Барон

Баро́н (от позднелат. baro — слово франкского происхождения с первоначальным значением — человек, мужчина) — в средневековой феодальной Западной Европе крупный владетельный дворянин и феодальный сеньор, позднее просто почётный дворянский титул. Женщина — бароне́сса. Например, титул барона в Англии (где он сохраняется и поныне) — это титул младшего пэра, и располагается в иерархической системе ниже титула виконта, занимая последнее место в иерархии титулов высшего дворянства (пэров); в Германии этот титул стоял ниже графского.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Верхний слой дворянства везде представлен весьма узким слоем высшей знати – аристократией; как правило, это члены родов, имеющих наследственные титулы, которых в большинстве европейских стран традиционно существовало пять: герцог (первоначально означал племенного вождя), а также равные ему принц или князь, маркиз (от правителя марки – особо важного пограничного графства), граф (от должности правителя области – графства, на которые делились раннесредневековые государства), виконт («вице-граф») и барон. В центральной Европе (Германии и Венгрии) эта схема упрощалась до трехчленной (герцог – граф – барон), в Литовском и Русском государствах этот слой был представлен князьями (потомками Рюриковичей и Гедеминовичей). В Чехии это было панство (образовывавшее особое сословие в отличие от рядовых рыцарей), в Сербии – «властели», в Дунайских княжествах – бояре. В Польше всё дворянство было формально равно и титулы (кроме пожалованных иностранными государями) не употреблялись, но соответствующая социальная ниша была представлена магнатами, резко отличавшимися от дворянской массы своей политической ролью и благосостоянием.

С. В. Волков, Элитные группы традиционных обществ, 2017

Отношения между отдельными представителями класса феодалов в государствах Западной Европы строились по принципу феодальной иерархии («лестницы»). На ее вершине находился король, считавшийся верховным сеньором всех феодалов, их сюзереном – главой феодальной иерархии. Ниже его стояли крупнейшие светские и духовные феодалы, державшие свои земли – нередко бывшие области – непосредственно от короля. Это была титулованная знать: герцоги, а также высшие представители клира, графы, архиепископы, епископы и аббаты крупнейших монастырей. Фактически они были почти независимы от короля: имели право вести войны, чеканить монету, иногда осуществлять высшую юрисдикцию в своих владениях. Их вассалы – обычно тоже весьма крупные землевладельцы, – носившие часто звания баронов, были рангом ниже, но и они пользовались в своих владениях определенной политической властью. Ниже баронов стояли более мелкие феодалы – рыцари – низшие представители господствующего класса, у которых не всегда были вассалы.

В. Н. Казакова, История средних веков. Ответы на экзаменационные билеты, 2009

Отношения между отдельными представителями класса феодалов в государствах Западной Европы строились по принципу феодальной иерархии («лестницы»). На ее вершине находился король, считавшийся верховным сеньором всех феодалов, их сюзереном – главой феодальной иерархии. Ниже его стояли крупнейшие светские и духовные феодалы, державшие свои земли – нередко бывшие области – непосредственно от короля. Это была титулованная знать: герцоги, а также высшие представители клира, графы, архиепископы, епископы и аббаты крупнейших монастырей. Фактически они были почти независимы от короля: имели право вести войны, чеканить монету, иногда осуществлять высшую юрисдикцию в своих владениях. Их вассалы – обычно тоже весьма крупные землевладельцы, – носившие часто звания баронов, были рангом ниже, но и они пользовались в своих владениях определенной политической властью. Ниже баронов стояли более мелкие феодалы – рыцари – низшие представители господствующего класса, у которых не всегда были вассалы.

