Эмигрант

Эмигра́нт (фр. émigré) — термин французского происхождения, обозначающий лицо, выселяющееся из своей родины.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Таким образом, идеи использования российских эмигрантов в интересах венгерской внешней политики были отброшены, сочувствие властей к беженцам из России уступало место подозрению, что отнюдь не благоприятствовало и без того тяжелому положению русской диаспоры22. Общая ситуация с русской эмиграцией в Венгрии заметно отличалась от того, что наблюдалось в славянских странах, и более того, едва ли было бы преувеличением сказать, что Венгрия была одной из малопривлекательных для беженцев из России европейских стран.

Сборник статей, Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы), 2012

Статьи, помещенные Жанной Долгополовой в «Новом журнале», вполне соответствуют духу этого ведущего в российском зарубежье эмигрантского издания. Публикации разбиваются на несколько групп. В одних обсуждается вклад беженцев от войн и революций в культурную жизнь Америки, страны многонациональной по этническому составу и потому наиболее гостеприимной и веротерпимой по отношению к эмигрантам. Такова рецензия на книгу Джозефа Горовица «Деятели искусства в изгнании: как беженцы от войны и революции XX века преобразили исполнительское искусство Америки». Особая ценность работы Горовица, считает Долгополова, в том, что автор не только включил в рассмотрение эмигрантов из Германии, России и других славянских стран, но и развернул сравнительный анализ «немецкой» и «русской» эмиграций. Если беженцы из Германии, олицетворяя себя именно со своей родной культурой, как иммигранты привезли в Америку «свой высокий профессионализм, немецкую школу и германскую одержимость, то “русские в Америке” в большинстве своем адаптировались, с успехом создавая американское искусство». «Где я, там и Германия», – любил повторять о себе Томас Манн, создавший в эмиграции три романа на родном языке, но Набоков и Бродский, прожив каждый около двадцати лет в США и сохраняя свою преданность русскому языку, стали ощущать себя и американскими писателями. И в художественно-эстетическом сознании российской читательской элиты Иосиф Бродский не сливается с поэтом и эссеистом по имени Joseph Brodsky, который, написав на английском языке медитативное эссе «The Condition We Call Exile», великодушно предложил друзьям найти для этого текста переводчика на русский.

Жанна Долгополова, Чтобы мир знал и помнил. Сборник статей и рецензий

Таким образом, уже накануне войны в Испании внутри русской эмиграции существовали глубокие внутренние противоречия, вызванные различными политическими взглядами и вскоре ставшие предпосылками для службы русских эмигрантов в противоборствующих армиях.

Константин Семенов, Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг., 2016

Невольно возникает вопрос: почему эмигранты сотрудничали с нашей разведкой? К этому времени Советская Россия играла уже иную роль в мировой политике. Это особенно почувствовалось после вступления нашего государства в Лигу Наций, превращения его в великую державу. Именно эти события подтолкнули руководителей эмиграции на официальные и негласные контакты с советскими представителями. Надо не забывать, что эмиграция была неоднородной. Среди нее были монархисты, меньшевики, эсеры, националисты. Тут следует выделить одно существенное обстоятельство, известный парадокс. Сталин лично знал видных деятелей эмиграции, в особенности грузинских меньшевиков. Французские, английские разведывательные и контрразведывательные службы также уделяли повышенное внимание грузинской эмиграции, полагая, что через нее можно выйти на грузинское окружение Сталина или Берии. Такой интерес к грузинской эмиграции с нашей стороны и западных спецслужб привел не только к активному противоборству в течение длительного периода, но и определил на длительную перспективу значение Кавказа и в особенности бакинской нефти в военной и внешнеполитической деятельности Советского Союза, Англии и Франции в тридцатые – сороковые годы.

Павел Судоплатов, Хроника тайной войны и дипломатии. 1938-1941 годы, 2017

Он складывался под влиянием эмигрантов, приезжавших в Новый мир из разных стран Европы, также миссионеров, проповедовавших самые различные взгляды. Несмотря на то, что религия по Конституции США является выбором граждан, однако этот принцип всячески нарушается государством, ибо правительство в конгрессе, в армии, в тюрьмах, на флоте содержит своих людей. Церковная собственность не облагается налогами, а президент при вхождении в свою должность принимает клятву на Библии. Почти 91 % американцев относят себя к тому или иному религиозному направлению, а на вопрос «Верите ли Вы в Бога?», 98 % отвечают «да». Это объясняет, что в отличие от большинства стран Европы в США практически отсутствует массовый атеизм. Однако столь высокая религиозность американцев носит во многом формальный характер, поскольку опросы показывают очень слабый уровень знаний о религии.

