На той стороне

Sergio New, 2020

Что происходит, когда жизнь заканчивается? Наступает конец? Или всё же нет? Героям книги предстоит забыть обо всём, что отличает их друг от друга. Ведь мир, что дал им второй шанс, полон тайн и загадок, и разгадать их можно только сообща. Или кто-то способен сделать это в одиночку? И понять, что ждёт человечество НА ТОЙ СТОРОНЕ… Содержит нецензурную брань.

Глава II

Данил сидел, смотря на свои руки. Они были исцарапаны кустарником, через который они пробирались. Руки зудели и побаливали.

— «Я однозначно жив, — подумал Данил. — Разве у мертвеца могут чесаться руки? Разве может мертвец истекать кровью? Разве может мертвец испытывать страх или усталость? Нет, я точно не мёртв».

— Пойдём, нужно двигаться дальше, — сказал Сергий.

— Куда мы идём? — спросил Данил.

— Подальше отсюда. Неизвестно что здесь ещё водится, помимо тех крылатых чудищ.

Высокая трава казалась нескончаемой. Они всё шли и шли. На их пути больше не встречались ни свиньи, ни какие-либо другие животные и, наконец, они вышли из высокой травы. Их взору открылась река, не широкая, всего метров десять — пятнадцать, но с быстрым течением.

— Нужно плыть на тот берег. Умеешь плавать? — спросил Сергий.

— Умею, — ответил Данил.

Сергий снял с себя нагрудник и стальные нарукавники.

— Меня учили плавать в амуниции, но без неё будет быстрее, — сказал он.

Вода оказалась не такой холодной, как думал Данил. Они начали форсировать реку, течение несло их влево. И вот, когда до берега оставалось несколько метров, что-то утянуло Сергия на дно. Данил нырнул, но вода была слишком мутной, и ничего не удавалось разглядеть. Он нырнул ещё раз, Сергия не было видно, а течение всё дальше и дальше уносило его от того места, где в последний раз был виден его спутник. Вдруг примерно в полуметре от него показался Сергий.

— Греби к берегу! — крикнул он.

Данил поплыл к берегу, как вдруг что-то схватило его за ногу. Он дёрнул ногой, попытался освободиться, но то, что схватило его, усилило хватку и потянуло на дно. Данил попытался нащупать руками, что же его схватило, ведь это что-то не кусало и не рвало когтями, а просто держало, обвившись вокруг ноги. На ощупь это казалось обычными водорослями. Данил дёрнул ногой, но освободиться не получилось. Дёрнул ещё раз, но ничего не вышло. В следующую секунду рядом под водой оказался Сергий. Он резанул своим ножом по водорослям, что держали Данила. Данил освободился, и смог всплыть и глотнуть немного воздуха.

— Быстрее, быстрее к берегу! Водоросли — они словно живые! — кричал Сергий.

Данил грёб к берегу лёжа на спине, стараясь ноги держать над водой, дабы уже ничто не могло его схватить. Выбравшись на берег, спутники расхохотались.

— Хорошо же место. Нас уже дважды пытались убить. Ты всё ещё думаешь, что мы умерли? — спросил Данил.

— Моё последнее воспоминание не даёт думать иначе, — ответил Сергий.

— Что за воспоминание?

— Не хочу говорить об этом.

— Тогда давай отойдём подальше от реки. Неизвестно что ещё может оттуда выбраться.

Они поднялись на не особо крутой берег, и перед их взором раскинулась равнина с невысокой травой и без каких-либо деревьев. Сергий шёл впереди, не говоря ни слова. Данилу ничего не оставалось, как следовать за ним, ведь этот человек уже дважды спас ему жизнь. Данил снова начал прокручивать в голове всё случившееся с ним:

— «Так, что мы имеем? Находимся непонятно где, идём непонятно куда, мой спутник непонятно кто. Не много информации для размышления. Но хотя бы радует то, что никто не пытается порвать нас на части».

Теория Данила о происходящем никак не вписывалась в рамки здравомыслящего человека. Так они прошли, не проронив ни слова, часа три-четыре. Обернувшись, Данил посмотрел на то самое дерево, под которым очнулся. Издалека оно не казалось таким огромным. И тут молчание прервало урчание его живота.

— Жрать хочется, — сказал Данил. — Надо было хотя бы ту свинью поймать.

— И как бы ты её ловил? Голыми руками? — ответил Сергий.

— У тебя же есть нож.

— С ножом много не наохотишься.

— Но можно было бы попробовать.

— Может ты и попробуешь? — Сергий протянул Данилу нож.

— Нет, пускай он останется у тебя, ты лучше им орудуешь.

— Расскажи мне про эту Москву.

— Что рассказать?

— В какой части света она находится?

К тому времени Данил построил некую теорию о происхождении своего спутника и то, что Сергий сказал дальше, лишь подтвердило её.

— Будучи Римским легионером, мне приходилось многое слышать о разных городах и странах, но я никогда не слышал о Москве.

Данил опешил. Всё вставало на свои места, кроме нескольких весьма важных вещей.

— Стоп, что ты сказал!? — воскликнул Данил. — Ты Римский легионер? Этого не может быть, ведь Римская империя не существует уже более полутора тысяч лет.

Сергий скривил лицо.

— Видимо, пришло время нам поговорить начистоту, — Сергий сел на землю. — Присаживайся, Данил.

Данил сел рядом.

— Что ты знаешь о Римской империи? — спросил Сергий.

— Да не много, я не очень любил историю, — ответил Данил. — Первое, что приходит на ум, связанное с Римской империей — фильм Гладиатор, он очень мне нравился.

