Богоискательство

Богоискательство — философско-религиозное движение в среде русской интеллигенции конца девятнадцатого — начала двадцатого века. Представители этого движения — Н. Бердяев, С. Булгаков, Д. Мережковский, З. Гиппиус, Н. Минский, В. Розанов, Д. Философов и др. — группировались главным образом вокруг «Религиозно-философского общества»; они издавали журналы «Новый путь», «Вопросы жизни», «Весы». Основная задача этого движения было не поиск «нового Бога», а поиск «новых путей к Богу». Богоискатели критиковали материализм и марксизм за умаление личностного начала.

Бердяев в работе «Новое религиозное сознание» (1907) выразил некоторые идеи богоискательства. Новое религиозное сознание («неохристианство») преодолевает нигилизм, «плебейскую обиду на мир» и «самолюбивый бунт против Бога». Бердяев признает ужасы реального мира, но искренне верит в «трансцендентный исход». Вместе с тем, критике подвергаются «звероподобные христиане» — участники сожжений еретиков и погромов. Обновленная религия богочеловечества должна не «умалять жизнь», а «одухотворять плоть» и «половую любовь».

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Репрезентация божественного начала в творчестве ДАПа – отдельная большая тема. Укажем лишь, что в послевоенном поколении богоискательство было важнейшей составляющей интеллектуальной работы общества в поисках противовеса коммунистической квазирелигиозной идеологии, прикрывающейся вульгаризированными атеистическими доктринами. Известно, насколько популярными были полузапретные сочинения дореволюционных русских религиозных философов (Шестова, Флоренского, Сергия Булгакова и проч.), западной религиозной литературы (Шопенгауэра, Ницше, Штирнера, Гартмана и т. д.), а также восточной эзотерики. Отзвуки этого чтения можно легко уловить в многочисленных текстах Пригова. Фигура Бога тоже неоднократно появляется в произведениях ДАПа то как главный персонаж и вершитель судеб, то как грозный собеседник лирического героя. Но каковы его функции и полномочия в новой «божественной комедии», сотворенной Дмитрием Александровичем Приговым? Невозможно в этой связи не согласиться с тонким наблюдением Бориса Гройса, сделанным им еще в далеком 1979 году в статье «Поэзия, культура и смерть в городе Москва». По мнению Гройса, Бог в универсуме ДАПа «проигрывает перед Государством в качестве убийцы, но в качестве хранителя бессмертия он проигрывает тоже». Подмена божественной идеи справедливого суда безраздельным произволом тоталитарного государства является для Пригова первопричиной монструозности советского бытия, его бестиарной сущностью.

Дмитрий Пригов, Монстры

Книгу «Материализм и эмпириокритицизм» Ленин писал в тот период истории России, когда царское самодержавие, подавив революцию 1905–1907 годов, установило в стране жестокий полицейский террор, когда во всех областях общественной жизни свирепствовала реакция. «Упадок, деморализация, расколы, разброд, ренегатство, порнография на место политики. Усиление тяги к философскому идеализму; мистицизм, как облачение контрреволюционных настроений», – так охарактеризовал В. И. Ленин обстановку в стране после поражения первой русской революции (Сочинения, 4 изд., том 31, стр. 11). Идеологическое оправдание контрреволюции, возрождение религиозной мистики наложили свой отпечаток на науку, литературу, искусство. В философии господствовали наиболее реакционные формы идеализма, отрицавшие закономерный характер развития природы и общества и возможность их познания. В буржуазной среде, особенно в кругах интеллигенции, широкое распространение получило «богоискательство» – реакционное религиозно-философское течение, представители которого утверждали, что русский народ «потерял бога» и задача заключается в том, чтобы «найти» его. В литературе и искусстве превозносились культ индивидуализма, аполитичность, «чистое искусство», отказ от революционно-демократических традиций русской общественной мысли. Контрреволюционные силы делали все возможное, чтобы оклеветать рабочий класс и его партию, подорвать теоретические основы марксизма. В этих условиях защита марксистской философии встала как важнейшая и неотложная задача.

Владимир Ленин, Полное собрание сочинений. Том 18. Материализм и эмпириокритицизм

Но только этой стороной христианской проповеди, удовлетворявшей социальным чаяниям масс, не объяснить широчайшего влияния христианства, значительных темпов его распространения на территории Римской империи в I-II в. н.э. Причина этого кроется в тех богоискательских тенденциях, которые были характерны для Римского общества в период его глубочайшего кризиса. Социально-психологические корни богоискательства этой эпохи следует искать в настроении беспомощности, переходящее в отчаяние и безысходность, в слепую покорность судьбе. Окружающий мир представлялся людям погрязшим в пороке и зле, и обычному человеку ничего не оставалось делать, как покориться, следовать своей участи, пассивно ожидать и надеяться на некое мистическое спасение. В общественном сознании того времени господствующее положение приобретает идея рока, судьбы, неотвратимости того, что предначертано свыше. Свое философское выражение эти идеи получили в неоплатонизме и стоицизме. Ф. Энгельс называл платоника Филона Александрийского «отцом», а римского стоика Сенеку «дядей» христианства.

М. И. Надеева, Духовные ценности христианства, 2013

У В. И. Ленина смысловая категория «ценность» в ее сущностном содержании проходит через все его теоретическое и политическое наследие: в критике взглядов П. Б. Струве на ценность как понятие идеального; в разоблачении неокантианских спекуляций понятием ценности; в характеристике субъективизма оценочных положений швейцарского экономиста и историка Жана-Шарля Сисмонди; в классовой оценке либерально-буржуазной аксиологии авторов сборника «Вехи», который был назван «энциклопедией либерального ренегатства», выразившего «несомненную суть кадетизма»; в показе ценностно-смысловой роли богоискательства, стремившегося к «оглуплению народа более тонкими, более усовершенствованными средствами»; в разоблачении оппортунизма, являющегося «буржуазным врагом пролетарской революции» и т. д. Разрабатывая свое учение о социализме как первой фазе коммунистического общества, В. И. Ленин в конкретно-исторических условиях России сформулировал совершенно четкие и реалистические направления этого процесса, положив в его основу гуманистическую ценностную матрицу[121]. Социализм в ленинском ценностно-смысловом выражении предстает как:

Владимир Сапрыкин, Ценности социализма. Суровая диалектика формационно-цивилизационной смены и преемственности системы общественных ценностей, 2014

Методологическим основанием дальнейшего анализа художественных текстов является (в основном) категориальная система философии экзистенциализма как учения, наиболее приближенного к проблеме взаимоотношения человека и трансценденции в XX веке, но в то же время не связанного внутренними (самоограничениями конфессиональной принадлежности, что важно при анализе искусства, свободного в своей сущности. Автором были использованы и некоторые аспекты философской герменевтики, касающиеся понимания и интерпретации (создания теоретической модели) текста. Выбор кинофильмов для анализа обусловлен наличием в них наиболее ярких проявлений новых состояний сознания человека XX века, вовлеченного в проблему богоискательства и богопознания.

Юлия Михеева, Ночь Никодима: человек постхристианской эпохи в западноевропейском и отечественном кинематографе, 2014