Цитаты со словом «зато»
Настоящая низость в юности ещё преступнее, чем в зрелом возрасте,
зато слабость, наоборот, гораздо более извинительна.
Сильный человек не боится врагов,
зато боится друзей.
Молчание не всегда доказывает присутствие ума,
зато всегда доказывает отсутствие глупости.
Пусть тебя слишком не огорчает незаслуженное порицание;
зато ведь и хвалят тебя иной раз ни за что.
Тот, кто ищет миллионы, весьма редко их находит, но
зато тот, кто их не ищет, — не находит никогда!
Дети никогда не слушались взрослых, но
зато исправно им подражали.
Грубые проявления прогресса называются революциями. Когда они кончаются, можно заметить, что человечество получило хорошую встряску, но
зато подвинулось вперед.
…Я вступаю в дружбу лишь с очень немногими, но
зато дорожу ею.
Красота сама за себя часто расплачивается смертью, чтобы создавать красоту надо быть готовым к смерти, но
зато за красотой все идут, не помня зла.
Дружба часто оканчивается любовью,
зато любовь редко оканчивается дружбой.
В большом городе можно больше увидеть,
зато в маленьком — больше услышать.
Кругом всякие алгоритмы лезут в пикселях, и программы нетерпеливо напирают, и подпрограммы движутся туповато,
зато надёжным путём, как у них там заведено.
Женщина прощает все,
зато часто напоминает о том, что простила.
Человеку никогда не в силах переделать природу, но
зато он всегда способен возделать под собой землю, чтобы прокормить себя и свою семью.
Здесь у вас один молодой петушок в моем присутствии все время твердит про себя какие-то математические формулы. И что же? Я не понимаю ни одной формулы, но
зато ясно чувствую, что он до смерти боится, как бы я не угадал его нежности в отношении одной молодой особы…(Полдень XXII век)
Между вещями нет существенной разницы, все быстротечно, все тлен. Вокруг тебя жизнь рушится,
зато внутри ты становишься твёрже алмаза. Должно быть, именно это плотная сердцевина как магнитом привлекает к тебе других.
Европейцы создали миф о массовых убийствах евреев и поставили этот миф выше Бога, выше религии и пророков. Если кто-то в их странах ставит Бога под вопрос, то ему ничего не говорят,
зато критикуют миф массовой расправы над евреями, а сионистские громкоговорители и правительства на содержании сионизма начинают вопить.
Актрисы: постоянно твердят одно и то же: «Нет хороших женских ролей».
Зато в поп-музыке полно женщин, которые создают себе роли. И это неизменно пошлые роли. Почему?.. Согласна, Мадонна сама эксплуатирует собственную сексуальность, не позволяя этого делать мужчинам. Но чем, в таком случае, она отличается от заурядного сутенёра? Не каждая из нас способна учинить над собой такое. Думаю, в этом все дело: в способности или неспособности преступить некий нравственный порог.
За все надо платить, за успехи — утратой свободы. Но успехи-то ведь сомнительны, не абсолютны. Они содержанием жизнь не наполняют,
зато ты вдруг становишься зависимым от ненужных людей, телефонных звонков. А свобода — самое важное, что есть у человека.
Истории крупных состояний имеют много общего: так, все их владельцы принимают решения на лету, но крайне медленно и осторожно их меняют. А все без исключения неудачники похожи друг на друга в противоположном: они крайне медленно принимают решения,
зато меняют их быстро и часто.
Сейчас, возможно, нет ни наук ни искусств,
зато существует история этих дисциплин. Мне кажется, это изучение по сути своей ошибочно. Потому что если текст хорош, какая разница, написан ли он сегодня утром, или веков двадцать назад, или ещё только будет написан.
Должно скорее следовать мудрости природы, которая как бы больше всего боится произвести что-нибудь излишнее или бесполезное, но
зато часто одну вещь обогащает многими действиями.
скоро на чердаке мы откроем мастерскую по изготовлению бюстов Billy’s Band. И будем продавать как мерчендайз. мы сначала хотели в полный рост, но для этого авиакомпании требуют приобретения билета по полной стоимости.
Зато как это будет красиво смотреться: мы сидим в самолёте и дальше бюсты Billy’s Band. Мы ждём предложения. Самое главное, чтобы на эти билеты, раз уж мы будем приобретать по полной стоимости, давали еду.
…не знаю, как у вас в Москве, у нас в Иванове, то есть в чертовом болоте, хотел я сказать: скука страшная, снег тает, на улицах лужи, везде течет, льет, каплет, не видно ни души человеческой, но
зато царство животных наполняет теперь каждый закоулок, всякий наслаждается по-своему: свиньи валяются в лужах, куры роются в навозе, собаки бегают целыми бандами, только коровы прогуливаются со степенностью и важностью, свойственной Ивановским купцам.