В. Н. Казакова, История средних веков, 2009

Сеньоры по примеру короля окружали себя многочисленной свитой, состоявшей из служилых людей разных категорий: оруженосцев, конных рыцарей (шевалье). Постепенно во Франции сложилась устойчивая вассальная иерархия («лестница»). Наверху этой «лестницы» стоял король, который являлся верховным сеньором всех феодалов. Ниже располагались крупнейшие светские и духовные феодалы, непосредственно зависимые от короля. В их число входили герцоги, графы, архиепископы и пр. Формально все они подчинялись королю, т. е. были его вассалами, но фактически обладали огромными полномочиями: могли вести войну, выпускать деньги, осуществлять судебные функции в пределах своих владений. У них, в свою очередь, также были свои вассалы – крупные землевладельцы, имевшие титулы баронов, маркизов. И хотя они были рангом ниже, но тоже пользовались в своих поместьях определенной административной и политической властью.

Т. М. Тимошина, Экономическая история зарубежных стран: учебное пособие, 2016

Без места в совете семья Меттерних входила бы в нижнюю аристократию империи, к которой принадлежали те, кто получил феодальные владения непосредственно от императора, но не был представлен в рейхстаге. Большинство из них, составлявших группу графов, 350 семей баронов и около 1500 рыцарей, принадлежали к корпоративному объединению, которое располагало многими привилегиями высшей аристократии, например свободой от выплат имперских налогов. Таким образом, они имели более высокий статус и пользовались большими благами, чем многие немецкие дворяне, обладавшие значительными поместьями, но зависевшие от князей и подпадавшие под их юрисдикцию. Тем не менее дотошный протокол увядающего феодального строя прочертил на имперском уровне четкую разграничительную черту между высшим и низшим дворянством. Благодаря этой черте Меттернихи наряду с другими графскими семьями занимали довольно сносное положение. Поднапрягшись, они могли вести роскошную жизнь, нанять лучших наставников для детей. Как представители высшего дворянства, они могли свободно общаться с самыми знатными семьями. Юный Клеменс, например, дружил в детстве с принцессами, которые стали впоследствии королевами Ганновера и Пруссии. Позднее, будучи студентом в Страсбурге, он стал близким другом будущего короля Баварии и князя Максимилиана из Цвайбрюккена. И все же жениться на девушке, принадлежавшей к более высоким сферам аристократии, представляло известную трудность. Когда Клеменс так поступил в 1795 году, это было воспринято как большая удача, результат умения Франца Георга ладить с людьми, а также привлекательной внешности и ума его сына.

Энно Эдвард Крейе, Политика Меттерниха. Германия в противоборстве с Наполеоном. 1799–1814, 1963

Ближайшие сподвижники короля придерживались прежних нормандских титулов виконтов и контов (графов). Им важно было подчеркнуть, что новые поместья получены ими законным путем – из рук своего герцога. Соблазн возомнить себя независимым правителем грозил не только королю, но и баронам. Поэтому Вильгельм с большой осторожностью вводил и упразднял титулы[10]. Новые административные единицы занимали лишь небольшую часть той территории, которой владели прежние эрлы, а вскоре их размеры были еще уменьшены.

А. В. Волков, Музыка в камне. История Англии через архитектуру, 2012

В 1737 г. была проведена перепись «канцелярских служителей», и в обновленном в 1740 г. списке было учтено 215 чиновников, причем напротив фамилий иностранцев имелись соответствующие записи – откуда они: например, членом присутствия в Фортификационной конторе служил Д.Деколонг «из шляхетства французской нации», в Юстиц-коллегии – асессором Гейсон «из немецких шляхтичей», президентом Академии наук был барон А.Корф «ис курляндских шляхтичей». Для остальных выходцев из-за рубежа, являвшихся разночинцами, отмечалось, что они «из иноземцев», или указывалась национальность: например, советник канцелярии Академии наук Я.Д.Шумахер был «альзацкой нации». О директоре Петербургской почтовой конторы Ф.Аше было написано, что он происходит из «города Бреславля из гражданского чину», о его московском коллеге В.Пестеле – «города саксонского из гражданского чину»[135].