Коллектив авторов, Эти чудные американцы

Как известно, часть русской эмиграции, преимущественно военные, претерпели за ряд десятилетий вынужденного изгнания эволюцию взглядов на методы противостояния с идеологическим противником – коммунистами. Начиная с участия в вооруженной борьбе в 1920—1930-х годах, в любой точке мира, где идеи социализма вступали в конфликт с национальной идеологией и имманентным укладом жизни, с течением лет борьба военных эмигрантов приняла форму мировоззренческих соревнований, характерных для 1960—1970-х годов. Этот период можно условно назвать «войной литератур» и запоздалых попыток НТС из-за рубежа путем листовок и «книжек-обманок», нелегально ввозимых в страну, воздействовать на умы представителей советской общественности. Наиболее яркое отражение эти периоды нашли в исторических очерках и воспоминаниях самих участников[5], а также сборниках, составленных чинами военных объединений, возникших в Европе в период Второй мировой войны для борьбы с большевизмом. К ним в первую очередь можно отнести фундаментальный труд есаула Д. П. Вертепова «Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941–1945 гг.», увидевший свет в издательстве «Наши вести» в Нью-Йорке в 1963 году.

О. Г. Гончаренко, Изгнанная армия. Полвека военной эмиграции. 1920–1970 гг., 2012

Крупных специальных исследований, посвященных сотрудничеству советских граждан с противником на Северном Кавказе, по-прежнему немного, а те, что есть, нередко носят компилятивный характер, порой отличаются неточностями. Так, автор обобщающей работы по данной проблеме Е.И. Журавлев считает, что военными коллаборационистами на Юге России стали до 30 тыс. северокавказцев125. Эта цифра не вызывает возражений: еще эмигрант Р.Г. Трахо утверждал, что на стороне Германии воевало 28 тыс. представителей народов Северного Кавказа, примерно так же определяют их численность и другие исследователи126. С учетом других форм сотрудничества Е.И. Журавлев полагает, что на Юге России насчитывалось до 300 тыс. коллаборационистов. Однако в этом случае механизм его подсчетов совершенно неясен, и как автору удалось установить численность еще 200 тыс. «невоенных» коллаборационистов, остается загадкой, ибо ссылки на источники отсутствуют. Приводимым данным мало соответствует вывод Е.И. Журавлева о том, что большая часть населения «сохраняла веру в социалистические идеалы и доверие к руководству региона и страны»127.

Е. Ф. Кринко, Горцы Северного Кавказа в Великой Отечественной войне 1941-1945. Проблемы истории, историографии и источниковедения, 2012

Эмигрантская украинская националистическая историография. Украинские эмигранты образовали весьма большую диаспору в США и Канаде еще в начале XX в., которая значительно пополнилась после Второй мировой войны. Среди украинцев-эмигрантов были историки, хотя многих из них можно отнести и к писателям-публицистам. Попытаемся в весьма сжатом виде представить характерные черты их воззрений на историю Украины первой половины XVII в., на характер взаимоотношений между украинцами и поляками, между Б. Хмельницким и российским правительством и т. д.

Д. А. Безьев, Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в., 2012

На территории современной России живут сотни тысяч выходцев из стран Ближнего и Среднего Востока. Крупнейшей по численности группой являются израильтяне – бизнесмены, представители свободных профессий, ученые и менеджеры отечественных корпораций. Афганская община – наследие 80-х годов и гражданской войны в Афганистане. Арабская (крупнейшее землячество которой составляют сирийцы) сформирована большей частью из бывших студентов, осевших в России после женитьбы и получения российского гражданства. Часть курдов и ассирийцев – потомки эмигрантов дореволюционных времен, так и не получивших советских паспортов, хотя основное их число обосновалось в нашей стране во второй половине ХХ века. Турецкая община сформировалась в 1990—2000-е годы из бизнесменов и сотрудников турецких компаний, работавших в России. Как правило, все они являются естественным мостом между страной происхождения и Россией, играя активную роль в налаживании двусторонних и многосторонних отношений, хотя некоторые представители этих общин играют существенную роль в организации нелегальных финансовых потоков, наркотрафике, контрабанде и торговле живым товаром. В 90-е годы арабских экспатов использовали для организации джихада против России исламисты из стран БСВ – практика, практически исчерпавшая себя в 2000-е, после налаживания оперативной работы отечественных силовиков и политических договоренностей руководства России с лидерами монархий Персидского залива.

