Капитель

Капите́ль (от лат. caput — голова) — венчающая часть колонны или пилястры. Верхняя часть капители выступает за пределы колонны, обеспечивая переход к абаке, обычно имеющей квадратную форму.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Постепенно в архитектуру Карфагена проникло греческое влияние. В V веке до н. э. вместо тяжелых алтарей-столбов появились типы более легких стел из песчаника, обелисков с пирамидальным завершением, а затем плоских плит с треугольным фронтоном. Возник образ нового, уже греческого «храма» с акротериями, колонками и античными декоративными мотивами. Колонны обрамляли вход в храм, образуя портик. Но иногда колонна изображалась как бы независимо от своих архитектурных функций, одинокой в центре стелы, где она служила «подставкой» для какого-нибудь символического предмета. Подобный мотив несомненно восходил к финикийской традиции воздвижения изолированно стоящих колонн – прообраз бетилов. Наряду с архаической ионийской капителью с сильно изогнутым каналом между волютами применялись и более сложные, близкие к кипрским формы растительной капители, которая включала цветок лотоса.

Т. П. Каптерева, Западное Средиземноморье. Судьбы искусства

Интересно, как подчиняются интерьеру – литургическому пространству – его элементы. Так особо заметно изменение форм капителей колонн, которые вместо сочных листьев коринфского ордера обретают суховатые орнаментальные поверхности, как бы не желающие спорить с пространством храма. Под пятами арок, поднимающимися над колоннами, часто имеются импосты как фрагменты упрощенного антаблемента, похожие на вторую капитель над капителью.

Архимандрит Александр (Федоров), Церковное искусство как пространственно-изобразительный комплекс, 2007

Все детали архаичных построек подчинялись двум ордерным системам – строгой дорической и более изысканной ионической. Первый стиль напоминал о мужественном, твердом и несколько мрачном характере дорийцев. Колонна дорического ордера не имела базы, ее ствол прорезали вертикальные желобки-каннелюры. Мраморные стволы сообщались с перекрытием через капители. Нижней их частью являлся эхин (от греч. echinos – «еж»), исполненный в виде плоской, круглой в плане детали с криволинейным профилем. Он служил опорой для абака – квадратной плиты, на которую опиралась самая эффектная часть сооружения. У греков она обозначения не имела, но архитекторы Нового времени назвали ее французским словом «антаблемент», разделив по горизонтали на архитрав, фриз и карниз. Широкая полоса фриза, напротив, членилась по вертикали: гладкие плиты с тремя желобками (триглифы) чередовались с плоской скульптурой (метопы). В некоторых архаичных постройках в этих местах крепились деревянные балки перекрытия, и триглифы могли быть художественным напоминанием о них.

Елена Грицак, Афины и Акрополь, 2005

Наличие капители в виде бутона естественным образом должно было привести к появлению капители в виде распустившегося цветка, примеры которой можно увидеть в колоннаде Хоремхеба в Луксоре, в нефе Большого храма в Карнаке и в нефе Рамессеума. Чашечка цветка часто изображается у основания капители, однако лепестки не воспроизводятся, и у капители гладкая поверхность. Изображение перевязи сохраняется на стержне колонны, как и у капители в виде бутона лотоса, но стержень всегда цилиндрический и не дольчатый. Капители портика Нектанеба на острове Филэ (илл. II, 2) имеют переходную форму, она близка по форме к капителям Нового царства, где также встречается чашечка; но стволы колонн, которые они венчают, имеют форму, характерную для эпохи Птолемеев, где папирусные стебли начинаются сразу же под капителью, затем идет перевязь, а ниже снова ровный цилиндрический стержень. Птолемеева капитель, имеющая форму листьев (илл. V, 1), является развитием капители эпохи фараонов, более богато украшенной. Следует упомянуть еще два элемента египетской архитектуры, также имеющие своими прототипами первобытные строительные материалы: это карниз с выкружкой и полукруглый фриз. В глубокой древности, как, впрочем, и в наши дни, стены изготовляли из густо обмазанных глиной, переплетенных ветвей пальмы, при этом верхушки с пальмовыми листьями оставляли свободными, и они смотрели вниз; при перенесении в камень этот строительный прием превращается в карниз с выкружкой (например, илл. XIX). Углы плетеных стен необходимо было укреплять, для чего связки тростника или пальмовых ветвей в этих местах привязывали; повторение этой особенности в камне дает полукруглый фриз (например, илл. XIX).

