Фазеры. Часть первая. Фаза сна

Айя Рин

Сомнус-Сити – город, укрытый куполом от радиации извне – любит тишину и покой. Дни и ночи здесь принято проводить в общих снах, увидеть которые ТЕБЕ не дано.Ты высыпаешься за восемь часов, помнишь небо и солнце, но не помнишь свою прежнюю жизнь в этом месте.Кто ты?Чтобы узнать, придётся принять не одно решение.Вся эта книга – ряд выборов, открывающих девять различных путей. Найди свой.И вот твой первый вопрос – готов (а) ли ты стать главной героиней этой истории?

Глава 10.2. Активизация отложенной проблемы

Нельзя забывать о проблеме, если она слегка поутихла, и надеяться, что все решится само собой. Ведь пока угли трудностей тлеют, всегда остается вероятность, что ветерок раздора подует вновь и разожжет огонек брошенной беды с новой силой.

Ты понимала это, но в бешеном вихре других забот, позабыла о Неизвестном. Решив проигнорировать странные сообщения — выбор этот подкинула интуиция, — ты удалила переписку с Андреем и надолго о нем забыла.

Прошло чуть больше месяца, как ты училась в школе. И проблемы у тебя были вполне такие же, как у остальных подростков: долги по сономатике — предмету, изучающему осознанные сны в повязках; предстоящие экзамены и выпускной.

Кроме того, несмотря на все твои попытки сосредоточиться на учебе, где-то на задворках сознания всегда маячили мысли о семье и фазерстве. И если второе вряд ли могло куда-то от тебя деться, то первое требовало решения прямо сейчас.

Сестра — единственный родственник, что у тебя остался — не желала с тобой разговаривать и уходила, увидев тебя в столовой. А тебе так хотелось сблизиться с ней и попытаться загладить свою причастность к гибели дедушки, боль по которому еще не совсем утихла даже в твоем сердце. Страшно было представить, что испытывала АК-2, прожившая с этим человеком четырнадцать лет.

Ты же ничего о нем не знала, впрочем, так же, как и о себе. И конечно же, мысли об этом тоже занимали не самую маленькую полку в залежах твоего подсознания: кем были родители, для чего тебя заперли в квартире и, главное, почему ты помнила детали старого мира еще до войны — например, небо? Почему фазеры не могли спать столько, сколько другие? Как пользоваться этими соноглазками? И откуда в твоей голове возникали видения, мысли?..

Обо всем этом и о многом другом ты думала каждый раз, когда сидела в компании Емели и Волка в их, ну или уже в вашем, секретном местечке.

После того случая на похоронах несколько дней Емеля отходил от укуса вины, напавшей на него: он позволил тебе бывать в штабе, украшать его и даже нашел некоторые требующиеся предметы.

Ну а потом действие укуса прошло, и парень стал тем же мерзким ухмыляющимся придурком, отпускающим в твою сторону слишком много завуалированных оскорблений. Однако выгнать тебя из штаба Емеля уже не мог: ты внесла в обустройство свой вклад, и ему это нравилось. По крайней мере, я видел его искреннюю улыбку — а не размалеванную по лицу ухмылку — каждый раз, когда ты не смотрела, погруженная в свои размышления.

Словом, думала ты обо всем, кроме Неизвестного. И вот спустя четыре недели мирного существования он написал:

Я дал тебе время на раздумья. И понял твой ответ: молчание — знак согласия. Я так и думал, что ты знаешь Волка. Ну что ж, мы это исправим. Убей его, а иначе увидишь свою кровь и кровь своих близких. Ха-ха!

Еще раз перечитав текст, чтобы убедиться в его существовании, ты предпочла воспользоваться прежней тактикой игнорирования и просто удалила переписку, надеясь, что и на этот раз Неизвестный пропадет на месяц. Разумеется, ты не верила в его глупые угрозы. Просто кто-то над тобой смеялся. Вот только кто?

