Лето, в котором снова ты

Анастасия Борисова (2024)

Еще вчера невеста — сегодня уже вдова. Страшная авария разделила жизнь Оли на "до" и "после". Пытаясь смириться со своей утратой, девушка проводит ночь на реке, неосознанно проведя ритуал прощания. Магия особой ночи уносит Олю во временную петлю, которая выбрасывает девушку прямиком в средневековую Россию. Сможет ли Оля выжить в новых условиях, обрести счастье и вернуться домой?

Глава 10. Мотивы

Прошло четыре дня после происшествия в покоях княгини. С того момента таинственный призрак исчез и больше не беспокоил Глинскую. Это и радовало, и настораживало Ольгу. Казалось, что опасность миновала, недоброжелателя спугнули. Однако этот некто не достиг своей цели, а значит расслабляться было рано.

Иван-Овчина лежал в больничном крыле, лекари выхаживали его. Глинская много времени проводила у его постели, но государственный долг не позволял взять полноценную паузу: в отсутствие мужа она вела дела и решала вопросы государственной важности. Великий князь Василий доверял своей жене, как себе самому, а потому на неё в отсутствие государя легли все хлопоты и заботы о состоянии дел в стране.

Ольга же сбилась с ног, пытаясь отыскать виновника кошмаров княгини.

Рассмотрев пятна на полу, она пришла к выводу, что скорее всего это была девушка — очень уж маленькая и аккуратная ножка у неё была. И такой размер ноги был почти у всех девушек при дворе. И сколько бы Оля ни обыскивала сад, кусты, предположительные тайники, она не могла найти никаких зацепок, никаких вещей, которые могли бы быть на том человеке. Следствие зашло в тупик.

Проводя очередное утро за выкройками и шитьём, Оля слушала, о чем судачат в мастерской:

— Слыхали, Олена-то наша от лекаря не вылезает. Всё Ванюшу свово навещает, — ехидно проворчал дед Лука.

— Вот связался с царской супругою, а теперь и расплачивается, — поддакнул ему Лаврентий

Все согласно и понимающе покачали головами. Оля осмотрелась и вдруг поняла, что происходящее в княжеском дворце вовсе не тайна для его жителей. Никто не был удивлён, и только Арина помрачнела и поджала губы.

— Чего скуксилась, Аринка? Нешто не жалко тебе его? — с издëвкой поддел её Остап.

— Да хоть пропади он вовсе! — зло выплюнула Арина, бросила пяльца и выбежала за дверь.

Оля вопросительно поглядела сперва на Светлану, потом на Варю.

— Чего таращишься? Делай своё дело! — рыкнула Света и вышла вслед за подругой.

Варя покачала головой, мол сейчас не будем об этом говорить.

— Ну-ка, не расслабляемся, работаем. Дурь-то выйдет, она и вернётся сама, — Микола встряхнул замолчавший коллектив, нарушая воцарившуюся тяжёлую тишину, — запевай, Варвара, чтоб за душу брало!

Варя несмело затянула песню, которую подхватили остальные девушки.

Микола же подошёл к Оле:

— Подсоби-ка, возьми мешок с обрезками да прочим мусором, да снеси в баню, в печи сжечь. Помощь понадобится — так Степку попроси.

Оля кивнула, и, схватив указанный мешок, отправилась в баню. Открыв заслонку огромной печи, шустро стала перекладывать мусор из мешка в топку, пока не обратила внимание на какой-то сверток внутри печи.

"… Что это?"

Оля засунула руку поглубже и вытащила оттуда белую льняную сорочку, испачканную чернилами, а в сорочку, подошва к подошве, были завернуты лёгкие тапочки, какие девушки носили внутри дворца.

"…Ого, вот это находка… Что ж мне делать теперь с тобою?…"

Шустро выложив остатки мусора в печь, Оля спрятала находку в мешок, накинула на себя шапку-невидимку и пошла к беседке, где уже лежал один её секретик. Однако планы по перепрятыванию одежды пришлось отложить: в беседке сидели Арина со Светой.

"…Ага, на ловца и зверь… Послушаем, чем же так тебя Овчина обидел…"

Оля притаилась за деревом недалеко от беседки и стала слушать.