Маргарет Мюррей, Египетские храмы. Жилища таинственных богов

Среди наиболее интересных архитектурных форм в эпоху Джосера можно назвать колонны со стволами в виде граненых цилиндров, образующие колоннаду в юго-восточном углу стены, окружающей Ступенчатую пирамиду (фото 3). Такая форма колонн нигде больше не встречается. Капитель их имеет простую форму и увенчана широкой абакой. Другой необычной архитектурной формой является пилястр в форме стебля папируса, имеющий треугольное сечение, что характерно для этого тростника (фото 3 и 36). Капитель представляет собой распустившийся цветок папируса – колонны с такой капителью создавали еще очень долго, до времен самых последних династий. Фасад верхней части одного из зданий был первоначально украшен рядами стройных пилястров с каннелюрами – по три на каждую молельню. На эти пилястры опирался закругленный карниз. Эти пилястры, насколько нам известно, заканчивались формой, напоминавшей два опущенных вниз листа, по одному с каждой стороны. Между ними было проделано отверстие цилиндрической формы, куда, вероятно, вставлялась балка для навеса, который защищал от солнца открытый дворик, расположенный перед зданием. А может быть, в них вставлялись медные желоба, по которым с крыши стекала дождевая вода.

Сомерс Кларк, Строительство и архитектура в Древнем Египте

Красивый орнамент полосой прошел по двум из трех его этажей, зрительно смягчив грубость каменной кладки. Край крыши был оформлен решеткой с пинаклями (декоративные башенки на контрфорсах или других частях здания), а изгиб арки входа в мавританском стиле обрамлял ряд кирпичей. Украшением двери и самого портала занимался известный ваятель Хуан де ла Мена. Устроенное им обрамление из колонок с ионическими капителями предназначалось для создания пространства, которое художник заполнил тонким орнаментом. Композицию завершал, точнее, венчал рельеф с фигурами воинов и гордым силуэтом орла – символа рода Габсбургов.

Е. Н. Грицак, Мадрид и Толедо, 2005

Колонна коринфского ордера уже не является конструктивно работающим элементом. В ней превалирует декоративное начало. База усложненно профилирована, канелюр больше и они размещены более тесно. Валюты капители, которых уже четыре, лишают капитель конкретной направленности и скорее разрывают ее. Листья аканфа скрывают определенность формы. Коринфский антаблемент профилирован более изощренно и богато.

Т. Р. Забалуева, История искусств. Стили в изобразительных и прикладных искусствах, архитектуре, литературе и музыке, 2013

Во Флоренции память об античной культуре не угасала никогда, поэтому отдельные ее элементы постоянно оживали в различного рода постройках, правда, без присущих Риму величия и помпезности. Новый баптистерий, появившийся на центральной площади города, предстал перед прихожанами по-тоскански камерным, исполненным изящества и гармонии. Таким же он остался и 1000 лет спустя, когда обрел облицовку из белого и темно-зеленого мрамора, подчеркнувшую невесомость тройных полукруглых арок, которые опирались на пилястры, увенчанные коринфскими капителями с пышным лиственным узором. Античная апсида была перестроена намного раньше. Еще в Средневековье она сменила старую полукруглую форму на более современную прямоугольную, а прежний суровый интерьер – на роскошный, с византийскими мозаиками, мерцавшими золотистой смальтой. Все настенные картины, по обыкновению, изображали библейские истории. Особенно впечатляла грандиозная фигура Иисуса Христа, разделявшего праведников и грешников в вертикальной композиции «Страшный cуд» над триумфальной аркой. На остальных, большей частью горизонтальных мозаиках красовались мозаичные истории Предтечи, Христа, cвятого Иосифа и сцены из Книги Бытия. Пол крещальни был выложен кусочками разноцветного мрамора. Галерея Матронео (от лат. matrona – «женщина»), окаймлявшая стены баптистерия на высоте, равной половине высоты всего сооружения, вначале была единственным местом, где разрешалось находиться женщинам.

