Сударь

Су́дарь, суда́рыня — мужская и женская вежливая форма обращения к собеседнику, использовавшаяся в Российской империи.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

На этом фоне и учитывая общественную неудовлетворенность системой принятых обращений, о которой свидетельствует горячо дискутировавшийся давний призыв В. Солоухина восстановить слова сударь, сударыня, не могло быть и речи о «возвращении должного престижа славному слову “товарищ”, поскольку “все мы товарищи, если не по работе, то по труду”» (Изв., 10.3.85). Излюбленное пропагандой напоминание о том, что слова господин, госпожа «несут идеологическую окраску» и что для рабочих они «звучат как насмешка» (Изв., 1.10.91), потеряло всякую доказательность и стало вызывать обратную реакцию. Одними из первых публично и откровенно выступили в печати за возвращение этих слов в активное употребление Марк Захаров и Арсений Гулыга: Конечно, у нас нет «господ» в старом смысле слова – угнетателей, но и от единоутробных по классу «товарищей» (вроде Сталина) натерпелись мы бед пострашнее старорежимных (ЛГ, 1989, 48).

Виталий Григорьевич Костомаров, Языковой вкус эпохи, 1999

Итак, происхождение «дворянина» де ла Нёвилля вызывает немалые сомнения. Зато факт, что француз под таким именем появился в середине 1680-х гг. в Речи Посполитой, установлен несомненно. Французский посланник в Польше маркиз де ла Бетюн написал 19 января 1686 г. своему шефу, секретарю по иностранным делам Кольберу де Круасси: «Я должен сообщить вам, сударь, что некто по имени де ла Нёвилль – человек очень поверхностный и известный здесь благодаря этому – очень утомил их королевские величества, добиваясь своего назначения резидентом во Францию, на что они не дали согласия, несмотря на представления маркиза д’Аркьена, которые он делал польской королеве».

А. П. Богданов, Царевна Софья и Пётр. Драма Софии, 2008

• «Обладая с раннего детства подлинно артистическим самолюбием, Вольфганг Моцарт (1756–1791) ничуть не гордился теми похвалами, которые расточали ему знатные лица. Когда ему случалось иметь дело с людьми, ничего не понимавшими в музыке, он исполнял лишь какие-нибудь небольшие безделушки. Наоборот, в присутствии знатоков он играл с таким увлечением и таким вниманием, на какое только был способен, и отцу нередко приходилось прибегать к уловкам и выдавать за знатоков музыки важных вельмож, перед которыми Вольфганг должен был выступать…» (из книги А. Стендаля «Жизнеописания Гайдна, Моцарта и Метастазио», Франция, 1817 г.). «Самосознание Моцарта заметно проявлялось уже в раннем детстве, о чем можно заключить из свидетельства очевидцев его первого выступления при императорском дворце в Вене в среду, 13 октября 1762 года. Там написано: «… Уже тогда он проявлял такую черту характера, которая осталась у него навсегда, а именно – пренебрежение к похвале взрослых и определенная антипатия к ним, если они не были знатоками музыки… Так случилось и тогда у императора Франца…» (из книги А. Ноймайра «Музыка и медицина. На примере Венской классической школы», Австрия, 1995 г.). «Однажды, в 6-летнем возрасте, сев за клавесин чтобы играть в присутствии императора Франца II, маленький Моцарт обратился к государю и спросил его: «А г-на Вагензейла здесь нет? Его-то нужно было позвать: он в этом понимает». Император велел пригласить Вагензейла и уступил ему место подле клавесина. «Сударь, – сказал тогда Вольфганг композитору, – я играю один из ваших концертов; вам придется перевертывать мне страницы»…

Евгений Мансуров, Психология творчества. Вневременная родословная таланта, 2014

– Известна, мыслю, и вам, государь мой, Федор Васильевич, – сказал он, обращаясь преимущественно к Ростопчину, ибо князю Прозоровскому все это было, наверное, хорошо известно, а с молодежью разговаривать не стоило, – известна, мыслю, и вам выданная недавно книга под заглавием «Путешествие из Петербурга в Москву». Ее величество оную читать изволила и, нашед ее наполненною самыми вредными умствованиями и дерзостными изражениями, производящими разврат, указала… Так, сударь, – обратился он вдруг к Штаалю, – есть у меня не полагается, барашка еще кусочек извольте взять… указала исследовать о сочинителе сей книги. Сочинителем книги есть Радищев, советник таможенный. Слыл человеком изрядным и бескорыстным, но, заразившись, как видно, Францией, стал проповедовать равенство и бунт против помещиков, да еще пренеприличную впутал в книгу оду, где озлился на царей и Кромвеля аглицкого хвалил, что «научил он в род и роды, как могут мстить себя народы». Шельма этакий, – добавил с удовольствием Безбородко, – а еще владимирский кавалер… Шалун обер-полицеймейстер Никита Рылеев цензировал сию книгу и, не читав ее, возьми да благослови. Со свободою типографий да с глупостью полиции не усмотришь, как нашалят, – сказал граф и решил передохнуть от речи, жаркого и борща, в ожидании того, что скажут гости.

Марк Алданов, Девятое Термидора, 1923

– Да, верно, – кивнул граф. – Как-то это… необычно. Как это вы давеча выразились? «Ситуация в стране»… Надо будет запомнить. А еще ваша манера говорить… Словно вам, сударь, некогда, и вы все время торопитесь. Да, и еще ваш французский… Он какой-то не такой…

Андрей Гончаров, Яд для императора, 2016

– Но позвольте, сударь… Какие доказательства вы можете привести в подтверждение рассказанной вами истории и каким образом вы напали на мой след?

Жюль Верн, Пятьсот миллионов бегумы, 1879

– Да, сударь, и все эти господа… Вы не забудете меня, господин?.. – И Жозеф положил свою руку на руку Нашета, желая застегнуть ему перчатки, – относительно билетов в театр… все равно где… О, когда я в театре, мне все равно…

Эдмон Гонкур, Шарль Демайи, 1860

– Сударь, надо принять решение: либо вы становитесь придворным, либо освобождаетесь от обязанностей офицера.

Наталия Сотникова, Графиня Дюбарри. Интимная история фаворитки Людовика XV, 2018

– Воля ваша, сударь, – невозмутимо согласился владелец кэба и легонько подхлестнул грустную каурую лошадку. – Поедем по набережной, там спокойнее – на центральных улицах тьма-тьмущая автомобилей, житья от них в Лондоне не стало…

Андрей Мартьянов, Мировой кризис, 2009