Наклонение (лингвистика)

Наклоне́ние — грамматическая категория глагола, выражающая его модальность (действительность, желательность, долженствование). Соответственно различают следующие наклонения:

* Индикатив (изъявительное наклонение) — «я пишу» («писал», «написал», «напишу», «буду писать»).

* Субъюнктив (сослагательное, или условное, наклонение, кондиционалис, конъюнктив) — «я бы написал».

* Оптатив (желательное наклонение, модальное среднее между субъюнктивом и императивом) — «Напишу-ка».

* Императив (повелительное наклонение) — «пиши!».

* Юссив (позволительное наклонение): «пусть пишет!».

* Гортатив (предлагательное наклонение): «давайте напишем!».

* Инъюнктив (намерительное наклонение: выражение собственного намерения, совпадающее в русском языке с совершенным будущим временем): «напишу».

Прохибитив (отрицательно-просительное наклонение) — выражает просьбу говорящего о том, чтобы действие не было осуществлено — «не покупай!» (несов. вид, в противоположность «купи!» — сов. вид).

* Ирреалис — форма ирреального наклонения в сложных предложениях во многих индейских и тихоокеанских языках. Иногда употребляясь и в простых предложениях для ситуации, которая «чуть не» или «почти» реализовалась. В некоторых классификациях объединяет оптатив, императив и субъюнктив.

Парафразив (пересказательное наклонение) — наклонение в латышском языке, используется для передачи чужих слов.Представляет собой грамматическое соответствие семантической категории модальности (реальность, гипотеза, ирреальность, желание, побуждение и т. д.), однако в ряде языков наклонение может утрачивать модальную семантику и диктоваться только синтаксисом (как в латинском и французском языках конъюнктив в некоторых типах предложений).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Семитский глагол характеризуется рядом «тем», выражающих производные от основного значения, и образуется изменениями корня. Так выражаются, например, интенсивное или повторяющееся действие, повелительное наклонение, а также страдательный залог и возвратное или взаимное действие. Семитские глаголы обычно приводятся не в инфинитиве, хотя английские инфинитивы могут использоваться для передачи их значения, а в третьем лице единственного числа перфектного времени, так как это их простейшая форма. Поэтому слово «писать» в арабском будет выглядеть как kataba, хотя фактически, как мы уже видели, оно означает «он написал». Удлинив первую гласную, получаем kātaba — так выражается взаимное действие – «писать друг другу». Добавив приставку а-и отбросив первую корневую согласную, получим aktaba — «заставлять писать». В общем, нетрудно видеть, что, имея корень k-t-b, можно образовать довольно много новых слов.

Сабатино Москати, Древние семитские цивилизации, 1949

Итак, первым этапом грамматического способа толкования является установления значения всех слов и выражений, употребленных в тексте уголовно-правового акта. После этого следует перейти к выяснению грамматической формы прилагательных, существительных, наклонения глаголов, видов причастий и т. д.

Коллектив авторов, Актуальные проблемы современного уголовного права и криминологии, 2013

2) на морфологическом уровне – а) использование ед.ч. в значении мн.ч. (Русский человек всегда отличается выносливостью); б) высокая частотность употребления формы Р.п. (время перемен), в) использование формы повелительного наклонения глагола; г) употребление причастий, оканчивающихся на – омый (ведомый); д) использование абстрактные существительных (помилование);

Т. И. Кобякова, Стилистика русского языка и культура речи (сфера профессиональной коммуникации), 2013

В словарной работе с детьми пятого года жизни можно выделить два направления: расширение словаря и работа над смысловой стороной слова. Особое значение в сфере количественного роста словаря имеет активизация глаголов, поскольку точный глагол организует структуру высказывания и способствует формулированию мысли в форме короткого текста (связной речи). Эффективным приемом активизации глаголов являются задания на соотнесение глагола и выразительного движения (показать, как жук моет лапки; как мальчик скакал на лошадке, как он поил ее ключевой водой; слизнуть мед с ладошки и др.). Дети очень любят игры, в которых надо от звукоподражательных слов образовывать глаголы (ку-ку – кукует, ква-ква – квакает, кря-кря – крякает и т.п.); от глаголов в неопределенной форме – повелительное наклонение (ляг, поезжай, поскачи).