Т. С. Иларионова, Немцы на государственной службе России. К истории вопроса на примере освоения Дальнего Востока, 2009

И. Персиани хорошо себя зарекомендовал на одной из низших в миссии должностей и потому вскоре был повышен: по представлению посланника барона И. О. Анстета в 1818 г. он получил освободившееся место секретаря миссии, на котором оставался до 1829 г. Указ об этом назначении был подписан Александром I 1 ноября 1818 г. в Ахене[19], где император находился в связи с очередным конгрессом Священного союза. В 1825 г. И. Персиани женился. Женитьба чиновников рассматривалась тогда в России как дело особой важности, для совершения которого требовалось испросить согласие начальства. Благодаря этой процедуре мы знаем и имя первой жены И. Персиани: ею стала Роксандра Мурузи[20], представительница знатной греческой фамилии, оказавшейся в России по тем же причинам, что и семейство Персиани. В приданое за нею Персиани получил 3 тыс. Десятин земли в Бендерском цинуте (уезде) в Бессарабии. Роксандра рано умерла и Персиани остался полноправным хозяином этого владения. Земля в Бендерском цинуте, как явствует из «Описания Бессарабской области», составленного коллегой Персиани по дипломатическому ведомству Павлом Свиньиным в 1816 г., представляла собой степь с плодородными почвами, удобную для земледелия. Проблема заключалась в дефиците рабочих рук вследствие малонаселенности тех мест[21]. И действительно, земля, доставшаяся Персиани, была ненаселенной, а потому стояла необработанной.

И. Э. Персиани, Размышления о Греции. От прибытия короля до конца 1834 года, 1835

Противоположной была ситуация в Германии. Как отмечает американский политолог Ф.Закария, «…большую часть XIX века германские деловые круги шли на компромисс с правящей феодальной элитой. Соответственно, даже после осуществления индустриализации в Германии сохранился смешанный режим, объединявший элементы нового буржуазного общества и прежнего доиндустриального порядка».[73] Таким образом, такая характерная черта английской модели, как хозяйственная и политическая независимость буржуазии, отсутствовала в Германии. В 1891 г. 62 % постов во внутренней администрации Пруссии принадлежало представителям знати. На дипломатической службе их концентрация была еще выше. В 1914 г. внешнеполитическая служба Германии насчитывала в своих рядах восемь князей, 29 графов, 20 баронов, 54 представителя мелкого дворянства и только и человек незнатного происхождения[74].

А. В. Кузнецов, Тайная власть Британской короны. Англобализация, 2016

Постепенно значение ремесленных цехов в городской жизни выросло настолько, что их борьба с королевской властью чрезвычайно обострилась и привела в 1215 г. к кризису и гражданской войне. На престоле тогда был безвольный младший брат Ричарда I Иоанн Безземельный (правил с 1199 по 1216 г.). Бароны и горожане, объединившись, выступили против короля и в 1215 г. добились подписания им Великой хартии вольностей, гарантировавшей британцам «суд равных» и установившей парламентское правление. Этот исторический документ, положивший начало английской конституции, по сей день хранится в Британском музее. А Иоанн Безземельный стал одним из самых неудачливых королей в мировой истории. Даже прозвище свое он получил из-за того, что французские короли отняли у него почти все нормандские земли на континенте.

С. О. Ермакова, Исторический центр Лондона, 2008

Наша страна стала великой европейской державой под Полтавой в 1709 году и с тех пор никогда не теряла этого статуса, завоевывая положение серьезного игрока в большой политике Старого Света. Россия была провозглашена империей Петром Великим в 1721 году после окончательной победы над шведами в Северной войне и присоединения земель восточной Прибалтики. Позднее губернии этого региона – Лифляндская, Курляндская и Эстляндская – были объединены в Прибалтийское генерал-губернаторство. В основе управления этими губерниями лежал принцип сохранения привилегий остзейских баронов, верой и правдой служивших трону российских императоров.

