Городовые казаки

Городовы́е казаки́ или Поместные казаки (станичные, сторожевые, полковые и другие) — категория государственных служилых людей по прибору на Руси XIV — XVII веков, поселявшихся при пограничных крепостях (сторо́жах, станицах, юртах и так далее) и получавших землю и жалованье под условием несения постоянной сторожевой (пограничной) службы на украинных территориях.

Городовые казаки набирались из вольных охочих людей (добровольцев), не состоявших в тягле, помимо земли, хлебного и денежного жалованья, получали также за службу льготы по торговле и промыслам от государства. Общее руководство городовыми казаками осуществлял Стрелецкий приказ. В Польско-литовском государстве (Речи Посполитой) аналогом городовых казаков были реестровые казаки — часть подчинённого запорожского казачества в XVII—XVIII веках, находившегося на военной службе в вне пределов территории Вольностей Войска Запорожского.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

К концу княжения Василия Иоанновича III положение казачьих войск окончательно определилось. Значительная часть их влилась в состав московских владений, наполнила города категорией «бездомного люда», послужившей кадрами для формирования постоянных войск московских князей различного назначения: войска княжеской охраны, части служилых городовых казаков и части, вооруженные огнестрельным оружием, получившие вначале название «пищальников», а затем – стрелецких полков. В составе московских вооруженных сил казаки сохраняли основы казачьей внутренней организации. Ближайшие их начальники ставились самими казаками, за исключением полковых и более высоких командных лиц, под названием «голов», назначавшихся великими князьями. Казачьи формирования пищальников и городовых служилых казаков с частями боярских детей и дворян составили первые постоянные войска московских князей. Условия несения службы казачьих частей и боярских детей были совершенно одинаковы. Они награждались землями, получали жалованье и имели некоторые льготы в продаже изделий кустарного производства и др. На таких же условиях формировались и части дворян, но земельные наделы они получали меньше. Служба в этих частях была наследственной, войска приносили присягу на службу великого князя. Они находились на содержании великого князя и селились в окрестностях Москвы или других городов, на содержание которых они ставились.

А. А. Гордеев, История казачества, 2006

Масловскому удалось дать достаточно полный и точный обзор организации станичной и сторожевой службы на южных, западных и северо-западных границах, где в середине XVII в. были размещены поселенные драгунские полки. Разбирая характер службы войск, привлекаемых к обороне рубежей, историк высказал спорное с нашей точки зрения мнение о том, что находившиеся в некоторых южных крепостях «конные стрельцы были те же пешие, но посаженные при надобности на лошадей». Единственным исключением являлись астраханские конные стрельцы, да и то только потому, что в Астрахани не было городовых казаков. Утверждение Масловского нельзя признать корректным. Действительно, городовых казаков в Астрахани не было, однако их с успехом заменяли служилые татары. Так, по архивным документам в 1629 г. в городе было помимо 92 детей боярских, 1 тысячи конных и 2 тысяч пеших стрельцов и 50 пушкарей, 900 едисанских татар и 2 тысячи ногайцев. Кроме Москвы и Астрахани конные стрельцы входили в гарнизоны Оскола, Епифани, Терков, Казани, Черного Яра, Царицына, Самары, Уфы и Саратова. Считать их, следуя Масловскому, ездящей пехотой нет оснований.

В. А. Волков, Ратные подвиги Древней Руси, 2011

В целом малороссийское казачество состоялось; оно стало представлять собой мощную вооруженную силу. Оно состояло из городовых казаков, делившихся на полки по городам, в уездах которых казаки владели землей подобно городовым дворянам и детям боярским в Московском государстве (полк Переяславский, Миргородский и др.), и из запорожцев, образовавших под командой выборного кошевого атамана вольное боевое товарищество, средоточием которого служила укрепленная Сечь за днепровскими порогами. Польское правительство старалось усилить свою власть над казачеством, ограничить его число. Казаки сопротивлялись, но их восстания за казацкую свободу, начавшиеся в конце XVI века, встречали поддержку в порабощенном крестьянстве и во всем гонимом православном населении юго-западной Руси, получали характер борьбы за веру и народность, становились делом национально-религиозным. Долго казаки не имели удачи, пока не стал во главе их Богдан Хмельницкий.