Н. В. Дурова, Истоки диалога. Книга для воспитателей, 2003

Это действие взаимно. Язык не только моделирует развивающееся сознание, но и структурирует мир вокруг субъекта. Пространственные наречия и прилагательные устанавливают связь различных мест с местонахождением говорящего. Времена глаголов связывают временные моменты с его настоящим. Наклонения соответствуют его намерению выразить желание, побуждение, приказ или декларацию. Залоги придают глаголам активность или пассивность и одновременно превращают подлежащие в дополнения, а дополнения – в подлежащие. Грамматика уже дает нам аристотелевские категории субстанции, количества, качества, отношения, действия, претерпевания, места, времени, положения и обладания, тогда как аристотелевская логика и эпистемология глубоко укоренены в грамматической функции предикации[47].

Бернард Лонерган, SJ, Метод в теологии, 1971

Основы типа II используются для образования таких форм глагола, как пассив, медио-пассив, для формирования повелительного наклонения, а также для того, чтобы «сформулировать вопросы, ответы на которые, не зависящие от познаний говорящего или слушателя, будут становиться несбыточными пожеланиями. Чтобы выразить отрицание, вопрос или удивление, к этой основе прибавляется суффикс неосведомленности» (ibid., p. 94). Кроме того, основы типа II дополняются многозначным суффиксом, который «один используется для выражения будущности, причинности, потенциальной возможности, вероятности, необходимости; а также, чтобы сказать о неизбежном будущем, которое, вероятно, может и должно наступить, и перед лицом которого индивидуум беззащитен» (ibid., p. 95).

Коллектив авторов, Антология исследований культуры. Отражения культуры, 2011

И в русском, и во французском языке глагол в повелительном наклонении имеет три формы:

Т. М. Кумлева, Французский за 90 дней. Упрощенный курс, -1

3. i – это слово (глагол в форме повелительного наклонения в единственном числе), называющее определенное явление действительности;

Я. Р. Пантуева, Русский язык и культура речи. Учебник для студентов теологического, религиоведческого и других гуманитарных направлений и специальностей высших учебных заведений, 2015

Продолжать помогать детям согласовывать слова в предложении. Совершенствовать умение правильно использовать предлоги в речи; образовывать форму множественного числа существительных, обозначающих детенышей животных (по аналогии), употреблять эти существительные в именительном и винительном падежах (лисята – лисят, медвежата – медвежат); правильно употреблять форму множественного числа родительного падежа существительных (вилок, яблок, туфель). Напоминать правильные формы повелительного наклонения некоторых глаголов (Ляг! Лежи! Поезжай! Беги! и т. п.), несклоняемые существительные (пальто, пианино, кофе, какао).

В. В. Гербова, Развитие речи в детском саду. Программа и методические рекомендации. Для работы с детьми 2-7 лет, 2010

Если сравнить лингвистику с другими гуманитарными науками, то бросается в глаза одна ее особенность. В ряде наук в течение веков менялись представления и о самом их предмете, и об их задачах и целях. Но если мы сравним грамматику Дионисия Фракийца и современный школьный учебник русского языка, то обнаружим много общего. Сходна сама задача – научить правильному языку. Сходно понимание языка – как некоторой системы правил, извлекаемой из множества уже существующих, а не конструируемых автором текстов. Сходно выделение основных изучаемых областей языка: фонетика, морфология, синтаксис (они и изучаются в этом порядке); при этом основное внимание там и там уделяется грамматике. Сходны многие основные понятия и термины (русские термины часто представляют собой кальки с древних языков): звук, гласный звук, согласный звук, слово, предложение, часть речи, глагол, наречие, местоимение, падеж, лицо, наклонение, залог и т. д. Некоторые из них появились даже до Александрии; например, первым выделил части речи Аристотель в IV в. до н. э. Лишьсинтаксическая терминология современного учебника отсутствовала в александрийский период и появилась намного позже. Но и она разработана еще в XIII–XVI вв. Также в античности еще не было представления о значимых частях слова – корне, суффиксе и т. д. Но и оно появилось в XVI–XVII вв.