В. А. Никонов, Лидерство по-русски, 2017

В результате положения Великой хартии вольностей были пересмотрены в так называемых Оксфордских провизиях, или Оксфордских постановлениях. В этих постановлениях бароны требовали, чтобы «иноземцы» были отстранены от управления государственными делами заодно с папскими эмиссарами и чужестранными банкирами. В Оксфордских постановлениях речь уже шла не только о гражданских свободах, но и о структуре монархического правительства. Совет 15 баронов во главе с Симоном де Монфором был поставлен над королевским советом из 24 человек и был подотчетен парламенту. Последний должен был собираться три раза в год по созыву короля или самостоятельно. Разногласия между парламентом и королем в конце концов вылились в вооруженное столкновение, кульминацией которого стала довольно сумбурная битва при Льюисе в 1264 г. Королевская армия потерпела сокрушительное поражение. Сам Генрих и его сын Эдуард были захвачены в плен войсками де Монфора.

Саймон Дженкинс, Краткая история Англии, 2012

Родился 6 марта 1909 года во Львове, входившем тогда в состав Австро-Венгерской империи. Сын барона Бенона де Туш-Лец. Немецкое Letzt означает «последний», а «Лец» в переводе с древнееврейского – «паяц, шут»; Туш означает «тень», но эту часть фамилии писатель впоследствии отбросил.

Н. Н. Латыпов, Самые великие притчи и афоризмы мира, 2016

Одновременно с развитием масонских лож, контролируемых Елагиным, широкое распространение получает семистепенное масонство так называемой Циннендорфской системы, учрежденной агентом прусского короля известным масоном, бывшим гофмейстером при дворе герцога Брауншвейгского бароном Рейхелем. Он был направлен в Петербург Фридрихом Великим, сделавшим из масонства инструмент внешней политики и достижения германских национальных целей. Как отмечается во внутренних масонских источниках, «правительство Фридриха Великого не было чуждо инициативе Рейхеля; действительно, никто лучше этого монарха не мог понимать важности для Германии распространения в России немецкого влияния и тех результатов, каких в этом направлении можно было надеяться достичь при помощи масонства…»[32]. Барон Рейхель поселяется в Петербурге в 1771 году и делает быструю карьеру, став вскоре начальником Шляхетского кадетского корпуса, превратив его в центр масонской пропаганды и воспитания молодежи в космополитическом духе.

О. А. Платонов, Криминальная история масонства 1731–2004 гг., 2005

Государственными делами занимались канцлер Головкин, князь Алексей Черкасский, барон Иван Андреевич Остерман, граф Миних, который был наиболее деятельным. Все указы издавались от имени императрицы. Верховный тайный совет был уничтожен, а Сенат восстановлен с пятью департаментами: духовных дел, военных сухопутных и морских сил, доходов и расходов, юстиции, мануфактур и торговли. В Москве были учреждены судный и сыскной приказы. Восстановлены должности генерал-прокурора. Учреждена была тайных розыскных дел канцелярия. Началось преследование неугодных Долгоруких, Голицыных, князя Черкасского, кабинет-министра Волынского и других. Бирон, став герцогом Курляндским, обер-канцлером двора императрицы, пользуясь её благорасположением, хотел, чтобы Россия вела политику с выгодами для него, задумывал женить своего сына Петра на племяннице Анны, имея в виду, что его дети получат преемство русского престола. В тайной канцелярии и в Московской конторе творилось много ужасных дел. К ним непосредственное отношение имел любимец императрицы Бирон. Но были и положительные решения. Правительство отменило майорство. В отдаленных местах люди «холопского» происхождения, дослужившиеся до офицерского чина, назначались воеводами. Население плохо платило подати, а у казны была постоянная нужда в деньгах. Морское дело было забыто. В области развития промышленного производства поддерживались наработки Петра I. Производство металлов в царствование Анны Иоанновны стало переходить из казенного в общедоступное состояние. В 1735 году в Сибири оказалось много руд, отысканных частными лицами. Было принят ряд правительственных решений в части организации монетного дела.

А. Е. Соколов, Россия из глубин веков и сегодня. Политическое, экономическое и духовное становление, 2009

Вместе с тем власть московских князей к концу рассматриваемого периода значительно усилилась. Посол австрийского императора барон С. Герберштейн, посетивший Московское государство при Василии III, писал, что тот превосходил властью всех монархов в мире[254]. Но, несмотря на это, после его смерти наступил период боярского правления, связанный со сменой представителей соперничавших боярских партий у престола малолетнего Ивана IV, что не придавало стабильности государственной власти. Следовательно, эти оценки власти московских государей объяснялись их личностными качествами, а не существованием устойчивой государственной формы (формы правления).

