Игры двуликих

Алексей Валерьевич Меркушин, 2012

"Я готов ответить за каждый миллион, кроме первого…" – эту фразу скажет любой бизнесмен конца девяностых – начала двухтысячных. На набережной обнаружен труп. Предварительное заключение: "сердечный приступ", не убеждает следователя – зная покойного лично, уверен, что дело нечисто. И не зря… В морге покойный лишается руки. Засуетились криминальные и бизнес-круги. Расследование буквально вскрывает "двойное дно" городской элиты; сам следователь и его окружение становятся мишенью тех, кто намерен во что бы то ни стало оставить прошлое похороненным. Раскройте все тайны, вместе с героем дойдя до самого конца… скучно точно не будет!

Глава 6

Ресторан «Золотая звезда» расположился на берегу пруда, в уютном двухэтажном коттедже. Бывшую усадьбу князей Слободских (архитектурный, кстати, памятник) превратили в заведение VIP-класса: дубовая, «под старину», мебель; круглые столы с бордовыми скатертями; импровизированная сцена, обрамленная резными гранитными колоннами… Конечно, итальянец-повар Альберто с его прекрасной кухней, профессиональные музыканты и заоблачные цены.

Князь — «в миру» Анатолий Луганский — выбрал «Звезду» в качестве личной базы. Бывший лидер Тихвинской ОПГ сейчас занимал видное место среди бизнес-элиты города: владел несколькими клубами, магазинами, сетью заправок… злые языки шутили, что нет торговой точки, где Князь не хозяйничал — и в этой шутке была лишь маленькая доля шутки…

Звонарев же помнил Толика Ушастого — высокого, худющего паренька, с постоянно всклоченными темными волосами и безумными затеями быстро и без проблем обогатиться. Князь жил тогда в коммуналке на Бебеля — грязной, полузаброшенной хибаре, забитой низшим классом: варил джинсы, приторговывал спиртом, воровал — и выходил сухим из воды. Участковый ненавидел шустрого пацана; соседи ненавидели; вся округа ненавидела — а Толик улыбался и делал то, что умел лучше всего — богател.

Лафа кончилась в девяносто пятом — опера вытащили Князя из новенькой «шестерки», ткнули носом в землю и от души врезали по ребрам: добегался! Ограбление склада, травмированный пожилой сторож Никифоров — шесть лет «строгача». Казалось бы, тут история могла кончиться, не будь Толик Толиком — быстро освоившись, он договорился с администрацией тюрьмы, нашел покупателей и начал сбывать налево казенное имущество. Телогрейки, продукты, «зековский труд» в виде подарочных вещей — все находило владельца и делало жизнь Князя вполне сносной даже по меркам обычных горожан, не то, что коллег по нарам.

Тогда же преступный мир впервые услышал о «тихвинцах» — группе, сколоченной Луганским для собственной защиты. Блатные требовали делиться, Толик не хотел — у него водились деньги и он мог предложить своим опричникам хорошую жизнь — чем и воспользовался, собрав отъявленных мерзавцев под одним флагом. По слухам, Князя пытались убить сорок два раза — и каждый раз не получалось — даже легенда появилась, что он вроде колдуна…

Как бы там ни было, Толик вышел, созвал в родной город верную команду и начал заниматься тем, чем не занимался разве что отъявленный лентяй — «дербанить» слабых коммерсантов и дружить с сильными, успевшими набрать вес группировками. Быстро сориентировался и понял, что эпоха лютого бандитизма скоро кончится — пора готовить плацдарм для будущих свершений. Инвестировал в бизнес, помогал начинающим перспективным дельцам, оказывал разные услуги полезным людям…

В 2012-ом, когда девяносто процентов знакомых лежат под трехметровой коркой земли, Анатолий Вячеславович чувствует себя прекрасно и на высший суд не торопится.

