Картуш

Не следует путать с египетскими картушами — овальными рамками, заключающими египетские иероглифы.Карту́ш (фр. cartouche «орнаментальная окантовка в виде свитка со свёрнутыми углами» от итал. cartoccio «бумажный свёрток, кулёчек, мешочек для порохового заряда», что восходит к итал. carta — «бумага») — в архитектуре и декоративном искусстве — художественный мотив в виде обрамлённого завитками щита или «полуразвернутого, часто с надорванными либо надрезанными краями рулона бумаги, свитка», на котором может помещаться герб, эмблема или надпись.

Картуши возникли в период Возрождения на рубеже XV-XVI веков. В эпоху барокко и рококо картуши приобретают более сложные, часто асимметричные формы, на первый план выходят декоративные свойства элемента, который зачастую не несет никакого внутреннего изображения. Картуши можно встретить и в более позднее время в архитектуре эклектики, модерна, неоклассицизма. Распространившиеся в XVI—XVIII ст. картуши украшают парадные входы во дворцы.

Картуши размещались над парадными входами в здания и оконными проемами, в тимпанах фронтонов, в интерьерах зданий, на монументах, на надгробных плитах и документах. Подобные изображения в овальном или круглом обрамлении именуются медальонами. На гравюрах и географических картах картуши, как правило, несут сопровождающий текст.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Рельефный декор встречается относительно редко. Однако некоторые из камней сооружения в Гавринисе несут на себе такого рода украшения (треугольные топоры со скошенными лезвиями), также это можно видеть в коридорной гробнице в Петит-Мон, Арзон (две рельефные человеческие ступни в прямоугольном картуше – некоторые ученые считают, что декорирование было выполнено через некоторое время после постройки коридорной гробницы).

Пьер-Ролан Жио, Бретонцы. Романтики моря, 1960

Кроме церкви, каждая юридическая корпорация имеет библиотеку и холл, где проходят торжественные обеды и церемонии. Особенно известен холл в Миддл-Темпле, построенный в 1570 г. Это отдельное здание из кирпича с великолепным интерьером, главным украшением которого являются ажурные дубовые перекрытия работы искусных английских резчиков. Частью декора подобных залов служит так называемый экран, который отделяет вход в зал от основного помещения. Экран традиционно украшен богатой деревянной резьбой: арками, кариатидами, колонками и картушами. Все свободное поле экрана сплошь покрыто резным орнаментом.

Светлана Ивановна Ермакова, Исторический центр Лондона, 2005

В Гаврииловской церкви особенно сильно подчеркнуто нарастание динамики объемов от нижнего к верхнему. Пышный и праздничный декор не только украшает Меншикову башню, но и придает ей легкость, что не так-то просто, учитывая ее внушительные размеры. Триумфальное обрамление главного входа создают боковые огромные волюты и двухколонный коринфский портик с балконом наверху. Картуши белокаменных аттиков над торцами рукавов нижнего объема заполнены рельефными композициями на евангельские темы. Но особого внимания достойно рельефное изображение Вознесения Христова над главным западным порталом. Храм Архангела Гавриила богато украшен скульптурой: ею декорированы капители колонн и пилястр, гирлянды, пространство между окнами.

Денис Дроздов, «Тургеневская», «Цветной бульвар», «Пушкинская», «Кропоткинская». Пешеходные прогулки в окрестностях метро, 2017

