Антаблемент

Антаблеме́нт (фр. entablement, итал. intavolatura— «что-то положенное на стол», то есть «что-то положенное плоско»; table — стол, доска) — балочное перекрытие пролёта или завершение стены, состоящее из архитрава, фриза и карниза.

Антаблемент — верхняя, несомая часть архитектурного ордера. Структура антаблемента различна в трёх архитектурных ордерах: дорическом, ионическом и коринфском. В древнеримской и ренессансной архитектуре высота антаблемента обычно составляет примерно 1/4 высоты колонны.

Абсолютно классический дорический антаблемент прост. Архитрав, нижняя часть антаблемента, разделяется, снизу вверх: на гутту, регулу и тению.

Ионический тип антаблемента добавляет фасции в архитрав, которые являются плоскими горизонтальными выступами, и денкулы под карниз (зубчатые прямоугольные молдинги).

В антаблементе коринфского архитектурного ордера очень богатый карниз. Модильонами являются декоративные кронштейны, аналогичные денкулам в использовании, но часто в форме листьев аканта.

Антаблемент вместе с системой классических колонн редко встречается за пределами классической архитектуры. Он часто применяется для завершения верхней части стены при отсутствии колонн, а в случае пилястров (плоских или выступающих из стены колонн) или полуколонн он иногда выписывается вокруг них. Применение антаблемента без колонн сложилось после эпохи Ренессанса.

Встречается антаблемент без отдельных его частей. Так, антаблемент без фриза называют неполным, а без архитрава — облегчённым.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Так называется верхняя, горизонтальная часть стены. Основной его частью является архитрав – главное балочное перекрытие, несущее тяжесть кровли. Практическое назначение определило его название (от древнегреч. архи – главный и лат. травос – балка). На архитраве расположены две остальные части антаблемента – декоративный фриз и венчающий его карниз. Архитрав присутствует в каждом архитектурном ордере, а фриз и карниз могут отсутствовать. Например, в ионическом ордере на архитраве, состоявшем из трех частей, лежит фриз, а карниза нет. На классическом архитраве в большинстве случаев размещены декоративные детали.

Ф. С. Капица, История мировой культуры, 2010

Все детали архаичных построек подчинялись двум ордерным системам – строгой дорической и более изысканной ионической. Первый стиль напоминал о мужественном, твердом и несколько мрачном характере дорийцев. Колонна дорического ордера не имела базы, ее ствол прорезали вертикальные желобки-каннелюры. Мраморные стволы сообщались с перекрытием через капители. Нижней их частью являлся эхин (от греч. echinos – «еж»), исполненный в виде плоской, круглой в плане детали с криволинейным профилем. Он служил опорой для абака – квадратной плиты, на которую опиралась самая эффектная часть сооружения. У греков она обозначения не имела, но архитекторы Нового времени назвали ее французским словом «антаблемент», разделив по горизонтали на архитрав, фриз и карниз. Широкая полоса фриза, напротив, членилась по вертикали: гладкие плиты с тремя желобками (триглифы) чередовались с плоской скульптурой (метопы). В некоторых архаичных постройках в этих местах крепились деревянные балки перекрытия, и триглифы могли быть художественным напоминанием о них.

Елена Грицак, Афины и Акрополь, 2005

Интересно, как подчиняются интерьеру – литургическому пространству – его элементы. Так особо заметно изменение форм капителей колонн, которые вместо сочных листьев коринфского ордера обретают суховатые орнаментальные поверхности, как бы не желающие спорить с пространством храма. Под пятами арок, поднимающимися над колоннами, часто имеются импосты как фрагменты упрощенного антаблемента, похожие на вторую капитель над капителью.

Архимандрит Александр (Федоров), Церковное искусство как пространственно-изобразительный комплекс, 2007

Колонна коринфского ордера уже не является конструктивно работающим элементом. В ней превалирует декоративное начало. База усложненно профилирована, канелюр больше и они размещены более тесно. Валюты капители, которых уже четыре, лишают капитель конкретной направленности и скорее разрывают ее. Листья аканфа скрывают определенность формы. Коринфский антаблемент профилирован более изощренно и богато.

