Неточные совпадения
С той минуты как он проснулся и понял, в чем дело, Левин приготовился на то, чтобы, не размышляя, не предусматривая ничего, заперев все мысли и чувства, твердо, не расстраивая
жену, а, напротив,
успокаивая и поддерживая ее храбрость, перенести то, что предстоит ему.
Он чувствовал, что эти мысли отрезвляют и
успокаивают его. Сцена с
женою как будто определила не только отношения с нею, а и еще нечто, более важное. На дворе грохнуло, точно ящик упал и разбился, Самгин вздрогнул, и в то же время в дверь кабинета дробно застучала Варвара, глухо говоря...
— Очень трогательно будет, — шутила она за день до своего отъезда. — Вы прежде
успокойте всем, чем можете, вашу
жену, да тогда и приезжайте; я вас буду ждать.
— Жизнь вольного казака, значит, желаете иметь, — произнес Захаревский; а сам с собой думал: «Ну, это значит шалопайничать будешь!» Вихров последними ответами очень упал в глазах его: главное, он возмутил его своим намерением не служить: Ардальон Васильевич службу считал для каждого дворянина такою же необходимостью, как и воздух. «Впрочем, —
успокоил он себя мысленно, — если
жену будет любить, так та и служить заставит!»
Он живет изо дня в день; ничего не провидит, и только практика может вызвать его из оцепенения. Когда наступит время для практических применений, когда к нему принесут окладной лист, или сын его, с заплаканными глазами, прибежит из школы — только тогда он вспомнит, что нечто читал, да не догадался подумать. Но и тут его
успокоит соображение: зачем думать? все равно плетью обуха не перешибешь! — "Ступай, Петя, в школу — терпи!""Готовь,
жена, деньги! Новый налог бог послал!"
Ченцов между тем, желая
успокоить трепетавшую от страха Аксюту, налгал ей, что это заглядывала не
жена его, не Катерина Петровна, а одна гостившая у них дама, с которой он, катаясь в кабриолете, зашел в Федюхино и которую теперь упросит не говорить никому о том, что она видела.
— Что Валерьян не уживется с
женой, этого надобно было почти ожидать, — хотела было Сусанна Николаевна
успокоить мужа.
— А вам скажут на это, что в письме тоже значится, что Валерьян Николаич убьет сына Власа, когда тот будет требовать у него
жены своей! — возразил Тулузов и затем уже принялся
успокоивать Екатерину Петровну.
Всё, что было в нем непорядочного, всё это я замечал теперь с особенным удовольствием, потому что это всё должно было
успокоить меня и показывать, что он стоял для моей
жены на такой низкой ступени, до которой, как она и говорила, она не могла унизиться.
— С Алексеем? — спросил он негромко, но густым голосом. Он был так удивлён словами
жены, что не мог сердиться на неё, не хотел бить; он всё более ясно сознавал, что
жена говорит правду: скучно ей жить. Скуку он понимал. Но — надо же было
успокоить её, и, чтоб достичь этого, он бил её затылок о стену, спрашивая тихо...
Не заметив, как подошла
жена, он испуганно вскочил, когда пред ним, точно из земли, поднялась белая фигура, но знакомый голос
успокоил его несколько...
— Ничего, ничего… Не беспокойся, Саша, —
успокаивал он
жену. — Ведь это со мной бывает… пройдет…
Золотилов. А так, как все смотрят. И чтоб
успокоить тебя, я приведу свой собственный даже пример, хоть это и будет не совсем скромно… (Вполголоса.) Я вот женатый человек и в летах, а, может быть, в этом отношении тоже не без греха; однако чрез это ни семейное счастие наше с твоей сестрой не расстроено, ни я, благодаря бога, не похудел, не спился, и как-то вот еще на днях такого рода особа вздумала перед
женой нос вздернуть, — я ее сейчас же ограничил: знай сверчок свой шесток!
Обе реветь, а он молодой-то
жене и говорит,
успокаивает, знаете, ее: «Эта, говорит, бабенка в стряпках у меня живет.