Коллектив авторов, История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века), 2017

14. В 1308 г. Филипп Красивый созвал в Туре Генеральные штаты, чтобы в упомянутых выше конфликтах привлечь на свою сторону общественное мнение. В этих собраниях были представлены не только бароны и духовенство, но и двести пятьдесят городов. Можно ли говорить, что созыв этих штатов явился признаком того, что Франция вслед за Англией склонялась к созданию парламентских институтов? Ни в коей мере. В Англии очень быстро сформировались две палаты – палата лордов и палата общин, а рыцари и горожане договорились совместно заседать в нижней палате; во Франции же все три сословия остаются разделенными, что уничтожает всякую возможность общенационального представительства. Генеральные штаты ничего не обсуждают и ничего не предлагают; они слушают и одобряют. Просто факт их созыва помог королю взимать налоги и прекратить недовольство по поводу испорченной монеты. А такая поддержка была ему крайне необходима, так как во Франции стало нарастать раздражение. К моменту смерти Филиппа Красивого его ненавидели повсеместно. Заслужил ли он это? Он укрепил королевский абсолютизм, боролся против власти духовенства и против феодальной власти и общественному мнению предпочел интересы частных лиц, что само по себе было положительным. Но его жестокие легисты добивались поставленных целей несправедливыми средствами. Будь на его месте Людовик IX, он добился бы тех же самых результатов, не причинив обществу таких страданий.

Андре Моруа, История Франции, 2006

Любопытно отметить, что декабристы считали возможным включить Д.О. Баранова, как человека, в чьей честности и порядочности они не сомневались (наряду с А.П. Ермоловым, Н.С. Мордвиновым, И.М. Муравьевым-Апостолом, H.H. Раевским, М.М. Сперанским и некоторыми другими), в состав предполагаемого Временного правительства28. Список этот стал известен Николаю I, и он отреагировал по-своему. Д.О. Баранов вместе с графом П.А. Толстым, князем И.В. Васильчиковым, М.М. Сперанским, бароном Г.А. Строгановым, графом Е.Ф. Комаровским, графом П.И. Кутайсовым, С.С. Кушниковым и сенатором Ф.И. Энгелем был включен в состав ревизионной комиссии суда, учреждавшей разряды переданных суду декабристов.

М. Г. Штейн, Ульяновы и Ленины. Тайны родословной вождя, 2021

В написанном в верноподданнической манере трактате Монкретьен говорит о плачевном состоянии Франции и возлагает надежды на юного короля, внушая ему, что только в его силах устранить последствия промышленного и торгового кризиса. Сначала труд Монкретьена был принят весьма благосклонно, его назначили членом Королевского совета. Однако вскоре он, видимо, стал неудобен своими настойчивыми предложениями и был отправлен губернатором в город Шатийон-на-Луаре, получив титул барона, что давало многие привилегии, поскольку в ту эпоху социальное положение значило больше, чем даже королевские милости. Монкретьен перевел мастерские в свой новый город, его предприятия расширялись, знаком его коммерческого успеха стало собственное торговое судно.

М. А. Слудковская, Развитие западной экономической мысли в социально-политическом контексте. Учебное пособие, 2005

Шарль Луи де Секонда, барон де ла Бред и де Монтескье в XVIII в. провозгласили: «Il y a trois espèces de gouvernements: le r?publicain, le monarchique et le despotique. Pour en découvrir la nature, il suft de l’idée qu en ont les hommes les moins instruits. Je suppose trois défnitions, ou plut?t trois faits: l’un que le gouvernement r é publicain est celui o? le peuple en corps, ou seulement une partie du peuple, a la souveraine puissance; le monarchique, celui o ? un seul gouverne, mais par des lois fxes et é tablies; au lieu que, dans le despotique, un seul, sans loi et sans r è gle, ent ra ? ne tout par sa volont é et par ses caprices» («есть три образа правления: республиканский, монархический и деспотический. Чтобы обнаружить их природу, доста точно и тех представлений, которые имеют о них даже наименее осведомленные люди. Я предполагаю три определения, или, вернее, три факта: республиканское правление – это то, при котором верховная власть находится в руках или всего народа, или части его; монархическое – при котором управляет один человек, но посредством установленных неизменных за конов; между тем как в деспотическом все вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица»)[98]. Республика была противопоставлена не только монархии, но еще и деспотии и объявлена родовым понятием для демократии и аристократии.

