Междоусобица

Междоусобица или усобица— внутренний конфликт, война между какими-нибудь общественными группами или лицами в государстве (преимущественно в феодальном), также давний спор или борьба между социальными группами людей, особенно семьями или родами.

Междоусобица начинается с восприятия одной из сторон (иногда неверно) подвергнутой нападению, оскорбленной или обиженной другой стороной. Сильное чувство обиды вызывает желание расплаты и мести, что вызывает у другой стороны тождественное чувство обиженности и мстительности. Спор постоянно подпитывается длительным обоюдным насилием. Этот непрерывный цикл провокаций и мести делает чрезвычайно трудным прекращения междоусобицы мирным путём.

К междоусобицам часто привлекаются члены семей начальных сторон и/или связанные с ними. Таким образом, они могут продолжаться в течение поколений и вылиться в экстремальные акты насилия. Они могут толковаться как крайнее разрастание социальных отношений, основанных на чести семьи.

К началу Раннего Нового времени междоусобицы считались законными правовыми инструментами и в какой-то мере регулировались. Например, сербская культура называет междоусобицу серб. krvna osveta, что означает «кровная месть», которая имела негласные, но очень важные правила. В племенных обществах кровная месть в сочетании с практикой кровавых денег функционировала как эффективная форма общественного контроля в целях ограничения и пресечения конфликтов между отдельными лицами и группами, которые связаны родством, что было описано в статье «Мир междоусобиц» (англ. "The Peace in the Feud") антропологом Максом Глакманом в 1955 году.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Едва ли не ярче всего этот распад проявился в том, что одним из существенных мотивов междоусобиц и разорительных набегов князей на соседние княжества стало обращение в рабство с последующей продажей на невольничьих рынках жителей своей собственной страны. Работорговля изначально была важнейшей статьей дохода русского экспорта. Об этом можно судить на основании письменных источников, об этом много писали историки[25]. Но если живым товаром становятся не только «чужие», но и «свои», то это значит, что идея национально-государственного единства в культуре не закрепилась, что культура эта в значительной степени оставалась локальной, догосударственной и что замена границ между племенами границами между княжествами в данном отношении принципиально мало что изменила. Не удивительно поэтому, что междоусобицы сопровождались порой использованием одной из сторон враждебных Руси половцев и дележом с ними захваченной добычи. Такая практика будет воспроизводиться и в дальнейшем, когда русские князья будут действовать против других русских князей совместно с монголами.

Игорь Яковенко, История России: конец или новое начало?, 2008

Следовательно, всякое этническое смешение связано с нестабильностью, кризисом сакрального, наступающем в случае внезапных катаклизмов (смерть вождя, голодомор и т. п.). Ослабленный этнос лишается веры в своих жрецов и спасительную силу религиозных ритуалов. Возникает всеобщее недоверие и крушение иерархии социальных статусов. Только в этом случае может возникнуть обращение к варягам: «Земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет. Придите и владейте нами». Сакральность стабильного этноса в случае кризиса может быть признана действительной, а собственная – ложной. Тогда «не совсем людьми» для остатков родовой аристократии (например, сохранившихся после междоусобицы в одном из родов) оказывается большинство собственного этноса. Именно в этом случае «чужак» может быть избран вождем, отвечающим за преодоление сакрального кризиса и берущим на себя функцию учреждения новой сакральности. Если функция выполнена, возникает новая социальность, если нет – чужак становится ритуальной жертвой и социальность становится без него.

Андрей Савельев, Миграционный потоп. Закат Европы и будущее России, 2016

Читая еще в школьные годы труды английского историка Бокля, я понял, что развитие страны зависит не только от устремлений ее народа, но и от географического положения в истории. Так, народ Великобритании, отрезанной от остальной Европы и в течение почти тысячи лет не знавшей иностранного нашествия, получил возможность сравнительно свободного развития. Россия, понял я, была антиподом Великобритании, и в результате история ее оказалась трагичной. Россия была жертвой постоянных нападений, сначала номадов Азии, потом Литвы, Тевтонского ордена, Польши, Швеции и Турции. И хотя это замедлило ее политическое развитие, но в то же время укрепило чувство национального единения. И, несмотря на междоусобицы князей из рода Рюриковичей, это чувство сохранилось, – вот почему движимые им жители разных княжеств инстинктивно сплотились вокруг Москвы.