— Найдут через полицию, —
успокоил старичок. — У него ведь, кажется, есть
жена?
Я просидел у больного с полчаса, утешая и
успокаивая его
жену. Комната была убогая, но все в ней говорило о запросах хозяина. В углу лежала груда газет, на комоде и на швейной машине были книги, и на их корешках я прочел некоторые дорогие, близкие имена.
— Полноте, полноте, вы опять за слезы! — вскликнул Сивков. — По-моему, вам бы теперь отдохнуть, успокоиться. Семеновна, — прибавил он, обращаясь к
жене, — и вы, сношеньки, подите-ка, мои матушки,
успокойте Авдотью Марковну. А завтра поезжайте с ней за покупками. А ежели у вас, Авдотья Марковна, в деньгах может быть недостача, так вы об этом не извольте беспокоиться — чем могу служить, все для вас и для Марка Данилыча сделаю.
Жена Колышкина была дома. Только воротилась она от вятских сродников, где часто и подолгу гащивала. Впервые еще увиделась с ней Аграфена Петровна. Не больше получаса поговорили они и стали старыми знакомыми, давнишними подругами… Хорошие люди скоро сходятся, а у них у обеих — у Марфы Михайловны и Аграфены Петровны — одни заботы, одни попеченья: мужа
успокоить, деток разуму научить, хозяйством управить да бедному по силе помощь подать.
Княжна не удержалась и намекнула старушке, что она также ждет ее сына и если чувства его к ней не изменились, она готова сделаться его
женой. Елизавета Сергеевна была в восторге. К чести ее надо сказать, что главною причиною такого восторга было не богатство княжны, а то, что она знала по письмам сына, как последний до сих пор безумно любит княжну Александру Яковлевну. Добрая старушка не удержалась, чтобы не
успокоить в этом смысле дорогую гостью. Надежда на счастье в душе княжны Баратовой укрепилась.
За что наказал муж
жену так жестоко? — этот вопрос, на который они, конечно, не получали ответа от взрослых, не раз возникал в их маленьких головках. С летами девочки стали обдумывать этот вопрос и решили, что
жена согрешила против мужа, нарушила клятву, данную перед алтарем, виделась без позволения с чужим мужчиною. На этом и остановилось разрешение вопроса. Оно
успокоило княжну Людмилу.
Граф Стоцкий постарался
успокоить взбешенного графа и объяснил ему, что доказательство будет полно и несомненно только тогда, когда он потребует, чтобы его
жена надела медальон в день бала или даже лучше всего, когда бал начнется, иначе-де она может возвратить его от «того человека», то есть от доктора Неволина, на время или навсегда.
Чтение вопросов в это время было уже окончено. Суд удалился для постановления приговора. Скамью подсудимых окружили знакомые Николая Леопольдовича и его
жены и кое-как их
успокоили.
Граф первые дни также был в некотором смущении, он ожидал каждый день, что сплетни грузинских кумушек, на роток которых, согласно русской пословице, нельзя было накинуть платок никакой строгостью, дойдут до его молодой
жены и ему придется, быть может, давать ей неприятное объяснение, но ровное расположение духа графини, о чем последняя тотчас же сообщила ему, постепенно его
успокоило, и он начал надеяться, что его привычки и порядок жизни ничем не будут нарушены.
— Ах, ваше преосвященство!.. Да разумеется все так самое лучшее, как вы говорите!.. — А потом обернулась к отцу и ему сказала: — А вы, душко мое, свое нравоученье оставьте, ибо писано же, что «и имущие
жены пусть живут как неимущие»… Кто же что-нибудь может против того и сказать, что як звезды на перси вам ниспадают, то это так им и слiд ниспадать и по закону и по писанию. А вы моего мужа не слухайте, а
успокойте меня, в чем я вас духовно просить имею о господе!
— Ничего, ничего, —
успокоил его Стягин. — Ты что-то весел. Твоей
жене лучше?