Мысли вихрем летели в голове Звонарева, пока он поднимался по широкой каменной лестнице. Балкон ресторана, всего с одним столиком, выходил на ласково играющий в солнечных лучах пруд: на одном берегу раскинулся городской парк, на другом золотились купола недавно отстроенного белого храма. Князь — основательно располневший, в дорогом костюме и шелковой рубашке, распахнутой на груди — наслаждался чашечкой ароматного кофе, вкупе с обществом длинноногой блондинки, ласково трущей хозяйское колено. Матово поблескивала витая золотая цепь на шее, играл огнем крупный прозрачный камень в перстне — разве что обкусанные под корень ногти — старая привычка! — не вписывались в образ «хозяина жизни».

— Какие люди! — он первым заметил капитана: Звонарев специально оделся в простой спортивный костюм и белые кроссовки, хотя понимал, что «совковая» привычка выглядеть наперекор правилам со стороны выглядит смешно и неуместно — Ты бы знал, Саша, как я рад за нашу страну!

— Это ты к чему? — капитан уселся напротив: подумал, не протянуть ли руку, и не стал.

— Раз у ментов завелись копейки обедать в таких местах, значит, все не так плохо — Толик криво улыбнулся.

— Смотрю, кто-то обронил десяток килограмм, а ты нашел? Или, по привычке, украл?

Традиция — обменяться колкостями: «западло» менту и блатному мирно беседовать…

— Смешно — Князь, улыбаясь, кивнул — Зачем пришел, Саша? Ведь не обедать?

— Не обедать. По делу.

— Кофе будешь? Иди, принеси — легким шлепком по заду Толик отправил блондинку с балкона.

— Хорошая… — искренне протянул капитан, провожая глазами ее аппетитно покачивающуюся корму.

— Ну! — хозяин самодовольно дернул мощным подбородком — Плохих не держим! Так чем обязан?

— Ермолаев.

— Ага — Князь не удивился — Знал, что рано или поздно заглянут красные гости…

— Почему так?

— Что бы не случилось, проверяют на причастность, а тут убийство.

— Откуда знаешь, что убийство? — Звонарев напрягся.

— Не суетись, я много знаю… Но тут помочь не могу — сам не понимаю, что произошло — Толик сделал маленький глоток — Не должно было так случиться…

— Пояснишь?

— Мысли вслух… Короче: не знаю, не видел, не слышал.

— Вот… — капитан выложил на стол визитку — твоя?

— Читать умеешь? — Луганский коротким жестом ее откинул — Моя, конечно.

— Нашел ее в кармане служебного кителя Ермолаева. Хочу знать, где познакомились, с какой целью…

— Таких визиток по городу миллион, мало ли как она попала к твоему трупу — Толик равнодушно мотнул головой.

— Значит, не скажешь? — Звонарев поднялся: если Князь не хотел говорить, значит, не скажет и под дулом пистолета.

— Сядь. Вон, кофе несет… — блондинка поставила перед капитаном миниатюрную чашечку, сверкнула аккуратными белыми зубками и ушла — Ты каким боком в деле? Расследуешь?

— Да — напиток оказался горячим и действительно вкусным — Понять хочу.

— Значит, про архив Еремин слышал… — Толик констатировал факт — На него целишься?

— Хотелось бы, но сперва найду убийцу.

— Ого! — Князь внимательно посмотрел Звонареву в глаза — слышу нотки личной заинтересованности. Что так?

— Не твое дело! — капитан почувствовал напряжение: словно короткий разряд, оно пробежало между ним и собеседником — и тут же заглохло.

— Ну, не мое, так не мое. И что хочешь узнать?

— Что тебя связывало с Ермолаевым.

— Да то самое, что и остальных серьезных людей — хотел купить его бумажонки. А он, как и во всех остальных случаях, отказался. Все.

— И ты решил на него надавить…

— Не пори чушь, век какой на дворе? Давно все решают деньги. Я собирался предложить сумму, от которой ни один здравомыслящий человек не откажется — а он «ласты склеил». Теперь вообще непонятно, кому что перешло.

— Ты видел архив? — Звонарев поверил: за долгие годы работы научился отделять ложь от правды — может, и нет его в природе, слух один?

— Видеть не видел, но что существует, точно. Слышал о Бередине?

Александр слышал: кандидат в мэры, отказавшийся от должности накануне стопроцентной победы.