Е. Н. Грицак, Флоренция и Генуя, -1

Согласно ордерному принципу оформления стен и с учетом пожеланий царя архитектор устранил «пестроту разных мраморов». Строгость линий не нарушалась даже в потолке, который, подобно стенам, был облицован белым мрамором и украшен римскими кессонами – цветными квадратами с розетками внутри. Грандиозную роспись плафона выполнил итальянский живописец Л. Торричелли. Образцовый декор завершался рядами голубых колонн с каннелюрами и пышными капителями. Еще одной приметой коринфского ордера служила балюстрада у верхних окон. Классически правильными очертаниями отличались все ее профили и точеные столбики перил – балясины. Главный зал дворца освещали 11 разновеликих люстр с каркасом из позолоченной бронзы. Роскошные светильники по рисунку архитектора изготовили братья Шрейберы.

Е. Н. Грицак, Эрмитаж, 2004

Росписи архитектурного стиля отличались бо́льшим объемом. Основными элементами продолжали оставаться всевозможные архитектурные детали: пилястры, карнизы, колонны с капителями. В средних частях стен в перспективе и с применением светотени изображали ниши, беседки, портики, благодаря чему зрительно увеличивалось пространство помещения. Некоторые росписи этого периода были скопированы художниками с работ греческих мастеров, которые те исполняли за несколько столетий до римского периода. В центральных частях стен, как правило, были изображены многофигурные сцены. Основными мотивами картин являлись мифологические или жанрово-бытовые.

К. А. Ляхова, Мастера иконописи и фрески, 2002

Стены Опочивальни декорированы пилястрами из искусственного мрамора; свободные части стен затянуты светло-голубым штофом в золоченых рамах. Рисунок ткани, затканной серебряными нитями, состоит из композиций ваз с цветочными гирляндами, листьями аканта, лирами и фонтанами. Восемь пилястр расписаны цветными красками по белому мрамору польским живописцем Францем Лабенским, главным хранителем картинной галереи Эрмитажа. Его рисунок, который принято называть гротеском, тематически связан с рисунком штофа – листья аканта, цветочные венки, вазы, консоли, античные фигурки. Особенностью пилястр Парадной опочивальни является то, что валюты капителей заменены розетками в виде цветков подсолнечника. Цоколь комнаты выделен золоченым карнизом. Комнату украшают два больших прямоугольных зеркала, одно из них расположено над мраморным камином. Рамы зеркал с богатой отделкой имеют полуциркульные завершения верхней части с золочеными барельефами фигурок путти. Общей концепции комнаты вторит и отделка дверных проемов, также завершенных в верхней части лепным барельефом – «Марс и Венера». Резной декор дверных полотен соответствует духу рисунка стен и пилястр, а сложный профилированный сандрик завершает общую композицию. Белая балюстрада с балясинами и тумбами золотого орнамента аналогична ограждению в спальне короля Франции Людовика XVI в Версале. В конце XIX века французский шелк заменили на новый, с историческим рисунком, произведенный уже в России, на фабрике Сапожниковых.

А. Ю. Гусаров, Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей, 2012

Каменные модели обычно вырезаны из одного куска материала. Глиняные лепили по частям: отдельно цоколь, стены, кровлю, а потом собирали и фиксировали мелкие детали (акротерии и т. п.). Поверхность иногда лощили глиняным раствором. По технике исполнения такие модели ничем не отличаются от керамических изделий другого назначения, от керамических фонарей птолемеевского и римского периодов Александрии в том числе. Среди последних известны не только репродукции хаторических храмов с их специфическими колоннами и знаменитого маяка, но и модели домов в два этажа и другие постройки[43]. Расписывали и вотивные, и погребальные модели, но красочный слой редко где сохранился. Краску наносили в тех же местах, в которых ее наносили в реальных зданиях, т. е. по преимуществу в местах сочленений и на верхних частях: цветом выделяли капители, карнизы, антаблемент и кровлю. Возможно, что на модели из Гарагузо черепицы были показаны цветом на отшлифованной поверхности кровли. На стенках греческих моделей геометрической и архаической эпохи различимы те же мотивы орнамента, что и на современных им вазах – геометрический и растительный.