На уроках ты забыла о проблеме. Но сейчас, когда вы с парнями молча попивали чай на ковре, приведенном тобою в порядок, не думать не получалось. Потому что на стене напротив висела та самая гирлянда, на фоне которой был изображен Волк с фотографии Неизвестного. Если угрожающий знал это место, им являлся кто-то из парней. Но Емеля был с тобой, когда пришло сообщение. «Получается, Волк? Нет-нет, не может быть…»

— А вы звали кого-нибудь еще в это место? — одним вопросом ты нарушила внешнюю тишину и внутренний поток подозрений.

— Не-а, — протянул Емеля, всматриваясь в очередной текст из игрового сборника «Королевства грез». Вы играли в него ежедневно, и каждый раз находили новые варианты развития. Жаль, в жизнь нельзя было сыграть столько же раз. — Волк не разрешил мне даже девушку сюда пригласить, а сам вас приволок… О, теперь по сюжету мы ложимся спать.

— Девушку? — Удивительно, но проведя с ребятами столько вечеров, ты до сих пор ничего о них не знала. Да вы даже вашу первую встречу ни разу не обсуждали, словно ее и не было, и это настораживало. — У тебя есть девушка?

— Была! — Волк шлепнул карточкой по столу, едва не смяв ту под силой кулака-арбуза. — Да сплыла… А-га… Использую умение громить сонных монстров одной левой! Братан, ты мне должен артефакт!

Емеля разочарованно застонал — он был уже близок к победе — и протянул другу карточку с изображением эликсира.

Волк с довольной миной сунул ее в свою колоду и повернулся к тебе:

— Так о чем это я? А, Ангел. Короче, знай она о штабе, давно бы его у нас отжала после ихнего разрыва. ЦС-3 — баба неугомонная…

— Ну, хватит так о ней говорить. — Емеля устало качнул головой и положил пальцы на переносицу. — Лучше подайте-ка мне жетон ели. Все честно, вот, меняю на него две карточки. И возвращаясь к вашему вопросу, Мила, готов поклясться, кроме вас двоих, я здесь больше никого не видел.

Тревога больно кольнула сердце: «Неужели Волк? — Ты не могла представить, что этот добрый ребенок, запертый в теле грозного великана, способен был тебя обидеть. — Они же могли отправить кому-то фото. Или их взломали».

— Когда вы уже соизволите обращаться ко мне на «ты»? — спросила у Емели, стараясь спародировать его стиль общения, и добавила в чувствах: — К Волку же на «ты»…

— Он с самыми близкими на «ты» базарит. То есть типа только со мной. Так что не парься. Вы еще сойдетесь.

— Мое неформальное обращение к вам, Мила, нужно еще заслужить. Оу, похоже, я снова выиграл, построив самое шикарное королевство грез за всю историю штаба. — Емеля довольно откинулся назад и упал на ковер, положив руки под голову.

Вы с Волком разочарованно промычали из-за поражения, глядя на заполненное жетонами поле победителя. Ему удалось возвести в своем сонном мире локацию леса и заполнить ее предметами раньше вас.

— Ты мухлюешь, братан, — хмыкнул Волк. — Уже пятый раз подряд.

— Просто я спец во всем, что касается сонных миров, — заявил его друг. — Преимущество фазерства.

В вашем узком кругу редко заходили разговоры о дефектности — Волк знал о секрете Емели, но о твоем нет, — поэтому ты непроизвольно открыла рот в предвкушении информационной добычи.

— Хочешь газировки? — заботливо спросил Волк.

Ты кивнула, и когда он отошел от стола, теперь украшенного вязаной скатертью, наклонилась к Емеле:

— А что, фазеры тоже могут строить миры во снах?

— Разрази меня бессонница. — Он закатил глаза. — Игра по мотивам наших способностей и была создана! Пора бы вас подучить, Мила. Не хотели бы вы встретиться сегодня во сне?

— Чего там шушукаетесь? — буркнул Волк, ставя перед тобой банку газировки с таким треском, что я удивился, как та не взорвалась.