В. В. Иванов, Теория государства, 2010

В конце царствования Николая I барон Б. В. Кене, который тогда управлял департаментом герольдии, предпринял попытки придать гербу черты западноевропейской геральдики. В частности, изображение орла должно было стать более строгим.

Коллектив авторов, Сборник рефератов по истории. 11 класс, -1

Вильгельму удалось преодолеть главную проблему Высокого Средневековья – слабую королевскую власть – и установить на британской территории сильную централизованную монархию. Правда, далось это дорогой ценой – большая часть англо-саксонской знати была уничтожена или бежала из страны, а ее место заняли нормандские и другие северофранцузские бароны, которым новый король щедро жаловал земли. В правление Вильгельма Англия значительно усилилась, но все изменилось после его неожиданной смерти в 1087 г.

Вадим Нестеров, Крестовые походы, 2015

Важные кадровые изменения произошли 16 марта. Новым генерал-прокурором был назначен генерал от инфантерии А. А. Беклешов. При Павле I он уже исполнял эту должность. Именно ему Павел сказал знаменитые слова: «Ты да я, я да ты, вперед мы одни будем дела делать». Уже при Екатерине II должность генерал-прокурора приобрела важное государственное значение, а ее сын полагал, что ее носитель – второе лицо в государстве после него. Государственным казначеем был назначен барон А. П. Васильев (занимавший при Павле I эту должность, но затем получивший отставку). Васильев сменил на этом посту Г. Р. Державина, который сохранил только пост сенатора. В тот же день Александр I предписал своему Кабинету принимать от Д. П. Трощинского «изустные высочайшие повеления» на выдачу денег на суммы до 10 тысяч рублей. Государь 21 марта принял вызванного в столицу графа Н. П. Панина и назначил его управлять Коллегией иностранных дел (правда, формальным главой этого ведомства остался вице-канцлер князь А. Б. Куракин). Сохранил все свои посты граф П. А. Пален: петербургский военный губернатор, управляющий гражданской частью Петербургской, Лифляндской, Эстляндской и Курляндской губерний, командующий войсками Петербургской инспекции, член Коллегии иностранных дел.

А. В. Дёмкин, «Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг., 2012

Их семья не была особо богатой, несмотря на то, что отец Эллы, барон Арнольд ван Хеемстра, был известным юристом и поочередно занимал достаточно высокие должности: чиновник в министерстве юстиции, судья, мэр, губернатор южно-американской колонии Суринам (Голландская Гвиана). Однако у Арнольда ван Хеемстра было много детей, каждого из которых пришлось обеспечить, поэтому все они стали людьми состоятельными, но отнюдь не богатыми.

Е. А. Мишаненкова, Я – Одри Хепберн, 2014

Для того чтобы придать штатской службе большую популярность, для служащих по гражданскому ведомству вводились аксессуары, свойственные военным. И это приносило свои плоды. По свидетельству барона Вигеля, дворяне без особого уважения относились к инженерной службе до тех пор, пока принц Ольденбургский не испросил для них военные чины и мундиры [Там же: 142]. Хотя дворянство и смирилось с гражданской службой, представление о том, что служба по гражданскому ведомству является службой второго сорта, сохранялось еще очень долго. Характерный диалог приводит И. Аксаков в «Семейной хронике»:

Коллектив авторов, Очерки исторической семантики русского языка раннего Нового времени, 2009

Возможно, в своем труде Тьерри мало коснулся того положительного, что дало стране завоевание нормандцами. И эти факты так же невозможно опровергнуть, как и то, что саксы были ввергнуты завоевателями в состояние нищеты с самого момента битвы при Гастингсе и до подписания Великой хартии вольностей на лугу Раннимид. Именно после подписания хартии начинается настоящая история английского народа, когда англо-нормандцы и англосаксы перестали быть чуждыми друг другу. Первые перестали относиться ко вторым с высокомерным презрением, а вторые отказались от злобы и ненависти к своим завоевателям. И все эти свободные жители страны, будь то барон, рыцарь, йомен или горожанин, заложили основы свободного английского народа.

