Проект «Нейрохайв»

Александр Шульгин (2024)

Далекое будущее. Как пророчествовали мудрецы, к звездам человечеству пришлось пробираться через тернии — ценой сонма жизней колонизировать ближний космос, пережить не одну войну с искусственным интеллектом, и все это — чтобы в итоге потерять себя. Технологические прорывы в генетике и физике, обещавшие привести людской род к процветанию, на деле обрекли его на новую кабалу, ведь главным ресурсом отныне стало серое вещество. Миллиарды людей загнали в виртуальную реальность в обмен на вычислительную мощность их мозгов. Суровую действительность разменяли на сладкий сон. Я был создан, чтобы покончить с величайшей ложью в человеческой истории, но бежал от своего предназначения, оставив позади часть себя. К сожалению или счастью, прошлое меня настигло, подарив второй шанс стать тем, кем я должен быть. Только воспользуюсь я им по-своему!

Глава 9. Интерлюдия. Митра

— Митра, просыпайся…

Сквозь сонную пелену послышались близкие сердцу слова, но на этот раз произнесенные мужским голосом. Мимолетная тревога развеялась, стоило девушке распахнуть глаза. На кровати возле нее сидела Кассия — единственный человек, с которым ее связывали узы дружбы. Понятие, чуждое окружающим, ведь в обители Совершенства, где с рождения готовили служащих лично Целестии амазонок, царил закон джунглей.

«Понятно, я снова в осознанном видении прошлого».

Этой технике анализа прожитых событий ее обучили, еще когда Митра была Тенью, а за последующие годы она овладела ей до такой степени, что могла воспользоваться даже при короткой медитации. Только сейчас амазонка не помнила, чтобы применяла этот навык. Как же она здесь оказалась?

— Идем же! Наставница будет жутко недовольна, если мы сегодня опоздаем на утреннюю молитву! — поторопила Кассия.

Подруга помогла ей поскорее надеть праздничную короткую мантию поверх черной рясы, расчесала короткие светлые волосы, взлохмаченные за ночь, и за руку вытянула из кельи. Митра невольно улыбнулась, ощутив тепло прикосновения Кассии. Техника позволяла почувствовать отголоски испытанных в прошлом ощущений. К сожалению или к радости, это касалось как приятных, так и болезненных чувств.

Видение, которое Митра пересматривала сотни, а то и тысячи раз за свою жизнь, ведь это было одним из самых важных ее воспоминаний, продолжалось без каких-либо отличий и сбоев, но предчувствие грядущей беды не отпускало воительницу. В поисках источника тревоги она попробовала оглядеться, но окружающий мир, как и всегда при использовании этой техники, казался лишь размытой проекцией того места, в котором Митра когда-то росла. В деталях удавалось рассмотреть лишь ту область, которая в прошлом находилась в поле ее зрения.

Построенная из крупного серого камня обитель, освещенная свечами, больше напоминала замок из романов предтеч, чем высокотехнологичный полигон, которым в действительности являлась. К своим десяти годам Митра уже не единожды оказывалась на грани смерти и еще чаще в лазарете, сращивая кости и заживляя глубокие раны. Трусость и слабость из юных воительниц физически выжигали и вырезали во время поединков и прочих испытаний. Каждый день приходилось не только превозмогать лишения и боль, но и набираться полезных навыков: от владения холодным оружием до врачевания. Ведь главное было не просто выжить, но и стать лучшей среди остальных. И сегодня настал тот самый день, ради которого у юных послушниц было отнято детство, а у некоторых и жизнь, — Инициация, проводимая самой Целестией. Сегодня решится, достойна ли Митра служить Высшей среди Высших.

С Кассией за руку они вбежали в просторную залу, в которой уже построились в две шеренги остальные претендентки, — сотня амазонок, доживших до своего десятого дня рождения. Митра с подругой напряжено переглянулись, не решаясь без позволения занять свои места. Их появление заметила наставница Рутта, но, вопреки сложившемуся порядку, и к разочарованию конкуренток, не наказала опоздавших, лишь взглядом указав на место в строю. В ожидании молитвы Митра с грустью наблюдала за волнующимися, поправляющими свои наряды и перешептывающимися девочками, большинство из которых она видела тогда в последний раз.

Распахнулись высокие деревянные врата, и в залу вошла верховная настоятельница Астерозия — глава обители. Ходили слухи, что она управляет этим заведением уже больше века, но по ее идеальному лицу и подтянутой фигуре, подчеркнутой облегающей мантией, истинный возраст определить было невозможно. Лишь тяжелый взгляд, обремененный опытом прожитых лет, и затесавшийся среди пышных каштановых волос седой локон подсказывали, что ее кажущаяся молодость была обманчива.