А. Н. Шукурова, Архитектурные модели. Очерки истории и мастерства, 2011

Уютный дворик привлекает внимание сложным для того времени декором с трех– и пятилопастными арками на двойных колоннах. Внутренние дворы храмов и христианских монастырей иначе назывались клуатрами. Суровые стены скрывали от посторонних глаз небольшие обрамленные колоннами площадки, щедро украшенные зеленью и скульптурой. Ваятели романской Каталонии славились отделкой капителей. Почти все они работали с пиренейским мрамором, создавая на ограниченном пространстве верхней части колонны целые композиции. Сюжетной основой таких сцен служили не только священные тексты, но и народные сказания.

Е. Н. Грицак, Барселона и Монсеррат, 2006

Впрочем, все эти оттенки и различия касаются лишь внешнего вида здания. Искусство меняет здесь только оболочку. Самое же устройство христианского храма остается незыблемым. Внутренний остов его все тот же, все то же последовательное расположение частей. Какой бы скульптурой и резьбой ни была разукрашена оболочка храма, под нею всегда находишь, хотя бы в зачаточном, начальном состоянии, римскую базилику. Она располагается на земле по непреложному закону. Это все те же два нефа, пересекающихся в виде креста, верхний конец которого, закругленный куполом, образует хоры; это все те же постоянные приделы для крестовых ходов внутри храма или для часовен – нечто вроде боковых проходов, с которыми центральный неф сообщается через промежутки между колоннами. На этой постоянной основе бесконечно варьируется число часовен, порталов, колоколен, шпилей, следуя за фантазией века, народа и искусства. Предусмотрев и обеспечив все правила церковного богослужения, зодчество в остальном поступает как ему вздумается. Изваяния, витражи, розетки, арабески, разные украшения, капители, барельефы – все это сочетает оно по своему вкусу и своим правилам. Отсюда проистекает изумительное внешнее разнообразие подобного рода зданий, в основе которых заключено столько порядка и единства. Ствол дерева – неизменен, листва – прихотлива.

Виктор Мари Гюго, Собор Парижской Богоматери, 1831

Колонны храма в Карли выглядят очень мощными и монументальными. Их основания имеют вид глиняного сосуда для воды, а на капителях колонн разместились группы аллегорических человеческих фигур, сидящих на спинах коленопреклоненных слонов.

С. О. Ермакова, Тадж-Махал и сокровища Индии, 2006

Колонны портиков и дуговых колоннад коринфского ордера, с каннелюрами, выполнены из того же пудостского камня. Высота каждой колонны, включая капитель, 6 саженей (12,8 м); диаметр внизу 0,6 сажени (1,28 м), кверху они сужаются до 0,5 сажени (1,06 м). Каждая капитель иссечена из одного блока. Геометрические пропорции колонн соборов Казанского и Св. Петра в Риме тождественны друг другу (см. статью А. П. Атаянц в кн. Антонова и др., 2010), но в Петербурге они меньше, чем в Риме. Колонны собора Св. Петра тосканского ордера гладкоствольные. Вообще же, в колоннадах Казанского собора, портиках и проездах имеются свободно стоящие колонны и частично выступающие из стен трёхчетвертные колонны и полуколонны. Свободных колонн – 126. Из них 72 стоят в двух крыльях северной дуговой колоннады (см. табл. 1).

А. Г. Булах, По воле разума и чувств. Санкт-Петербург – Хельсинки: два кафедральных православных собора, 2016

Все готическое искусство было словно создано из противоречий: оно одновременно стремилось к отвлеченным идеям и ирреальным формам, создавая в то же время два равно популярных, но совершенно противоположных по сути типа орнамента, – абстрактный (геометрический) и конкретный (растительный). Часто резчики по дереву использовали орнаменты из дубовых листьев или переплетений виноградной лозы. Как дуб, так и лозы идеально подходили для украшения капителей и колонн, одинаково красиво обвивая их, прекрасно декорируя карнизы и вимперги.

Е. А. Останина, Соборы Парижа, 2005

Обязательным элементом надгробного памятника были ограды. Металлические ограды XVIII в. до нашего времени почти не сохранились. Очень редким образцом является датируемая 1785 г. кованая крытая решетка над надгробной плитой М. Ю. Черкасской. Одновременна памятнику (1792 г.) ограда надгробия Турчанинова. Для решеток конца XVIII в., составленных из изогнутых по овалу и прямых прутьев, характерны вырезанные из жести накладки в виде розеток, гирлянд и венков. В 1800-х гг. появляются ограды из переплетающихся круглых и овальных прутьев, либо из кованых пик прямоугольного сечения. С конца 1800-х гг. все чаще изготовляются чугунные литые ограды. Среди них есть образцы, замечательные по композиции. Отдельные элементы оград повторяются: например, часто встречаются угловые столбики в виде опущенных факелов или колонок с ионическими капителями.