Евгений Сатановский, Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями, 2012

Признание СССР западными сторонами и крушение многих надежд на возвращение в «свободную» Россию резко изменили настроение русских эмигрантов, вызвав у многих из них состояние безысходности и даже паники. Требовалась новая жизненная программа, которая придала бы смысл вынужденному пребыванию за границей такой большой массы русских людей. Масонские политики быстрее всех уловили это настроение и уже в 1925 г. начали вести агитацию за созыв Русского Зарубежного съезда, который бы консолидировал все течения эмиграции (конечно, под контролем масонских лож). Агитация за Съезд начинается в созданной в этом же году газете «Возрождение», редактором которой тогда состоял П. Б. Струве. Главная цель этого масонского конспиратора заключалась в том, чтобы объединить всю русскую эмиграцию вокруг «вождя» – вел. кн. Николая Николаевича, выдвигая его не как претендента на Престол, а как символ национальной России. Агитаторы пользовались тем, что абсолютное большинство русских эмигрантов и не подозревало о принадлежности вел. кн. Николая Николаевича к масонским ложам и о его связях с масонскими центрами.

О. А. Платонов, Война с внутренним врагом, 2012

Следует отметить, что основные эмиграционные потоки шли из таких территорий Российской империи, как Польша, Литва, Белоруссия, Галиция и Закарпатье. Участие русских в эмиграции в тот период было незначительным. Например, в 1910 г. в США было зарегистрировано 1,6 млн эмигрантов из Российской империи (без Финляндии). В их числе было более половины евреев, более трети поляков и литовцев и лишь 2,7 % русских, украинцев и белорусов.[53]

Т. Н. Балашова, Конституционно-правовые проблемы формирования миграционной политики, 2011

Во-вторых, Польша как составная часть Российской империи в ту эпоху, о которой идет речь, в своей историографии еще не могла в необходимой мере абстрагироваться от национальных требований и интересов и осознать посредством общего научно обоснованного европейского видения те перспективы, которые открывались перед ней вследствие осознания принадлежности Польши к другому миру, чем царская империя. Правда, как было признано, польские публицисты, не исключая и эмигрантов, поняли смысл собственного участия в европейском «концерте держав», чтобы содействовать своему еще не освободившемуся государству в обретении суверенитета. Если при этом они выражали неприязнь как к немцам, так и к русским, то это, по крайней мере, демонстрировало их надежду использовать Европу в своих интересах. К тому же им представлялось, что оказаться в выигрыше вследствие конфликта великих держав будет легче, чем достигнуть общеевропейского решения.

Коллектив авторов, Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре, 2009

Россия сохранила свою идентичность и фактически самодержавный строй. Но давайте вместе задумаемся над тем огромным опытом общественного устройства, который привнесли в развитие стран своего пребывания русские эмигранты через создаваемые ими общественные организации. У них не стало Родины, у них не осталось выбора. На родине они стали предателями, а в странах прибытия нежелательными гражданами, так как проблем у правительств этих стран хватало и без эмигрантов из России. Тем более, что везли они туда не только деньги, как нынешняя волна эмиграции, а обиды, общественные идеи, жажду мести и т. д. Это не тот «товар», которому может быть радо правительство любой страны. Об этой грани жизни русского эмигранта есть прекрасное стихотворение, Галича, ставшее песней и исполняемое Михаилом Кочетковым «Русский барин в норвежском кафе».

С. А. Минутин, От общественной организации к гражданскому обществу, 2015

Наконец, важно и то, что национализм в Восточной Европе в послевоенные годы развивался в основном в эмиграции и как бы законсервировался. Группы эмигрантов своей корпоративной традицией были связаны в основном с коллаборантами времен Второй мировой войны и помнили свои народы как крестьянские. Для них время словно остановилось: вышиванки, «наш народ угнетен и страдает», «разогнуть спину», «родная сторонка», «хата», «колыбельная матери над люлькой под потолком дедовской хаты», Шевченко, гайдамаки, лесные братья… В послевоенные годы все эти стандартные образы в среде эмигрантских общин националистов модернизированы не были. Внутри СССР антисоветский национализм концентрировался либо в небольших группках гуманитарной интеллигенции, в основном связанной с литературным творчеством на национальном языке, либо в среде крестьян на уровне крестьянской ксенофобии. Тесной связи между эмигрантскими общинами, городскими гуманитарными интеллигентами и сокращающейся в ходе урбанизации крестьянской массой не было. Таким образом, сейчас мы имеем в основном немодернизированный, неспособный писать реальность своих обществ архаичный восточноевропейский национализм, и особенно хорошо это видно на самом масштабном его примере – украинском.

