Неточные совпадения
«Мало
читаю. И — невнимательно
читаю, — строго упрекнул он себя. — Живу
монологами и диалогами почти всегда с ‹самим собой›».
Под впечатлением общего настроения, наэлектризованный предыдущим исполнителем, поднимался кто-нибудь из присутствовавших и
читал или
монолог, или стихи из-за своего столика, а если певец или музыкант — подходил к роялю.
Те речи и
монологи, которые мы
читаем в «Горе от ума», конечно, при свободе слова в «говорильне» могли им произноситься как кандидатом в члены, но при баллотировке в члены его выбрать уже никак не могли и, вероятно, рады были избавиться от такого «якобинца».
Лиза молча
читала, не обращая никакого внимания на эти
монологи.
Калинович взглянул было насмешливо на Настеньку и на Белавина; но они ему не ответили тем же, а, напротив, Настенька, начавшая следующий
монолог, чем далее
читала, тем более одушевлялась и входила в роль: привыкшая почти с детства
читать вслух, она
прочитала почти безукоризненно.
Ушел бы сейчас, да боюсь; по деревне собак пропасть. Экой народ проклятый! Самим есть нечего, а собак развели. Да и лесом-то одному страшно. Придется в беседке переночевать; надо же туда идти, там библиотека и наливка осталась. А как сунешься? Он не спит еще, такой
монолог прочитает! Пожалуй, вылетишь в окно, не хуже Фидлера. Пойду, поброжу по саду, хоть георгины все переломаю, все-таки легче. (Уходит.)
Говорили о декадентах, об «Орлеанской деве», и Костя
прочел целый
монолог; ему казалось, что он очень удачно подражает Ермоловой.
И вдруг, слышу
монолог:"Такое, можно сказать, время, а господа такие, можно сказать, газеты
читают!"Молчу.
Репетировали «Ревизора». Григорьев был один из самых лучших городничих, каких когда-либо я видел. Он сидел в кресле и вполголоса
читал свой
монолог: «Чего смеетесь? Над собой смеетесь!..»
Вольский
читал отрывки из Тургенева и на «бис» —
монолог Чацкого, а публика продолжала аплодировать, хотя и видела, что артист устал.
Прочел он наизусть «Тройку» Гоголя, что окончательно привело в восторг слушателей, аплодисментами не пускавших артиста со сцены. Чуть Вольский делал шаг назад, аплодисменты раздавались громче.
Не давались танцы кипевшей талантом девочке и не привлекали ее. Она продолжала неуклонно
читать все новые и новые пьесы у отца, переписывала излюбленные
монологи, а то и целые сцены — и учила, учила их. Отец мечтал перевести ее в драму и в свой бенефис, когда ей минуло тринадцать лет, выпустил в водевиле с пением, но дебют был неудачен.
И
читает или, вернее, задает сам себе вопросы, сам отвечает на них, недвижный, как прекрасный мраморный Аполлон, с шевелюрой Байрона, с неподвижными, как у статуи, глазами, застывшими в искании ответа невозможного… И я и вся публика также неподвижны, и также глаза всех ищут ответа: что дальше будет?… «Быть или не быть?» И с этим же недвижным выражением он заканчивает
монолог, со взглядом полного отчаяния, словами: «И мысль не переходит в дело». И умолкает.
В Тамбове Николай Хрисанфович играл боярина Басенка в драме Н. Кукольника «Боярин Ф. В. Басенок». В одной из сцен Басенок схватывает шестопер и, размахивая им,
читает свой бешеный
монолог, от которого у публики мозги стынут: «Бык с бойни сорвался, тигр вырвался из клетки».
Островский, на мое счастье, был в периоде своего загула, когда ему требовались слушатели, которым он
читал стихи,
монологи, рассказывал о своих успехах. Днем такие слушатели находились. Он угощал их в отдельных комнатках трактиров, но, когда наступала ночь, нанимал извозчика по часам, лошадь ставилась на театральном дворе под навесом, а владелец ее зарабатывал по сорок копеек в час, сидя до рассвета в комнатке Василия Трофимовича за водкой и закуской, причем сам хозяин закусывал только изюмом или клюквой.
Сперва молча ели, потом стали стихи
читать,
монологи, петь начали, а потом уже дошли до точки.
А она упорно не бросала своего. В училище, во время отдыха, она
читала товаркам
монологи и восхищала их.
