Шлях

Шлях (укр. шлях, белор. шлях — путь, от польск. szlach, ср.-в.-нем. slag — след, колея) — на Украине и на юге России XVI—XVII веков степная дорога около южных границ, также большая наезженная дорога, тракт.В старину шляхами называли степные дороги, по которым степные кочевники совершали свои набеги на славянские поселения. Играли в древней Руси огромную историческую роль в политическом, военном и торговом аспектах. По этим старинным путям двигались на Русь азиатские кочевые племена, начиная с печенегов, хазар и половцев. Самым старинным шляхом или по-татарски «сакмой» является так называемый «Кончаков шлях», ещё в XIX веке проходивший через западные уезды Харьковской и Курской губерний, из Днепровских степей к Путивлю, и сохранивший своё имя с XII века, когда следом за северским князем Игорем вторгся со своей ордой в Посемье половецкий хан Кончак.

После вторжений татар, и особенно крымских, информация о главных шляхах становится все более полной. Крымские татары проникали на «московские места» преимущественно через Воронежскую и Курскую губернии, в промежутке между Днепром и Доном. Именно там пролегали следующие главнейшие шляхи: Калмиусская сакма — самая восточная, шедшая от берегов Азовского моря (реки Калки) и доходившая по «Книге Большого Чертежа» до городов Оскола и Ливен; Изюмский шлях — на запад от Калмиусской сакмы и Муравского шляха — самый западный. От этих главных шляхов шли второстепенные, иногда называемые производными от больших и главных, например: Муравки; Азовский шлях; шлях Сагайдачный; Свиная дорога; Бокаев шлях, которым, по «Книге Большого Чертежа»: «белогородские (аккерманские) татары прихаживали на Рыльские, и на Болховские, и на Орловские места — Бокай мурза»; Посольский шлях, Ромодановский; Муромская сакма, Пахнуцкая сакма, Савинская и другие. Сохранились сведения, начиная от первых годов XVII века, и об укреплении этих главных шляхов, о «досмотре царском посланцами» и о постройке вдоль них острогов. По шляхам путешествовали жители «окраинных» земель, торгуя и чумакуя, по ним же из Москвы в Крым и обратно ездили послы той и другой стороны.

Шляхами также называли древние торговые пути в местностях Войска Донского — Гетманский, Дербентско-Сарматский, Дербентско-Аланский шлях и другие.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В юго-западной окраине вольностей запорожских казаков пролегали три шляха – Гардовый, или Королевский, Сечевой-высший и Сечевой-низший. Гардовый шлях получил свое название от Гарда на Буге, он же носил название Королевского – как думают, оттого, что на нем польский король Ян Альбрехт в 1489 году одержал победу над татарами и турками[81]; он выходил из Подолии, шел через Буг по одному из каменных мостов, построенных Витовтом на этой реке[82], потом входил в пределы вольностей запорожских казаков и тут тянулся на продолжении 300 верст, отличаясь замечательной прямизной, до устья речки Каменки, где была Каменская Сечь, и до турецкого города Кизыкерменя, а оттуда – к Гаванскому перевозу и далее в Крым[83]. Сечевой-высший шлях также шел от Гарда на Белоновку и потом тянулся вверх до Сечи на речке Подпильной. Сечевой-низший шел параллельно высшему, так же от Буга на Балацково и до Сечи на Подпильной[84].

Дмитрий Яворницкий, История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1

В то время как польское правительство старалось вслед за казаками подвигаться на степь с северо-запада, Москва, как единоплеменная казачьему населению, с еще большим успехом смыкала вслед за донскими казаками и воздвигала свои оборонительные черты укреплений с севера. Систематическая колонизация степей русским правительством началась с XVI века. Московское правительство обыкновенно поселяло на южной границе государства полки, стоянки которых постепенно смыкались валами и засеками. За пределами этих укрепленных линий в степи разъезжали сторожа и станичники, обязанность которых была следить за движением татар и заблаговременно предупреждать население об опасности. Местами в степи устраивались засады, острожки, укрепления, особенно близ татарских дорог – шляхов (сакм), перевозов и перелазов (бродов). Муравский шлях, или Царева дорога, по которой ходил крымский хан, направлялся, как известно, от Крымского Перекопа к Туле водоразделом рек Днепровского и Донского бассейнов. Узкое место, окруженное болотами и лесами между Можью (приток Сев. Донца) и Коломаком (приток Ворсклы) в нашей области было весьма удобно для устройства засады, чем и пользовалось правительство, содержа здесь постоянную стражу. От Муравского шляха у верховье Орели отделялась к востоку Изюмская сакма. Далее она шла от Донца, через который была переправа ниже нынешнего Изюма, а затем водоразделом между Осколом и Донцом, переходя в соседнюю Центральную черноземную область. Наконец третья – Калмиусская сакма – направлялась по нашей области от Молочных Вод к притоку Донца Боровой, где был перевоз, а затем продолжалась в Центральную черноземную область на Дивны. Кроме этих трех главных дорог по нашей области частью или целиком пролегали второстепенные дороги, Бакаев, Ромодановский, Сагайдачный щляхи, направление которых одинаково – от Днепра в центральные местности России.

Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский, Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края, 2014

Постоянно высылались из этих городов «станицы» (разъезды) на «Муравский шлях» и в «Дикое Поле» до Днепра, Донца и Доно-Волжской переволоки для собирания вестей и наблюдения по степным сакмам[10], шляхам (дорогам) и перелазам (бродам), не появятся ли где-нибудь татарские хищники. Сторожевую службу несли в городах второй линии отчасти, а в передовой по преимуществу – казаки. Эти казаки жили в городах, в пригородных слободках, или в своих собственных поместьях, которые они получали за свою службу наравне с «детьми боярскими». Поэтому они делились на «поместных» и «безместных». Последние получали еще название «кормовых», так как служили за «корм», т. е. за денежное и хлебное жалование.

М. А. Караулов, Терское казачество, 1912

Возвращаясь к Дедилову, заметим, что он представлял в XVII веке, к которому относятся издаваемые нами акты, как бы боевой аванпост для Тулы, расположенный напротив самого Муравского шляха, в центре стратегической позиции, тогда как фланги Тульского уезда опирались – слева на Венев и Епифань, а справа – на Крапивну. (14 стр. 1, 2)

Группа авторов, Слава предков – потомкам пример (Дедиславль, Дедилов). Выпуск 1, 1997

Сразу становится видно огромное, задающее тон и традиции во всей Османской империи и за ее пределами, влияние выходцев из черкесов, как христианской, так и мусульманской веры. Один, из которых Дмитрий «Байда» Вишневский – основатель Хортицкой Сечи. Другой – мусульманин Касим-паша – наследник князей Феодоро и родственник христианского кабардинского князя Темрюка Идарова, отца жены Ивана Грозного Марии Темрюковны. И все они черкесы, как и князья Феодоро, как и правители Египта мамелюков. А сколько визирей или султанш из черкесов благородных кровей, родственников византийских императоров и султанов османских, знает история? Черкесы, живущие и промышляющие в пойме нижнего течения Днепра, от порогов до устья реки, приписанные к воинским поселениям в своеобразном треугольнике, созданном торговыми путями – «Чорным и Муромским шляхами». Те черкесы, отцы которых жили ранее в пойме нижнего Днепра во времена княжества Феодоро, были подданными Феодоритов и управлялись из одного из городов княжества, стоящего на Днепре и даже в третьем тысячелетии называемого – Херсон.

Игорь Сорокин, Козак. Черкес из Готии, 2018

Возвратившись в Сечь, запорожские казаки решили всех пленных татар числом шесть человек отправить в Батурин и из Батурина доставить в Москву. Для этого выбрано было 30 человек казаков[111] под командой атамана Роговского куреня Семена Ганджи. Посланцы прибыли в Батурин и привезли гетману Мазепе письмо от новопоставленного кошевого атамана Ивана Гусака. В этом письме сказано было то, что, согласно гетманскому желанию добыть подлинные вести «о поганском поведении» татар, запорожские казаки по обыкновению своей молодецкой охоты и по древним обычаям своим, чиня повольность превысокому монаршескому престолу и своему региментарю, гетману малороссийских казаков, собравшись немалым числом, ходили «остерегать» басурманские шляхи и на том промысле счастьем царского пресветлого величества и своей молодецкой отвагой побили перекопскую и городчанскую орду и после того со всей своей ватагой и с Иваном Гусаком, который в нынешнее время (писано декабря 10-го дня) учинился атаманом войсковым, возвратились с языками благополучно в Сечь. Из Сечи кошевой атаман пленных татар отправляет к гетману через лично участвовавших в походе казаков и просит его вельможность оказать за труды и учиненные работы им милость господскую свою. Языков же, сняв с них допрос, к царскому величеству отослать и для «оживления коней и самих (козаков) становище им зимнее доброе в городах показать».

Дмитрий Яворницкий, История запорожских казаков. Военные походы запорожцев. 1686–1734. Том 3