Эдвард Кризи, Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо, -1

Не прошло и года после поступления В. Б. Лопухина в Государственный контроль, как 9 января 1898 г. он перешел в возглавлявшееся М. Н. Муравьевым Министерство иностранных дел на должность делопроизводителя 8 класса Департамента внутренних сношений. Неожиданной кадровой метаморфозе способствовал директор упомянутого департамента Н. А. Малевский-Малевич, с которым В. Б. Лопухин сблизился у друга своей семьи, сенатора В. В. Калачова. Н. А. Малевский, характеризовавшийся коллегой В. Б. Лопухина по МИД бароном М. А. Таубе как «умный и опытный»[18], отличался склонностью к привлечению в Дипломатическое ведомство молодых интеллектуалов. Задумав издавать «Сборник консульских донесений», по примеру аналогичных иностранных образцов, и зная о достоинствах В. Б. Лопухина как стилиста, Н. А. Малевский решил поручить это дело именно ему. Тот факт, что В. Б. Лопухин сумел попасть в МИД не в самом начале своей карьеры, да еще и из другого ведомства, свидетельствовал о незаурядности его способностей. По воспоминаниям другого чиновника дипломатического ведомства с похожей судьбой, «МИД представлял из себя всегда крайне замкнутую касту»[19], проникнуть в него со стороны мог только действительно незаменимый человек.

В. Б. Лопухин, Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел, 2008

Суть же московского самодержавия определить иначе, нежели произвол, затруднительно. Государева воля, «самочинное личное властвование» (А. Е. Пресняков) здесь – единственный источник власти и закона. Она не связана никакими писаными нормами и даже если сама на себя какие-то обязательства накладывает, то затем легко их сбрасывает, буде в том нужда. Имперский посол в «Московии» барон Сигизмунд Герберштейн так характеризовал стиль правления Василия III: «Властью, которую он имеет над своими подданными, он далеко превосходит всех монархов целого мира… Всех одинаково гнетет он жестоким рабством… Свою власть он применяет к духовным, так же как и мирянам, распоряжаясь беспрепятственно по своей воле жизнью и имуществом каждого из советников, которые есть у него…» «Правление у них [русских] чисто тираническое: все его действия клонятся к пользе и выгодам одного царя и, сверх того, самым явным и варварским образом», – пишет о времени Федора Ивановича английский посланник Джильс Флетчер. Могут возразить, что иностранцы-русофобы просто-напросто клевещут на наше Отечество, но факты их выводы скорее подтверждают. Не будем вспоминать опричнину – экстрим есть экстрим. Приведем лучше в пример будничную управленческую технологию московского правительства начиная с Ивана III – насильственные многотысячные переселения своих подданных с места на место, «перебор людишек». Ничего подобного тогдашняя Европа не знала.

С. М. Сергеев, Русская нация, или Рассказ об истории ее отсутствия, 2017

На месте нынешнего главного корпуса Педагогического университета им. А.И. Герцена в годы правления Петра I по соседству с будущим участком барона Строганова первоначально находилась усадьба сподвижника основателя Санкт-Петербурга, адмирала Федора Матвеевича Апраксина (1661–1728), знаменитого государственного и военно-морского деятеля Российской империи. Владелец усадьбы особенно известен как один из основателей отечественных военно-морских сил и руководитель победоносных сражений российского флота на Балтике и Черном море.