Астерозия являлась воплощением строгости, праведности и воздаяния. Особенно последнего. Ее появление всегда сопровождалось чьим-либо наказанием, ведь недостатки она находила во всем и в каждом. Не только манеры подопечных или их потрепанный вид после убойной тренировки могли стать причиной публичной кары, но любое проявление несовершенства — будь то громкая одышка или проявление усталости в обществе верховной настоятельницы. Вот и сейчас в зале повисла такая тишина, будто сами звуки боялись привлечь ее внимание.

— В память о Первородной и во славу Инсомнии мы дышим и мы существуем! — отчеканила Астерозия стандартное приветствие. Несмотря на важный день, она была в еще более скверном расположении духа чем обычно, а потому присутствующие склонили головы, чтобы лишний раз не встретиться с главой обители взглядом. — Сегодня мы предстанем пред той, чье сердце жарче пламени звезды, а мудрость так же необъятна, как Вселенная. Инициация не будет испытанием вашей силы или навыков, хотя в будущем они вам, конечно, пригодятся. Твердость вашей воли и вера в свое предназначение, в свою беззаветную службу — вот что вам поможет. Инициация определит тех, кто по-настоящему достоин. Тех, кто с рождения совершенствовал свое тело и свой дух. Не дрогните! Страх всегда пытается отвернуть амазонку от ее истинного пути. Пути доблести и самопожертвования во благо Инсомнии! Я ручаюсь своей плотью и душой, что среди вас найдутся десять достойных!

Несмотря на подавляющую ауру верховной настоятельницы, по строю прошелся ропот непонимания. И на то была веская причина. Согласно ходившим из года в год слухам, Инициацию успешно проходили не менее трех десятков послушниц. Сейчас же, получается, что потребность в три раза меньше. Остальных же отправят в куда менее достойные места, давая шанс искупить собственное несовершенство. Опять же, если верить слухам.

Верховная настоятельница призвала к молчанию, прежде чем начать саму молитву, но юная Митра из воспоминаний ее уже не слушала. Взрослая же Митра прекрасно помнила то едва сдерживаемое внутреннее напряжение, что пронзило десятилетнюю девочку, подобно копью. Тогда ей казалось, что на кон поставлена не просто ее судьба, но и сама ее суть, ее предназначение. Что, если она окажется недостойна? Зачем тогда все это было?

После молитвы шокированных дурной новостью претенденток провели в закрытое крыло обители, в котором никто из них прежде не бывал. Вместо торжественной здесь царила гнетущая, даже пугающая атмосфера. Тишину просторного помещения, напоминающего амфитеатр с каменными зрительскими рядами и антрацитово-черной сценой, нарушало беспокойное потрескивание огня в массивных чашах, расставленных по периметру. Фиолетово-зеленое пламя исполняло причудливый танец, похожий на человека то ли корчащегося от боли, то ли заходящегося в припадке. В его волнующемся свете оживали багровые символы, нанесенные на пурпурные гобелены на стенах.

Стоило юным претенденткам занять полукруг из четырех рядов с расставленными в шахматном порядке зрительскими местами, как на сцене появились послушницы, облаченные в свободные белоснежные одеяния до самого пола. Их лица были скрыты за полупрозрачной вуалью, а головы венчали изысканной формы темные диадемы с пурпурными самоцветами. Движения амазонок выглядели настолько плавными и синхронными, что казалось, будто они стоят на месте, а сама сцена вращается под их ногами. На руках плывущих над темной поверхностью послушниц мирно устроились дети. Митра на вид дала бы им не больше года от роду и была близка к истине. Кажется, мрачная обстановка их не тревожила. Только один чего-то канючил, выражая свое недовольство криками и периодическими попытками вырваться. Носильщицы выстроились у края сцены полукругом, держа детей лицами к претенденткам.

Малышей было десять. По числу будущих слуг Целестии, подметила юная Митра. Следующая мысль, пришедшая ей в голову, вызвала еще большие опасения.

Неужели детей принесли сюда в качестве жертвы? В качестве доказательства абсолютной лояльности своей госпоже? Возможно, для других воспитанниц обители разницы между убийством взрослого и ребенка не было, но только не для Митры. Даже поверженных или обезоруженных соперниц она не добивала, хоть и не раз за благородство приходилось расплачиваться. Ведь именно рыцарская честь, усвоенная из романов о героях предтеч и так жадно впитываемая ее жаждущей справедливости юной душой, отличала Митру от остальных и все эти годы служила внутренним стержнем, не позволяющим сломаться или уступить.

Вновь предчувствие тревоги и чего-то неправильного болезненно екнуло в сердце. Что-то произошло перед тем, как она погрузилась в осознанное видение прошлого. Что-то связанное с ней и ее понятием справедливости. Но, несмотря на все старания, воительница никак не могла сфокусироваться на ускользающей мысли.