Юрий Шевцов, Новая идеология: голодомор, 2009

Сказать подобное, находясь в белой эмиграции, было достаточно трудно. Большинство политических лидеров и рядовых россиян из числа эмигрантов думали и рассуждали совершенно иначе. Например, М. П. Арцыбашев заявлял: «И если Россия не может быть спасена иным путем, как через примирение с большевиками, то и не заслуживает она спасения, пусть гибнет этот духовно растленный народ и да будет это место пусто!»[148] Многие в эмиграции оставались приверженцами идеи «нового весеннего похода» – шла подготовка остатков белых армий при помощи Запада, создавались новые воинские формирования, проводилась военная подготовка и переподготовка эмигрантов, на территорию Совдепии засылалась агентура для подрывной и разведывательной деятельности. А сменовеховцы очень скептически оценивали вероятность успеха подобного «нового похода» против большевиков, видя вероятность гибели в нем основ российской государственности. Их патриотические устремления были направлены на недопущение новой военной авантюры и на выработку общественно-политической и социально-экономической альтернативы для России.

А. В. Квакин, Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути, -1

Более тщательно историей отряда Асано интересовался американский историк Джон Стефан, известный отечественному читателю, прежде всего, как автор первого крупного труда, посвященного русскому фашизму, «Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции. 1925–1945». Будучи изданным в Соединенных Штатах в 1978 году, он стал доступен для российской аудитории только после выхода в свет усеченного в своей справочно-информационной части русского перевода в 1992 году. Стефан, располагая лишь отдельными японскими материалами, публикациями и воспоминаниями русских эмигрантов, перебравшихся после окончания Второй мировой войны из Китая в Америку, «лихо» закрутил сюжет вокруг «бригады Асано», дав жизнь нескольким существующим и по сей день мифам. Это относится к связям отряда Асано с фашистской партией, численности подразделения, его командованию и участию в советско-японских конфликтах конца 1930-х годов, особенно в боях на Халхин-Голе.

А. М. Буяков, Отряд Асано. Русские эмигранты в вооруженных формированиях Маньчжоу-го (1938–1945), 2015

В деятельности испанских политических партий все более заметное место занимают вопросы, связанные с иммиграцией. Это объясняется целым комплексом причин: Испания перестала быть страной – поставщиком эмигрантов и превратилась в иммиграционную страну; влияние иммигрантов на испанское общество постоянно возрастает; партии все больше начинают ориентироваться не только на коренных жителей страны, но и на избирателей иммигрантского происхождения, численность которых постоянно возрастает.

Т. С. Кондратьева, Актуальные проблемы Европы №4 / 2012, 2012

В связи с этим, хотелось бы остановиться на проблеме соотношения французского масонства и Великой французской революции. Еще в 1797 г. французский эмигрант иезуит Огюст Баррюэль издал книгу «Памятные записки по истории якобинства», в которой доказывал, что Великая французская революция была организована масонами. Ему вторил английский публицист Джон Робинсон, утверждавший о существовании заговора франкмасонов и иллюминатов против всех религий и правительств Европы.[164] Их аргументы были следующими. Во-первых, девиз Французской революции «Свобода, равенство, братство» является масонским лозунгом. Во-вторых, по мнению Баррюэля, к моменту начала революции количество масонов во Франции превысило якобы 600 000 человек, они заняли ключевые позиции в системе местного управления и только и дожидались сигнала Центрального Комитета о начале восстания. В-третьих, Якобинский клуб по своей структуре очень напоминает масонскую ложу. В-четвертых, все ведущие деятели революции Демулен, Бриссо, Мирабо, Лафайет, Дантон, Кутон, Робеспьер (хотя о его принадлежности к масонству мнения разделились) являлись масонами. Наконец, в-пятых, глава французских масонов герцог Филипп Орлеанский принял самое активное участие в революции, отказался от родового титула, принял имя Филиппа Эгалитэ (от фр. «равенство»), вступил в Якобинский клуб, по списку которого был избран в Конвент, где голосовал за казнь короля. По мнению Баррюэля, его план заключался в намерении сместить старшую ветвь Бурбонов и самому придти к власти, основав новую династию (в 1830 г. его сын Луи Филипп и в самом деле стал французским королем).

В. Ю. Захаров, Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1, 2017

Почему же Мадзини решил, что такая спасательная операция необходима? Новые термины «социализм» и «коммунизм», значение которых до сих пор размыто и определено неточно, вошли в обиход, когда в 1846 г. в вольном польском городе Кракове поднялось восстание, быстро подавленное австрийцами. Польская проблема снова занимала первые полосы газет, угрожая расколоть радикальное движение на две части. В Лондоне лидеры чартистов и журналисты объединялись вокруг радикальной группировки, известной как Братство демократов: они собирали деньги для поляков и планировали мобилизовать революционных эмигрантов других национальностей[52]. Мадзини, однако, остерегался Братства демократов, поскольку был далек от их социалистических симпатий. Вместо этого он поддержал создание другой, более респектабельной группы лобби – Интернациональной лиги народов, целью которой было подтолкнуть Министерство иностранных дел в продемократическом направлении. В следующие два года британская радикальная пресса переходила с позиций одной противоборствующей группировки к другой. В дискуссиях принимали участие в том числе два немецких радикала, Карл Маркс и Фридрих Энгельс, в то время представители германских демократических коммунистов в Брюсселе.

