Наследник для адского волка

Айза Блэк

– Я покупаю вашу дочь. Цена? – стальной голос, обернутый в бархатную хрипотцу, раскалывает мое сознание пополам. – Да что вы себе позволяете? – вскакиваю со стула. – Вы гость в этом доме! Мама! – ищу поддержки у самого близкого человека. – Доченька, не стоит влезать в мужской разговор. Послушай отца, – мама опускает взгляд на свои натруженные руки. Вижу кошмар? Не верю! – Могу забрать ее просто так. Никто из вас мне не помешает, – продолжает незнакомец, переводя взгляд темно-синих глаз на меня, во рту моментально пересыхает. – Как я понимаю… вы не совсем… ммм… человек? – спрашивает мама. – Я оборотень. Это имеет какое-то значение?

Глава 1

— Я покупаю вашу дочь. Цена? — стальной голос, обернутый в бархатную хрипотцу, раскалывает мое сознание пополам.

— Та как вы себе позволяете? — вскакиваю со стула. — Вы гость в этом доме! Это ваша благодарность за нашу помощь и гостеприимство?! Думаете, если у вас есть деньги, то вам позволено предлагать такие низости!

От ярости меня трясет. Еле сдерживаю желание подбежать и вцепиться в его наглую физиономию.

— Мишель, а ну, быстро угомонилась! — перевожу взгляд на отца. Он тоже поднялся со стула. В глазах появился блеск. Или мне кажется, или у него даже уши шевелятся. — Не обращайте внимания на мою дочь, увы, она слишком несдержанна. Но в целом девочка покладистая, работящая, быстро учится. И вы сами видите, красавицей выросла, если ей добавить городского лоска, то она фору даст вашим столичным девам.

Он расхваливает меня, как кобылу на ярмарке! И это мой отец! Я сплю? Вижу кошмар? Не верю! В принципе тяжело поверить в происходящее. Я все еще надеюсь, что это какое-то недоразумение.

— Мама! — ищу поддержки у самого близкого человека.

— Доченька, не стоит влезать в мужской разговор. Послушай отца, — мама опускает взгляд на свои натруженные руки. Седые пряди, выбившиеся из пучка на затылке, падают на лицо.

— Семейное нытье закончено? — его голос — непроглядная мерзлота. Кажется, одним дыханием он способен превратить в лед все вокруг себя. — Я спешу. Быстро решаем вопрос. Ваша цена? — он повелевает. Власть. Сила. Смотрит на нас как на букашек. Ничуть не сомневается — одно его слово и мы с благоговением будем ползать у его ног.

— Для каких целей вам понадобилась моя дочь? Вы ее хотите забрать на время… или как? — смотрю на отца, кажется, у него вместо головы калькулятор, который подсчитывает возможную выгоду. — Я не совсем понимаю ваше предложение…

— Мои цели вас не касаются. Я плачу сумму — вы забываете, что у вас есть дочь, — переводит взгляд на меня, во рту моментально пересыхает. Темно-синие глаза, блестят словно сапфиры, нет гораздо ярче.

Это какой-то вид гипноза. Невозможно первой отвести взгляд. Кто сказал, что ад — это пламя и жар? Мой ад начался в то мгновение, когда я встретилась взглядом с глазами полуночного неба, окутанных кромкой льда. Мой ад — это опаляющий холод. И тогда я даже не представляла, как они умеют выжигать под собой все. Насколько синее пламя может быть жестоким. Как оно умеет ломать судьбы, жизни, как адский пепел превратит в тлен мою жизнь.

Он слишком высок. Практически упирается головой в наш потолок. Черные блестящие волосы отливают синевой. Он весь соткан из обжигающего льда, словно окутан синей завораживающей аурой. Сейчас я еще не знаю, что если долго смотреть в ад, то он непременно затянет тебя. Опутает синими холодными языками пламени, и лед станет жарче любого огня.

