Брахман

Бра́хман (санскр. ब्रह्मन्, МФА: [ˈbrəmən]; от बृह्, brh, «расти, нарастать» и मन्, man, «отражать, верить, мыслить, разум»; первоначально — «молитва») — в индийской идеалистической философии, как в ведийской вообще, так и в йоге в частности, понятие, обозначающее надличностный, индифферентный абсолют, «душу мира», первооснову всех вещей и феноменов.

Брахману не может быть дано никакое позитивное определение, дать ему характеристику можно только через отрицание: он бесконечный, неизменный, неподвижный. Он описывается как бескачественный (ниргуна).

В веданте концепция Брахмана (то есть Бога-Абсолюта) тесно связана с личностным восприятием каждым человеком всеобъемлющего Бога в качестве индивидуального Атмана — своего наивысшего запредельного «Я». При этом в Упанишадах многократно поддерживается идея трансцендентальной тождественности Атмана и Брахмана — например, в махавакье («великом изречении») «Этот Атман — Брахман» («Аям атма брахма»).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В «Упанишадах» содержится учение о брахмане как генетическом и субстанциональном начале всего сущего. Брахман – это универсальная, безличная мировая душа, духовное начало, из которого возникает весь мир со всеми его элементами. Все природные вещи и стихии, все многообразные миры суть брахман. Все вещи из него происходят, им поддерживаются и в нем растворяются. Универсальность брахмана достигается посредством познания им самого себя. Брахман, с одной стороны, равен, а с другой – противопоставлен атману – индивидуальной душе, субъективному духовному началу, «Я». Атман является универсальной основой, заключенной во всех индивидах, во всех вещах, охватывающей все творения. Вместе с тем это некое универсальное, неизменное, сохраняющееся при любых обстоятельствах (и в бодрствующем состоянии, и во сне, и при смерти, и в оковах, и при освобождении) «Я», в одно и то же время универсальный субъект и универсальный объект, который одновременно воспринимает и не воспринимает себя: атман – не предмет для восприятия, но принцип всякого восприятия. Но одновременно брахман и атман, как объективное и субъективное, как космическое и психическое начала, тождественны: оба они, как сверхчувственные начала всего сущего, отождествляются с «Я». В индивиде брахман осознает самого себя, переходя в атман; на уровне интуитивного «Я» атман сливается с брахманом. Тем самым человек в своих высших духовных проявлениях (тождестве «Я» с атманом и брахманом) становится и богом, и космосом: «Кто знает: «Я есть брахман», тот становится всем. И даже боги не могут помешать ему в этом, ибо он становится их атманом».

Коллектив авторов, Философия. Краткий курс, 2016

Индийская философия в своей основе имела религиозно-философскую направленность. Философские школы различались во многом своим отношениям к Ведам. Одни признавали их авторитет как священных текстов (веданта, санкхья, йога, ньяя, вайшешика), другие – отрицали (локаята, джайнизм, буддизм). Еще в Упанишадах можно найти первые философские идеи о брахмане – безличном всеобщем объективном начале и атмане – всеобщем субъективном начале. Согласно религиозно-мифологическим и философским представлениям древних индусов, окружающий человека мир есть не подлинная реальность, а иллюзия (майя), покрывало, за которым скрыта подлинная реальность – брахман. Обычный человек, окутанный пеленой неведения (авидьи), принимает это покрывало за подлинную реальность. Мудрец же, погружаясь в глубину своего духа с помощью медитативной техники, постигает подлинную реальность – брахман, тождественный атману.