— И что?

— Показали ему пару выписок Ереминых — он «слился». Сам понимаешь, там не бомба — астероид.

— Если Ермолаев не продавал сведения — как их удалось получить?

— А это интересно: он менялся — Князь неприятно улыбнулся — Детский сад развел, дебил!

— В смысле?

— В прямом: ты ему информацию о том, кого в архиве нет, а он нужного тебе человека. Ни на какие суммы не соглашался, один бартер.

— Любопытно… — Звонарев недоуменно крутил на скатерти чашечку — никогда о таком не слышал.

— Дебил, говорю же. Параноик. И теперь вся коллекция непонятно где — Князь хлопнул ладонью по столу — Я почему это рассказываю…

— Ну?

— Если случайно найдешь, отдай часть. Только обо мне! — он жестом прервал капитана, готового возразить — Вам без надобности, это касается личных разборок… давних, но могут быть серьезные последствия. И в вашем… да и во всех остальных ведомствах, куда попадут бумажки, найдутся те, кто не откажется заработать: не хотелось бы, на старости лет, вести «кусалово». Договорились?

— Не знаю — Звонарев поднялся — Почитаю, если ничего криминального, тогда… может быть.

— Хоть что-то — Князь тоже поднялся и протянул руку: капитан пожал — знаю, деньги не возьмешь, но если помощь какая понадобится, в долгу не останусь.

— Бывай, Князь…

— Погоди минуту. Вот адрес — Толик вытащил из внутреннего кармана дорогую ручку и нацарапал что-то на салфетке — там Ермолаев последнее время «тихарился»: может, что нароешь.

— Твои, поди, уже пошарили?

Князь хитро улыбнулся.

Уходя, Звонарев думал о том, что история не сходится — Ермолаев, конечно, спятил, но не до такой же степени…

И снова в памяти всплыла давняя история, поле которой Ерема ушел со службы…

Ноябрь, 2000 год.

Серая неприметная «Волга» подъехала к подъезду одновременно с «Газелью» спецназовцев.

— Ну, что — Ермолаев вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор — «Наружка» доложила, их всего двое, пьяные, Мухин — так вообще «под кайфом».

— Я с тобой — Звонарев тоже дослал патрон в патронник — Миха на связи.

Водитель кивнул.

— Тогда с богом! — Ерема первым вышел из машины. Как по команде, дверь «Газельки» отъехала в сторону: замелькали черные фигуры.

Захват прошел быстро и без осложнений — тараном выбили дверь: двое бандитов сообразить ничего не успели, как валялись в наручниках. «Спецы» быстро проверили комнаты и вышли из квартиры.

— Мусора, падлы! — Мухин, рецидивист и убийца, катался по полу — Суки, всех вас кончу, животные!

— Пасть закрой, гнида — Ермолаев сильно пнул его в бок — Где Берендеев? Куда отвезли? Отвечать!

— Пошел ты! — Мухин плюнул — Адвоката требую! Звонок давай!

— Ага, обязательно.

— Я выйду — рецидивист неожиданно успокоился и даже заулыбался — Через два дня выйду, гнида! И ты знаешь об этом, так?

Лицо Ермолаева потемнело: Мухин — один из приближенных Хана, серьезного авторитета, славного тем, что «пехоту» в беде не бросает. Точнее это, конечно, байка для молодых — плевали жулики на «мясо» — но этот, корчившийся в бессильной злобе урка, считался «центровым», приносил деньги…

— Знаешь, что сделаю, когда выйду? — Мухин скалился — Попрошу узнать твой адрес. Позабавлюсь с женой, детишками, а потом оставлю тебя жить с мыслью, что это ты во всем виноват!

Звонарев подлетел к бандиту и начал пинать ногами. Ермолаев потянулся к кобуре…

Примчавшиеся на выстрел омоновцы застали двух следователей; одного, белого от страха задержанного и труп второго, с простреленным черепом, в лужице набежавшей крови.

Ермолаев положил рядом с телом пистолет, поднял руки: выводили милиционера в наручниках…