До третьего акта ей нечего было делать, и ее роль гостьи, провинциальной кумушки, заключалась лишь в том, что она должна была постоять у двери, как бы подслушивая, и потом сказать короткий
монолог. До своего выхода, по крайней мере часа полтора, пока на сцене ходили,
читали, пили чай, спорили, она не отходила от меня и все время бормотала свою роль и нервно мяла тетрадку; и, воображая, что все смотрят на нее и ждут ее выхода, она дрожащею рукой поправляла волосы и говорила мне...
Пастора играл в Казани преплохой актер Максим Гуляев, и это лицо в пьесе казалось мне и всей публике нестерпимо скучным, так что длинный
монолог, который он
читает барону Нейгофу, был сокращен в несколько строк по общему желанию зрителей.
Тогда, под руководством Григория Иваныча, я горячо взялся за грудную работу и через две недели
прочел другу моему Александру Панаеву известный длинный
монолог из роли пастора.
Когда актер, с головы до ног опутанный театральными традициями и предрассудками, старается
читать простой, обыкновенный
монолог «Быть или не быть» не просто, а почему-то непременно с шипением и с судорогами во всем теле или когда он старается убедить меня во что бы то ни стало, что Чацкий, разговаривающий много с дураками и любящий дуру, очень умный человек и что «Горе от ума» не скучная пьеса, то на меня от сцены веет тою же самой рутиной, которая скучна мне была еще сорок лет назад, когда меня угощали классическими завываниями и биением по персям.
Читая этот
монолог, Ничипоренко не замечал или и замечал, но не придавал тому значения, что хозяйка, перед которою говорил он, менялась в лице и, наконец, в неукротимом негодовании встала, а la Ristori, [подобно Ристори (франц.).] протянула руку и молча указала ею на двери.
Николев был очень доволен собою и говорил, что давно так хорошо не играл; он сделался веселее, разговорчивее и ласковее; заставил меня
прочесть один
монолог из переводимого мною тогда «Филоктета», похвалил и перевод и чтение и, услышав от Шушерина, что я перевел стихами комедию Мольера «Школа мужей», потребовал, чтоб я непременно
прочел ему свой перевод.
Шаховской намеревался обрезать эту рацею на две трети, но, услышав, на первой репетиции, как Мочалов
читал свой семистраничный
монолог, Шаховской не решился выкинуть из него ни одной строчки; ему захотелось сделать опыт: как примет публика эту длинноту?
— Attendez, madame [Подождите, сударыня! (франц.).]! — воскликнул Аполлос Михайлыч. — Вы
читаете мой
монолог, — как вы торопливы!
Пришла моя очередь, я не заставил себя долго просить и
прочел рассказ Мейнау, или Неизвестного, из комедии Коцебу «Ненависть к людям и раскаяние», в котором он описывает измену и побег своей жены, а потом продекламировал с большим жаром
монолог Ярба [«Ярб».
Предполагая, что мне будет ловчее и легче начать не первому, что, конечно, показывало тонкую разборчивость его, Александр Федорович обратился к Александру Петровичу Мартынову и сказал: «Прочти-ка нам
монолог из „Эдипа“, в котором он отвергает кающегося Полиника; да
прочти на славу!» — Мартынов, на печальное лицо которого жалко было смотреть, отвечал почтительно: «Извините меня, Александр Федорович, я не в состоянии теперь
читать».
У нас г. Макшеев
монолог читает, а г. Вильде, его слушающий, глядит куда-нибудь в одну точку и нетерпеливо покашливает; так и кажется, что на лице его написано: «И не мое это, брат, дело!» Труппа очень приличная, выдрессированная, но… бесталанная.
— Беда! Целое наставление мне
прочел. Точно Борис Годунов последний
монолог… Пожалуйте нам карты… Маленький пикетец соорудим… Я еще поспею в суд… Ах, барыня вы милая!
Ах, зачем он молчит, не делает замечаний, не бранит нас больше? На сцене точно продолжают везти какой-то тяжелый скрипучий воз. Даже Борис спустил свой «тон», чувствуя свое полное бессилие вывезти на своих плечах репетицию. Один только Вася Рудольф добросовестно
читает свои
монологи. Суфлер Володя Кареев, сменивший его, даже не суфлирует: все равно на сцене путаница и неразбериха. Вот сбились, спутались и замолчали совсем.
Султана выбрала
монолог Жанны д'Арк из «Орлеанской Девы» и
читает его так, что мы не можем ничего разобрать: по-русски это или по-болгарски, не понять ни за какие блага мира.