…"

— Сказал, что если не обидит тебя, и если любишь ты его, то я возражать не стану.

"… Сосватал, значит… Гребаное дежавю…"

Оля подняла взгляд на Сашу, пытаясь понять, какие чувства он прячет за этой непробиваемой стеной мнимого равнодушия. Тот отвёл взгляд и уставился на стену.

"… Посмотри на меня, не отворачивайся…"

Саша перевёл взгляд на неё, полный грусти и смирения.

"… Тебе не всё равно, ведь так?…"

Тот утвердительно кивнул.

"… Ты сказал мне, что больше не любишь меня по-прежнему, только как сестру…"

Саша снова кивнул.

"… Соврал?…"

— Поспешил…

Собрав всю волю в кулак, чтобы драматично не выскочить из палаты, хлопнув дверью, Оля с немым вопросом посмотрела на Сашу.

— Я люблютебя. И не хочу, чтобы ты за него выходила.

Самые важные слова были сказаны.

Девушка тихо пересела на кровать и легла рядом с Сашей со стороны здоровой руки. Он обнял её и прижал к груди, нежно целуя в макушку, едва дотягиваясь. Оля прижалась к нему всём телом и почувствовала вдруг то самое невероятное ощущение, когда ты точно знаешь, что сейчас ты там, где и должен быть. Там, где живёт твоё сердце.