Наги

На́ги (санскр. नाग; наг — «змей») — змееподобные мифические существа в индуизме и буддизме. Изображаются в виде змей с человеческим торсом и человеческой головой, укрытой сверху веером змеиных голов. Обитают в пещерах и водоёмах, на земле, в воде или под землёй.

В камбоджийском искусстве наги изображаются с девятью головами.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В индийских мифах также постоянно упоминаются змеи. Довольно часто предметом поклонения становятся так называемые наги – своеобразные полубоги со змеиными телами и длинными хвостами, покрытыми мелкой чешуей. Для индийцев змея до сих пор остается символом плодородия и, как ни странно, смерти. Перед началом сезона дождей змей обязательно задабривают, принося им различные жертвы.

Группа авторов, Загадочные существа, 2001

Чему же учил Шенраб? Сущность бонской веры заключалась в том, чтобы, взывая к богам, приносить кровавые жертвы. Слово лха-шен, или бог-жрец, имело в древнем учении бон вполне конкретное значение: это тот, кто имеет право взять в руки трехгранный ритуальный кинжал, пурбу, и заколоть им жертвенное животное. В этом состояла основная функция бонского жреца. Дело в том, что кровь жертвы давала жизненную энергию богам, нагам, духам земли, людям и самим бонским жрецам. В бон работали с энергетическими процессами, причем работали «по-черному». Это уже потом бон разделился на черный и белый, а белый практически слился с буддизмом. Вначале же все было значительно более жестко.

Е. Н. Молодцова, Тибет: сияние пустоты, 2013

Даже животные удосужились попасть в один ряд с буддийскими святыми. Всем, видимо, известен древний индийский культ Нагов, или кобр. Буддисты также чрезвычайно почитают этот вид змей. Согласно легенде, когда Будда медитировал под деревом Бодхи, чтобы укрыть его от непогоды, над ним распустил свой капюшон сам царь Нагараджа. Очень почитаемы буддистами и газели, также благодаря древней легенде, гласящей, что именно газели стали первыми слушателями Будды, обрядшего Просветление. Ид других сявщанных животных почитаем белый слон, символ победителя. Кроме этого почитают черепаху, павлину, льва, коня и быка.

Илья Мельников, Культурные ценности буддизма, 2012

Татуировки нага являют собой прекрасный пример взаимной связи разных аспектов культуры. Генри Бальфур, недавно вернувшийся домой после долгой работы среди племен нага, рассказал мне, насколько важной считается успешная охота за головами для плодородия земли и вступления в брак. Последнее относится к плодовитости человека, поэтому и мужская и женская татуировки чрезвычайно важны для деторождения. Перри говорит об охоте за головами как о модифицированной форме человеческих жертвоприношений, первоначально выполняемых для обеспечения плодородия земли. Занимаясь происхождением и историей татуировки, я смог показать, что в Египте в 4000–2000 гг. до н. э. татуировки и рисунки на теле имели прямое отношение к изображениям хорошо развитых женских фигур – символам плодородия. В обычаях нага я вижу взаимную связь нанесения знаков на тело, человеческих жертвоприношений и плодородия – и земли, и народа нага. Возможно, у каян, нага, меланезийцев и других народов, которые соблюдают табу во время нанесения татуировки, нет четко определенной идеи, почему и зачем следует соблюдать предосторожности. Одно время связанные с плодородием ритуалы и их святость были четко определены, но сейчас мы имеем дело всего лишь с предрассудками и смутными дурными предчувствиями. Первоначальная тесная связь татуировки и ритуалов плодородия внесла свой вклад в соблюдение ограничений. Не исключено, что случаи заражения крови в процессе операции приписывались действиям злых демонов.

Уилфрид Д. Хамбли, История татуировки. Знаки на теле: ритуалы, верования, табу, 1925

Путь становится доступным здесь и сейчас благодаря живым учителям, а традиции и ритуалы поддерживают его целостность в ходе столетий. Притягательность ритуалов помогает сосредотачивать внимание людей на практике. Традиция и суть, то есть форма и содержание, неразделимы. Проблемы возникают, только когда одному из этих аспектов придается чрезмерное значение. Ошибочность более высокой оценки формы в ущерб содержанию проиллюстрирована в песне «Мила дает поучения знаменитому Ламе о реальном и явленном». Влиятельный лама совершает ритуальное подношение обитающему в озере нагу (змей или дракон), что является исконной тибетской практикой, появившейся еще до буддизма. Но этот наг признал подношение Милы, подарившего ему крошечную пилюлю из трав, более ценным, чем обильные дары ламы. Мила объясняет, что ценность подношения состоит не в самом подарке, а в отношении и намерении, стоящем за дарением. Точно так же должны сочетаться ритуалы и умственный настрой их участника. Абсолютный ритуал подношения того, что невозможно поднести, то есть дарение всей вселенной, требует истинной широты ума.