Марк Мазовер, Власть над миром. История идеи, 2012

Согласно отчету Федерального ведомства по миграции и беженцам за 2013 г., две крупнейших группы русскоязычных, немцы-переселенцы и еврейские эмигранты, высоко образованы, хорошо интегрированы, имеют низкий уровень безработицы. Однако в телерепортажах и газетных статьях акцент делается на негативных примерах, в основном на криминале. Причем, несмотря на примат толерантности в германском обществе, в публикациях указывается национальная или языковая принадлежность правонарушителей.

Клементе Гонсалес, Путин, водка и казаки. Представления о России на Западе, 2014

Размышляя о России, многие эмигранты связывали ее будущее не с вооруженной интервенцией, что было характерно в основном для консервативной военной части эмиграции, а с развитием внутрироссийских процессов. Они обращались к истории, сравнивали Россию с европейскими странами, выявляли специфические особенности и тенденции будущего российского развития. Возникали мысли о путях преобразований, прогнозы построения новой России. Эти прогнозы отличались индивидуальностью, сосредоточенностью на наиболее близкой их автору области – политической, хозяйственной, национальной, международной, культурной жизни; иногда они содержали совокупный объем представлений о различных сторонах общественной жизни.

М. Г. Вандалковская, Прогнозы постбольшевистского устройства России в эмигрантской историографии (20–30-е гг. XX в.), 2015

С июля 1940 г. по май 1941 г. органами НКВД в Литве было ликвидировано 75 националистических формирований454. В середине июня 1941 г., перед самым началом войны, в Прибалтике были осуществлены депортации «антисоветски настроенных лиц», в число которых были включены бывшие государственные служащие независимых Литвы, Латвии и Эстонии, члены политических партий, националисты, фабриканты и купцы, русские эмигранты, уголовные элементы. В Литве было арестовано 5664 и депортировано 10 187 человек, в Латвии – 5625 и 9546 человек, в Эстонии – 3173 и 5978 человек соответственно455. В то же время следует подчеркнуть, что советские репрессии в Прибалтике носили классовый, а не национальный характер456. Кроме того, в Эстонии среди просоветски настроенной части населения бытовало мнение, что сохранению в республике «антисоветских кадров» способствовали как мирное присоединение Прибалтики к Советскому Союзу (не было гражданской войны), так и спешность проведения депортации в июне 1941 г., в результате чего многим «антисоветским элементам» удалось ее избежать457.

Ф. Л. Синицин, Советская нация и война. Национальный вопрос в СССР. 1933—1945, 2018

Это свидетельствует о неудержимом сокращении эмиграции в Европу и о решительном перенесении центра тяжести ее в Америку. К 1908 году общая цифра итальянских эмигрантов уже превышала пять миллионов человек, причем тяготение к Новому Свету проявлялось с возрастающей очевидностью. Словно образовались «итальянские колонии без итальянского флага», и находились уже романтики, которые готовы были видеть в мирной колонизации Южной Америки чуть ли не бескровное осуществление мечтаний о Magna Italia, создание «второго итальянского отечества». Но с точки зрения национально-государственной такой романтизм, разумеется, не выдерживал никакой критики.

Н. В. Устрялов, Италия – колыбель фашизма, 1928

В качестве исследователей зачастую выступали не профессиональные историки, а журналисты, военные, юристы, сотрудники органов госбезопасности. В их трудах говорится не столько о коллаборационизме, сколько о коллаборационистах, то есть об отдельных личностях, одиночках, вставших на путь сотрудничества с врагом. В этом просматривается попытка указать на коллаборационизм не как на явление, а скорее как на недоразумение, крайне несвойственное советскому народу[4], а также преуменьшить масштабы коллаборационизма, сделать его незаметным на фоне массового патриотизма народов СССР в годы войны. Некоторые авторы указали, что в период оккупации с гитлеровцами хотя и сотрудничали русские, никакого отношения к советскому народу они не имели, так как значительная их часть была из эмигрантов, носителей белой идеи. Так, Л. В. Котов указал, что «на руководящие посты в этом аппарате (в органах местного самоуправления. – И. Е.) назначались прибывшие в обозе гитлеровской армии белоэмигранты, в том числе члены белогвардейской организации Национально-трудовой союз (НТС), находившейся на службе у фашистов… Они всячески помогали германской армии… Но советские люди не мыслили свободы своей Родины без ее верных сынов-коммунистов»[5]. В другом труде по истории войны говорится: «Верными лакеями фашистов в проведении всех мероприятий по порабощению народа и уничтожению советских патриотов были буржуазные националисты… в том числе националистическое отребье, прибывшее в обозе гитлеровской армии»[6].

