На той стороне

Sergio New, 2020

Что происходит, когда жизнь заканчивается? Наступает конец? Или всё же нет? Героям книги предстоит забыть обо всём, что отличает их друг от друга. Ведь мир, что дал им второй шанс, полон тайн и загадок, и разгадать их можно только сообща. Или кто-то способен сделать это в одиночку? И понять, что ждёт человечество НА ТОЙ СТОРОНЕ… Содержит нецензурную брань.

Глава ΧΙ

На следующий день развед-отряд отрабатывал действия во время вылазки за стенами поселения. Изучив местные карты, Сергий узнал, что реку, которую они с Данилом преодолели, выбираясь из-под дерева, в одном месте можно пройти вброд. Именно этим местом пользовался развед-отряд в предыдущих вылазках. Сергием было принято решение войти под дерево клином, таким строем перемещаться по территории и, забирая людей, выводить их к реке. У реки же останется ещё одна группа, которая будет отвечать за безопасную переправу вновь прибывших на тот берег. Вопрос по поводу адекватности и сговорчивости вновь прибывших людей оставался открытым. Сергий делал ставку на то, что они пойдут с незнакомыми им людьми, нежели останутся и станут добычей крылатых тварей. И сейчас этот план доводился до совершенства изнурительными тренировками.

Двигаясь вместе со всеми во главе клина, Сергий командовал:

— Атака справа!

Все присели и, повернувшись вправо, прикрылись щитами.

— Бей!

Меж щитов вынырнули копья.

— Вперёд! Три цели на десять часов.

Роль людей, которых нужно было спасать, играли деревянные полена, разбросанные вокруг. Строй, рассыпавшись, окружил три полена, прикрывая их щитами. Несколько членов отряда подхватили учебные цели, и все вновь построились в клин. Те же, кто держал поленья, оказались в центре.

— Отходим! — продолжал командовать Сергий.

Строй медленно двинулся спиной вперёд к импровизированному месту сбора.

— Хорошо. Отрабатываем ещё раз.

В целом, план был неплохой. Конечно, люди это не полена, они будут бояться, сопротивляться и преподносить прочие сюрпризы, но главная цель этого упражнения была в том, чтобы научиться защищаться от Гамали во время их атак. Помимо действующих членов развед-отряда в тренировке участвовали с десяток стражников. Они тоже должны были участвовать в вылазке, поскольку дело обещало быть сложным и людей требовалось больше, чем имелось у разведки.

Сергий командовал, исполняя очередной манёвр.

— Атака слева!

Строй присел и, повернувшись налево, прикрылся щитами.

— Бей!

Вновь сверкнули копья. Участники тренировки явно устали, но никто этого не показывал, ибо все понимали главную истину — тяжело в учении, легко в бою.

— Атака сзади! Стрелки, прикройте!

Помимо щитов, мечей и копий было решено взять с собой огнестрельное оружие, для того, чтобы защищаться от внезапных атак в тыл строя. В стрельбе попрактиковаться не представлялось возможным в связи с дефицитом патронов, поэтому огнестрел решено было доверить тем, кто стрелял ранее.

Спустя пять часов всех этих манёвров было решено сделать перерыв и вернуться в город, чтобы отобедать. Майк шёл рядом с Данилом. Когда он узнал, что в вылазке будут участвовать ещё и некоторые стражники, то сразу же вызвался добровольцем. Стирая рукой пот со лба и улыбаясь, он спросил:

— Данил, ты как вообще после вчерашнего? Нормально себя чувствуешь?

— Нормально, — ответил Данил. — Голова болит, никогда больше не буду пить эту дрянь.

— Тебе просто меру надо знать, — ещё шире улыбнулся Майк. — Ничего, сейчас поедим, должно полегче стать.

Сидя за столом таверны, именно там все ели, Данил, встретившись взглядом с Сергием, сказал:

— Надеюсь, ты не злишься на меня из-за вчерашнего? Мне бы не хотелось, чтобы мой командир точил на меня зуб.

— Вчера ты вёл со мной разговор не как с командиром, а как с другом. Я не злюсь, хотя и не одобряю твоего поведения.

— Звучит так, как будто меня ждёт какое-то наказание.

— Данил, понимаешь, в походе нам потребуется каждый. Поэтому тебя ждёт не наказание, а ответственное задание.

— Задание? — удивленно спросил Данил.

— Да. Парни с дальнего озера просят помощи у разведки.

Помимо большого озера, которое питало поселение водой и рыбой, на востоке находилось озеро поменьше, и на берегу этого озера располагался небольшой лагерь. Там работали те, кто занимался добычей важного сырья, а именно, так называемой озёрной руды. Её доставляли в поселение, и работники кузницы перерабатывали руду, получая из неё сталь. Там же велось производство древесного угля. Добыча велась не в промышленных масштабах, но поселению этого хватало.

Задание Данила заключалось в том, чтобы сопроводить повозку с сырьём из лагеря в поселение. В связи с инцидентом в лесу старший тамошней артели наотрез отказался подвергать своих людей опасности, поэтому попросил помощи у королевы, а королева в свою очередь обратилась в разведку. Теперь Данил вместо того, чтобы продолжать тренировки с группой, направлялся оказывать помощь просящим.

Изначально с ним должна была поехать Ирма, но её никто не мог найти, поэтому Данилу был выдан револьвер системы Нагана времён гражданской войны в России, и ему пришлось отправиться на задание одному. Револьвер был в неплохом состоянии, но всего с тремя патронами. Дорога до места заняла примерно четыре часа, поэтому тело Данила изрядно устало. До прибытия в этот мир он не был наездником, и езда в седле сильно изматывала его. Спешившись, Данил подошёл к двум мужикам, которые что-то грузили в повозку.

— Здравствуйте, а где я могу найти главного?

Мужик, не отвлекаясь, махнул рукой на небольшой навес. Под навесом тоже кипела работа. Несколько людей наполняли большие плетёные корзины углём.

— День добрый. Я из города прибыл, говорят, боитесь вы ехать из-за той лесной птицы.

Вдруг к Данилу подскочил мужчина южных кровей.

— Парниша, никто здесь ничего не боится, просто промысел останавливаться не должен, поэтому с курьером поехать никто не может, вот тебя и позвали. Жди у повозки и не путайся здесь под ногами.

Данил хотел было что-то ответить, но мужик так же быстро исчез, как и возник. Наверное, это и был главный здешнего промысла. Вернувшись к повозке, Данил увидел за поводьями человека лет тридцати пяти. У него были русые волосы и глубокий шрам на щеке.

— Ну, ты где ходишь-то? — прикрикнул он.

— Старшего искал, — ответил Данил.

— А что его искать? Повозка готова, я здесь, ты тоже. Пора отчаливать.

— Так, стало быть, тебя мне надо сопроводить? — спросил Данил.

— Меня, меня, запрыгивай давай.

— А моя лошадь?

— Да пускай здесь останется, потом кто-нибудь пригонит её в город. Нет, ну если хочешь, можешь и на ней поехать, но учти, я ждать тебя больше не буду.

Данил подумал и решил, что лошадь всё-таки оставит. Ещё четыре часа скакать в седле ему не хотелось, поэтому, усевшись рядом с извозчиком, он сказал:

— Отчаливаем.

— Вот это по-нашему. Пошли, пошли, — хлестнул лошадей поводьями спутник Данила.

Повозка имела четыре деревянных колеса и была запряжена двумя лошадьми. Их скорость была невысокой, но Данилу и не хотелось быстрой езды. Он откинулся на деревянную спинку сиденья и расслабился.

— Тебя как звать-то? — спросил извозчик.

— Данил.

— А меня Клод. Будем знакомы.

— Давно этим занимаешься? — спросил Данил.

— Доставкой-то? Как сюда попал, так и занимаюсь.

Данилу было интересно, кто его попутчик, хотелось узнать, откуда он, кем был раньше, но его собственная установка — поменьше болтать, побольше слушать — не давала ему задать все эти вопросы.

Молчание прервал Клод:

— Данил, а ты откуда сюда прибыл?

— Москва 2009-ого года.

— Да уж, моя точка отправления на 289 лет раньше.

Данил было попытался сосчитать, какой он имеет в виду год, но Клод продолжил:

— Как думаешь, сколько ещё просуществует тот, наш старый мир?

Данил с удивлением для себя заметил, что уже давно не думал о старом мире. Все мысли были обращены в сторону этого мира, плюс та история с его секретом.

— «А ведь и вправду, сколько? — подумал Данил. — И вообще, сколько тут людей, чьей отправной точкой было более позднее время, чем у меня? Надо будет подтолкнуть к этим размышлениям Ирму. Куда она интересно пропала? Надеюсь, с ней всё хорошо, и потеря Василия Семёновича не сломила её».

Утонув в своих мыслях, Данил совсем забыл о вопросе Клода.

— Эй, приём, ты ещё здесь? — махая ладонью перед лицом Данила, спросил Клод.

— Да здесь я. Задумался о той, что должна была быть здесь с нами.

— Это кто же?

— Ирма. Может, знаешь её?

— Знаю. Здесь все друг друга знают. Но плотно мы не общались. К тому же она больше других стремится нарушить наше негласное правило и узнать причину смерти, — вздохнул Клод. — Забавный всё-таки факт, что умирая, попадаешь сюда, вот только и здесь остаёшься беззащитен перед смертью.

— Как думаешь, что происходит после того, как умираешь здесь?

— На этот вопрос я ответа тебе дать не смогу, как, пожалуй, и все прочие здесь.

— Неужели никто не пытался что-то выяснить об этом мире?

— Да пытались, но только как это сделать? Лишь домыслы да догадки. Камень этих ответов не даёт, а больше и спросить не у кого.

Услышав о камне, Данил уже привычно для себя напрягся.

— «Пора заканчивать этот разговор», — подумал Данил.

— Скажу тебе честно, парень, я проиграл пари одному своему соседу. Я ставил на то, что сюда больше не прибудут люди, а тут бац — и ты со своим другом пожаловали.

— Вообще-то мы готовимся к вылазке, так что наше прибытие не будет последним.

— Илья тоже говорил, что люди будут прибывать всегда, а потом его не стало, и наступил пятилетний перерыв. Люди-то, конечно, прибывают, вот только из-под дерева не выходят.

— Слушай, Клод, я тут человек новый и Илью этого никогда не видел в деле, зато видел Сергия. Он сможет вывести людей, будь уверен. Если бы не он, я бы не выбрался из-под дерева.

— То же самое я могу сказать и про Илью. Это он меня выводил. И до меня выводил других, и после. А потом… Ну, ты знаешь.

— Давно ты здесь?

— Лет пятнадцать уже.

— Скажи, а как ты относишься к правилу не интересоваться о смерти?

— О своей, если ты хочешь, я расскажу. Но когда этим докучают другим, мне не нравится. Многие не хотят вспоминать, стыдно может или ещё чего.

— Ну, поскольку мы тут вдвоём, я с твоего позволения спрошу твою причину.

— Моя причина это казнь. Меня казнили, мой друг, в компании таких же, как я.

— И кто же тебя казнил? И, главное, за что?

— В прошлой жизни я был пиратом. В мой век британцы вели охоту на пиратов, и я пал жертвой этой охоты.

— А я… — начал Данил, но Клод его прервал.

— Не рассказывай, я не хочу знать. О своей причине я готов рассказывать, но не готов слышать причины других.

— Почему это?

— Не хочу и всё тут.

Данилу стало немного неловко, и следующие минут двадцать они ехали молча. Справа вдалеке виднелся лес, тот самый лес, из-за которого он сопровождал Клода. Смотря на него, Данил погладил ручку нагана за поясом. Клод, увидев это, спросил:

— Думаешь, там есть ещё такие твари, вроде той, что напала на разведчиков?

— Я был там и видел яйца. Там есть, как минимум, ещё одна.

— Не хотелось бы сегодня с ней встретиться.

— Боишься?

— Боюсь, что увидев моё лицо, она умрёт от ужаса, и это уронит мою самооценку, — улыбнувшись, сказал Клод и похлопал пальцем себе по щеке.

— Этот шрам ты получил здесь или до того, как прибыл сюда?

— До того. Этот шрам я получил в одном из морских сражений. Лихое было время.

* * *

Ирма, зайдя в обсерваторию, напугала перса. Вид у неё был грозный. За спиной висел автомат, который достался ей от Василия Семёновича. Всё это время она не расставалась с ним.

— Что Вы здесь делаете? — спросил перс.

— А я к Вам. Хочу знать, что Вам удалось узнать по поводу того, что мы искали в лесу.

— Королева сказала, что дальнейшие расчёты ни к чему и не стоит на них больше тратить время.

— Вот значит как? Интересно. Но что-то всё-таки Вам удалось узнать?

— А с чего, собственно, такой интерес?

— А с того, что в лесу погибли люди, а королева велит прекратить разгадывать загадку. Выходит так, что люди зря погибли? Поэтому, уважаемый, — передразнила Ирма перса, — я хочу, чтобы Вы рассказали мне обо всех результатах своей работы по этой теме. И сразу Вас предупреждаю, что настроена я серьёзно и шутить не намерена.

Перс, не заметив в её голосе ни малейшего намёка на несерьёзность намерений, предложил присесть.