«Астерозия, все ли готово к Инициации?» — холодный, как космическая пустота, голос заполнил пространство амфитеатра, заглушив все остальные звуки. И дело было совсем не в громкости. Взрослая Митра, не раз встречавшаяся с Целестией, знала в чем дело, а вот юная тогда совсем растерялась, впервые столкнувшись с телепатическим общением.

Претендентки заозирались по сторонам, пытаясь найти говорящую, но так никого и не заметили. Не растерялась только верховная настоятельница. Придерживая длинную мантию, она засеменила к сцене. Достигнув ее края, Астерозия припала на одно колено и склонила голову перед пустым пространством.

— Да, моя госпожа. Здесь сто шесть послушниц, проведших десять лет на пути к совершенству. Сердцем и душой ручаюсь, что среди них окажется достаточно достойных!

На сцене напротив Астерозии возникла внешне непримечательная женщина с осунувшимся лицом и бледной кожей. От Рутты и других настоятельниц ее отличал только колючий венок из черного стекла, вплетенный в пораженные сединой волосы. Тогда этой детали юная Митра не придала значения, пытаясь понять, как же Целестия, а по поведению главы обители все уже признали в незнакомке ту самую Высшую из Высших, незаметно попала на сцену, ведь ни отблеска деактивации плаща-хамелеона, ни ряби маскировочного поля видно не было. Уже в последующем Митра узнает, что правительница Инсомнии находилась на том месте еще до того, как в помещение вошли сами послушницы, а незримой оставалась при помощи своих ментальных способностей.

— Это похвально. В твоем поручительстве есть сила, и я принимаю его. Начнем!

Целестия вскинула одну руку, в которой блеснула темная сталь искривленного ритуального кинжала, и полоснула им по ладони другой. Небольшая струйка крови успела стечь с порезанной ладони в вовремя подставленную верховной настоятельницей чашу, прежде чем рана затянулась.

— Знаю, что вы ожидали церемонию совсем иного рода. Нечто помпезное, грандиозное, технологичное, — Целестия обратилась к послушницам, и ее голос отдавался эхом не только в стенах помещения, но и в сердцах юных амазонок. — Запомните, истинному могуществу не нужна эта мишура! Сегодня вы узрите то, что находится далеко за гранью понимания! Каждая из вас станет частью той силы, что поможет сразить нашего вечного врага — Терранию! Их патриархальное общество всегда стояло на пути прогресса, угнетало человечество, эксплуатируя и подавляя то, что мы — Союз миров Амазонии, возвели в статус высших ценностей — свободу и справедливость. Горстка ничтожных интриганов, в прошлом едва не погубившая весь людской род, доверив бездушным машинам власть над всеми сферами жизни, придумала новую махинацию галактического масштаба — виртуальную кабалу, подменяющую реальность. И вы, каждая из вас сможет внести свой вклад в низвержение империи, что лживо зовет себя Республикой!

Митра заметила, как многие девочки в предвкушении закивали и заулыбались, воодушевленные речами Высшей. Еще бы! Правительница вернула им чувство собственной важности, особой значимости в борьбе за общее дело, которого Астерозия их едва не лишила.

— Перед вами находятся десять детей. Второе поколение мальчиков-клонов, выращенных в рамках проекта «Нейрохайв». Их генетический материал принадлежит выходцам из Республиканской аристократии, которых они в будущем заменят. Для каждого из них проработана личная история предательства Республикой и спасения Союзом. Каждый будет считать, что он обязан вернуться и восстановить справедливость. Но это всего лишь декорации. Главное, что эти дети необычные клоны… — Целестия сделала паузу, желая особо выделить следующую мысль. — Они — нечто большее! Результат слияния новейших генетических технологий Инсомнии. Существа, способные физически и интеллектуально превзойти любого человека! К сожалению, как и все мужчины, они ненадежны и уязвимы перед порочным терранийским образом жизни. Нашим агентам жизненно необходим тот, кто будет за ними присматривать и направлять. Им необходимы вы — их будущие Тени. Вы станете для них самыми близкими из людей: сестрой, соратницей, любовницей… Их верность долгу будет равна верности вам — своим Теням. Но здесь же кроется и ваше испытание. Нейроагенты станут орудием в ваших руках, грозным для врагов, но и опасным для владельца.

Пока Целестия продолжала свою пламенную речь, Астерозия ходила от девочки к девочке, подготавливая к грядущем обряду. Наконец, очередь дошла до Кассии. Подруга без конца теребила край рясы и беспокойно озиралась. Видно, что воодушевление окружающих она не разделяет и чувствует грядущую опасность, в отличие от большинства и юной Митры в частности.

— Подними голову, дитя.