И. Г. Ермолов, Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944, -1

В двадцатых годах Украинская военная организация и Союз украинской националистической молодежи постепенно перетянули на свою сторону почти все политически активные элементы запада Украины, кроме тех, которые стояли на стороне умеренных легальных партий. Помимо этого, всегда сохранялись близкие связи между организацией ветеранов и студенческой группировкой; в 1929 году эти связи были оформлены созданием ОУН (Организация украинских националистов), в которой обе группировки соединились в единую партию, которая была призвана продолжать борьбу и политическими, и насильственными средствами против всех угнетателей украинской нации[33]. Путем обращения к разочарованной молодежи, жившей под польским правлением, и привлечения на свою сторону многих недовольных эмигрантов с востока Украины новое движение быстро обрело весомую силу.

Джон Армстронг, Украинский национализм. Факты и исследования, 2008

Императоры Фердинанд I (правивший в 1556—1564 гг.), Максимилиан II (годы правления 1564—1576), Рудольф II (1576—1612) и Маттиас (1612—1619) были далеко не столь энергичны, как Карл V или Филипп II. Их главной целью было изгнание турок из Венгрии и расширение своих земель вдоль Дона. Эти австрийские земли выглядят на карте довольно аккуратно и организованно, хотя на самом деле они были расщеплены на дюжину округов со столькими же языками. И снова основным источником трений выступает религия. На протяжении конца XVI в. притеснение Габсбургами протестантов с использованием их земель вдоль Дона было сравнимо с конфликтом протестантов и Филиппа II в Нидерландах. Только Рудольф II достиг больших успехов в установлении Аугсбургской формулы – в Тироле, Каринтии, Карниоле и Штирии он приказал либо выслать протестантов, либо заставить их принять иную веру. Около 10 тысяч эмигрантов были высланы из страны в период между 1598 и 1605 гг. С Австрией, где основная часть аристократии была протестантской, пришлось сложнее всего. Рудольф II назначил главным священником Вены иезуита и исключил всех протестантских священников. Но он не мог запугать аристократию и бюргеров. Австрийские протестанты потеряли часть своей силы, но в 1609 г. парламент уставил новые условия свободы вероисповедания.

Р. С. Данн, Эпоха религиозных войн. 1559-1689, -1

В августе 1914 года украинскими эмигрантами в Австро-Венгрии был создан «Союз освобождения Украины» – естественно, при поддержке руководства Австро-Венгерской империи. Союз задумывался с целью отделить Украину путем вооруженной борьбы. Еще при первом обыске на киевской квартире Михаила Грушевского были обнаружены фотографии основных деятелей этой антироссийской организации. Позже стало известно, что и немцы вели финансирование «Союза освобождения» через так называемого банкира революции Александра Парвуса. К концу 1917 года у русской контрразведки было достаточно улик, чтобы произвести второй арест Грушевского, но политическая ситуация уже изменилась.

И. С. Прокопенко, Вся правда об Украине. Кому выгоден раскол страны?, 2014

Внутри страны целевой группой населения, на которую ориентировались советские пропагандисты, были прежде всего именно евреи. Израилеведческие работы начали использоваться как средство воздействия на советских евреев с целью «деромантизировать» образ Израиля в массовом сознании и показать, насколько жизнь и быт в этой стране отличаются в худшую сторону от жизни в Советском Союзе, насколько «реальный Израиль» далек от «Земли обетованной». Именно этим может объясняться частота публикаций работ об Израиле в 1970—1980-е годы, а также то внимание, которое их авторы уделяли проблеме миграции и быта мигрантов в Израиле. Впрочем, даже тогда, когда советские исследователи писали по этим вопросам вещи объективно верные, потенциальные еврейские эмигранты им не верили: нагромождение оскорбительной лжи об Израиле было столь велико, что почти никто не пытался задуматься над тем, что среди этой лжи может быть и весьма горькая правда.