Т. Р. Забалуева, История искусств. Стили в изобразительных и прикладных искусствах, архитектуре, литературе и музыке, 2013

В пилястрах использован всё тот же пудостский камень из-под Гатчины. Пилястры разные, их очень много. На плоскости стен пилястры одиночные, а по углам здания они сдвоенные. Своеобразные пилястры вставлены внутрь углов здания. Этот же камень использован в антаблементе. Слоистость в нём всегда ориентирована горизонтально.

А. Г. Булах, По воле разума и чувств. Санкт-Петербург – Хельсинки: два кафедральных православных собора, 2016

Церковь Святых благоверного князя Михаила и боярина Феодора Черниговских наверняка затерялась бы среди зданий какой-нибудь из центральных улиц Замоскворечья. Но здесь, в крошечном и уютном Черниговском переулке, она на своем месте. Выполненная в стиле «русского узорочья», церковь имеет несколько малоповторимых особенностей. Первое, что бросается в глаза, – это контраст тонких, вытянутых барабанов глав и специально увеличенных кокошников и развитый антаблемент со сложным узорчатым рисунком. Многие элементы храма сохранились с конца XVII века: нижний ряд пластичных кокошников, парные колонки по углам четверика, южный и северный порталы, колончатые наличники окон с килевидными кокошниками. На сводах и стенах уцелели элементы росписи первой половины XVIII века. Необычно низкая и широкая, как будто приплюснутая к земле трапезная равна по площади основной части храма. В церкви Михаила и Феодора Черниговских необычно мало окон: в четверике их всего два, а в трапезной – четыре. Отсутствие должного освещения еще больше уменьшает внутренний объем храма. Притвор церкви был когда-то первым ярусом колокольни. Сейчас внутри него можно увидеть своды первой половины XVIII века. Фасады притвора украшены спаренными пилястрами на углах. В ограде вдоль Черниговского переулка сохранился белокаменный цоколь XVIII века и кирпичные столы с решеткой XIX века.

Денис Дроздов, Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью, 2015

Это имело и отрицательные последствия – теперь с Охотного Ряда прекрасно просматривалась верхняя часть Колонного зала. Ее примитивные формы плохо увязывались с эффектным казаковским фасадом. Стала очевидной необходимость реконструкции здания. Однако отсутствие средств заставило отложить эту меру почти на столетие. Лишь в 1903–1908 годах по проекту архитектора А. Ф. Мейснера над всеми корпусами был надстроен третий этаж, изменены фасады и планировка помещений, прилегающих к Колонному залу. Коренным образом изменилось решение фасадов. На главном – старый тяжеловесный фронтон с аркой сменился легким антаблементом, колонны (теперь уже коринфского ордера) поднялись на уровень второго этажа, над серединой фасада появился невысокий купол.

Алексей Рогачев, Дмитровское шоссе. Расцвет, упадок и большие надежды Дмитровского направления, 2017

Каменные модели обычно вырезаны из одного куска материала. Глиняные лепили по частям: отдельно цоколь, стены, кровлю, а потом собирали и фиксировали мелкие детали (акротерии и т. п.). Поверхность иногда лощили глиняным раствором. По технике исполнения такие модели ничем не отличаются от керамических изделий другого назначения, от керамических фонарей птолемеевского и римского периодов Александрии в том числе. Среди последних известны не только репродукции хаторических храмов с их специфическими колоннами и знаменитого маяка, но и модели домов в два этажа и другие постройки[43]. Расписывали и вотивные, и погребальные модели, но красочный слой редко где сохранился. Краску наносили в тех же местах, в которых ее наносили в реальных зданиях, т. е. по преимуществу в местах сочленений и на верхних частях: цветом выделяли капители, карнизы, антаблемент и кровлю. Возможно, что на модели из Гарагузо черепицы были показаны цветом на отшлифованной поверхности кровли. На стенках греческих моделей геометрической и архаической эпохи различимы те же мотивы орнамента, что и на современных им вазах – геометрический и растительный.

Анна Шукурова, Архитектурные модели. Очерки истории и мастерства, 2011