Летом разной ягоде конца не было. Сначала пойдёт, бывало, земляника, которая, правда, поспевает в лесу несколько позже, чем на полях, но
зато бывает гораздо сочней и душистее. Не успеет она отойти, как уже, смотришь, пошла голубица, костяника, малина, потом брусника; а тут, того и гляди, подоспеют орехи, а затем начинается грибное раздолье. Подберёзовиков и подосинников попадается немало и летом, но для груздей, для боровиков, для рыжиков настоящая пора осень. На баб, на девок да на ребятишек во всех окрестных деревнях находит в это время просто исступление какое-то.
Это был чистокровный эскимос или, как говорили здесь, «гренландец» с весьма примечательной внешностью. Пожалуй, ни один европеец не рискнул бы назвать его красавцем. Его маленькие косые глазки напоминали косточки от груш, нос был таким коротким, что обладатель сего рудиментного органа с трудом мог отыскать его, чтоб высморкаться, но
зато щёки, очень похожие на полные луны, были огромны. Добавьте к этому рот, больше напоминающий пасть, и длинную тёмную гриву с волосами, жёсткими как тюленьи усы, небольшой намёк на бороду метёлкой, и вы получите портрет...
В кого так внезапно превратился невзрачный коммивояжёр, бедняга Грегор? какое насекомое? Комментаторы говорят «таракан», что, разумеется, лишено смысла. Таракан — насекомое плоское, с крупными ножками, а Грегор отнюдь не плоский: он выпуклый сверху и снизу, со спины и с брюшка, и ножки у него маленькие. Он похож на таракана лишь коричневой окраской. Вот и всё.
Зато у него громадный выпуклый живот, разделённый на сегменты, и твёрдая округлая спина, что наводит на мысль о надкрыльях. Любопытно, что жук Грегор так и не узнал, что под жёстким покровом на спине у него есть крылья. (Это очень тонкое наблюдение с моей стороны, и вы будете дорожить им всю жизнь. Некоторые Грегоры, некоторые Джоны и Дженни не знают, что у них есть крылья.)
Похожие цитаты:
Так просто быть добрым. Нужно только представить себя на месте другого человека, прежде чем начать его судить.
Когда я был моложе, у меня постоянно была депрессия. Но сейчас самоубийство больше не казалось возможностью жизни. В моём возрасте остаётся очень мало чего убивать. Хорошо быть старым, чтобы там ни говорили.
Когда ты однажды понимаешь, что уже не можешь идти так далеко и быстро, как мог раньше, жизнь становится более сложной.
Тишина была настолько хороша, что девушка чуть прослезилась. Удивительно, думала она, что разговоры могут так надоесть, без тишины человечество, скорее всего, давно бы исчезло... (
«Четырежды Ева»)
Я люблю Нью-Йорк и не могу себе представить, что буду жить где-то ещё. Наверное, это удивительно, что я стал ньюйоркцем, ведь я даже никогда не думал об этом.
Воздух полон идей. Они постоянно стучатся к вам в голову. Вы просто должны знать что вы хотите, затем забыть это и заниматься своим делом. Идея придет внезапно. Так было всегда.
Слово «счастье» похоже на «сейчас», а потому оно не может быть чем-то постоянным.
Можно сделать быстро, но плохо, а можно — медленно, но хорошо. Через некоторое время все забудут, что было быстро, но будут помнить, что было плохо. И наоборот.
«Важнейшее качество хорошего менеджера — решимость грудью встречать любые плохие новости, самому искать встречи с ними, а не прятать голову в песок. Настоящий менеджер сначала выясняет, что плохо, а уже после — что хорошо.»
Жизнь — странная вещь: мы все время на глазах у других людей, но увидеть нас такими, какие мы действительно есть, они не смогут за все время жизни.
Я думаю, если вы сделали что-то, и это оказалось достаточно хорошим, то надо заняться чем-то другим, замечательным, а не расслабляться подолгу. Чтобы понять, что делать дальше.
Раньше меня очень волновало, что думают обо мне люди. Я хотела одобрения, поэтому я притворялась счастливой. Но на самом деле я была так неуверена в себе, я не могла поделиться таким количеством себя, как теперь.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Я до предела устал быть мишенью взглядов, обсуждений и восхвалений. Как можно сделать так, чтобы о тебе забыли? После моей смерти еще будут греметь моими костями, то здесь, то там, из любопытства.
Я тут как-то сказала одному знакомому: «Надо быть смелым человеком, чтобы уехать в Америку жить». А он говорит: «Надо быть смелым человеком, чтобы здесь оставаться»..
Я тогда подумал, а что – хорошее название, и всегда можно будет на кого-нибудь свалить. Что я и делаю.
Бывает, мелькнёт: «вот сейчас разденусь, сяду отдохнуть, покурю» и прямо вспомнишь с болью, что никогда больше не покуришь. Очень мне это напоминает время влюбленности, когда убедился, что не любит она меня и нужно все бросить.