Настоятельница держала в руке небольшой механизм цилиндрической формы. Он казался порождением технологии прежде невиданной, чем-то нелогичным и отвратительным человеческому разуму. Выглядевшие металлическими составляющие устройства находились в постоянном движении будто клубок червей, переплетающихся друг с другом. Астерозия окунула его край в ритуальную чашу и поднесла ко лбу подруги. Омерзительное приспособление раскрылось, подобно бутону плотоядного цветка, показав наружу множество мелких игл-зубов. Коснувшись кожи девочки, оно едва слышно зажужжало. Кассия стоически терпела, хоть и было видно, что процедура оказалась не из приятных.

— Да сбережет Первородная твои тело и душу, — благословила настоятельница, закончив нанесение метки.

Подруги переглянулись. На лбу Кассии краснел рисунок, состоящий из несколько окружностей, заполненных мелкими, незнакомыми письменами. Некоторые из символов напоминали буквы всеобщего языка, другие состояли из смешения простых фигур, вроде перечеркнутого знака бесконечности или перевернутого треугольника в треугольнике покрупнее. На глазах метка выцвела, не оставив после себя и следа.

— Митра, теперь твой черед, — привлекла внимание девочки Астерозия, немало удивив, ведь за все годы она ни разу не обращалась к послушницам по имени.

Юная Митра подчинилась, а взрослая еще какое-то время смотрела в испуганные глаза подруги, прежде чем черты ее лица начали смазываться и стерлись совсем, превратив облик Кассии в подобие манекена. Обычно в осознанном видении прошлого была возможность замедлить течение времени, чтобы уделить внимание деталям, но сейчас она не срабатывала.

Митра ощутила неприятное покалывание, и непроизвольно отвлеклась на Астерозию, занявшейся нанесением метки на ее юную проекцию. Только спустя годы, пересматривая раз за разом это воспоминание, амазонка распознала во взгляде верховной настоятельницы терзавшие ее боль и сомнения в правильности происходящего.

— Теперь в каждой из вас есть частичка меня, — объявила Целестия, когда подготовка к обряду была завершена. — А значит, приближается время ответить на вопрос, который наверняка крутится в ваших сообразительных головах. Кого же выберут в Тени и что будет с остальными? Терпение, мои будущие воительницы, скоро вы все увидите. Два ноль! — скомандовала Высшая, и к ней поднесли одного из малышей.

Целестия положила руку на его голову. Юная Митра затаила дыхание, ожидая худшего и присматривалась к поведению ребенка, хотя нужно было следить за Высшей, по виску которой стекла едва заметная капелька крови от впивающегося в кожу колючего венка.

— Тетро-ши-са… Тетро-иш-сутро… — Взрослая Митра по губам смогла распознать раз за разом нашептываемую Целестией фразу, значение которой даже спустя годы перевести не удалось. Единственное, в чем она в последующем уверилась, так это в том, что ритуал и связанные с ним знания должны стать запретными.

— Остерция! — Высшая выкрикнула имя одной из послушниц и направила на нее свою ладонь, на которой вспыхнула такая же метка, как те, что Астерозия нанесла послушницам.

Все повернулись в сторону названной амазонки, на лбу которой тоже пылали круги с неизвестными символами. Причем сам рисунок вращался, как и его содержимое. Остерция стонала, а по позе девочки складывалось впечатление, что ее метка притягивалась к метке на руке Целестии, но юная амазонка пыталась удержаться на месте изо все сил. Это выглядело как перетягивание невидимого каната. И шанса у послушницы в таком состязании с правительницей Инсомнии не было. Высшая сжала раскрытую ладонь в кулак и дернула на себя. Одновременно с этим Остерцию швырнуло вперед, будто безвольную куклу. И она бы наверняка травмировалась при падении, если бы не взявшиеся из ниоткуда воительницы в черном. Они вовремя подхватили потерявшую сознание послушницу. Невидимки проявились лишь частично, наполовину оставшись скрытыми маскировочными плащами. Кто-то из окружающих даже вскрикнул от неожиданности, а к лишившейся чувств девочке подбежали Рутта и другие настоятельницы.

— Остерция прошла Инициацию! Слава Первородной! — торжественно произнесла Целестия, хотя в ее взгляде сквозило откровенное пренебрежение.

Видно, от претендентки ожидалась большая стойкость, но по какому-то известному лишь Высшей качеству Остерцию пришлось признать достойной звания Тени.

— Отнесите ее в транспорт.

За удаляющимися воительницами последовала и послушница с ребенком.

— Два один! — Целестия коснулась следующего малыша, а затем назвала новое имя: — Рикса!

Ритуал повторился, только на этот раз претендентка выстояла его до конца, чем вызвала одобряющую улыбку Высшей и завистливые перешептывания окружающих. Даже Митра уже поддалась общему порыву и всем сердцем желала, чтобы ее имя прозвучало следующим. Но этому не суждено было произойти.

— Два два! Уния!

— Два три! Лагерда!

— Два четыре! Нимсефора!

— Два пять!