А. И. Осипов, Философия и методология науки, 2013

Разработка и обоснование путей и средств достижения мокши составляет главное содержание различных религиозно-философских учений индуизма. Наибольшее значение среди философских школ индуизма, имеет идеалистическая система веданта в её нескольких вариантах. Конечной и высшей основой бытия в веданте провозглашается духовная реальность – Брахман, конкретный же эмпирический мир объявляется неистинным, видимостью, иллюзией (майя), игрой Брахмана; поэтому подлинный смысл жизни состоит в постижении этого духовного абсолюта, в слиянии с Брахманом индивидуальной души, которые якобы едины, но из-за незнания, невежества считаются большинством самостоятельными реальностями. С этой позиции веданта считает практическую религию также неистинной, заблуждением, однако она находит и оправдание для неё, считая её уделом непосвящённого ума, одним из способов (низшим) приближения к абсолюту, одним из возможных путей его постижения: через эмоциональную преданность и любовь к богу, через знание, размышление об истинных принципах бытия, даваемое ведантой, наконец, через мистическую медитацию, достигаемую с помощью йогической практики. В религиозной же философии индуизма выдвинута идея триединства (тримурти): имеющий абстрактный характер – Брахман (в качестве бога его культ в Индии почти неизвестен) и два главных бога индуизма – Вишну и Шива, где первый выступает творцом Вселенной, второй – её охранителем, третий – её разрушителем.

Эдуард Казанцев, Эволюция духа, 2014

Среди школ астики наиболее полную связь с Ведами и аутентичную трактовку основных ведических понятий и истин демонстрирует Веданта. Школа веданты («завершение Вед») опирается на учение о Брахмане-Аммане (Упанишады). Брахман – абсолютное духовное начало, основа и причина всего сущего. Брахман не сотворен, не определим, не обусловлен и бескачественен. Атман – вечная и неизменная духовная сущность индивидуума, чистое сознание, частичка Брахмана, которой наделен человек.

Коллектив авторов, Философия

Второй тип включает в себя так называемые «восточные религии», за исключением буддизма (и его «сиамского брата» джайнизма). Это брахманистские, даосское, конфуцианское, зороастрийское, манихейское религиозно-философские учения, основанные на религиозной метафизации безлично-субстанциальных, космологических сил: Брахмана, Дао, Света и Тьмы, Добра и Зла и пр. Сюда же до известной степени можно отнести и интеллектуалистски сконструированные религии стоиков с их «Логосом», неоплатоников с их «Единым», «субстанцию» Спинозы, «религию разума» Просвещения, культ «верховного существа» Робеспьера и т. п. «Известная» же степень определяема способностью проникновения религии в массы. Интеллектуалистские религии никогда такой способностью не обладали: отсутствовали харизматические для масс лидеры, равно как простота и чудо – духовная пища масс. Потому мы будем иметь в виду лишь именно «восточные религии». Здесь личностные признаки несущественны, случайны – так называемые «боги» преходящи, как и люди. Незыблемо лишь то, что Гегель удачно назвал «интеллектуальной субстанциальностью» – метафизически центральной идеей восточной мысли, обозначающей необходимое, гармоничное, невещественное, всеобъемлющее, вечное, неизменное начало, потенциально включающее в себя все сущее. Это метафизический образец и для людей, которым следует избавиться от всего случайного и временного, что тождественно конкретно-личностному, чтобы самим «стать субстанцией»: раствориться в блаженстве всеобщего и непреходящего.

Владимир Красиков, Озарение трансценденцией, 2014

Из множества существующих школ йоги остановимся на одной из главных ее ветвей – брахманистской традиции учения санкхья-йоги. Истоки индуистской йоги находятся в сакральном учении вед, в древнейшем тексте «Ригведы» (II тыс. до и. э.), хранителями которого являлись брахманы – представители высшей жреческой касты на индоарийском пространстве. Причины человеческих страданий (в дискурсе философии вед) они видели в бесконечном процессе рождения человека; осознавая себя как единицу бытия, человек пребывает в состоянии иллюзорного Я, освободиться от которого он может только путем следования сакральному знанию. Это знание прерывает череду рождений человека на Земле и тем самым уничтожает причины его страданий. Достижению этой цели и посвящают свою жизнь йоги.