Джецюн Миларепа, Музыка снежных вершин. Истории и песни тибетского йогина Миларепы

«И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя, и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: это – бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя (образ сквернословия и богохульства также передаётся изображением мерзких жаб, выползающих из ртов, см. рис. 28). Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его… И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон. Седьмой Ангел вылил чашу свою на воздух: и из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: совершилось! И произошли молнии, громы и голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Так великое! И город великий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его. И всякий остров убежал, и гор не стало; и град, величиною в талант, пал с неба на людей; и хулили люди Бога за язвы от града, потому что язва от него была весьма тяжкая» (16:1-21, см. рис. 29, 30).

Косякова В. А., Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света, 2018

Чтобы измерить взглядом пропасть, разделявшую христианский дух Средневековья и языческий дух Возрождения, вспомним на мгновение мрачные фрески Кампо-Санто в Пизе, «Триумф Смерти», «Страшный суд» и «Ад» Орканьи, эти процессии мертвецов, эти ужасающие горы трупов, эти пещеры пыток, а затем подумаем о ватиканском Музее древностей, где все семейство Олимпийских богов выделяется на живом алом цвете стен и улыбается в своей мраморной белизне победной улыбкой бессмертных. Или спустимся в крипту Ассизи, где Джотто показывает нам святого Франциска, получающего из рук Христа Бедность в супруги, в то время как демоны осаждают Целомудрие в его крепости, а Повиновение, приложившее палец к губам, окружено коленопреклоненными ангелами, – и посмотрим сразу после этого на «Похищение Европы» Паоло Веронезе и «Венеру» Тициана, эти соблазнительные нагие фигуры, пылающие любовной негой на своем ложе и освещающие весь пейзаж пламенем своего желания.

Шюре Эдуард, Пророки Возрождения, 2014

Искушая Еву, дьявол говорил ей: «В тот день, в который вкусите их (т. е. запретные плоды), откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло». Но обожения не вышло. Наоборот, благодаря первородному греху природа человека подверглась порче, и изначально благая гармония телесного и духовного начал в человеке была разрушена. У первых людей действительно открылись глаза, и запретный плод дал им некое знание. Утратив чистоту невинности, люди узнали, что они наги. Эта нагота стала победным знаком чувственности и торжества плоти.

Горбунов А. Н., Знакомство с Библией, 2016

Когда-то Шунь[100] пахал на горе Ли. На следующий год земледельцы стали бороться за тощие земли, уступая друг другу жирные; [Шунь] удил рыбу у самого берега, а на следующий год рыбаки стали бороться за мелководье, уступая друг другу глубины и заливы. В те времена уста не произносили речей, рука не делала указующих жестов. Хранили сокровенное благо в сердце, а изменения происходили [как по велению] духа. Если бы Шунь не обладал волей, то какие бы прелестные речи ни произносил и сколько бы по дворам ни говорил, не // изменил бы этим ни одного человека. То дао, которое нельзя выразить словами, велико и могущественно! Поэтому смогли справиться с саньмяо, привлечь ко двору племя Крылатых, склонить на свою сторону государство Нагих, собрать дань с сушэней[101], не рассылая приказов, не распространяя повелений. Изменяли обычаи, меняли привычки – и все это лишь велением сердца. Законы, установления, наказания, штрафы – разве могли бы достичь этого?