А. Д. Эпштейн, Россия и Израиль: трудный путь навстречу, 2011

В ситуации с Карпатской Украиной наметились границы будущего раскола между мельниковцами, представленными в основном эмигрантами, и бандеровцами-краевиками по вопросам внешнеполитической тактики. Хотя и бандеровцы, и мельниковцы одинаково ориентировались на гитлеровскую Германию и тесно с ней сотрудничали, но бандеровцы были менее последовательно настроены на сотрудничество с Германией, рассматривая взаимодействие с ней скорее как временное явление (это предопределило то, что ОУН-Б во время Второй мировой войны в конце концов перешла в оппозицию Германии, в то время как мельниковцы до последнего возлагали надежды на обретение Украиной независимости практически исключительно на Германию).

А. И. Баканов, «Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг., 2014

Действительно, вооруженное восстание, организованное большевиками, с точки зрения закона было путчем. Да и с точки зрения логического разума было бессмысленно. О малой эффективности революционной борьбы в отсталой России предупреждали Ленина многие западноевропейские деятели. Однако такое мнение вождь российских большевиков считал ошибочным. Он уверял, что «…русская революция – именно благодаря своему пролетарскому характеру в том особом значении этого слова… остается прологом грядущей европейской революции». Более того, Ленин писал, «что эта грядущая революция может быть только пролетарской революцией и притом в еще более глубоком значении этого слова: пролетарской, социалистической и по своему содержанию»[148]. Чего-либо существенного в качестве научного доказательства у Ленина не было, но вера и маниакальная навязчивость увлекали его окружение. Так Ленин становился вождем социалистической революции по принуждению своего желания, а не по существу положения. В 1924 г. после смерти вождя большевиков его соратник по Октябрьскому перевороту напишет, что Ленин «прожил эмигрантом тот период своей жизни, в течение которого он окончательно созрел для своей будущей исторической роли…». «Лозунг социалистической революции, – считал Троцкий, – он провозгласил, едва ступив на русскую почву».

В. А. Поцелуев, Великий Ленин. «Вечно живой», 2014

В Белорусской ССР подобных историй почти не было, потому что не было большой антисоветски настроенной белорусской диаспоры политических эмигрантов.

А. А. Носович, Почему Беларусь не Прибалтика, 2017

Главная, генерирующая роль в этой борьбе принадлежит организованной преступности[179]. Именно в те годы, по разным оценкам, на территории России орудовало около пяти тысяч мафиозных группировок, каждая из которых состояла из не менее чем 25 активных участников-боевиков. Вся эта грозная сила, не встречая сколько-нибудь серьезного, эффективного и решительного противодействия со стороны государственных структур, в первую очередь силовых, вела себя агрессивно и вызывающе, все чаще прибегая к актам насилия, что и определило особенность организованной преступности России переходного периода. Все крупные города и промышленные центры страны оказались во власти криминальных групп, оснащенных новейшим оружием, различным техническим оборудованием, средствами связи и прослушивания. По данным ГУБОП МВД России, на территории России в 2000 г. действовало 11 крупных преступных сообществ, в которые входило 243 организованные группы (организации)[180]. Несколько крупных сообществ имели хорошо налаженные связи с эмигрантами новой волны, они «распространили свою деятельность на 44 страны. На оперативном учете состояли и разрабатывались более 200 группировок, имеющих транснациональный характер, причем около 160 совершали преступления на территории России, стран СНГ, Балтии; более 60 – в США, европейских и ближневосточных странах, а также в Китае[181].

С. У. Дикаев, Террор, терроризм и преступления террористического характера, 2006

Таким образом, в оценках П. Г. Виноградовым революционных событий в России 1917 г. проявились особенности его мировоззрения и положения добровольного эмигранта. Для их правильного понимания нужно учитывать то, что, во-первых, это был «взгляд из Англии». В своем стремлении повлиять на складывание благоприятного общественного мнения у англичан о происходящем в России историк вынужден был учитывать другие подходы к событиям, появлявшиеся на страницах английской прессы. Во-вторых, его оценки определялись его политическими пристрастиями, о которых он открыто заявил еще в 1905 г., указав на близость своей позиции к октябристам. Сохраняя приверженность умеренному либерализму, П. Г. Виноградов, однако, под влиянием революции вносил коррективы в свою политическую программу. Наконец, в-третьих, рассмотрение им событий 1917 г. в России опиралось на органическое видение исторического процесса, при котором общество представлялось как эволюционно развивающийся организм, воплощающийся в национальном государстве. Такой взгляд допускал возможность лишь назревших и утвердившихся в общественном сознании политических изменений, которые не затрагивали бы основ существования государственности. Поэтому в оценке революционных событий «по горячим следам» можно увидеть не только эмоциональное отношение к ним, но и стремление раскрыть их исторические предпосылки, определить тенденции дальнейшего развития. За всем этим проглядывает вера П. Г. Виноградова в то, что революция будет протекать по историческим законам, зная которые можно определить ее рамки. Однако более глубокие социальные преобразования превращали революцию в стихийную силу, разрушающую органическую целостность общества и, как следствие, государственность. Именно с таких позиций он оценивал ход революции после прихода к власти большевиков.