— А ты не ревнуй, — ухмыльнулся Емеля, и его друг тут же покрылся красными пятнами. Кажется, раньше существовала такая болезнь, краснуха — может, она? — Ну что, вы согласны, Мила?

— А что, так можно? — засомневалась ты: всю жизнь тебе говорили, что дефектные не предназначены для осознанных снов, а тут… Ты вспомнила, как видела во сне знакомого дедушки. — Я же не знаю…

— Что можно? — вставил Волк.

— Не беспокойтесь, я сам приду, — объявил Емеля и, наклонившись к твоему уху, добавил: — Только скажите свои инициалы.

— Дар, — бесшумно проговорила ты.

— Что да? — возмутился Волк. — На что это ты подписалась? Куда вы намылились, а?

Емеля устало закатил глаза и открыл рот, чтобы ответить, как вдруг вы услышали хлопок двери.

— Это на лестнице? — Волк подскочил и выглянул на лестничную площадку. — Кажись, там кто-то есть.

— Где? — сухо спросил Емеля, с недовольным видом поднимаясь следом: так и не удалось полежать после тяжелой смены.

— Внизу, — шепнул Волк. — Ты че, не закрыл дверь?!

— А почему я должен был ее закрывать? — равнодушно переспросил Емеля, касаясь шрама на брови. — Я думал, ты закроешь. Ты всегда это делаешь, и ключ у тебя.

— У тя тоже есть ключ, и ты шел последним!

— Помолчите! — шикнула ты, прижимаясь ухом к двери. — Я ничего не слышу. Нужно пойти и проверить, кто там.

— Погнали. — Волк вышел на лестничную площадку, и его друг последовал за ним.

— Не все сразу! — прошипела ты, но парни даже не обернулись.

Оставаться в штабе было страшно — мало ли кто здесь мог появиться, — поэтому ты выключила свет, закрыла дверь и все-таки пошла следом.

Волк медленно спускался по ступенькам, всматриваясь в темноту. Но доверить слежку такому громиле было ошибкой: он оступился и пошатнулся так, что все железяки заскрежетали, и лестница слегка покачнулась. Видимо, не удержавшись на танцующих ступеньках, незнакомец снизу выругался и тоже вцепился в перила — они затряслись.

Ну вот, теперь обе стороны знали о присутствии друг друга. После недолгой паузы внизу загорелся свет, и кто-то стал взбираться к вам.

— Валим! — Волк помчался по лестнице вверх, и вы с Емелей пустились следом. Судя по свету, устремленному вам в спины, преследователь не отставал.

От тяжелого бега четверых железная лестница сотрясалась, словно была веревочной. И твое сердце качалось с ней: если бы вас застукали, то исключение из школы, а того и гляди, заморозка, были бы обеспечены.

На четвертом этаже ты выдохлась и уткнула руки в колени.

— Ну давай, — взмолился Волк. — До шкалки осталось всего ничего.

— Я. Не. Мо. Гу, — выдохнула ты, а в горле и груди запершило.

Тогда он подхватил тебя под локоть и потащил за собой.

Из груди огонь проскользнул в голову, та в мгновение потяжелела. И ты уже знала, что это значило: пришли мысли, ненавистные тебе знания. Что шептало подсознание, ты не слушала, с трудом поспевая за Волком. И вскоре оно оборвало свою речь. Ты закашлялась и обернулась: черная тень чужака была совсем близко.

Вы остановились на пятом ярусе, и ты ожидала, что Емеля начнет открывать здесь дверь, но он лишь крикнул Волку:

— Задержи его!

— Лады! — Тот поднял с пола отвалившийся от стены кусок и швырнул его вниз. Отскакивая от стенок, камень скрылся в темноте лестничных пролетов. И гулкие шаги преследователя остановились.

Емеля тем временем судорожно откручивал вентиляционную решетку.

— Что ты делаешь?

— Позже, — отмахнулся он и снял со стены белый прямоугольник с продольными отверстиями посередине. — Вперед!