Александр Керенский, Россия в эпоху великих потрясений, 2017

Едва ли не все советы из этого разряда могут показаться излишне «циничными». Корпоративный мир мы рисуем себе как довольно мрачное место, охваченное всякого рода политическими междоусобицами, переворотами, зыбкими союзами, заговорами, изменами и предательствами. Здесь ни во что не ставится человеческое достоинство сотрудников, удел которых – быть использованными и нередко затем выкинутыми на улицу.

Марк Пауэлл, Тактика Макиавелли. Выжить и преуспеть в современной корпорации, 2018

Что же касается Юго-Западной Руси, то я посчитал необходимым сделать краткий очерк жизни князя Романа Галицкого и показать, как он объединил под своей властью Галицкое и Волынское княжества. Чтобы было понятно, во имя чего его сын Даниил вел бескомпромиссную борьбу как с западными соседями, так и с русскими князьями. После смерти Романа Мстиславича в Юго-Западной Руси началась жесточайшая схватка за власть. Противоречия между князьями и местным боярством сплелись в один клубок, и страна на долгое время погрузилась в пучину смут и междоусобиц. Мало того, внутренние неурядицы осложнялись вмешательством внешних сил, поскольку венгерский король и польские князья решили воспользоваться резким ослаблением Галицко-Волынского княжества. По большому счету, Юго-Западная Русь оказалась на краю гибели, и лишь отчаянные усилия Мстислава Удатного и Даниила Галицкого спасли страну от порабощения иноземцами.

Михаил Елисеев, Битва на Липице, 2017

В соответствии с генеалогией наследник получал стол – княжество, которое также называлось «отчиной». В дальнейшем смысл «отчины» изменился. Из генеалогического принципа он стал территориальным, в соответствии с которым сын напрямую наследовал стол отца. Понятно, что замена одного принципа другим привела к распрям и междоусобицам по поводу наследования наиболее богатых областей. Киевская Русь прекратила свое существование, когда к этим принципам наследования добавился принцип личных заслуг и, наконец, просто силы. Вот почему «отчина», во всех смыслах и значениях, – синоним центробежных тенденций, антипод единого отечества.

Олег Найда, Патриотизм и военно-патриотические традиции России, 2012

Прежде всего это необыкновенная сплоченность и, если можно так выразиться, дисциплинированность австрийской династии. Тысячелетняя история Габсбургов насчитывает совсем немного примеров открытых конфликтов и междоусобиц. Можно, конечно, упомянуть убийство в 1308 году германского короля и австрийского герцога Альбрехта I его племянником Иоганном, прозванным Отцеубийцей (Parricida), – но это будет едва ли не единственный случай, когда Габсбург, вдобавок младший по возрасту и положению в семье, поднял руку на другого Габсбурга. Можно вспомнить и выступление эрцгерцога Матиаса в 1606 году против старшего брата, императора Рудольфа II, но этот «бунт» был во многом вызван явной неспособностью Рудольфа к делам государственного управления и одобрен подавляющим большинством членов Австрийского дома.

Ярослав Шимов, Австро-Венгерская империя, 2014

Всё это повторилось и после смерти самого Владимира, когда последовала жестокая борьба за власть уже между его сыновьями в 1015–1019 годах. В ходе борьбы князей жертвами этой междоусобицы пали, в частности, князья Борис и Глеб, убитые своим братом Святополком (по другой версии – Ярославом) и ставшие первыми русскими святыми. Святополк, опираясь на военную помощь печенегов и поляков, несколько лет с переменным успехом удерживал киевский престол, сопротивляясь своему брату Ярославу, которого поддерживали отряды варягов (викингов) и новгородцев. Но и победив Святополка (получившего позднее с лёгкой руки победителей «почётное прозвище» – «Окаянный») и завладев наконец Киевом, Ярослав столкнулся с еще одним своим братом, могучим князем-воителем – Мстиславом Черниговским – и опять последовала ожесточенная борьба за контроль над Русью, её раздел (окончательно вся Киевская Русь ненадолго объединилась под властью Ярослава лишь после смерти Мстислава).

Петр Рябов, История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I, 2015

Но для совместной защиты от врагов и строительства прочного мира в регионе идеи конфедеративного устройства не подходят. По сути конфедеративное устройство – это раздел государства на удельные княжества, плохо подчиняющиеся центральной власти и зачастую ослабленные междоусобицами.

Гурия Мурклинская, Геополитические шахматы. Искусство побеждать без войны, 2008