Дома на улице Чехова отразили в своем облике разные стороны эклектики на протяжении полувека, поиски пластических и декоративных решений, различные «изобразительные» мотивы барокко, «русского» и «кирпичного» стилей и т. д. Зодчие обращались с этими мотивами весьма свободно, поэтому многие петербургские дома напоминают, скорее, произведения декоративно-прикладного искусства, а не зодчества. Один из таких домов – пятиэтажный дом на высоких подвалах с пятиэтажными флигелями под № 3. В одном фасаде, после последнего ремонта в бежевых тонах, соединены различные декоративные мотивы: пилястры, гермы в оконных пролетах, лепные рельефы, картуши, восемь женских фигур. Отличается от других домов улицы и композиция фасада, на котором три ризалита с террасами и балкончиками; построен по проекту активного строителя Михаила Ивановича фон Вилькена (1849–1913) в 1881–1882 гг. для упомянутого ранее доктора В.Ф. Краевского.[252] Фасад, возможно, перенасыщен декором, привычным для эклектики, несколько измельчен, но эффектен своей скульптурой, ризалитами, рельефами, пилястрами, рустами и другими деталями. Это также памятник эклектики, но более поздней (постройки Гребенки и Ланге этих лет также отличаются от более скромных домов середины века). Все декоративные элементы имеют изобразительный характер, здесь нет незаполненных плоскостей; архитектор стремился прежде всего к созданию «нарядного» фасада, хотя нельзя отрицать его мастерства строителя и рисовальщика-декоратора. Ничего подобного мы не увидим на фасадах внутридворовых флигелей этого дома.

Валерий Исаченко, Улица Чехова

Античность передала Возрождению мотивы меандра, раковин, а исламский Восток арабески и морески. От готики транслируется различная эмблематика (например, гербовая), но теперь она становится частью картуша – элемента орнамента, уподобленного свитку с загнутыми краями. Пластически орнамент органично вошел в книгопечатное искусство, которое развилось в середине XVI в. Изображение могло печататься с набора матриц (отлитых или гравированных), на которые наносились арабески. В некоторых случаях орнаментальные композиционные структуры были очень сложны и искусно составлены. Мощный художественный импульс орнаментального искусства Возрождения способствовал его применению в последующие времена.

В. Б. Кошаев, Декоративно-прикладное искусство. Понятия. Этапы развития. Учебное пособие для вузов, 2014

Их главная особенность заключается в своеобразном пластическом индифферентизме. Грубая поверхность камня оставлена необработанной, форма отличается элементарностью, а изображение в виде примитивного налепа или врезанного рисунка – лаконизмом, упрощенностью, даже небрежностью. Композиция, однако, подчинена определенной системе в соотношении друг с другом различных элементов. Идеограмма Танит обычно занимает центральное место, располагаясь под диском с полумесяцем или под прямоугольным картушем с посвятительной надписью, чрезвычайно редко ее можно увидеть в верхней фронтонной части. Сочетание знаков бутылки, кадуцея, раскрытой ладони, пальмы неоднократно варьируется, однако всегда в пределах отведенного каждому из них места в иерархии символов. Особое значение имеют надписи, однообразные и подчиненные жесткому ритуалу. Они обращены к Баал Хаммону и Танит от имени такого-то жертвователя, который приносит обетный дар, и завершаются стереотипной фразой: «Ты слышишь (или ты услышишь), благослови его». В надписях обозначены определенные типы жертв, в толковании их названий мнения ученых не всегда совпадают, но, по-видимому, одно из обозначений связано с человеческим жертвоприношением, а другое – с заменой его ягненком.

Т. П. Каптерева, Западное Средиземноморье. Судьбы искусства, -1

Основное место на плоскости плиты занимает текст эпитафии. Как правило, он начинается с указания даты кончины «в лето от рождества Христова», при этом нередко указывался не только день, но и час. Далее подробно перечислялись чины и звания погребенного, его награды и в заключение указывалось, когда он родился и какое число лет, месяцев и дней прожил. Последовательность элементов эпитафии иногда менялась: с середины XVIII в. она начиналась обычно словами «на сем месте» или «под сим камнем погребен», – но все составные клише текста присутствовали, сохранившись до середины следующего столетия. Убористый текст, занимающий до двух десятков строк, начертание шрифта, его плотность, соотношение с пространством плиты сами по себе производят определенный художественный эффект. Над картушем с эпитафией на плитах XVIII в. часто изображался дворянский герб. Геральдическая мантия с короной, щит, лента с девизом занимают иногда бóльшую часть плиты. В отличие от формализованного текста эпитафии, гербы придают памятнику индивидуальность и неповторимость. Общая композиция оставалась неизменной, только характер орнамента и тип шрифта позволяют отличать памятники по времени изготовления. К концу XVIII в. декоративное решение плит приобретает устойчивую лаконичность: обычно трапециевидная форма, над текстом вырублен символический сакральный знак (крест, «Всевидящее Око»), под текстом – «адамова голова» (череп с костями).