Г. И. Зуев, Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста, 2013

Из числа документов, хранящихся в личных фондах РГИА, использованы записная книжка и дневник барона Н.А. Врангеля[4], являвшегося адъютантом великого князя Михаила Александровича. Они содержат важную информацию о взаимоотношениях великого князя с императором и позволяют проследить картину событий, связанных с ноябрьским «штурмом власти» 1916 г.

К. О. Битюков, Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг., 2009

При малолетнем императоре Иоанне Антоновиче камергеры остались те же51; двое камер-юнкеров были назначены к матери Государя, правительнице Анне Леопольдовне. Нам известно имя только одного из них – барон Эрнеста фон Менгдена52; в штате 1741 года обозначено лишь их число. Точно так же ничего не известно о личности некоего Шелио, назначенного камер-юнкером при особе отца государева, герцога Антона-Ульриха Брауншвейг-Люнебургского. В царствование Иоанна Антоновича цесаревна, впоследствии императрица Елизавета Петровна, содержала на свои средства собственный двор. При ее особе состояли два камергера и семь камер-юнкеров. Первые получали жалованье по 800 руб., а вторые 600 руб., и жалованье это шло из конторы Ее Высочества.

Н. Е. Волков, Двор русских императоров в его прошлом и настоящем, 1900

Наряду со светскими феодалами (герцоги, графы, бароны и др.) среди второго сословия – духовенства — также было немало феодалов-землевладельцев. Солидными земельными угодьями распоряжались папа римский, епископы, настоятели монастырей – аббаты и др.

В. В. Фортунатов, История. Шпаргалка, 2012

Возрастающий интерес помещиков к предпринимательству был отмечен появлением в середине XVIII века ряда помещичьих инструкций, предусматривающих организацию товарного барщинного хозяйства, в частности, известных инструкций Татищева и Румянцева. В 1765 году было создано Вольное экономическое общество, основной целью которого была выработка наиболее эффективных методов ведения барщинного хозяйства и подготовка наставлений для управителей латифундий. В 1769–1770 году появилось несколько таких наставлений, в том числе «Наказ управителю» лифляндского помещика барона Вольфа, «Наказ для управителя или приказчика» П. И. Рычкова и «Инструкция управителям и приказчикам имений» А. Т. Болотова. «Наказ» П. И. Рычкова дает представление о степени развития барщинного хозяйства: уже в то время многие помещики отводили на барщину четыре дня, оставляя для обработки крестьянских полей так мало времени, что крестьяне были вынуждены нарушать церковные заповеди и работать по воскресеньям. Помещики, которые забирали на барщину три дня и давали крестьянам отдохнуть в воскресенье, считались «умеренными». П. И. Рычков рекомендовал норму барщины, которая в пересчете на душу составляла 0,8 десятины, максимально – 1,2 десятины.[613] Как мы увидим далее, норма в 0,8 десятины, действительно, стала обычной в 1780-х годах.

С. А. Нефедов, История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции, 2010

Понятно, что двадцатилетний генерал-майор не мог полноценно руководить всей русской артиллерией, и по приказу Николая I Михаил командовал только гвардейской конной артиллерией, то есть пятью батареями. А фактически должность генерал-фельдцейхмейстера исполнял инспектор артиллерии барон Н.И. Корф.

А. Б. Широкорад, Русская Мата Хари. Тайны петербургского двора, 2011

ДАНТЕС ЖОРЖ ШАРЛЬ (1812–1895 гг.) – приемный сын французского посланника в России барона Геккерена, 8 февраля 1837 г. стрелялся на дуэли с А. С. Пушкиным и смертельно ранил его.

В. А. Григорьев, История России. Для подготовки к ЕГЭ, 2010

… Дело ракетного барона, проложившего путь в космос, в СССР продолжили Королев, Янгель, Челомей и Глушко. Эта четверка – апостолы ракетного мессии. Они смело ступили пролетарской ногой в хрустальные воды будущего, но столько камней бросили друг в друга, что мы до сих пор не можем их разгрести. Что ж, просто поглядим на анкетные данные.

С. И. Аверков, Cекретные золотые первопроходцы из донской земли, 2015