А. В. Кобак, Исторические кладбища Санкт-Петербурга, 2011

Несмотря на довольно значительные для небольшого городка размеры молитвенного зала, мечеть Кызылтепе имеет двор, вдвое превосходящий здание (57×31) и некогда окруженный помещениями (сейчас территория двора, частично превращенная в сад, обозначена невысокой оградой). Проходы во двор, как и в мечети Мардина, сделаны в его южных углах вдоль фасада молитвенного зала. Центральный вход из двора в здание мечети акцентирован поднятием идущего вдоль фасада фриза и оформлен перспективным стрельчатым порталом, кажется, впервые в практике анатолийского архитектурного декора украшенным полихромными вставками. То, что двор был приспособлен для совершения молитвы, доказывается глубокими михрабными нишами, фланкирующими центральный вход в зал и оформленными в виде порталов с угловыми колонками без капителей, аналогично таким же фасадным михрабам в мечети Сильвана. Справа и слева от ниш сделаны по три прохода в помещение, оформленные профилированными стрельчатыми порталами, украшенными резным петлеобразным орнаментом. Вертикальные полосы такого же орнамента, вырезанные на облицовке здания, разделяют порталы и вызывают ассоциации с оформлением фасадов сильванской Улу-джами.

Е. И. Кононенко, Анатолийская мечеть XI–XV вв. Очерки истории архитектуры, 2017

К северу от Двора юбилеев в отдельном дворе находятся руины здания, которое называют Южным зданием. Его прекрасный фасад украшен четырьмя пилястрами с каннелюрами и другими архитектурными орнаментами. Высота сохранившихся частей этих колонн составляет чуть более 3,5 метра, но их первоначальная высота, согласно исследованиям Лауэра, должна была быть 12 метров. Их капители напоминают колонны во Дворе юбилеев. К востоку от фасада расположены ниша и остатки колонн, у которых, возможно, были капители с двумя большими свисающими листьями. К северо-востоку, в другом дворе – руины Северного здания, устроенного более-менее так же, как Южное. На востоке от него – колонны с капителями-папирусами (папирус был символом Севера). Они сохранились лучше, чем в Южном здании, и были реставрированы.

Ахмед Фахри, Древние загадки фараонов, -1

Лицевая сторона Табулария выходила на форум Романум. Здание состояло из ряда помещений со сводчатыми потолками. Снаружи оно было украшено греческим ордером (колоннами с капителью, базой и пьедесталом). От форума на вершину Капитолийского холма вела лестница из 67 ступеней. Это характерное сооружение республиканского периода, создающее впечатление огромного пространства, занятого архитектурными памятниками. При виде подобных зданий у человека возникало чувство собственной значимости и мирового величия.

С. О. Ермакова, Исторический центр Рима, 2005

Лицевая сторона Табулария выходила на форум Романум. Здание состояло из ряда помещений со сводчатыми потолками. Снаружи оно было украшено греческим ордером (колоннами с капителью, базой и пьедесталом). От форума на вершину Капитолийского холма вела лестница из 67 ступеней. Это характерное сооружение республиканского периода, создающее впечатление огромного пространства, занятого архитектурными памятниками. При виде подобных зданий у человека возникало чувство собственной значимости и мирового величия.

С. О. Ермакова, Исторический центр Рима, 2008

Вернувшись на Священную дорогу, мы пройдем мимо базилики святых Косьмы и Дамиана, построенной на основе позднеантичного храма. Этот небольшой храм обычно считают тем самым зданием, которое воздвиг император Максенций в честь своего умершего сына-подростка Валерия Ромула. Но такое отождествление условно: монеты свидетельствуют, что Максенций построил храм примерно такого вида, с куполообразной крышей и фигурами обнаженных юношей, но твердо связать его с постройкой на Священной дороге невозможно из-за сложностей атрибуции на основании одних лишь монет. Не исключено, что здание на самом деле было так называемым «святилищем Города» (urbis fanum), известным из литературных источников. Храм строился в начале iv века почти как из деталей детского конструктора: большую часть его архитектурных украшений составляли так называемые «трофеи» (spolia), фрагменты более ранних зданий. Это относится к двум колоннам зеленого мрамора, их капителям (взятым с других колонн), бронзовым дверям и их мраморному обрамлению (из построек эпохи императоров Северов, начала iii века) и верхнему карнизу, который в основном сложен из блоков эпохи Августа.