В зале повисла тишина. Почему-то Высшая медлила и не объявляла имя следующей претендентки. Митра отвлеклась от размышлений об этом странном видении и, как в прошлом, встретилась взглядом с тем самым капризным ребенком, которому был присвоен номер «Два пять». Мальчик не плакал и смотрел серьезно, совсем по-взрослому. В его глазах читалось нечто, с чем юная Митра была прежде не знакома. Позже она поймет, что это чувство зовется состраданием. Но это было не единственное, что приковало ее взгляд. Ее разум и ее сердце буквально тянулись к этому маленькому созданию, которое едва ли умело ходить, но при этом казалось слишком мудрым и осознанным даже в сравнении с самой Митрой. И где-то внутри девочки теплилась надежда, что и сам Два пять разделяет ее чувства. Тогда она еще не представляла, что их судьбы неразрывно связаны. Сейчас амазонка смотрела на происходящее со знанием будущего, а потому спокойно отреагировала на последовавшие слова Целестии в отличие от юной себя, шокированной тем, что ее имя так и не было объявлено.

— С ним что-то не так… Я не чувствую связи… — озадачено произнесла Высшая. — Оставим его напоследок. Два шесть!

Митра хотела броситься к малышу без всякого разрешения, но все же смогла удержать себя в руках, надеясь, что позже ситуация разрешится. Однако, когда остальные девять Теней были определены и отправлены в транспорт вместе со своими подопечными, ритуал принял совершенно неожиданный оборот. Без какой-либо команды к Целестии поспешила глава обители.

— Высшая среди Высших, прошу, сохраните жизни моим младшим! Это мое руководство привело к тому, что не хватило достойных послушниц. — Астерозия приняла просительную позу, так хорошо знакомую Митре и остальным девочкам. Склонила голову, согнув одну руку в локте и прижав к животу, а вторую убрав за спину. — Я нарушила данное мной слово.

Целестия некоторое время смотрела на верховную настоятельницу. Пусть и просящая, та держалась достойно. Сложно было усмотреть ее вину, ведь критерий отбора для Инициации до сих пор оставался известен только Высшей. Но поручительство было дано и за него следовало ответить.

— Мне искренне жаль, что ты не справилась, Астерозия. Все эти годы ты верно служила мне и Инсомнии. Потому я внемлю твоему прошению и разрешаю выбрать ту, что станет руководить вместо тебя.

— Настоятельница Рутта не подведет ваших ожиданий, — прошептала та, не поднимая головы.

— Так тому и быть! Рутта отныне становится главой обители Совершенства, а твой лик будет увековечен на ее стенах. Остальные настоятельницы свободны. Возвращайтесь к своим обязанностям. Ты же, Астерозия, можешь занять место среди своих воспитанниц. Настало их время послужить Инсомнии.

Настоятельницы во главе с Руттой в спешке покинули зал, чем вызвали еще большее смятение среди оставшихся девочек. Но оно не успело обратиться волнением, ведь Целестия приступила к финальной части ритуала, приковав к себе все взгляды. В ее руке появилась небольшая стеклянная сфера, наполненная каким-то пурпурно-багровым дымом. От нее веяло чем-то зловещим и опасным.

Юная Митра поняла, что дальше произойдет нечто непоправимое, но уже не могла двинуться с места.

— Сутро-шиз-акма-фер-вален! — проговорила Высшая, и темный шар воспарил над ее ладонью.

Целестия, как и раньше, одними губами произнесла новое заклятие, и на поверхности сферы проступили знакомые метки. Митре померещилось, что из них к меченым послушницам потянулись полупрозрачные щупальца, окутанные маревом миазмов. И она не стала исключением. Стоило одному коснуться ее лба, как все тело пронзила немыслимая боль. Будто неведомая сила вытягивала ее нутро, выпивалы все силы и буквально саму жизнь. Наверное, то же испытывали будущие Тени. Митра взглянула на свои руки, ожидая, что вот-вот вены и кожа разорвутся и кровь устремится к чудовищной сфере. Болевые ощущения были такими, что она не смогла сдержать крик. Впрочем, как и все окружающие. Зал наполнился воплями послушниц. Многие падали ниц, корчась в мучениях. Некоторые пытались на ногах перенести этот кошмар, где-то в глубине души лелея надежду, что последней выстоявшей окажут честь вступить в ряды Теней.

Митра помнила отчаяние и ненависть, захлестнувшие ее тогда.

Разве светлое будущее стоит таких жертв? Разве ради него позволительно использовать настолько бесчеловечные методы?

И тогда, и сейчас Митра знала ответы на эти вопросы.

Нет! Нельзя бороться за благое дело, впустив в собственную душу тьму!