— Расскажи подробнее об этом гладиаторе Фильме. На каких аренах он сражался? Каких успехов он достиг?

— Нет, Сергий, ты не понял, фильм это не имя, это произведение искусства, а название у него Гладиатор.

— Произведение искусства, как статуя или картина?

— Можно и так сказать, только…

— «Как же объяснить человеку, что такое фильм, если он не знает о существовании кинематографа в принципе?» — подумал Данил.

— Ну, понимаешь, Сергий, фильм это как представление в театре, только всё снято на специальное устройство — камеру, и потом это снятое произведение можно смотреть на других устройствах — телевизорах.

Сергий смотрел с недоумением.

— Сергий, я понимаю, что тебе сложно всё это понять, но со времён падения Римской империи прошло уже очень много времени, совершено много открытий, придумано много изобретений…

— То есть ты хочешь сказать, — перебил его Сергий, — что Римская империя пала?

— Да.

— И от чьих же рук она пала?

— От варваров, не помню как там… галлы или германцы.

Сергий тяжело вздохнул.

— После Римской империи создавались другие империи, и они тоже пали. Понимаю, для тебя это дико звучит, но это так, все они стали лишь частью истории.

— Хорошо, Данил. Допустим, Римская империя пала и стала частью истории, как ты говоришь. Тогда почему ты говоришь на языке павшей империи?

— Но я не говорю на языке павшей империи, это ты говоришь на моём языке, на русском.

Сергий вздохнул ещё тяжелее.

— Да, поистине странные дела тут происходят. Хорошо, давай поговорим о твоей Москве. Она имеет большое влияние в мире?

— Понимаешь, Сергий, Москва это город, столица России. В мире много стран и Россия среди них самая большая по своей территории. Кстати, есть такой город Рим, является столицей Италии. Это тот самый Рим, который ты знаешь, только спустя несколько тысяч лет.

— И кто император вашей страны?

— У нас не император, у нас президент. Но не будем о нём, это не так интересно, как тот факт, как два человека из разных эпох сидят и разговаривают друг с другом.

— Что ж, хорошо. Выходит, мы с тобой из двух разных временных эпох. Разговариваем каждый на своём языке, но понимаем друг друга. Я буду с тобой откровенен. Последнее, что я помню, это то, как я погиб в бою. Что последнее помнишь ты?

Данил помедлил.

— Последнее, что я помню, это то, как я убил себя, бросившись вниз с большой высоты. Если можно, я не буду говорить, какова была причина этого решения.

— Хорошо, можешь не говорить. Но скажи, тогда, там, у корней дерева, тебе были знакомы люди вокруг?

— Некоторые из них да. Но опять же, они были из разных временных эпох.

— Дааа, боюсь можно долго об этом размышлять, — сказал Сергий. — Понять бы, как это всё сможет нам помочь.

— Помочь в чём?

— Разобраться где мы оказались и что делать дальше.

— Я не знаю, — с отчаянием ответил Данил.

Сергий поднялся, взглянул на небо. На небе не было ни облачка, солнце было уже не в зените, но и до заката было ещё далеко. Воздух был на удивление чист. После купания в реке грязь и кровь оказались смытыми, и коже было намного легче дышать. Температура воздуха была примерно чуть больше 20°С. Идеальная температура, не холодно и не жарко. Ландшафт местности из равнины стал переходить в сопки. Миновав несколько сопок, они услышали топот копыт.

— Что это? — спросил Данил.

— Похоже на лошадей, — ответил Сергий.

В следующий миг из-за сопки показались всадники. Восемь человек с копьями обступили спутников. Один из всадников спешился и, подойдя к Сергию, вмазал в челюсть. Но Сергий оказался весьма умелым бойцом. Увернувшись от удара, он ответил «двойкой» в голову нападавшего. Данил стоял не шевелясь. Тут спешились ещё двое и начали наступать на Сергия. Сергий встал в стойку, но получил сзади тыльной стороной копья в голову и рухнул на землю без сознания. Та же участь постигла и Данила.

Сергий Флавий Проб, Тевтобургский лес, Германия, 9 год н.э.

Вы когда-нибудь боялись? Я вот боялся. В детстве боялся темноты и дальней рощи недалеко от нашего дома. Но сейчас мне не страшно, стоя по щиколотку в грязи и сжимая свой короткий гладиус. Мои братья по оружию, да какой там по оружию, братья по крови, с которыми прошёл не один десяток километров, ночуя под открытым небом, лежат лицом в грязь убитые. Дождь льёт с неба со страшной силой, всё сливается, и только вспышки молний придают отчётливое очертание этому миру. Очередная вспышка, и силуэты врагов оказываются ближе. Один бьёт топором сверху, ухожу вправо, — «Коли́, коли́», — наношу два удара, под рёбра и чуть выше. У следующего в руках что-то вроде серпов. Он намного меньше предыдущего, но быстрее. Бью его щитом и по шее мечом с разворота. Голова не слетает с плеч, но бой он уже не продолжит. Неужели это конец? Или всё же ещё погуляем, вспоминая эти славные деньки? Снова вспышка. Я вижу горящие повозки обоза и горы трупов. А я немало положил. Ну а как же, всё-таки декан ΧVΙΙΙ Германского легиона. Вот только командовать больше некем, выходит всё же плохой из меня декан. Снова вспышка. Враг передо мной уже в двух метрах, прикрываюсь щитом. Он бьёт с двух ног в прыжке, и щит летит в одну сторону, а я в другую. Снова вспышка. Врагов пятеро — огромные бородатые мужики из леса — дикари. Крепко сжимаю гладиус, режу одного, второго, а третий срубает мне голову. Тело падает, по-прежнему сжимая в руке гладиус. Темнота.