Арина горько плакала и причитала на плече у подруги:

— Неужто она красивее меня? Неужто ласковее или умнее?

— Нет, Аринушка, не красивее. Ты лучше неё во сто крат! — Света гладила подругу по голове.

— Тогда отчего ж её выбрал? Отчего её дитю так радуется, а как про нашего узнал, так убежал? — из груди девушки вырвался надсадный вой и рыдания.

— Не знаю, Ариша, не знаю… Видно, крепко любит он её. А сердцу-то ведь не прикажешь. Отпусти ты его. Пусть с Глинской обжимается. Жизнь накажет его за тебя, вот увидишь!

"…Узнал об их дитя? Так, а ребёнок-то её где?" — Оля растерянно размышляла, — "…у родственников? Как бы разузнать…"

— Ненавижу! Ненавижу за то, как со мной поступил!

Арина продолжала рыдать около получаса, затем Света увела её обратно в мастерскую.

Оля всё так же сидела в тени дерева и размышляла, как бы ей узнать точно, причастна ли Арина к тем происшествиям с княгиней. Задумчиво крутя в руках подвеску, она вдруг вспомнила об одном своём знакомом, который мог бы пролить свет на эту тайну.

Она сделала всё, как он учил: сжала в руке медальон, закрыла глаза, подумала о нём и прошептала немыми губами имя:"Ашер".

— Здравствуй, девица. Я пришёл на твой зов.

Оля открыла глаза. Перед ней стоял огромный волк и смотрел на неё, хотя шапку-невидимку она не снимала.

–…Спасибо, что пришёл! Ты меня видишь?

–… Вижу, ведь ты меня звала. Чем помочь тебе?

Оля аккуратно развернула мешок, стараясь не касаться сорочки и показала волку.

–… Ашер, у тебя ведь острый нюх. Помоги узнать: там, на лавочке в беседке, девушка только что сидела. Не её ли сорочка?

Волк направился к беседке, туда, где запах тёплого тела был ещё свеж. Обнюхав скамью и пол, он вернулся к сорочке.

–… Сколь много запахов от этой вещи… Шерсть мёртвого животного, дерево, пыль, сажа… — Ашер отошёл в сторону и чихнул.

–… Постарайся, миленький, мне очень важно точно знать, её ли сорочка или нет, — взмолилась Оля, хватаясь за этот шанс, как за последнюю соломинку.

Волк подошёл снова к мешку, долго нюхал, а затем произнёс:

–… Запах схож. Та девушка надевала эту сорочку.

–… Спасибо тебе, Ашер! — Оля обняла волка, — … Ты мне так помог!

–… Значит, долг мой пред тобою оплачен полностью.

–… Да, оплачен, — кивнула Оля и сняла с шеи волчью подвеску.

–… Оставь себе, на память о нашем знакомстве, добрая девица. Кто знает, быть может мы ещё друг другу пригодимся.

–… А можно звать тебя иногда? Ты, кроме Саши, один меня слышишь… И понимаешь. Трудно быть среди людей, но запертой в своей голове.

Ничего не ответил ей волк. Прилёг рядом с девушкой, положив тяжёлую морду ей на колени и стал слушать. Перебирая пальцами косматую шерсть зверя, Оля рассказывала ему всё, чем тяготилось сердце: про ведьму, про Сашу, про её задание и про то, как хорошо дома. Когда же пришла пора прощаться, Ашер ткнулся лбом в лоб девушки, а затем исчез так же внезапно, как и появился.

Спрятав находку в тайник, Оля покинула своё укрытие и вернулась к работе.

***

В конце дня, когда мастерская закрылась, Варя подхватила Олю под руку, и нарочито весело позвала её гулять по саду.

"…Ни разу не подозрительно, дорогая подруга!…" — подумала Оля, однако ж проследовала за девушкой.

Поплутав немного по тропинкам, Варя увела Олю в такие заросли, куда Оля в своих изысканиях ещё ни разу не забиралась сама.

Сбавив шаг, Варя заговорила: «Видела твой взгляд, когда Аринка убежала. Ты ведь недавно здесь, и знать не знаешь, отчего она такая. Она не всегда такая злющая была. Заносчивая, да, но не злая.