Юрий Асеев, Русский мир: анализ состояния, проблемы, 2014

В 1574 году все городовые казаки «польской украйны» получают Наказным Атаманом родоначальника ныне благополучно царствующего Дома Романовых боярина Никиту Романовича Юрьева-Захарьина. По его распоряженью казакам за несение сторожевой службы было прибавлено денежное и поместное жалованье более чем вдвое, наличный состав был проверен, осмотрено снаряжение и лошади, причем велено: «которые казаки собою худы или безконны и в сторожевую службу их не будет, – тех от сторожевой службы отставить, и служить им казачью рядовую службу и поместной им придачи не придавать, а на их место прибрать из рядовых казаков добрых и конных».

М. А. Караулов, Терское казачество, 1912

Таким образом, члены нашего рода являются типичными представителями старинного сословия боярских детей. Судьбы этого сословия были довольно разнообразны и вполне зависели от экономического положения и служебных окладов. Лучшие богатейшие боярские дети выслуживались в придворные чины, попадали в списки московских дворян, жильцов и так далее. Низший слой, постепенно беднея, спускался до окладов в 30–15 четей. (20 десятин до 50), то есть таких, какие получали станичные и городовые казаки из вольных людей, защищавшие на украйне и на степных сторожах татарские переходы и переправы. Такие боярские дети скоро исчезали из списка помещиков и терялись в толпе вольных людей, казаков и однодворцев. В XIII веке из них вербовали первых солдат драгун и рейтар, которых отдавали на выучку иностранным офицерам.

Екатерина Щепкина, Старинные помещики на службе и дома. Из семейной хроники Андрея Тимофеевича Болотова (1578–1762)

При Стефане Батории из городовых казаков было выделено 6.000 человек под именем реестровых казаков, которые получали жалование, остальные же должны были быть обращены в поспольство. Реформа Стефана Батория вызвала сильный рост вольных, так называемых «воровских» казаков. Наиболее безопасным пристанищем для них служили острова на Днепре за порогами (в пределах Екатеринославской губ.), где они вскоре организовали своеобразную общину, местопребывание которой называлось Сечью (сечь, сечь соответствует русской засеке, лесной вырубке). Ради безопасности местопребывание общины менялось, так что за все время существования запорожского казачества известно 8 сечей. Наибольшею известностью пользовалась сечь на острове Хортице (Екатеринославской губ.), на месте, где в половине XVI в. была построена каневским старостой Дмитрием Вишневецким крепость для защиты казацких «уходов» на Днепре возле порогов. Община называлась кошем (стан). Она была организована на началах широкого самоуправления; доступ в нее был свободен для всякого под условием только принадлежности к православной церкви. Кроме этого, вступающие в общину должны были расставаться с женами, так как в сечь женщины не допускались.

Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский, Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края, 2014

В документе 1504 г. в приграничных районах Московии упоминаются не только «городовые казаки», но и «сельские» и даже «деревенские». В целом всех людей, живших вдоль Днепра, можно с полным правом называть казаками – не важно, являлись ли они потомками прежних жителей этих земель или пришельцами с запада, которые явились сюда по своей собственной воле, а не были переселены по приказу какого-нибудь «предприимчивого» землевладельца.

Уильям Эдвард Дэвид Аллен, История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина, 1940

Род Дутовых восходит к волжскому казачеству. Волга издревле была важнейшей водной артерией Восточной Европы и имела колоссальное значение в торговле Руси с Востоком. Именно этот фактор привлекал сюда любителей легкой наживы за чужой счет. Уже с XIV в. известны действовавшие здесь ушкуйники. Кроме того, в пограничном с Золотой Ордой Поволжье находили убежище беглые крестьяне из Северо-Восточной Руси. Таким образом, в этом регионе со Средневековья существовали условия для формирования казачества. В XVI в. на Волге одновременно сосуществовали как городовые казаки, находившиеся на службе у русского правительства, так и вольные «воровские» казаки, постепенно также переманивавшиеся на службу государственной властью. Именно ко второй категории относился знаменитый покоритель Сибири Ермак Тимофеевич111.

А. В. Ганин, Атаман А. И. Дутов

В 1589 г. количество реестровых казаков достигло уже трех тысяч. В основном это были оседлые, семейные, хорошо устроенные казаки, часто обладавшие значительной собственностью. К примеру, завещание некоего Тишки Воловича включало дом в Чигирине, два имения с рыбными прудами, леса и пастбища, 120 ульев и 3 тысячи золотых слитков (из них тысяча в закладе под большие проценты). Нереестровые городовые казаки были существенно беднее реестровых.

Александр Широкорад, Русские и украинцы. Братья по вере и крови, 2013