— Я совершеннолетняя. Мне двадцать лет. И родители не могут мной распоряжаться! Я свободный человек! Убирайтесь прочь из этого дома! — кричу в бешенстве. Чувствую, что земля подо мной проваливается, еще немного и я полечу в пропасть.

Хватаю с тумбочки вазу и запускаю в него. Ловит ее на лету. Ставит на пол. Каждое движение пропитано каким-то величием, грацией. Смертоносный хищник. И этим он завораживает. Пресекает любые попытки сопротивления. Нет. Я все равно намерена бороться.

— Могу забрать ее просто так. Никто из вас мне не помешает, — смотрит в упор на моего отца. Под его взглядом папа уменьшается в размерах. Съеживается. Становится таким маленьким и жалким. Мне стыдно за него. — У вас ребенок инвалид. Вам нужны деньги. Я их вам даю. Что ждет вашу дочь? Отдадите ее замуж за какого-то мужлана? Превратится в жирную натруженную корову? Со мной она получит в разы больше, — широкая улыбка обнажает ряд белоснежных зубов.

У него очень чувственные губы. Большие. Яркие. Идеально очерчены, словно кто-то специально выводил кистью совершенные линии. Но при этом улыбка лишь добавляет ему жесткости. Чувство опасности растет. Я понимаю, что попадаю в смертельный капкан. Меня волокут туда. И как бы я ни сопротивлялась, он захлопнется на моей шее.

— Как я понимаю… вы не совсем… ммм… человек? — в разговор вступает мама. Она боится нашего гостя. Не смотрит ему в глаза. Я ощущаю ее суеверный ужас перед чудовищем.

— Я оборотень. Это имеет какое-то значение? — достает сигару, закуривает, затягивается дымом и выпускает ровное колечко в сторону мамы.

— Я переживаю за дочь, — говорит, словно извиняется.

— О благородстве оборотней слагают легенды! — папа захлебывается в грубой лести. Лебезит перед чудовищем. Наступает на горло своим принципам. И это тот человек, который всегда говорил мне, что оборотни низшие твари.

— Я не психотерапевт, чтобы лечить ваши тревоги. Это обычная сделка у меня деньги, у вас товар. И не занимайте мое время, — достает портмоне, кидает пачку денег на стол.

У родителей округляются глаза. Руки отца дрожат. Он больше не смотрит ни на кого, все внимание заняли презренные купюры.

— Это… мы… мы… можем… забрать? — папа не удержался и потрогал стопку банкнот.

— Задаток. Остальное после вашего согласия.

— Я не вещь! Мы не на базаре! Забирайте свои бумажки! Проваливайте! — из последних сил сдерживаю слезы. Впервые в жизни ощущаю себя безвольной. — Нельзя вот так просто покупать людей!

— Ты поедешь со мной, — поворачивается ко мне, и лед из глаз сочится в меня, опутывает колючими острыми иголками. Переводит взгляд на отца. — Я все равно ее заберу. И вам решать, разойдемся ли мы мирно, с выгодой для вас. Или останетесь с разбитым корытом. Хотя вам не привыкать.

И тут сквозь морок страха, пробивается светлый лучик надежды. Ведь у него ничего не выйдет. Этот хищник так подавил мою волю. Так ошарашил своим предложением, что я упустила самое главное!

— А это все равно невозможно! — выпаливаю, даже не пытаясь скрыть довольную улыбку. — У вас ничего не выйдет. С вашими презренными деньгами, или без них. Есть то, что делает невозможными любые сделки!

— Заткниись! — отец орет как сумасшедший. Подбегает ко мне и затыкает рот. С такой силой, что мне нечем дышать. — Не слушайте ее. Девочка не в себе. Но она отойдет. Просто… сами понимаете… ваше предложение необычное. Но она привыкнет. И больше не будет вас гневить, — продолжает растекаться лужицей перед бездушным чудовищем.