В. Н. Никитин, Онтология телесности. Смыслы, парадоксы, абсурд, 2006

Любой взгляд на существование, не замечающий и игнорирующий Трансцендентное, может только отчасти объяснить истину бытия. Пантеистическая концепция, предполагающая тождественность Бога и Вселенной, верна, ибо все сущее есть Брахман, но она не может стать всеобъемлющей концепцией, так как в нее по тем или иным причинам не включается такое понятие, как супракосмическая Реальность. С другой стороны, любая концепция, настаивающая на реальности одного только космоса и рассматривающая индивидуума в качестве побочного продукта космической Энергии, ошибочна в силу того, что она уделяет слишком большое внимание исключительно внешнему, фактическому аспекту мирового процесса существования; подобный взгляд верен только в отношении природного индивида, но даже он, по сути, представляет собой нечто большее: ибо природный индивид, природное существо, является не только продуктом универсальной Энергии, но и одновременно природным ликом души, формой выражения внутреннего существа и внутренней личности, а эта душа – не бренная клетка или подверженная распаду частица космического Духа, а бессмертная сущность, берущая свое начало в Трансцендентном и принадлежащая Трансцендентному. Верно то, что космическое Бытие выражает себя через индивидуальное Бытие, но также верно и то, что Трансцендентная Реальность выражает себя как через индивидуальное существование, так и через Космос; душа является вечной частицей Всевышнего, а не фрагментом Природы. Но, аналогичным образом, любая концепция вселенной, как существующей только в индивидуальном сознании, неизбежно должна быть только отчасти верной: она подтверждается ощущением универсальности духовного индивида и его способностью вместить всю вселенную в свое сознание; но ни космос, ни индивидуальное сознание не являются фундаментальной истиной существования; ибо и то, и другое зависят от трансцендентного Божественного Бытия и существуют благодаря ему.

Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III, -1

Применительно ко вселенной Всевышний – это Брахман, единственная Реальность, являющаяся не только духовной, материальной и сознательной основой всех ее идей, сил и форм, но и тем, что порождает, поддерживает их и владеет ими, – космическим и супракосмическим Духом. Все конечные понятия – Сила и Материя, Имя и Форма, Пуруша и Пракрити, – к которым мы можем свести вселенную, еще не есть то, чем она по своей сути или по своей природе в действительности является. Как всё, что мы собой представляем, есть лишь игра и форма, ментальное, психическое, витальное и физическое выражение высшего «Я», независимого от ума, жизни и тела, так и вселенная есть игра и форма, космическое выражение души и природы высшего существования, независимого от материи и силы, идеи, имени и формы, а также от фундаментального различия между Пурушей и Пракрити. Наше высшее «Я» и высшее Существование, ставшее вселенной, являются одним духом, одним «я», одним существованием. Индивидуум по своей природе является одним из проявлений универсального Существа, а по духу, пребывающему в нем, – эманацией Трансцендентного. Ибо, познавая себя, он обнаруживает, что его подлинное «я» является не этой природной личностью, не этой сотворенной индивидуальностью, а, в его отношениях с другими существами и с Природой, универсальным существом, а в своем более высоком аспекте – частицей или живым образом высшего трансцендентного Духа.

Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо. Синтез йоги – II, 2012

Гита говорит о том, что существует величайшая Тайна, высочайшая Реальность, охватывающая и примиряющая истину как Души, так и Природы. Есть абсолютное, высшее «Я», Господь, Брахман, тот, кто одновременно является личностью и безличным существованием, но при этом отличен и превосходит и эти свои аспекты, как взятые вместе, так и рассматриваемые по отдельности. Он – Пуруша, «Я» и душа нашего существа, но он также и Пракрити; ибо Пракрити – это сила Всеобщей Души, сила Вечного и Бесконечного, спонтанно действующая и творящая. Этот высочайший Неизреченный, универсальная Личность, с помощью своей Пракрити становится всеми этими созданиями. Будучи высочайшим Атманом и Брахманом, он с помощью своей Майи знания и своей Майи неведения порождает двойную истину космического существования. Этот верховный Господь, владыка своей Силы, своей Шакти, повелевает и руководит всей этой Природой и всеми личностями, энергиями и действиями всех этих бесчисленных существ. Каждая душа является частицей его самосущего Целого, вечной душой этой Всеобщей Души, частичным проявлением этого верховного Господа и его универсальной Природы. Все здесь является этим Божественным, этим Богом, Васудевой; ибо с помощью Природы и души в Природе он становится всем сущим – все берет в нем свое начало, живет им или в нем, хотя сам по себе он превосходит любую самую великую манифестацию, самый сокровенный дух, любой космический образ. Такова целостная истина существования и в этом заключается вся тайна вселенского действия, о которой мы узнали из предыдущих глав Гиты.

Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II, 2011

Мы понимаем, что, если единая Реальность способна представлять себя одновременно в разных аспектах, то вполне возможно сосуществование Вневременной Вечности и Временной Бесконечности. Это была бы одна и та же Вечность, воспринимающая себя с двух разных позиций, и поэтому одно не противоречило бы другому; две силы по-разному осознающей себя вечной и бесконечной Реальности – сила неподвижности и непроявленности и сила саморазвертывающегося действия, движения и проявления – были бы связаны и взаимодействовали бы между собой. Эта одновременность их существования, каким бы противоречивым и непримиримым это ни казалось нашему поверхностному конечному взгляду, была бы естественно и исконно присуща Майе или вечному самопознанию и всеведению Брахмана, вечному и бесконечному знанию и мудрому всемогуществу Ишвары, сознанию-силе самосущей Сатчитананды.

Шри Ауробиндо, Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – II, 2015

Поступательное развитие Индии и Китая было замедлено иерархической организацией общества (кастовость в Индии, чиновно-бюрократическая система в Китае), что способствовало консервации религиозно-мифологических представлений, сохранению их роли в формировании философских учений. Природа трактовалась в основном как объект религиозно-нравственной рефлексии; натурфилософия искала в сущем не естественные причинно-следственные связи, а вселенский нравственный миропорядок. Так, у индийцев происхождение космоса изображалось как брачное сочетание неба и земли, а древние китайцы полагали, что из бесформенного мрака родились мужской дух ян, управляющий небом, и женский дух инь, упорядочивающий землю. В древнеиндийской философии был поставлен вопрос об общем основании мира, каковым считался безличностный мировой дух Брахман. Считалось, что душа (Атман) каждого человека после смерти тела неоднократно переселяется в другие тела до тех пор, пока не сольется с мировым духом. Атман составляет глубинную суть человеческого Я; это чистое сознание, не подверженное изменениям.

В. Н. Калмыков, Философия, 2017

Воплощения Божественной любви! Вы выполняете различные духовные упражнения. Некоторые считают такие занятия мирскими, несущественными и преходящими, называя их майей или митьей, то есть иллюзией и заблуждением. Это абсолютно неправильно. Я – Истина, и потому реален, вы также реальны. Вся Вселенная реальна. Сознание присуще всему в этом мире, все – есть проявление Брахмана. Если мы признаем эту основополагающую истину, то мы сможем познать природу Бога.

Шри Сатья Саи Баба Бхагаван, Божественный источник радости и счастья. Духовная Анатомия, 2014

В V в. до н. э. в Индии зародились новые религии, буддизм и джайнизм, которые внесли свои поправки в индуизм. Брахманы вынуждены были также приспосабливаться к новым веяниям и условиям жизни. Размышления о труднопостижимой сущности брахманских ритуалов составили основу более глубоких текстов этнического, философского и ритуального характера, «сокровенных учений» – упанишад. Слово «упанишада» изначально переводилось с санскрита как «сидение у ног учителя», отсюда позже стало употребляться в значении «сокровенное знание», «тайное учение» или «тайная доктрина». Упанишады, непосредственно опирающиеся на ведические тексты и развивающие отдельные их стороны, – завершили ведическую традицию. Они так и называются – Веданта, что значит «конец Вед». Формально упанишады продолжали традицию Вед и не отрицали ритуальных толкований брахманов, но предпочтение в них уже отдавалось «внутреннему ритуалу», тому, что совершался в глубине души человека, а не внешнему. Упанишады несколько сместили содержание верований и представлений ведийского периода из мира священного, ритуального в обычный, земной, человеческий и поэтому так широко распространены и почитаемы именно среди простых людей. Это философские трактаты индуизма, содержащие размышления о причине всякого поступка и мысли: учения о сансаре (перевоплощении души), карме (вере в то, что поступки, совершенные в прошлой жизни, определяют качество теперешнего бытия) и дхарме. Известно более 200 упанишад, но самым почитаемым является собрание из 108 упанишад, называемое муктика (от слова «мукти» – «освобождение»), которые, как считают индусы, управляют жизнью человека и всего мироздания, и «после усвоения которых, как полагают, можно полностью освободиться от уз мирского бытия» (Альбедиль М. Ф. Индуизм. Главная религия Индии. СПб.: Питер, 2006. С. 43; Энциклопедии для детей. Т. 6. Ч. 2: Религии мира. М.: Аванта+, 2000. С. 418, 440–442).