Рядом рухнула Кассия. Девочка какое-то время корчилась в мучениях, прежде чем навсегда замереть. Осознание смерти единственного близкого человека впечаталось в сознание юной послушницы сильнее удара хлыста настоятельницы. В тот момент один из столпов, поддерживающих внутренний мир Митры, рухнул, осыпался мелкими осколками, забрав с собой веру в принципы, декларируемые наставницами все эти годы. Не может быть никакого Совершенства в молчаливом созерцании страданий и смерти слабых! Тот, кто сильнее, должен спасать того, кто в этом нуждается, а не карать за беспомощность! Жизнь Митры разделилась на до и после. Тогда она решилась во что бы то ни стало прекратить этот ритуал. Ведь еще можно было кого-то спасти.

Неужели Целестия, героиня каждой девочки-амазонки, не понимает что творит? Или ее волю подчинила та ужасная сфера? Митра сделала шаг, давшийся ей тяжелее чего бы то ни было на свете. Затем еще один. Странная сила вроде бы тянула к себе, но в то же время не давала приближаться. Чтобы выбить проклятый шар из рук Высшей, нужен был еще с десяток таких шагов. Но сил больше не оставалось. Митре казалось, что следующее движение станет последним. Уже распрощавшись с жизнью, она взглянула на сцену и увидела там маленького «Два пять». Ребенок тоже попал под эффект сферы, но не плакал, а смотрел на Митру. Его глаза пылали тем же пурпурным светом, что и злосчастный шар, но какой-либо угрозы от них не исходило. Напротив, стоило их взглядам встретиться, как девочка почувствовала неожиданное умиротворение. Будто невидимая сила выставила подобие энергетического барьера вокруг нее, защищая от пагубного воздействия.

И внезапно все прекратилось.

Напряженная до предела Митра от неожиданно исчезнувшего сопротивления чуть не упала. Перед глазами все плыло, но даже вопреки ошеломлению она поняла, что осталась единственной выжившей.

— Как занимательно… — проворковала Целестия. Ее было не узнать. Она помолодела. От седины и морщин не осталось и следа. Высшая среди Высших просто пылала жизнью. — Еще недавно вашей связи не существовало, а теперь она оказалась способна защитить от ментального пожирания. Из вас выйдет занятный дуэт! Уведите их!

Юная Митра хотела запротестовать, закричать, призвать Целестию к ответу, но на это не было ни сил, ни воли. Все, что она могла, это как следует запомнить зал, полный мертвецов, чтобы никогда не забывать, кто ее настоящий враг.

— Митра, ты нужна мне…

Следующее осознанное видение прошлого началось неожиданно — и опять с незнакомого мужского голоса. За столом перед ней сидел уже подросший Два пять. Ему было не больше двенадцати. Это воспоминание тоже было одним из поворотных в ее жизни. Тогда юноша впервые узнал истинную подноготную проекта «Нейрохайв» и посвятил в нее Митру.

Это произошло во время занятия совместной медитацией. Они сидели в овальном стеклянном помещении без крыши, называемом сосудом Самосозерцания. Оно располагалось в самом живописном месте Убежища — секретного комплекса по подготовке нейроагентов. Под их ногами бурлили зеленые воды реки Осмысления, а сама комнатка ютилась посередине ее русла на одинокой колонне. Таких помещений было несколько, и они находились друг от друга на расстоянии, достаточном для сохранения некоторой приватности. Как минимум подслушать разговоры соседей было невозможно из-за шума воды. До недавнего времени разрешалось даже регулировать прозрачность стен, но после убийства Два ноль своей Тени Остерции меры безопасности повысили.

— Нам нужно бежать отсюда. Вдвоем!

Мальчик ждал реакции Митры, но та никогда не отличалась многословием, а потому молчание он принял за согласие и продолжил возбужденно изливать свои мысли. Ему удалось своей безумной идеей и добытой непонятно откуда информацией застать юную Митру врасплох. Конечно, большинство из сказанного было ей давно известно, но все же от мальчика-нейроагента такие сведения должны были храниться в тайне.

— Здесь все не то, чем кажется! Да, нас действительно готовят к возвращению в ряды Республиканской аристократии, но на самом деле это мы здесь клоны! Никто нас не спасал от убийства в младенчестве! Это все выдумки! Нас изначально растили здесь, в этом самом Убежище! А по факту лаборатории! Мы не ради справедливости должны были вернуться, а чтобы революцию там устроить. Уничтожить Терранию изнутри!

Пока Два пять переводил дыхание между отстреливаемыми порциями инсайдов, взрослая Митра размышляла о технике осознанного видения прошлого. Прежде ей не удавалось просмотреть два воспоминания подряд. Всегда нужен был перерыв и новая медитация, чтобы настроиться на нужный эпизод. Кроме того, она никак не могла проснуться. Это уже не просто настораживало, но даже пугало.