Лао-цзы, Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник), -1

Еще Горакшантах писал в своем трактате по йоге: «Ниже пупка и выше мужского органа находится кандайони (матка), по форме подобная яйцу птицы. Там начало 72 тысяч нади. Среди этих тысяч были выделены 72 нади. Снова, из них 10, несущие прану, выделены как наиболее важные. Ида, пингала, сушумна, гандхари, хастиджихва, пуша, йашашвини. Алмабуша, кухуш и самкхини – 10 авторитетно названы 10 главных нади. Йогу всегда должны быть известны центры, содержащие эти нади. Ида находится на левой стороне (левая ноздря), пингала – на правой (правая ноздря), сушумна – посредине. Гандхари – в левом глазе. Хастиджихва – в правом глазе, пуша – в правом ухе, йашашвини – в левом ухе, алмабуша – во рту. Кухуш – в области линга и самкхини – в Муладхаре. Таким образом 10 нади присоединены к дверям тела (9 дверей и отверстие в черепе). Ида, пингала и сушумна связаны на пути праны. Они всегда ведут прану. Их руководящие божества: луна, солнце и огонь. Жизненные силы тела – это прана (воздух дыхания), апана (воздух прямой кишки), самана (воздух пищеварения), удана (воздух в горле), вьяна (воздух, циркулирующий по телу), нага (воздух отрыжки), курма (воздух моргания), крикара (воздух чихания), девадатта (воздух зевания) и дхананьяйя. Прана всегда находится в груди (сердце), апана – в области прямой кишки, самана – в области пупка, удана двигается посредине горла. Вьяна наполняет все тело. Сказано, что пять воздухов, начиная с праны, есть главные. Нага функционирует при отрыжке, курма – при моргании, крикара, как известно, вызывает непреднамеренное чихание, а девадатта – зевание. Дхананьяйя, наполнившая все тело, не выходит даже из мертвого тела. Эти праны, жизненные силы, странствуют через все нади»[2].

Нимбрук Лаванда, Теория и практика йоги, 2011

Вот, например, перед нами яркий образ нищеты земной в лице нагого юродивого Василия Блаженного. На замечательной иконе московского письма XVI в. (в московской коллекции И. С. Остроухова) мы видим его молящимся на беспросветно сером фоне московского ноябрьского неба. Его изможденная постом и всяческим самобичеванием фигура – настоящие живые мощи – находится в полной гармонии с этим фоном. В молитве перед ним как бы разверзается окно в другой мир. И что же! Он видит там блистающие золотыми солнечными лучами крылья трех ангелов: они сидят за накрытым столом, уставленным яствами. То – Божья трапеза Св. Троицы, в этом самом образе явившейся Аврааму. И всякий раз, когда перед иконописцем приподнимается завеса, скрывающая от нас горний мир, он видит там то же солнечное блистание горящего, искрящегося неба.

Трубецкой Е. Н., Два мира в древнерусской иконописи, 1916

Вот что писал о них известный исследователь первобытного общества П. П. Ефименко: «Переданы они почти всегда нагими, с подчеркнутыми признаками пола. Особенно в них бросается в глаза желание первобытного художника передать черты зрелой женщины-матери; об этом говорят такие постоянно присущие им признаки, как объемистые груди, огромный живот и общий характер фигуры – с чрезмерно развитыми жировыми отложениями в области таза и бедер. В некоторых, правда, все же довольно редких, случаях они, несомненно, прямо изображают беременных женщин».

Баландин Р. К., 100 великих богов, 2007

В определенных случаях святые на иконе могут быть написаны обнаженными. Так, Господа Иисуса Христа принято изображать обнаженным в страстных сценах («Бичевание», «Распятие» и другие) и в иконе «Крещение». Святых изображают нагими в сценах мученичества (например, житийные иконы свв. Георгия, Параскевы). В данном случае обнаженность – это знак полной отдачи Богу. Обнаженными и полуобнаженными нередко изображают аскетов, пустынников, столпников, юродивых, ибо они совлекли с себя ветхие одежды, предоставив свои тела «в жертву живую благоугодную» (Рим 12:1). Но есть и противоположная группа персонажей – грешники, которых изображают нагими в композиции «Страшный суд», их нагота – это нагота Адама, который, согрешив, устыдился своей наготы и попытался спрятаться от Бога (Быт 3:10), но всевидящий Бог настигает его. Нагим человек приходит в мир, нагим уходит из него, незащищенным предстает он и в день Суда.

Языкова И. К., Со-творение образа. Богословие иконы, 2012

«На море на Окиане, на острове Буяне, стоит дуб ни наг, ни одет, под тем дубом стоит липовый куст, под тем липовым кустом лежит златой камень, на том камне лежит руно чёрное, на той руне лежит инорокая змия Гарафена…» (Сахаров, 2000, с. 52).

Гаврилов Д. А., Опора Мироздания. Мировое древо и Скала Времён в традиционной культуре, 2009

«что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» – Господь открывает лаодикийцам, страдающим духовной слепотой, их истинное состояние. Оно крайне бедственно.

Павловцев Иоанн, Толкование Апокалипсиса, 2017

Се, иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты его.

Катасонов В. Ю., Лжепророки последних времён. Дарвинизм и наука как религия, 2017