Вы с Волком переглянулись.

— Мила, лезьте! Помощь Волка мне еще понадобится.

Сглотнув ком в горле, ты выхватила у Емели фонарик и влезла в прямоугольный вентиляционный ход, который уползал далеко вперед. Кто знал, куда он мог тебя привести.

Волк, продолжавший до этого швырять камни, влез следом, как только ты отползла на достаточное расстояние. Последним был Емеля, который умудрился поставить решетку на место — разве только прикрутить ее не успел.

— Мила, выключите свет! — прошептал он. — Двигаемся тихо. Пусть решит, что мы побежали выше.

Борясь с внезапно появившимися страхами темноты и узкого пространства, ты все-таки выключила фонарик и поползла в густую тьму.

— И куда мы сейчас попадем? — прошептала ты, когда тело затекло от странного способа перемещения, и махнула рукой, случайно забросив фонарик вперед.

— Без понятия, — отозвался Емеля. — Главное, чтобы не к МА в кабинет. А та дверь, что была на лестнице, именно туда и ведет.

Ты нащупала отлетевший фонарик и сжала его в руке.

— Ай. — Твои предплечья вдруг что-то полоснуло, и кожа заныла от боли.

— Что стряслось? — Голос следующего за тобой Волка дрогнул. — Даня, че там?!

Ты не успела ответить, а он уже ринулся вперед, прижимая тебя к стенке из-за узкого пространства, и, видимо, попался на те же лезвия.

— Осколки? Че они тут делают?

— Давайте уже быстрее! — не вытерпел Емеля.

— Тут осколки, — предупредила ты. — Ползи осторожней.

— Я все равно ничего не вижу, — равнодушно проговорил он. — Подумаешь, получу пару царапин. А вот если за нами будет погоня, мы не отвяжемся. Так что быстрее!

— Пропусти меня! Я пойду первым! — Волк удивительным образом протолкнулся мимо тебя и пополз вперед.

Кряхтя от боли при каждом соприкосновении рук с полом, ты последовала за ним.

Когда глаза уже начали болеть от длительного пребывания во тьме, Емеля разрешил включить свет. Но ты не смогла заставить фонарик работать. Тогда Волк посветил телефоном, и оказалось, что фонарик сломался — видимо, о его разбитую линзу вы и порезались.

При свете оказалось, что вентиляционный коридор имеет развилки, уходящие в разные стороны. На одну из таких и свернул Волк, полагаясь на свою «чуйку технаря». Как оказалось, она его не подвела, так как вскоре вы уперлись в новую пластмассовую решетку, которую парень просто грубо выбил кулаком. Затем он спрыгнул на пол — здесь вентиляция была прямо под потолком — и помог слезть тебе. Емеля поставил треснутую решетку обратно. И ты огляделась.

— Это школьное общежитие, — сказал Волк. — Девчачья половина.

— Так, — распорядился Емеля. — Идите к Миле в комнату, а я схожу к себе за необходимым, чтобы обработать порезы.

В конце коридора мелькнула тень, и ты заметила край рубашки в красную клетку.

Злата была обеспокоена вашим появлением и весь вечер хлопотала, обрабатывая раны Емеле, несмотря на его протесты. Твои руки заботливо забинтовал Волк, но от твоей помощи отказался, и ты не стала настаивать. Тебя слегка мутило от вида крови, поэтому ты старалась занять себя разговорами:

— Мы больше туда не пойдем?

— Куда? — заинтересовалась Злата. — Расскажите уже, где вас так разукрасило?

— Вы точно не пойдете, Мила, — холодно ответил Емеля. — Теперь это опасно.

Ты прикрыла глаза, стараясь отделаться от весьма противоречивых ощущений: с одной стороны, было приятно, что тебя оберегали, с другой — раздражало, что решали все за тебя. Хоть ты и не любила выборы, понимала, как важно уметь делать их самостоятельно.

— Что случилось?! — настаивала на своем соседка.

Конец ознакомительного фрагмента.