Иван-Овчина Телепнев Оболенский во дворце появился немного погодя после свадьбы князя нашего с Еленой. Сестрица его — подруга Глинской, самая близкая. Елена уговорила мужа, и перевезла ко двору почти всю родню и всех близких. Он ей отказать не мог.

Однако ж жёнушка его хоть и уважала, да сердце девичье просило иного. Приглянулся ей Иван.

А Иван-то не промах. Как при дворе появился, столько девушек покорил сладкими речами да пригожим лицом… Аринка наша влюбилась без памяти в него, совсем другая стала. Добрая какая-то, улыбчивая, счастливая. Он ей то цветочек подарит, то гулять позовёт. Стали они с нею любовниками, да ненадолго.

Вскружила голову Ивану жизнь придворная да молодая княгиня. Смотреть ни на кого больше, кроме Елены, не хотел, и от Арины стал сторониться.

Она, конечно, плакала, да что было поделать… А потом узнала она, что понесла от него. Сообщила ему, да он только посмеялся над нею, да пригрозил не лезть к нему. Сказал, что не любит её и не любил никогда, а только развлекался, и что Елену он любит. Да, при всём честном народе так её опозорил…»

Варя покачала головой, будто прогоняя возникшие перед глазами картины из прошлого.

— Она тогда отпросилась у Анисима и уехала. Навроде как домой. Только не было её там. Отправлял Анисим гонцов, хотел было ворачивать девку на работу, да родители и знать не знали, где она, дома не появлялась. Долго её не было, почитай месяца два. Вернулась потом, и уже без ребёнка под сердцем. Ходит всегда мрачнее тучи, ни с кем не говорит особо. А если говорит, то всегда будто ужалить хочет. Чтобы не ей одной плохо было. Только со Светланой она такая же, как была. Подруга она её с пеленок, рядом в зыбках качались. Ей одной она верит. А Ивана возненавидела.

Варя остановилась и повернулась к Оле.

— О том все знают, да стараются ей не напоминать о том позоре и том горе. Зря дед Остап ей такое сказал…

Оля понимающе закивала головой. Так отчаянно жаль вдруг ей стало Арину. Стерва, конечно, но что ей пришлось пережить… Нелюбимая и отверженная…

— Так что ты, Олюшка, не серчай на неё, что она укусить всегда старается. Несчастная она, вот и злая. Не стать вам с ней подругами. Так хоть ты знать теперь будешь, пошто она к тебе да ко всем цепляется.

"…Вот, значит, за что она мстит. И не Глинской, а им обоим…"

Оля поблагодарила подругу за рассказ и поспешила покинуть сад. Многое нужно было обдумать.

***

1529 год.

Стыдливо сжимая кровавую пеленку между ног, в келье лежала девушка. Растрёпанные волосы разметались по подушке. Громкий надрывный плач её чуть приглушался подушкой. Рядом у изголовья сидела монахиня и гладила её по голове, утешая и приговаривая.

— Ничего, это ничего. Уже всё позади. Скоро боль уймется. И жить станешь, как прежде.

Девушка замотала головой.

— Не будет уже как прежде! Никогда не будет!

— Конечно, рану твою сердечную даже время до конца не излечит…

Девушка не отвечала.

— Хочешь справедливости? Ты можешь отомстить за себя и своего ребёнка!

— Могу? И как же?

— Я тебя научу. Чтобы он испытал такую же боль, что и ты.

— Даже проколи я его копьём насквозь, это и сотой доли не составит от того мученья, что он мне причинил!

Ведьма похлопала её по плечу, призывая перевернуться и посмотреть на неё.

— Ээээ, нет, подруга. Ему вредить и не нужно. Ты ведь потеряла и ребёнка, и любовь? Так пусть он потеряет то же, что и ты! Гляди…

Ведьма достала большое блюдо, капнула на него из маленькой склянки, и вода быстро затянула дно полностью. На поверхности зачарованной воды появился Иван, входящий в покои княгини. Нежно поцеловав любимую, он положил руку ей на живот.

— Что это?

— А сама не видишь? Пока тебя во дворце не было, весть разнеслась — беременна княгиня. Ждёт наследника. Только вот… Не князя то сын. А Ивана.

