Силлогизм

Силлоги́зм (др.-греч. συλ-λογισμός «подытоживание, подсчёт, умозаключение» от συλ- (συν-) «вместе» + λογισμός «счёт, подсчёт; рассуждение, размышление»):

• Силлогизм в широком смысле — дедуктивное умозаключение.
• Силлогизм в узком смысле — частный случай двухпосылочного дедуктивного умозаключения.
• Статистический силлогизм — недедуктивное умозаключение, основанное на типичном свойстве класса объектов.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Аристотелем был написан фундаментальный труд по логике «Органон», что в переводе с греческого означает «орудия познания»). Аристотель сформулировал основные законы мышления: тождества, противоречия и исключенного третьего, описал важнейшие логические операции, разработал теорию понятия и суждения, исследовал дедуктивное (силлогистическое) умозаключение. Аристотелевское учение о силлогизме составило основу одного из направлений современной математической логики – логики предикатов.

Камил Азимов, Логика. Шпаргалка, 2009

Бэкон и Декарт всю действительность расчленили на субъект (носитель познавательного действия) и объект (то, на что направлено это действие). Их методология была антисхоластической. Так, Бэкон схоластику считал бесплодной, как монахиню, посвятившую себя Богу. Не отказываясь от применения силлогизма (умозаключений) как способа рассуждения, средства сообщения уже открытых истин, Бэкон и Декарт полагали, что силлогизм не может дать нового знания. Если аристотелевско-схоластическая логика была логикой доказательности того, что уже было открыто, то Бэкон расширил функции логики. По его мнению, логика должна делиться на четыре раздела: искусство исследования, или открытия; искусство оценки, или суждения; искусство «сохранения», или памяти; искусство высказывания, или сообщения.

Владимир Калмыков, Философия, 2017

Важнейшее разграничение в теории аргументации – это разграничение между доказательством, демонстрацией или логической аргументацией, с одной стороны, и риторической, диалектической аргументацией или просто аргументацией – с другой. Доказательство выполняется по формальным правилам логики: законам логического вывода, правилам построения силлогизма и общим логическим законам (Ивин А. А. Теория аргументации: Учебное пособие. М., 2000).

Марина Александровна Невская, Риторика

Что касается материалистов, то вот отзыв о Беркли главы энциклопедистов{20} Дидро: «Идеалистами называют философов, которые, признавая известным только свое существование и существование ощущений, сменяющихся внутри нас, не допускают ничего другого. Экстравагантная система, которую, на мой взгляд, могли бы создать только слепые! И эту систему, к стыду человеческого ума, к стыду философии, всего труднее опровергнуть, хотя она всех абсурднее»[10]. И Дидро, вплотную подойдя к взгляду современного материализма (что недостаточно одних доводов и силлогизмов для опровержения идеализма, что не в теоретических аргументах тут дело), отмечает сходство посылок идеалиста Беркли и сенсуалиста Кондильяка. Кондильяку следовало бы, по его мнению, заняться опровержением Беркли, чтобы предотвратить такие абсурдные выводы из взгляда на ощущения, как на единственный источник наших знаний.

Владимир Ленин, Полное собрание сочинений. Том 18. Материализм и эмпириокритицизм

Интуиция – это определенный вид знания, который обусловлен способом приобретения такого знания. Оно представляет собой непосредственное знание, не нуждающееся в каких-либо доказательствах. Интуиция, как правило, используется с терминами «знание» или «познание». Интуиция воспринимается как достоверное знание. Этой позиции придерживались Р. Декарт, Платон, Дж. Локк, Г. В. Лейбниц, Г. Гегель, Б. Спиноза, А. Бергсон. Под термином «интуиция» подразумевают прямое усмотрение истины, а именно объективной связи предметов и явлений, не опираясь на доказательство. Интуитивное познание личности отличается от рассудочного познания, которое опирается на логическую структуру определений, силлогизмов и доказательств.

Е. В. Федотова, Юридическая психология. Шпаргалка, 2009

Важно подчеркнуть, что в дискуссиях, включенных в "Энциклопедию Абхидхармы", пятичленные силлогизмы никогда не приводятся в полном объеме. Дискутирующие обычно ограничиваются приведением гомогенных примеров или их оспариванием, демонстрируя тем самым ошибочность логического основания вывода. Подобная стилистика дискуссий свидетельствует в пользу того, что к изучению Абхидхармы допускались лишь ученики, хорошо подготовленные в области логики и гносеологии. Вне знания теории пятичленного силлогизма абхидхармистские дискуссии, касающиеся теории дхарм, не могут быть правильно поняты и представляются весьма темными, и у читателя наступает неизбежная утрата предмета рассуждения.

В. И. Рудой, Космос и карма. Введение в буддийскую культуру, 2009

Свою единую систему смысловой логики создал, следуя за идеями Дж. Локка, Э. Б. Кондильяка, Т. Рида, Д. Стюарта, К. Нарбута, братьев Я и А. Снедецких. Первой ступенью в познании, а следовательно, и в логике, считал восприятие, которое переходит в их совокупность, а потом в представление. В этом процессе решающая роль принадлежит обучению – средству фиксации отношения вещей в сознании. По сути, склонялся к механистической картине мира, принимая за первоэлементы так называемые механические элементы мира Противопоставлял трансцендентальному идеализму концепцию «здравого смысла», которая опиралась на сенсуализм, эмпирическую психологию, особенно детскую механическую картину мира и естественную теологию. Считал совершенно естественным, что «время, пространство, материальные субстанции» имеют объективное происхождение и естественную действительность. В его логике значительное внимание отдавалось индуктивным методам и силлогизмам, которые иллюстрируют связь индукции с естествознанием.