В. М. Алпатов, Языкознание: От Аристотеля до компьютерной лингвистики, 2017

Установление референциальных объектов высказываний выступает основой второго шага: определения интенций, проявляемых коммуникантом при их описании. При квалификации интенций учитываются языковые и речевые маркеры: наклонение глаголов, порядок слов, ударение, интонация, специальные перформативные глаголы и др. Рассматриваются условия и психологические предпосылки, сопряженные с реализацией интенций определенного типа (Серль, 1986), данные о цели коммуникантов, их статусно-ролевых позициях и пр., вытекающие из анализа контекста. Кроме того, поскольку многие интенции восходят к более общим устремлениям субъекта или актуализируются высказываниями партнера, значимую роль играет анализ речевой последовательности, опирающийся на представления о типовых сочетаниях речевых актов (Franke, 1990; Fritz, 1991). В диалоговых формах дискурса идентификации интенций служат также ответные реакции собеседника, обнаруживающие его понимание сказанного (Зачесова, 2002; Гребенщикова, Зачесова, 2012).

Н. Д. Павлова, Интент-анализ. Основания, процедура, опыт использования, 2017

Если бы размышления о нациях и языках витали только над аперитивами, их можно было бы извинить как безобидные, хоть и бессмысленные, развлечения. Но вышло так, что с этим предметом веками упражнялись также могучие ученые умы. Философы всех стран и направлений становились в очередь, чтобы заявить, что каждый язык отражает качества народа, который на нем говорит. В XVII веке англичанин Фрэнсис Бэкон объяснял, что можно «на материале самих языков сделать достойные самого внимательного наблюдения выводы о психическом складе и нравах народов, говорящих на этих языках»[2]. «Все это подтверждает, – соглашается веком позже француз Этьен де Кондильяк, – что каждый язык выражает характер народа, который на нем говорит»[3]. Его более молодой современник, немец Иоганн Готфрид Гердер, разделяет это мнение: «В каждом языке отпечатлелся рассудок и характер народа. У деятельных народов – изобилие наклонений, у более утонченных наций – множество возведенных в ранг абстракций свойств предметов»[4]. Коротко говоря, «гений народа более всего открывается в физиогномическом образе его речи»[5]. Американец Ральф Уолдо Эмерсон в 1844 году подытожил: «Вывод о духе народа мы в большой степени делаем на основании его языка, что сродни памятнику, в который всякий чем-то замечательный индивидуум вложил хотя бы один камень».

Гай Дойчер, Сквозь зеркало языка. Почему на других языках мир выглядит иначе, 2010

Естественно, что близкими к задачам головоломками должны быть занятия дешифровочного типа. И замечательно, что именно в этот период лингвисты обратились к дешифровке новгородских берестяных грамот, которые вдруг стали обнаруживаться в большом количестве, как будто по воле Судьбы, и языковеды стали делать множество мелких и крупных по значимости наблюдений, прочитывая новонайденные грамоты и перепрочитывая найденные ранее. Хочу сразу снять какую бы то ни было аксиологическую установку со своих выводов. Просто не могу согласиться с известным положением о том, что историк (в том числе и историк науки) является «пророком, предсказывающим назад». Безусловно, и история «не знает сослагательного наклонения». Но его должны знать ученые, задача которых – обнаруживать развилки эволюционных путей и вычерчивать возможные сценарии несостоявшихся событий.

Т. М. Николаева, Непарадигматическая лингвистика, 2008

Вообще, с глаголами мороки много и всё с тем же повелительным наклонением. Образуйте-ка его от глагола «ехать». Чего только не услышишь – «ехай», «едь», «езжай» – и всё недопустимо! А вот «поезжай» или «съезди» – пожалуйста, говорите, лингвисты разрешают.

М. Д. Аксёнова, Знаем ли мы русский язык? История происхождения слов увлекательнее любого романа и таинственнее любого детектива!, 2011

в) словосложением глагольной основы и именной («лизоблюд», «вертопрах»), иногда от формы повелительного наклонения («вертихвостка», «сорвиголова»);

И. Ю. Пашкеева, Сложные слова в англоязычных художественных текстах и их перевод на русский язык, 2014