В. П. Францишко, Число 108 – космический таймер эволюции, или «Очи» Бога, 2018

Основу учения Упанишад составляют учения об атмане, майе, карме, сансаре и мокше. Атман (санскр. «я») представляет собой универсальное психическое начало Вселенной, душу мира, а также индивидуальное начало человека. Атман-Брахма – это воплощение единого и многого, единичного и всеобщего, бога и человека. Согласно Ведам, первоначально Атман, создав самого себя посредством своей собственной воли, принял форму гигантского первочеловека Пуруши (санскр. «личность»), который послужил материалом для социального устройства общества, деления на варны: из уст Пуруши произошли брахманы – жрецы (высшая каста Индии), из рук – кшатрии – воины, из бедер – вайшьи – ремесленники и земледельцы, из ног – шудры – слуги. Переход из варны в варну был невозможен, принадлежность к варне передавалась из поколения в поколение.

И. И. Бурдукова, Культура и политические системы стран Востока, 2008

БРАХМАН: 1) в индуизме Первопричина и безличный Высший принцип Вселенной, источник всего и то, куда все возвращается.

М. М. Бубличенко, Большой эзотерический словарь, 2012

Учение брахманов, или индуизм, основывался на посылке ничтожности земной жизни. В связи с чем ставилась основная цель – воссоединиться с Великой Душою, с Атманом, или Брахмой. Брахма обычно изображался триединым (подобно христианской Троице, однако с другим контекстом): бог созидания Вишну, юный, весенний бог (условно соответствует Богу-Сыну в христианстве), Брахма, символизирующий зрелость, стабильность, сохранение (в христианстве – Бог-Отец) и разрушитель Шива (Бог – Дух святой). Повторюсь: подобие христианской и индуисткой троиц весьма условно. Так, Святой Дух в христианстве не несет в себе разрушительного начала, как и Сын Божий не является исключительно началом созидающим.

И. В. Мельников, История возникновения буддизма, 2012

Эпоха брахманизма заканчивается в середине I тысячелетия до н. э., на смену брахманизму приходит буддизм. По преданию происхождение буддизма связано с именем индийского принца Сиддхартха Гаутама (У1—Увв. до н. э.). Путем аскетической жизни он стал Просветленным, т. е. Буддой. В основе буддизма лежит идея освобождения человека от страданий. Достичь просветления мог любой. Буддизм признавал ведущую роль в общественной жизни не за брахманами, а за кшатриями. Такая политика была направлена на подрыв влияния жрецов (брахманов). Буддизм также ставил под сомнение наследственный характер власти брахманов.

В. В. Баталина, История политических и правовых учений. Шпаргалка, -1

Брахман – вечная и невыразимая божественная основа (субстанция), душа мира. Карма – «закон воздаяния» в ряду бесконечных перерождений души. Сансара – повторные рождения в новой телесной оболочке после распада предыдущей, в соответствии с качествами (грехами) предшествующего существования. Нирвана – вечное блаженство, освобождение от колеса Сансары.