Каким он может быть снобом, если учился в ПТУ и в школе рабочей молодёжи? А потом стал звездой — очень быстро. Ну, малость голову снесло, конечно. Но с «простыми» людьми тоже всё было в порядке.
Ещё бы: когда такая холодная осень,Хочется оказаться дома и смотреть телик,А тут надо кого-нибудь подброситьЗа небольшое количество денег.
Я всегда чувствовала, что меня не существует;единственная возможность быть для меня — это, наверное, быть кем-то другим. Поэтому я и захотела стать актрисой.
Счастье можно найти даже в тёмные времена, если не забывать обращаться к свету.
Короче, когда все сидят, если дышать вполсилы, можно сказать, есть место… Но не более того. Не хочешь ходить в синяках — лучше не двигайся.
Я счастлива, что Михаил Прохоров абсолютно одинаково со мной мыслит. Я готова во всем его поддержать. Наверное, кто-то наверху сошел с ума. Я никогда не шла в то дело, куда не лежала душа.
Жить — это как бежать по музею. И только потом вы начинаете по настоящему осознавать, что вы увидели, думать об этом, наводить справки в книгах и вспоминать — поскольку вы не можете принять это всё и сразу.
Люди, не зная сами, кто они такие есть, стараются помешать человеку стать тем, кем он должен быть.
Я думал, будто ищу любовь, пока в один прекрасный день не понял, что хочется мне прямо противоположного — держаться от нее подальше.
Если вы хотите узнать изъяны какого-либо человека, идите к тем, кто его любит. Может быть, они вам не скажут, но они наверняка знают.
Я хотел бы запомниться как человек, который замечательно провел время, живя своей жизнью, человек, у которого были хорошие друзья, прекрасная семья — и я не думаю, что я мог попросить что-то большее чем это, фактически.
Почему люди так любят изучать свое прошлое, свою историю? Вероятно, потому же, почему человек, споткнувшись с разбега, любит, поднявшись, оглянуться на место своего падения.
Нужно, ещё не видя зла, быть готовым дать ему отпор, сказать «нет»; нужно сказать «нет», ещё даже не зная, что это такое.
Я один. Я знаю своё сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой как они.
Чтобы быть на шаг впереди других, нужно видеть больше, чем они.
Я мог бы сравнить себя с кораблем, который пробирается сквозь бури, делая короткие остановки в портах. Однажды я сказал одному из своих друзей: «Я просто ищу ангела со сломанным крылом — того, который не смог улететь отсюда».
Никогда не говорите, что дела идут хуже некуда. Подождите до завтра: вы увидите, что они стали ещё хуже.
Ноги для меня — первое дело. Это первое, что я увидел, когда родился. Но тогда я пытался вылезти. С тех пор я стремлюсь в обратную сторону, но без большого успеха.
Я всегда говорил, что женщина должна быть как хороший фильм ужасов: чем больше места остается воображению, тем лучше.
Что ж, умереть, так умереть! Потеря для мира небольшая, да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что ещё нет его кареты. Но карета готова — прощайте!
И если нам когда нибудь встретятся во вселенной другие разумные существа, то их первые слова вряд ли будут: «Отведите меня к вашему главному». Скорее они скажут: «Сыграем, парень?» Хотя я могу и ошибаться.
Не помню, когда я впервые заинтересовался гонками, но я всегда любил скорость. Мой отец всегда ездил быстро, а я, ребенком, сидел у него на коленях и просил ехать еще быстрее, потому мы должны обогнать того парня, что едет впереди.
Помнится, до меня донёсся шум аплодисментов. Потом мне сказали, что во время родов началась гроза, но я была уверена, что мне аплодирует весь мир. Я думала, что это лучше и значительнее любой роли, которую мне доводилось исполнять.
Однажды, я думаю, что это все-таки возможно, появится тот, кто будет лучше, чем я играть в Безлимитный Холдем. Я в этом сомневаюсь, но это возможно. Но клянусь тебе, я не видел никого, кто бы лучше, чем я играл в джин рамми.
Если то, что я рисую, в конце концов окажется не похоже на коня, я всегда могу сделать из него гамак.
Все несчастья человека происходят оттого, что он не желает спокойно сидеть у себя дома — там, где ему положено.
Люди называли нескольких игроков «новым Дунканом Эдвардсом». Сначала Дейва Макая, затем Брайана Робсона. Но никто из них даже близко не был его уровня. Он был единственным игроком, рядом с которым я чувствовал себя незначительным.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Я начала писать песни, когда была еще совсем маленькая, потому что были вещи, которые я не могла выразить каким-либо другим способом. Сочинительство было тем, чем я просто должна была заниматься.
Можно называть сразу двух людей своими любимыми. Ровно до тех пор, пока один из них не окажется в курсе дел.
Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой.