Ибо богиня

L++

Даяна – виртуальный рай для геймеров планеты Гесса. Но всё смешивается: виртуальный секс с реальной любовью, приключения на Гессе с битвами в Даяне, жертвы в Даяне со смертями на Гессе. И люди обнаруживают, что в их мир пришли боги. И две девушки с ужасом осознают, что становятся – богинями…

10. Забота о выживании вида

Когда, закончив обсуждение итогов первого года обучения, начальник Академии, поморщившись, предложил им перейти из релаксационной комнаты в рабочий кабинет, кураторы переглянулись и за его спиной улыбнулись друг другу. Вера Игоревна оглянулась на аквариум и не удержалась — щёлкнула ещё раз по его стеклу перед носом у пузатого вуалехвоста, но тот опять только поблымал толстыми губами… Хорошо ему, наверное, рыбу этому в тёплом красивом домике… За прозрачным стеклом.

— Садитесь, — кивнул им на стулья вдоль длинного стола босс. Сел и сам — в своё начальственное кресло у знамени Конфедерации. Кураторы послушно расселись — недалеко от него, напротив друг друга.

— Господа! — начальнику была неприятна эта официальная процедура, но на то он и официальное лицо. — Вера Игоревна я вынужден напомнить, что девятнадцатого июля Вам исполняется двадцать семь лет, а у Вас до сих пор нет ни одного ребенка. Дмитрий Олегович, Вам двадцать девять лет исполняется на месяц позже, но пользуясь случаем, я и Вам напоминаю «Пункт Первый»: «Забота о выживании вида — главный приоритет официальных властей». То есть, согласно уставу Государственного Учреждения, через полгода Вы, Вера Игоревна, и через семь месяцев Вы, Дмитрий Олегович, получите последнее предупреждение о том, что ещё через полгода прозвучит констатация: работа мешает вашей личной жизни, и вы оба будете уволены. Ибо никакая государственная структура не может мешать счастью своих сотрудников, — начальник, как от кислого, скривил губы, выговорив неуклюжую формальную конструкцию.

(Все знали: не только «государственная». Государство не может диктовать «персональную политику» частным фирмам, но может обложить ту «налогом на несчастных». Неподъёмным налогом. На любую «фирму». Даже, если в неё будет входить только один человек: сама женщина после двадцати восьми лет, у которой нет ни одного ребенка, или она же, но после тридцати семи лет — без двух детей. Или то же с мужчиной — двумя годами старше.

С голоду умереть не дадут многочисленные пособия. Но все они требуют бесконечных подтверждений, а обеспечивают только уровень выживания, не предусматривая никаких излишеств, никакого баловства, никаких следов роскоши… И те же налоги могут обрушиться на мужчину, сводившего бездетную женщину в дорогой ресторан, и даже на родителей, приютивших в своем ухоженном особнячке родного бестолкового бездетного сынка…

Не получается найти любимого/любимую самим? — есть целая индустрия «служб знакомств». Заполняешь анкету со своими данными, пишешь анкету с требованиями к будущему избраннику (или будущей избраннице) — от цвета глаз до… знания бухучёта, общаешься с агентом — тебе улыбаются, с тобой разговаривают, из тебя душу вытрясут психоаналитики! — и тебе найдут. Они будут очень стараться! И не только потому, что ты им заплатишь, очень хорошо заплатишь, но и потому, что государство приплатит тоже: за каждую пару, продержавшуюся более «среднего срока» — им скидка по налогам… А лучшим из лучших, успешным самым, самым эффективным — на сегодня эффективным! — ещё и пропуск на официальные информационные каналы… Рекламка…

А нет у тебя денег… или уступив очередной волне моды, можно «отдаться на волю рока» — есть «Партнёр», программа официальных властей… Заполняешь другую, очень короткую, анкету, анкету, в которой пунктов с «требованиями» нет вообще, из ограничений — только возраст, запускается генератор случайных чисел, сверяются генетические карты… Акт об официальности пары выдаётся тут же — до фотографий, до любых сведений об избраннике (-ице) — только имя, фамилия. Подписываешь — и вперёд, без права на отказ. Нет, отказаться, конечно, можно — пишешь заявление на развод, получаешь клеймо «асоциальбельности» в личную карточку и живи дальше, как хочешь!

И попытка даётся лишь одна, одна на каждого ребёнка. Так что, досталась тебе законченная стерва, достался тебе прыщавый толстун — нервы в кулак, свет в спальне — в глухую блокировку, и забудь про слово «нет». Кто откажет — тот инициатор разрыва. Тяжело морально? — психологи буду работать с вами почти бесплатно, тяжело с деньгами — получите налоговые скидки «молодой семьи», а как только факт беременности будет установлен — так ещё и доплаты, существенные правительственные доплаты: «беременность женщины — это счастье женщины». Чтобы избежать клейма «асоциабельности» любой официальной паре надо продержаться год. Как минимум — год. И держатся…

Однако ж, как ни странно, чаще везёт. Статистика утверждает, что «партнёрские» пары сохраняют официальный статус в среднем ненамного меньше пар «выбранных», очень ненамного — а уж про пары «вольных» и говорить не приходится.

Исключение же только одно: медицинские показатели. Но даже тут… «При прочих равных условиях преимущества при продвижении по госслужбе отдаётся гражданину, имеющего более одного ребёнка, как априори доказавшего свою элементарную социабельность». На практике всё ещё жёстче: майор Половцева Вера Игоревна, к примеру, до рождения второго — ни при каких условиях не станет полковником. А капитан Сергеев — именно по этой причине — до сих пор капитан. Только капитан. «Гендерная дискриминация», — улыбался он).

— Вам всё ясно? — словно у него заболели зубы, процедил генерал.

— Да.

— Да.

— Комментарии? Вопросы?

— Вот.

Вера Игоревна раскрыла свою папку, вынула лист с напечатанным текстом и передала его начальнику.

— И что это?! — он не удосужился даже скользнуть по ней глазом.

— Наше заявление.

— И чего вы там заявляете?

— Мы просим Вашу санкцию на образование официальной пары, — улыбнулся Дмитрий Олегович, протянул через стол руку грозному майору, и она вложила в неё свою ладошку.

Первый раз Танюшка в Академии сорвалась в середине третьего семестра.

За три дня до этого на силовом тесте она опять заняла последнее место.

За два дня до этого «битву троек» она опять провела, подпирая стенку.

За день до этого её выперли из тренажёрного зала: у них, видите ли, указание наставника по общему физическому состоянию!

(Когда она влетела к тому в кабинет, он на её вопли высветил все свои тридцать два зуба и сказал, что, сколько её ни удобряй, кукуруза у Воркуты не растёт. «Да причем тут кукуруза?!» — психанула Таня. Патрик же Турсунмурадович запустил свою лапищу в её распущенное волосьё, подбросил его, посмотрел на ниспадание воздушного золота, вздохнул:

— «Действительно, причём здесь американские злаки?! — и выгнал: — Вали отсюда, не вводи во искушение старого бедного негра.

У несчастного афро-азиата сквозь спортивную безрукавку выпирали бугры мышц; в карих глазищах и ночью, наверное — и сквозь самую тёмную полночь! — мерцали бесовские огни; припорошенная сединой бородка тщательностью формы вызывала желание подёргать, дабы убедится, настоящая ли она. (Татьяну от реализации навязчивой идеи с проверкой удерживала только полная уверенность, что в ответ этот выкормыш трех континентов тоже даст волю своим «шаловливым ручонкам»). А уж когда он улыбался… Такими зубами можно попеременно рвать крокодилов и рекламировать ослепительной их белизной стиральные порошки!

— «Искушение»… — не удержалась Танька, — у Вас, что ль, мало женщин было… есть и будет?

— Без счёта, — послушно согласился Турсунмурадович. И с тоской добавил: — Но сколько ж ещё не подсчитанными останутся?! Вали отседова, кому говорят! А на тренажерах лишнюю минуту застукаю, тыщу баллов спалю!

Что осталось бедной Тане? Показать язык. Перехватив в воздухе, метнуть назад запущенный в неё один дарт. Изогнувшись, пропустить над бедром второй. Подпрыгнув, уйти от третьего с четвёртым. И, следующим прыжком, сорвавшись в кувырок, вылететь из кабинета. Да! — ногой захлопнуть дверь! Вовремя: тут же в неё ударили ещё и пятый с шестым.

«И ведь всеми же опять в задницу метил… извращенец старый!»)

— Не стыдно?

— А куда ж ещё-то? — искренне удивился мистер. — Попа — самое безопасное место. Зачем девочке лишняя регенерационная сессия? А так: увернется — молодец, нет — ребяткам её забава: перевязку делать… да и мне… попаду — ох, приятственно…

Вера не удержалась и дёрнула его за бороду, он тоже не стал удерживаться — хлопнул по попе её, нарвался на блок, нарвался на объятие, на поцелуй… Да что то за поцелуй — одно название! Только и славы, что громко. Чмокнула, стерва, и всё — ужом выскользнула… Вот же гадючка!

«Вот же… извращенец старый», — покусала губы майор. — Ну, как он это вытворяет?! Ведь опять не удержалась…»

Конец ознакомительного фрагмента.