В. В. Сонькин, Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу, 2012

Я теперь приблизился к самому строению. Да, это действительно была работа рук человеческих, хотя часть его была выдолблена в громадной скале. С первого взгляда оно напоминало ранние образцы египетской архитектуры. По фасаду его возвышался ряд громадных колонн, постепенно сужающихся от основания к верху, причем я заметил, приблизившись к постройке, что капители их были украшены более изящными орнаментами, чем в египетских постройках. Подобно тому, как капитель коринфского ордена является подражанием листьев Acantus'а, так орнаменты на капителях этих колонн подражали листьям окружающей растительности: некоторые из них походили на алоэ, другие – на папоротник. Наконец в дверях здания показалась фигура… человека? Она остановилась на дороге и, окинув взглядом окрестность, увидела меня и стала приближаться. Она подошла ко мне на расстояние нескольких шагов; при виде ее какой-то неведомый ужас и трепет охватили все мое существо, и я почувствовал себя прикованным к месту. Она напоминала мне те символические изображения гениев или демонов, которые мы видим на этрусских вазах, или в виде барельефов на древних памятниках Востока: по очертаниям они походят на человека, но в то же время принадлежат к другой расе. Фигура была самого высокого роста, достигаемого человеком; но ее нельзя было назвать гигантом.

Э. Д. Бульвер-Литтон, Грядущая раса, 1871

В Древнем Египте построено одно из первых каменных сооружений – храм Сфинкса в Гизе. Конструкция храма проста: на массивные колонны квадратного сечения со стороной около 70 сантиметров уложены балки пролетом не более 3 метров и отношением длины к высоте сечения около 4 метров. На балках расположены каменные плиты. При кладке массивных каменных плит раствором не пользовались. В плане зал похож на букву Т с двумя рядами колонн в основной части и одним рядом в торцевой. Всего в храме 16 колонн. Древние строители считались с особенностями материала – каменных балок. Максимальные пропорции балок не превышали отношения длины ее к высоте сечения, равного 6. Со временем колонны начали венчать развитой капителью для более надежной и устойчивой укладки балок, а под колонны помещались специальные каменные основания.

А. А. Ханников, Техника: от древности до наших дней, -1

Одним из главных факторов был мягкий строительный и поделочный материал, оказавшийся непривычным для греческих мастеров, привыкших к твердым породам, из которых можно было бы высекать нужные элементы зданий. В Херсонесе и его окрестностях наличествовал только хрупкий известняк Сарматского яруса. На освоение этого камня у греческих зодчих ушло немало времени, прежде чем они научились широко применять его в архитектуре. Трудность заключалась в том, что сарматский известняк при отеске даже не особенно сложных профилей обычным традиционным для греков способом рубки, крошился и скалывался. Потребовалось продолжительное время, прежде чем мастера приспособились его резать. И только тогда этот капризный камень нашел большое применение, особенно при решении пластических задач архитектурных построек: капители, орнаментальные фризы, базы колонн и т. д. Сарматский золотистый известняк вдруг открыл удивительные и неожиданные художественные качества, ставшие своеобразными определяющими чертами, свойственными только для зодчества Херсонеса Таврического. В отличие от жестких форм и поверхностей, вырубленных в твердом камне – мраморе, мраморовидном известняке (трахите), характерных для архитектуры Греции, детали построек, порезанные из этого крымского, матового по фактуре камня – воспринимаются человеческим глазом мерцающим, как бы окутанным горячим густым воздухом атмосферы.