— Представляешь, а роль Теней в этом спектакле они тоже продумали. Ты отправишься со мной в Республику не в качестве поддержки и прикрытия. Ты должна будешь меня убить, если я о чем-то догадаюсь! Ой…

Два пять резко замолчал, осознав сказанное и выстроив логическую цепочку о роли Теней в проекте. Мальчик настолько доверял своей подруге, что до этого момента даже не рассматривал ее в качестве одной из сотрудниц Убежища. Взрослую Митру каждый раз забавлял его растерянный вид, юная же тогда была максимально серьезна и сосредоточена. Наверняка любая другая Тень сдала бы своего подопечного надзирателям, а может, и сама бы убила. Но в душе Митры давно взошли ростки сомнений в избранном Целестией пути. Она долго вынашивала идею о том, что развитию проекта следовало помешать, но не решалась что-либо предпринять, переживая за жизнь Два пять. И дело было не в обычной привязанности. Их связывало нечто большее, чем обычные человеческие отношения, вроде дружбы или взаимной симпатии. Теперь же сам мальчик предложил пойти на риск, и это все меняло. Вот только зря он все выложил вслух, ведь в комнате хватало подслушивающих устройств.

Митра едва уловимым движением глаз показала на одну из ближайших камер. Затем еще раз и еще, пока Два пять не догадался, зачем она косится.

— Фуф, а я-то думал, ты уже какие-то секретные знаки подаешь надзирательницам! Не переживай, Митра, я везде зациклил передаваемые изображение и звук. Для стороннего наблюдателя мы будем медитировать, как и всегда. Возьми меня за руки, чтобы другие нейроагенты не догадались.

Девушка взглянула на соседние сосуды, в которых тренировались другие пары. Ближайшим оказался Два два и Уния. Мальчик развивал способность к мимикрии, в данный момент копируя лицо своей Тени. И стоило отметить его талант, потому что получалось у него идеально. В сосуде поодаль занимался Два девять. Мальчик демонстрировал худшие физические данные среди всех, зато его острому уму и нестандартному мышлению можно было позавидовать. Строгая Криссалина не давала ему времени на передышку, включая по несколько проекций с заданиями за раз. И парень с ними справлялся.

Подопечный Митры же был в отстающих практически по всем дисциплинам. Ходили разговоры о сокращении дозы, выделяемой ему эссенции, ведь толку от затрат сложного в добыче вещества казалось катастрофически мало. Но после заявления о том, что Два пять справился с системой наблюдения, Митра взглянула на него по-другому.

— Не переживай, микрофоны в мебели я тоже нашел. Представляешь, они спрятали их даже внутри того растения на полу. Вот же изобретательные у нас стражи!

— Но как? — Единственное, что смогла выдавить из себя Митра.

— Как и все. С помощью паразита. — После этой фразы Два пять неожиданно покраснел, и только после активных расспросов Тени признался, что открыл навык подключения к электронным устройствам, когда пытался взломать нейрочип Митры. Для каких целей ему это понадобилось, девушка решила не уточнять.

Зато выяснилось, что всю эссенцию по совету паразита он скрытно использовал для развития группы навыков, связанных с электроникой, и добился немалых успехов. Два пять научился создавать вирусы, освоил различные способы взлома и сейчас оттачивал полученные умения на оборудовании Убежища, внедряясь в системы управления и постепенно подбираясь к засекреченным архивам проекта «Нейрохайв». Правда, как он сам признался, работы предстояло еще много.

— А еще у меня есть подруга во внешнем мире, — как бы промежду прочим добавил мальчик, хотя, по мнению Митры, с этой новости надо было начинать.

Девочки-Тени любили помечтать о жизни за пределами Убежища, но довольствоваться приходилось только новостными каналами и учебными материалами. Среди них, конечно, можно было найти много чего интересного, те же рыцарские романы предтеч или даже курсы по соблазнению и формированию сексуальности, но они не разрушали царящую обстановку затворничества. На фоне информационного вакуума общение с живым человеком казалось чем-то фантастическим и очень желанным.

— Ее зовут Галатея и она такая же хорошая, как ты, — без тени сомнения в своей правоте заявил Два пять. — Именно она предложила нам сбежать, и даже обещала помочь.

— И кто же она?

— Шишка в какой-то большой корпорации.

Митра с умилением вспомнила лицо Два пять и его детский восторг, с которым он рассказывал про новую знакомую. Тогда ей это казалось чем-то безобидным, чем-то игрушечным. Позже, уже познакомившись с Галатеей и с помощью Два пять разузнав о ней больше, Митра изменила свое отношение, начав вести себя осторожнее, понимая, что такие личности не делают ничего без корыстного интереса. И все же предпринятых мер оказалось недостаточно, чтобы переиграть ту, кто всю жизнь плела интриги. Возможно, зная заранее, что по вине корпоратки ей придется отпустить самого дорогого на свете человека, а самой пройти все круги ада, Митра и не решилась бы сбежать. Но Галатея умела найти ключ к каждому, поэтому, когда наступил решающий момент, Тени пришлось уступить.