— Понимаете, уважаемая Ирма, все мои расчёты сводятся к тому, что падение камня с неба невозможно, — уверенно начал перс. — В тот год, когда город атаковала эпидемия, прошлая королева смогла заставить камень поговорить не только с собой. Мы решили попробовать это ещё раз и у нас получилось. Я видел то, что видела королева, и увиденное мной лишь доказывает мою правоту.

— Вы сами видели? Но как она смогла заставить камень?

— Это Вам стоит спросить у самой королевы, как и то, почему камень дал нам ложную информацию.

Ирма задумалась на минутку и спросила:

— Как Вы думаете, перс, камень может врать ради своих целей?

— В теории такое возможно, только зачем ему это?

— А зачем обычно врут?

— Отвечать вопросом на вопрос не вежливо, уважаемая.

— Тогда я Вам отвечу сама. Врут для того, чтоб достичь желаемого.

— И чего в данном случае желал камень, по-Вашему?

— Это пока мне не ясно.

На самом деле Ирма начала догадываться, в чём дело, но делиться с персом своими догадками она не хотела, поскольку догадки это не факты.

— Спасибо, что уделили мне время. Не буду более Вам мешать, — сказала Ирма и покинула обсерваторию.

Скача галопом в город, Ирма размышляла:

— «Те странные доводы Данила в лесу о происхождении Гамали, ложь камня, это точно звенья одной цепи. Разговор с королевой об этом ни к чему хорошему не приведёт, поэтому говорить надо с Данилом. Нужно попытаться его перехитрить, как учил Василий Семёнович».

Вернувшись в город, Ирма обнаружила, что Данила здесь нет. Узнав о том, что он сопровождает повозку, она бросилась ей на встречу.

* * *

Данил за несколько часов дороги понял, что Клод первый человек после Ирмы, с кем легко складывается общение. Они обсудили немало тем по пути, и сейчас разговор шёл на тему, о которой он ранее ни с кем не говорил.

— Как я уже говорил, я казнённый, поэтому казни других людей для меня воспринимаются более болезненно, — говорил Клод. — Другое дело, когда ты этого заслуживаешь, хотя бы, по мнению других людей, но когда людей казнят лишь за то, что кто-то не хочет с ними говорить, это край крайности.

— Это же не казнь, это жертва во благо камня, — поправил Данил.

— Да как ни назови, людей лишают жизни против их воли, хотя те даже ничего не сделали. Я, конечно, не оспариваю волю камня и королевы и не осуждаю законы этого мира, но это явно мне не нравится.

— А скольких людей вывели из-под дерева вместе с тобой?

— Восемь, пять из которых не разговаривали с камнем.

— Жесть.

— Да, жесть, как она есть.

— Как думаешь, скольких придётся принести в жертву после вылазки?

— Да вы сначала выведите кого-нибудь, а там видно будет.

— Я начинаю думать, что ты в нас не веришь.

— Ничего личного, но в деле я вас не видел.

— А это ещё что такое? — взволнованно спросил Данил.

Впереди на дороге стоял всадник с автоматом наперевес. Это была Ирма, и вид у неё был совсем не дружелюбный.

Ирма Реймер, Берлин, Германия, 1945 год

Вы когда-нибудь гордились? Я вот горжусь. Горжусь за свою родину и тех, кто не бросил оружие и сражается за неё. Но как же так? Неужели мы не сможем победить? В моей голове никак не укладывается то, что мне говорили, чему учили, с тем, что происходит вокруг. Где же то обещанное контрнаступление? Где обещанное оружие возмездия? Где наш великий Фюрер? Где все те непобедимые арийцы? Где наша победа? Со всех сторон слышны выстрелы, и доносится русская речь, и под всю эту тираду криков в голове звучит голос командира: «Ирма, не вздумай сдаваться!».

Командирский «люгер» лежит рядом с его телом. Я не могу этого не сделать ради Берлина, всей Германии и той каракатицы в белом круге на красном фоне, которая стала для меня всем. Вчера мне исполнилось восемнадцать лет — не лучший из моих дней рождений. Ещё недавно я состояла в союзе немецких девушек, а сегодня я член двенадцатой дивизии СС «Гитлерюгенд». Да, я не могу сражаться, но и сдаваться не собираюсь. Дальнейшей жизни без национал-социализма я не вижу, а значит мне нечего терять. Где же контрнаступление, где же оно? Видимо, его уже не будет. Вытягиваюсь во весь рост, щёлкаю каблуками что есть мочи и вытягиваю правую руку вверх в нацистском приветствии. Прощай Берлин, прощай Германия. Беру пистолет своего командира и подношу его себе к виску. Русские крики стали звучать ещё ближе. Я нажимаю на спусковой крючок. Гремит выстрел, и всё затихает.