А. П. Чубова, Архитектура и искусство Херсонеса Таврического V в. до н.э. – IV в. н.э., 2008

Роскошь и необычный облик замков, подобных Штейненшлобу, заставляют забыть о том, что в те времена у многих правителей Германии не хватало средств не только на богатое убранство, но и на то, чтобы воплотить свои резиденции в камне. Большинство рейнских графств не отличалось большой величиной, а их знатные владельцы жили в деревянных домах с крайне скромной обстановкой. Количество зданий внутри тесного замкового пространства тоже было небольшим. Кроме башни, укрепленного жилого дома или строения с длинным залом, которые, впрочем, никогда не существовали вместе, во дворе имелись мелкие хозяйственные постройки: кухня, мастерская, различного рода склады, конюшня и, в качестве исключения, отдельно стоящая церковь. Ширина замковых ворот, чаще выполненных в виде арочного прохода, позволяла свободно проехать всаднику и с трудом – повозке. Оборонительных башен в окружной стене тогда еще не знали, хотя большие и хорошо оснащенные привратные постройки, формировавшие собственную башню, изредка встречались. Окружная стена, чаще двойная, опоясывала территорию замка по скругленному контуру, но могла иметь и угловатую форму, что стало типичным в начале XII века, когда германскими землями правили короли Салической (Франконской) династии. Опоясывающая замок стена, как и ограждения каменных зданий, выполнялась неровной кладкой на известковом растворе. Более дорогая строительная техника предполагала укладку слоями небольших, тщательно подобранных по цвету и размеру камней. Опытные каменщики могли создавать рисунки с изображением рыбьей кости или колоса. Претенциозные хозяева не жалели средств на дорогую кладку с использованием больших, аккуратно отесанных прямоугольных камней, изготовлявшихся каменотесами. Благодаря таким домовладельцам в суровых германских твердынях начали появляться детали-украшения: тогда ими оформляли дверные и оконные проемы, арки, дверные перемычки, капители колонн.

Е. Н. Грицак, Кёльн и замки Рейна, 2006

Серый туф стоил недорого, был прочен и хорошо поддавался обработке. Последнее качество умело применяли местные мастера, превращавшие дома состоятельных граждан во дворцы. Пилястры на входе венчали изящными капителями, где художник высекал цветочные гирлянды, амуров, вакханок или красивые человеческие лица, слегка прикрытые листьями аканфа.

Е. Н. Грицак, Помпеи и Геркуланум, -1

Мраморизованные известняки. С конца XVIII в. в Санкт-Петербург поступает мраморизованный известняк из Прибалтики. Сначала его добывали под Ревелем (Таллином), в окрестностях хутора Васалемма, на острове Эзель (Сааремаа); камень так и назывался – ревельским, васалеммским, эзельским известняком. С середины XIX в. стали разрабатывать известняк у мызы Кирна вблизи Ревеля, его называли кирновским камнем. Из него высечены, например, капители, колонны, вазы на фасаде Нового Эрмитажа и цоколь его портика. Из васалеммского известняка выполнены, в частности, сложные архитектурные детали фасада дома на Малой Морской улице, 14. Много известняка шло на изготовление ступеней, балюстрад, тротуарных плит.

А. Г. Булах, Каменное убранство Петербурга, -1

Здание расположено за первым изгибом Черниговского переулка, если идти от Большой Ордынки. Это значит, идущий сначала не видит доходный дом И. Ф. Нейштадта, и, только когда он заворачивает за поворот, перед ним открывается чудесное зрелище. Сказать, что это здание нарядное, – это ничего не сказать! Парадный фасад дома украшен так, будто выходит он не в двухсотметровый переулок, а на Тверскую улицу. Третий и четвертый этажи объединены изящным коринфским ордером, состоящим из пилястр и трехчастных колонн, которые идеально сочетаются друг с другом. Колонны увенчаны капителями с мягкими завитками. Особую плавность придают ордерной части фасада небольшие полукруглые эркеры. Над окнами третьего этажа стены украшены барельефными панно с музыкантами в полный рост. Стоит только в очередной раз подивиться вкусу хозяина доходного дома. Одним из родственников Нейштадта был профессиональный музыкант, ученик П. И. Чайковского, да и сам домовладелец любил музыку и устраивал музыкальные вечера.