Арина зло ударила по блюду, расплескав воду волшебными яркими искрами.

— Изведи Елену и её дитя, медленно, чтобы она мучалась и боялась. Тогда ты будешь отомщена.

— Ты поможешь мне, матушка?

— Помогу, бедное дитя, помогу…

***

Ни седмицу спустя, ни другую княжеский отряд из Казани так и не вернулся. Вестей и гонцов от них не было.

Оля места себе не находила от неизвестности. Один раз она даже ходила в барак, где жил Саша, пытаясь найти склянку с заговоренной водой. Ей необходимо было сообщить бабе Груне о своих подозрениях. Однако перерыв все вещи и сумки заветной склянки она так и не обнаружила. Скорее всего Саша забрал её с собой.

"Что ж так долго-то они в своей Казани…" — всё чаще пролетало в мыслях у Оли.

Отвлекаться от грустных и тревожных мыслей ей помогала работа. Часто она задерживалась в мастерской допоздна. Тогда ей ненадолго удавалось представить, что ни в какое средневековье она не попадала, а просто, срывая дедлайны, делает большой заказ.

Корпея над очередным тяжёлым и красивым выходным платьем для княгини, она невольно залюбовалась своей работой.

"Вернусь — для театра такое же сошью. Шикарный фасон получился!"

— Дааа, какую ж красоту ты создала! — похвалил Степан, — княгиня будет довольна.

Оля вздрогнула, обернувшись. Она и не заметила, как все разошлись, и остались только они вдвоем с чеботарем. Взяв себя в руки, Оля кивнула в благодарность за похвалу и улыбнулась ему.

— А посмотри, Оленька, какие я для твоих прелестных ножек туфельки сделал!

Оля с удивлением и любопытством посмотрела на подарок Степана: зелёные, из мягкой кожи, на каблуке–рюмочке. Простые, без вышивки и камней, но изящнее, чем у любой другой девицы при дворе.

Оля подняла на парня вопросительный взгляд, не спеша принимать подарок.

— Ты, наверное, в толк не возьмёшь, отчего это я туфли для тебя сделал…

Степан замолчал. Вопрос её он понял, а как на него отвечать — пока не знал. Оробел вдруг в момент, позабыв все слова, какие знал.

— Оленька, мне… Заботиться о тебе хочется. И красоту тебе дарить, твоей дивной красы достойную!

"Ого… Это было даже круче, чем"я тебя люблю", — озадаченно подумала Оля.

Конечно, она догадывалась, что нравилась Степану, очень уж явно он проявлял свой к ней интерес. Но эти слова — "Хочу о тебе заботиться" — стали для неё откровением и неожиданностью.

В груди тоскливо заныло.

Оказывается, от Сашиного равнодушия при встрече с ней, от слов, что любит, как сестру, от того, что сторонился близости, там так давно болело…

Степан осторожно взял её за руку, и поднёс к губам. Тёплым поцелуем согрел кожу внезапно озябших пальчиков.

— Не люб тебе — так намекни. А люб — так пойдём вечером на костёр вместе? Снова сегодня ребята собираются. Петь будут…

Вопрос Степана был полон надежды и ожидания. Отвергнет или нет?

"Люб или не люб, вот в чем вопрос… В какую ж непростую ситуацию ты меня ставишь, Степан…" — подумала Оля, ощущая горечь от того, что не может быть с ним честной.

Думать о будущем и о возвращении домой не хотелось, ибо туманные перспективы не давали даже гарантий на дальнейшее выживание. Ей хотелось сейчас жить в моменте, просто чувствовать себя нужной, важной и любимой.

Скрепя сердце, Оля кивнула в знак согласия и с улыбкой посмотрела ему в глаза. Степа от переизбытка чувств сгреб девушку в охапку, счастливо засмеялся и закружил. Оля беззвучно смеялась вместе с ним, чувствуя, как за спиной вновь вырастают обрезанные крылья.

***

На подступах к Казани отряд княжеский попал в засаду. Отбились, прошли в город на разговор к хану. Договориться не смогли, да снова уехали ни с чем. Много из отряда было убитыми и ранеными. Среди них в повозке со стрелой в плече, в бреду от жара и боли, лежал и Александр Калинин…