Н. П. Пугачева, Философия, 2013

Преимущество нематериальной реальности в том, что она вечна, хотя это и трудно постичь. Отсюда вывод. Все неизменное должно иметь точку отсчета, какой-то четкий ориентир, как, например, компас. А как работает компас? За счет притяжения магнитной стрелки к северу. Мы устроены примерно так же. Мы заключаем, что Универсальная Реальность в нас способна настроить нас на восприятие всеобщей Универсальной Реальности, уравнять с ней. Не забывайте о слове «уравнять». Выравнивая свое тело, мы выравниваем ум, интеллект и индивидуальное «я». Приведение в равновесие всех тонких оболочек (кош), начиная с внутренних и заканчивая внешними, создает единение личной реальности с всеобщей, универсальной. В «Вастасутра-упанишадах» сказано: «Геометрически четкое выстраивание тела в асане приравнивается к познанию Брахмана («божества»)». Ранее, то же читаем в «Ригведе»: «Любая форма – только копия изначальной формы». Мы видим, что эта реальность не ограничена в пространстве и не меняется со временем. Отсюда следует, что, хотя наше Путешествие все-таки свершается во времени и пространстве, если мы все-таки дойдем до конца и познаем высшую нематериальную реальность, она не будет иметь ничего общего с нашими теперешними представлениями.

Б. К. Айенгар, Свет жизни: йога. Путешествие к цельности, внутреннему спокойствию и наивысшей свободе, 2005

Брахмачарья (третья яма). Иногда это понятие переводят как «безбрачие», но это ограниченный перевод. На самом деле понятие «брахмачарья» образуется из слов «ачара», что в переводе значит «путь», и «брахман» – «сознание единства». В ведическом обществе люди выбирают один из двух путей к просветлению: путь домохозяина или путь отшельника. Для тех немногих, кто выбрал путь отшельника, отречение от половой жизни вполне естественно. А для большинства людей, которые выбрали путь домохозяина, брахмачарья означает обычное здоровое выражение сексуальной энергии. Есть и другое толкование слова «чарья» – это «пасти», то есть даже в повседневной жизни с ее бытом есть место божественному.

Дэвид Саймон, Йога. 7 духовных законов. Как исцелить свое тело, разум и дух, 2004

Как же она появилась? Индуистские жрецы – брахманы – бились над разрешением простой загадки: раз господь благ и создал мир благим и счастливым, то почему люди страдают? Почему в мире так много зла и боли? Пытаясь решить онтологическую проблему существования зла, они неизбежно приходили к выводу, что где-то есть причина этого неустранимого противоречия. Считается, что именно для разрешения этого противоречия и был выведен закон кармы, т. е. причинно-следственной связи поступка и его результата.

Антонина Соколова, Тайны реинкарнации, 2013

Джайнизм пытается помочь человеку спастись, найти вечное блаженство, оказаться в состоянии нирваны. Жизнь надо прожить так, чтобы достичь состояния блаженства, слиться с брахманом, оказаться в состоянии нирваны.

В. П. Огородников, Философия: Шпаргалка, 2011

Ангельское происхождение искусства ясно сформулировано индуистской традицией. Согласно «Айтарейе Брахмана», каждое произведение искусства в этом мире создано благодаря подражанию искусству дева, «будь то слон из терракоты, бронзовая вещь, предмет одежды, золотой орнамент или ослиная повозка». Дева аналогичны ангелам. Христианские легенды приписывают ангельское происхождение неким чудотворным образам, которые воплощают ту же самую идею.

Титус Буркхардт, Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы, 1967

Ринпоче: Традиционная биография Асанги столь же фантастична, сколь и биография любого другого буддийского мастера. Буддизм умирал в Индии, и утверждалось, что одна буддийская монахиня настолько сокрушалась из-за этого, что переспала с царём и родила Асангу. Затем она переспала с брахманом и родила Васубандху – всё это для того, чтобы сохранить Буддадхарму, а как же иначе. Асанга с детства был вдохновлён идеей сохранения буддийской традиции. Он решил стать монахом и познакомился с традицией махаяны. Он прошёл обучение философии мадхьямаки. Васубандху же, согласно традиционному преданию, следовал дисциплине хинаяны вплоть до того, как Асанга обратил его в махаяну.

Тралег Кьябгон Ринпоче, О влиянии йогачары на махамудру, 2010