А. В. Кобак, Исторические кладбища Санкт-Петербурга, 2011

В орнаментах корабельной резьбы преобладали типичные для искусства XVIII в. мотивы – картуши, раковины, гирлянды тюльпанов и пр. Небольшие суда вроде яхт и ботов обычно отделывали декоративной композицией, чаще геральдического содержания. Если суда окрашивали в желтый, черный или зеленый цвета, то резьбу непременно покрывали позолотой. Корабельные резчики творили самостоятельно (в силу удаленности верфей от центра), поэтому их работы по характеру образов и декору отличались близостью к народному творчеству, о чем свидетельствуют лаконичность форм, контрастные сочетания и сама техника выполнения в дереве, которой не предшествовало изготовление моделей, например из воска.

Г. А. Серикова, Секреты резьбы по дереву, 2011

Среди тканей с узорами можно выбрать для подушек те, что имеют характерный «мебельный» рисунок: картуши, архитектурные детали. Подушки такой расцветки хорошо сочетаются с классическими полосами на мебельной обивке и с обоями аналогичного рисунка.

Е. А. Бойко, Игрушки-подушки, 2007

Надписи были нанесены красной краской. Среди них встречаются метки каменоломен царя Хуфу, или Хеопса, подобные тем, что можно увидеть в других гробницах. Баронесса Минутоли в своих письмах рассказывает, как в 1826 году ее супруг увидел над несколькими дверными проемами в Великой пирамиде Саккары иероглифы. Иероглифы эти, пишет баронесса, «не были обнаружены до сего дня в других пирамидах». Доктор Лепсиус также видел эти иероглифы и определил их чрезвычайную древность: надписи были древнее, чем метки каменоломен в Великой пирамиде, поскольку, утверждает Лепсиус, «линия, которая должна очерчивать имя царя, расположена после самого имени и не заключает его в картуш. Вместо овала используется квадрат». Доктор был немецким ученым, цивилизованным человеком, но он все же вырезал эту бесценную надпись и увез ее в Европу.

Джеймс Бонвик, Великая пирамида Гизы. Факты, гипотезы, открытия, -1

В память славной победы России над Швецией в затяжной Северной войне талантливый итальянский скульптор П. Баратта изваял из мрамора для русского царя замечательную скульптурную группу «Мир и Изобилие», или «Ништадтский мир». Длившаяся двадцать один год война завершилась блестящей победой русских. Россия вернула свои исконные земли на берегах Невы и Финского залива. Договор о мире подписали в финском городе Ништадте. Скульптурная группа из белого каррарского мрамора – своеобразный апофеоз одного из важнейших мировых событий в период царствования Петра Великого. Замечательная работа П. Баратта изображает две фигуры богинь – Изобилия и Славы. Первую из них – богиню Изобилия – исполнитель отождествлял с Россией. Правой рукой она гасит горящей факел – аллегорический конец войны. В левой руке богиня держит рог изобилия – символ экономической мощи Российского государства. Богиня Слава украшает лавровым венком голову победительницы. У ног богинь скульптор изобразил трофеи военных побед и поверженного льва – аллегорию некогда могущественной Швеции. В лапах льва – картуш, на коем высечено латинское изречение: «Велик и тот, кто дает, и тот, кто принимает, но самый великий тот, кто то и другое совершить может».

Г. И. Зуев, Течет река Мойка… От Фонтанки до Невского проспекта, 2012