О. А. Гапоненко, Ученые, прославившие Беларусь, 2017

Вернувшись к нашему беглому обзору антропологии Аристотеля, мы видим, что его выводы двойственны: налицо, с одной стороны, основательная, почти всесторонняя развитость этой антропологии, наличие в ней ответов на все (или почти все) принципиальные вопросы о человеке, но с другой стороны – ее, если угодно, несуществование: несуществование в качестве философской антропологии, полноправного раздела в составе Philosophia prima, и существование лишь в ряду «практических приложений» метафизики. Эта двойственность менее всего случайна. Закладывая фундамент концептуального мышления с помощью новооткрытых мощных орудий Сущности, Категории и Силлогизма, Стагирит действовал этими орудиями там прежде всего, где они оказывались действенны. Он концептуализовал то, что в первую очередь поддавалось концептуализации; а человек, уже и античный человек, был сложен, многолик, изменчив и для концептуализации трудно уловим. С ним приходилось поступать дисциплинарно, подчиняя его Законам, – что делали практические дискурсы, Этика и Политика, и откладывая, оставляя в стороне его собственно философское понимание, введение в Метафизику. За одним кардинальным исключением: в метафизику вполне органично включался Ум, и она охотно, с увлечением развивала речь об Уме; однако, как предмет метафизики, Ум отделялся от человека, и речь о нем уже не была частью антропологического дискурса.

С. С. Хоружий, Фонарь Диогена, 2010

С Ломоносова мы можем начать новый период. Этот гениальный ученый, конечно, обязан многим своему учителю Христиану Вольфу, но Ломоносов был в то же время и вполне самостоятельным мыслителем. Из механического мировоззрения Ломоносов выводил следствия, которые лишь гораздо позднее были приняты наукой; так, он предвидел кинетическую теорию теплоты и вполне ясно формулировал законы сохранения материи и энергии. Ломоносов полагал, что знание и вера не противоречат друг другу, что природа и библия в одинаковой мере говорят о могуществе Божества. Телеологию Ломоносов считал лучшим доказательством бытия Бога. Влияние Вольфа заметно, главным образом, на методических приемах Ломоносова, а также и в том, что он думал, что законы мышления в то же время суть и законы бытия. Однако Ломоносов постоянно настаивает на опыте, сравнивая опыт с руками исследователя, а размышление с глазами. Отметим, что логику с подробным учением о силлогизме Ломоносов изложил в своей “Риторике”.

Э. Л. Радлов, Очерки истории русской философии, 1912

Итак, пусть вечным спутникам богов соответствует наше врожденное представление о них. Как сами они всегда неизменно обладают бытием, так и человеческая душа пусть соприкасается так же с ними в познании, ни в коем случае не исследуя при помощи предположения, мнения или рассуждения, которые имеют начало во времени, ту сущность, которая выше этого всего. Эта сущность откроется людям в чистых и безукоризненных мыслях, извечно воспринятых душой от богов. Ты же, похоже, полагаешь, будто одно и то же – знание божественного и всего прочего и что противопоставление образует элемент силлогизма, как это обыкновенно бывает в диалектике. В действительности это совсем не так. Познание божественного совершенно отлично, не имеет отношения ни к какой антитезе и не состоит ни в сиюминутном, ни в будущем действии, оно извечно существует в душе в одной и той же форме.

Ямвлих Халкидский, О египетских мистериях, 2003

В этом силлогизме, который через анализ сущего хочет заключать к тождеству противоречащего, средний термин взят в двух различных значениях. Неопределенность чисто сущего есть отрицание всякой определенности, но не отрицание всякой реальности. В меньшей посылке, напротив, чистая неопределенность означает также отрицание реальности. Сущее без прибавления, отвлеченное понятие сущего есть какое-либо сущее, какое угодно. Содержание может быть самым малым; оно не равняется нулю. Чистое и простое сущее не равносильно не сущему.

Коллектив авторов, Новые идеи в философии. Сборник номер 17, 2014

где р (μ/у) – функция распределения, определяющая семантику нового текста, возникающего после эволюционного толчка у; k – константа нормировки. Формула Бейеса в нашем случае выступает как силлогизм: из двух посылок – р (μ) и р (у/μ) с необходимостью следует текст с новой семантикой р (μ/у). В силлогизме Бейеса, в отличие от категорического силлогизма Аристотеля, как обе посылки, так и возникающие из них следствия носят не атомарный, а вероятностно размытый характер и хотя бы вторая из посылок носит условный (обусловленный ситуацией у), а не категорический характер.

В. В. Налимов, Разбрасываю мысли, 2015

В русле сотворчества автора и читателя Замятин выстраивает еще один тип диалогических отношений: внешний / внутренний («мысленный») языки: «…Воспроизводя этот эмбриональный язык мысли, вы даете мысли читателя только начальный импульс и заставляете читателя самого вот эти отдельные вехи мыслей связать промежуточными звеньями ассоциаций или нехватающих элементов силлогизма. Нанесенные на бумагу вехи оставляют читателя во власти автора, не позволяют читателю уклониться в сторону; но вместе с тем пустые, незаполненные промежутки между вехами, – оставляют свободу для частичного творчества самого читателя соучастником творческой работы, а результат личной творческой работы, а не чужой – всегда укладывается в голове ярче, резче, прочнее».[95] Идея контрапункта в изображении внутреннего языка оказалась продуктивной для последующей литературы, поскольку означала возможность контекстуальных приращений смысла читателем.

М. А. Хатямова, Формы литературной саморефлексии в русской прозе первой трети XX века, 2008