— Митра, я не брошу тебя!

Новый отрезок осознанного видения прошлого ворвался в сознание Тени вместе с яростными порывами ветра. Она стояла на самом краю крыши Убежища, а на расстоянии прыжка перед ней висел транспортный дрон с открытой аппарелью. Внутри стоял уже возмужавший Два пять, держась за пневматическую стойку. Он тянул к Митре руку и что-то кричал, но его слова тонули в шуме бушующей стихии. День побега подгадали под сезон штормов, но даже для этого времени года сегодняшняя погода разгулялась не на шутку. Сквозь бирюзово-зеленые облака едва пробивался пурпурный свет местного светила, носящего имя Эриния. Капли кислотного дождя вперемешку с крупными частицами грунта и разного мусора кружились в воздухе, испытывая на прочность защитные костюмы и порой вызывая срабатывания энергетического щита.

[Галатея]: Ты должна сделать правильный выбор, Митра. Я помогу вам выбраться, как и обещала, но ты должна знать, что погубишь вас обоих, если пойдешь за Два пять.

Слова Галатеи, выведенные в дополненной реальности с помощью нейроинтерфейса, резали без ножа. Чертова корпоратка всего лишь за день до операции предупредила, что метка, полученная Митрой во время Инициации, никуда не делась, и по ней беглую амазонку отследят, в какую бы глубокую нору та ни забилась. Предупреждать об этом Два пять не стоило ни в кое случае, иначе он наверняка решит остаться со своей Тенью. Ведь за годы, проведенные вместе, его симпатия к ней переросла в чувство, что в книгах зовется любовью. Сердце Митры же молчало в ответ. Нет, она не была лишена эмоций, подобно служебным андроидам. Человека ближе Два пять для нее не существовало, и находилось не мало моментов, связанных с ним, которые она лелеяла в своей памяти с особым теплом. Но у нее была цель, что пылала в душе ярче сверхновой, затмевая остальные чувства. Она должна была остановить, уничтожить чудовище, что звалось Целестией. И эта цель была важнее всего.

Митра не питала иллюзий. Сейчас ей не победить и не выжить. Но ее жертва станет причиной для Два пять. Причиной вернуться и добиться того, чего Митра не смогла. Она искренне верила, что нейроагент сможет уничтожить Высшую. Но пока он не готов. Ему нужны время и свобода для раскрытия своего потенциала. Потому он должен сбежать, а она остаться…

[Митра]: Я в деле!

Стоило ей ответить, как транспортный дрон сорвался с места, закрывая рампу, в щели которой виднелось полное отчаяния лицо Два пять. Этот момент настолько глубоко отпечатался в памяти Митры, что частенько являлся в кошмарах. Но чем дальше улетал транспорт, тем крепче становилась ее вера в свое решение.

[Галатея]:Достойный поступок! Нет свершения сильнее самопожертвования.

[Митра]: Твоя похвала мне не нужна. Все готово для второй части плана?

— Конечно, дорогуша! — прокричала поднявшаяся за ее спиной женщина-андроид модели GA. До крыши пришлось пробиваться с боем, поэтому выглядела она прилично потрепанной. Одной руки не хватало, в груди дымилось несколько отверстий от лазерных лучей. Металлические частички, заменяющие андроиду кожу, перетекали в наиболее поврежденные участки тела, но на все раны их не хватало, поэтому местами проглядывал металлический остов, напоминающий человеческие кости. И все же она жаждала новой схватки, насколько это возможно было определить по андроиду с поврежденной мимикой.

— Вперед, подруга! Освободим нейроагентов! — прокричала Галатея, воодушевлено тряхнув оставшейся рукой с плазменным пистолетом.

— За тебя, Кассия, — прошептал Митра и активировала лазерный меч.

Из раза в раз просматривая это воспоминание, девушка не могла поверить, что задуманная диверсия удалась. Казавшиеся такими послушными и разделяющими воинственные принципы Инсомнии Тени и их подопечные в своем большинстве присоединились к восставшей Митре. Оказалось, многие думали над тем, как освободиться, и не преминули воспользоваться неожиданно появившейся возможностью. Более того, почти всем удалось выбраться из Убежища живыми. Кроме самой зачинщицы беспорядков. Загнанный в угол подоспевшими воительницами Целестии андроид Галатеи самоликвидировался, а саму Митру схватили. Она билась до конца, желая подороже продать свою жизнь, но перед ментальными атаками надзирательниц оказалась бессильна. И тут ее история должна была бы закончиться, но у Целестии оказались свои планы на строптивую Тень.

— Митра, да очнись же ты! — Голос незнакомого мужчины вывел амазонку из череды прожитых воспоминаний, и она наконец открыла глаза.