Д. П. Дроздов, Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью, 2015

Отдельные следы присутствия ассирийцев в виде находок эпиграфического характера (стел с клинописными текстами) и разнообразных артефактов (от типичных ассирийских саркофагов до печатей с ассирийской иконографией) рассеяны практически по всей Палестине, до Раббат Амона на востоке, Кадеш-Барнеа и Хазевы на юге и Гуш Халава на севере. Показательны перемены в планировке (типичные «дворцовые» планы зданий и городов), архитектуре (протоэолийская капитель с горы Гризим), религиозной и бытовой материальной культуре некоторых городов Израиля (напр., Тель эль-Фара (сев.)). Постепенно обнаруживаются и памятники, непосредственно связанные с присутствием ассирийцев в Палестине: раскопанный в Рамат Рахель «дворец» с планом ассирийского типа показал, что в нем хранились значительные запасы продовольствия в сосудах, ручки которых несли штамп с изображением крылатого Солнца и надписью «лэмелех», «царское» (точнее, «царю», «для царя»); собраны 164 такие ручки. В том же дворце открыто уникальное для Палестины живописное изображение правителя-ассирийца, сидящего на троне.

Л. А. Беляев, От библейских древностей к христианским, 2007

Современный монастырь построен латинской патриархией в 1925 г. на остатках большого византийского поселения. В монастырском музее представлено множество экспонатов, найденных во время строительства монастыря. Среди них: капители, украшенные крестами, мраморные столбики, металлические крестики, собранные в захоронениях, и каменная дверная притолока, украшенная крестом в круге. Большое количество светильников, представленных в музее, украшены крестами. Не проводились до сих пор археологические исследования на территории монастыря, но все эти находки указывают на возможность существования здесь в V в. церкви или монастыря.[14]

Сборник статей, Иерусалимский православный семинар. Выпуск 4, 2013

А внутри чайтьи, вдоль стен, идут строгие шестигранные колонны со скульптурными капителями. Оттуда, сверху, в древности смотрели они на тихие собрания буддийских монахов.

Н. Н. Непомнящий, 100 великих загадок Индии, 2010

На самом склоне Кремлевского холма, напротив собора Василия Блаженного, расположена Набатная башня, возведенная в 1495 г. В 1680 г. ее верхний четверик и смотровая вышка были надстроены и декорированы белокаменными капителями и поясками. Это сооружение обладает весьма живописным видом благодаря изумрудной поливной черепице шатра, белокаменному декору и красным кирпичным стенам.

Е. А. Конькова, Московский Кремль, 2002

В благовещенских иконах встречаются отдельные неточности в рисунке, а также авторские исправления ряда деталей, которые могут говорить о его первоначальной недоступности и скрытости под красочными слоями. Так, например, рисунок лещадок гор на фоне иконы «Крещение» (в правой части), лещадки Голгофы или зонтичные складки пелен на первом плане в иконе «Положение во гроб», капители колонн одной из «палат» – слева на иконе «Сошествие Святого Духа», основание чаши на столе в иконе «Тайная вечеря» воспринимаются как досадная «небрежность». Ясно, что такие детали не предназначались для глаз зрителя, в них есть элемент случайности, поспешности, которая в дальнейшем при работе художника красками должна быть скрыта. В рублевской «Троице» можно отметить такую же «небрежность» рисунка, например, в изображении ножек табуретов, на которых сидят ангелы, и они удивляют своей «неуклюжестью» и невыверенностью масштаба. Подобные сбои «изобразительности» встречаются в обеих половинах чина, правда, чаще в правой, но надо заметить, что в целом для всех 14 икон их мало – это единичные случаи, что говорит о практически неослабевающем самоконтроле мастеров и высокой степени продуманности всех стадий работы художников над иконами.

Коллектив авторов, Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности, 2012

Дома в Сити сложены из красивого белого портлендского камня, почерневшего от времени. Светлыми остаются лишь омываемые дождями капители колонн и карнизы. Это придает улицам Сити своеобразную графичность.

С. О. Ермакова, Исторический центр Лондона, 2005

Как правило, потолок подпирают колонны (рис. 5.2) или ложные колонны с капителями в виде цветка лотоса, связки папируса или головы собаки – в Древнем Египте считалось, что боги воплощаются в священных животных, которые были в храмах предметом культа. Вот почему в интерьерах в египетском стиле часто можно увидеть элементы в виде животных и птиц: бык был посвящен богу Осирису, корова – Исиде, баран – богу солнца Амону, ибис – богу луны Тоту, крокодил – богу зноя Себеку, кошка – богине плодородия Баст, собака – богине Гатор.

Виктория Макарова, Дизайн помещений: стили интерьера на примерах, 2011