П. Г. Виноградов, Россия на распутье: Историко-публицистические статьи, -1

Избыток населения толкает на путь экспансии, завоевания, приобретения новых земель, а также обусловливает интенсивное развитие собственных ресурсов, ускорение научно-технического прогресса. В настоящее время в Западной Европе проживает более 20 млн эмигрантов (легальных) из других регионов. Америка многие годы имела численность населения немногим более 200 млн человек, но за счет интенсивной миграции населения из других стран буквально за несколько десятилетий увеличила свою численность до 280–282 млн человек, обеспечив таким образом свои потребности в дешевых рабочих руках. Следует иметь в виду и возможные катаклизмы в тех или иных регионах планеты, в результате которых могут быть выкинуты из переселенных стран (например, Китая, Индии) многие миллионы мигрантов (в том числе и нелегальных). Эта проблема уже сейчас приобретает весьма острое звучание, создает напряженность во многих странах. В связи с этим многие развитые страны принимают усиленные меры к ограничению легальной миграции и пресечению нелегальной, разрабатывают и реализуют коллективные меры, направленные прежде всего на профилактику нелегальной миграции.

А. И. Зубков, Геополитика и проблемы национальной безопасности России, 2004

Особо заметны успехи стран так называемого «золотого миллиарда». В США, Канаде, странах Западной Европы, Японии и Австралии всем гражданам предоставлены широкие демократические права, свободы и высокий уровень социальных благ; в некоторых из этих стран ВВП на душу населения составляет 50–60 тысяч долларов США. Граждане этих стран живут в экологически чистых условиях; к их услугам – качественное образование и современная медицина; у них есть все возможности творить и развиваться. На долю одной шестой населения планеты приходится свыше 70 % всех мировых богатств. Еще большая разница существует между доходами граждан этих стран и доходами граждан беднейших стран мира, из которых большинство образуют именно исламские страны. Такое соотношение иногда составляет сто к одному[3]. Наряду с этим, страны «золотого миллиарда», за исключением США, переживают глубокий демографический кризис, их население неуклонно уменьшается и стареет. Сравнительно высокий уровень рождаемости в США обусловлен высокой демографической активностью латиноамериканцев и афроамериканцев, а также эмигрантов из различных азиатских, преимущественно исламских стран, таких как Пакистан, Бангладеш и другие.

Р. В. Енгибарян, XXI век: исламский вызов. XXI Century: Islamic Challenge, 2016

Стремительное развитие капиталистических отношений в Англии потребовало огромных социальных жертв. В период политики огораживания крестьяне в массовом порядке лишались своих земель, ремесленники разорялись, попадая в кабалу к перекупщикам и ростовщикам, – все это приводило к росту нищеты и безработицы. Превратившиеся в бродяг крестьяне наводняли города, участвовали в грабежах и убийствах, затрудняя развитие зарождающейся капиталистической экономики. По закону, запрещавшему бродяжничество и нищенство, изданному Генрихом VIII, 100 тысяч обезземеленных крестьян были повешены (число, сравнимое с совокупной численностью населения пяти крупнейших городов Англии того времени, за исключением Лондона). В данной ситуации переезд в Америку рассматривался чуть ли не единственным путем к спасению и выживанию. Основная масса переселенцев, не располагая собственными средствами для переезда через океан, была вынуждена заключать кабальные соглашения с судовладельцами и купцами. Им приходилось работать от двух до семи лет буквально в положении рабов, обязанных выполнять любую работу, которую определит им предприниматель в счет уплаты средств, затраченных на их переезд в Америку. Такие рабочие назывались «законтрактованными слугами». Они составляли от половины до двух третей эмигрантов, прибывших в Северную Америку в период 1650–1780 гг. Для английских мигрантов, подписывающих подобный контракт, эта пропорция в отдельных областях составляла семь из десяти человек.

А. В. Кузнецов, Тайная власть Британской короны. Англобализация, 2016

Победившая оппозиция была чрезвычайно неоднородна, что исключило формирование на ее базе устойчивого правительства. В неё вошли арабские племена Киренаики – в том числе племя хараби, к которому принадлежал свергнутый в 1969 году король Идрис, часть берберских племён, бывшие члены правительства Каддафи, ливийские эмигранты из Европы и исламисты.

Е. Я. Сатановский, Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников», 2018