Неточные совпадения
— То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она к Маше, которая,
увидав чуть заметную улыбку на лице матери, повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa молодой и красивой женщиной,] a
муж светский должен быть только польщен этим.
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего
мужа, была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее взгляда; рот был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда не
видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не
видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте
мужа» и взял у них из рук свечи.
Каренины,
муж и жена, продолжали жить в одном доме, встречались каждый день, но были совершенно чужды друг другу. Алексей Александрович за правило поставил каждый день видеть жену, для того чтобы прислуга не имела права делать предположения, но избегал обедов дома. Вронский никогда не бывал в доме Алексея Александровича, но Анна
видала его вне дома, и
муж знал это.
Он думал о том, что Анна обещала ему дать свиданье нынче после скачек. Но он не
видал ее три дня и, вследствие возвращения
мужа из-за границы, не знал, возможно ли это нынче или нет, и не знал, как узнать это. Он виделся с ней в последний раз на даче у кузины Бетси. На дачу же Карениных он ездил как можно реже. Теперь он хотел ехать туда и обдумывал вопрос, как это сделать.
«Девочка — и та изуродована и кривляется», подумала Анна. Чтобы не
видать никого, она быстро встала и села к противоположному окну в пустом вагоне. Испачканный уродливый мужик в фуражке, из-под которой торчали спутанные волосы, прошел мимо этого окна, нагибаясь к колесам вагона. «Что-то знакомое в этом безобразном мужике», подумала Анна. И вспомнив свой сон, она, дрожа от страха, отошла к противоположной двери. Кондуктор отворял дверь, впуская
мужа с женой.
Но прежде еще, чем он
увидал ее, он
увидал ее
мужа, которого начальник станции учтиво проводил между толпою.
Эту глупую улыбку он не мог простить себе.
Увидав эту улыбку, Долли вздрогнула, как от физической боли, разразилась, со свойственною ей горячностью, потоком жестоких слов и выбежала из комнаты. С тех пор она не хотела видеть
мужа.
Когда она думала о Вронском, ей представлялось, что он не любит ее, что он уже начинает тяготиться ею, что она не может предложить ему себя, и чувствовала враждебность к нему зa это. Ей казалось, что те слова, которые она сказала
мужу и которые она беспрестанно повторяла в своем воображении, что она их сказала всем и что все их слышали. Она не могла решиться взглянуть в глаза тем, с кем она жила. Она не могла решиться позвать девушку и еще меньше сойти вниз и
увидать сына и гувернантку.
— Да, я очень рада, что
увидала вас, — сказала она с улыбкой. — Я слышала о вас столько со всех сторон, даже от вашего
мужа. Он был у меня, и он мне очень понравился, — очевидно с дурным намерением прибавила она. — Где он?
— А! — сказала она, как бы удивленная. — Я очень рада, что вы дома. Вы никуда не показываетесь, и я не
видала вас со времени болезни Анны. Я всё слышала — ваши заботы. Да, вы удивительный
муж! — сказала она с значительным и ласковым видом, как бы жалуя его орденом великодушия за его поступок с женой.
Кити, как всегда, больно было на два дня расставаться с
мужем; но,
увидав его оживленную фигуру, казавшуюся особенно большою и сильною в охотничьих сапогах и белой блузе, и какое-то непонятное ей сияние охотничьего возбуждения, она из-за его радости забыла свое огорчение и весело простилась с ним.
Он знал, что у ней есть
муж, но не верил в существование его и поверил в него вполне, только когда увидел его, с его головой, плечами и ногами в черных панталонах; в особенности когда он
увидал, как этот
муж с чувством собственности спокойно взял ее руку.
Вернувшись домой, Вронский нашел у себя записку от Анны. Она писала: «Я больна и несчастлива. Я не могу выезжать, но и не могу долее не
видать вас. Приезжайте вечером. В семь часов Алексей Александрович едет на совет и пробудет до десяти». Подумав с минуту о странности того, что она зовет его прямо к себе, несмотря на требование
мужа не принимать его, он решил, что поедет.
Княгиня шла впереди нас с
мужем Веры и ничего не
видала: но нас могли видеть гуляющие больные, самые любопытные сплетники из всех любопытных, и я быстро освободил свою руку от ее страстного пожатия.
— Добился своего! — крикнула Катерина Ивановна,
увидав труп
мужа, — ну, что теперь делать! Чем я похороню его! А чем их-то, их-то завтра чем накормлю?
Он ясно
увидал это, потому что лицо ее осветилось особенным оживлением только тогда, когда он заговорил про то, что занимало ее
мужа, — про отдачу земли крестьянам, про наследство.
Она стояла сначала в середине толпы за перегородкой и не могла видеть никого, кроме своих товарок; когда же причастницы двинулись вперед, и она выдвинулась вместе с Федосьей, она
увидала смотрителя, а за смотрителем и между надзирателями мужичка с светло-белой бородкой и русыми волосами — Федосьиного
мужа, который остановившимися глазами глядел на жену.
Но, взглянув на часы, он
увидал, что теперь уже некогда, и надо торопиться, чтобы не опоздать к выходу партии. Второпях собравшись и послав с вещами швейцара и Тараса,
мужа Федосьи, который ехал с ним, прямо на вокзал, Нехлюдов взял первого попавшегося извозчика и поехал в острог. Арестантский поезд шел за два часа до почтового, на котором ехал Нехлюдов, и потому он совсем рассчитался в своих номерах, не намереваясь более возвращаться.
— Да вот еще нельзя ли ей Тараса,
мужа своего,
повидать, — прибавила она, глазами указывая на улыбающуюся Федосью. — Ведь он с вами едет.
— Ах, мой милый, да разве трудно до этого додуматься? Ведь я
видала семейную жизнь, — я говорю не про свою семью: она такая особенная, — но ведь у меня есть же подруги, я же бывала в их семействах; боже мой, сколько неприятностей между
мужьями и женами — ты не можешь себе вообразить, мой милый!
Она не простилась ни с телом
мужа, ни с телом дочери, она их не
видала после смерти и не была на похоронах.
Прошло две недели — и я под венцом
С Сергеем Волконским стояла,
Не много я знала его женихом,
Не много и
мужем узнала, —
Так мало мы жили под кровлей одной,
Так редко друг друга
видали!
Если, бывало, кому-нибудь из соседок доводилось, проходя мимо дома Давыдовской,
увидать, как она стоит с длинным чубуком в одной руке, а другою рукою обирает сухие листья с волкомерии, то соседка только замечала: «а ведь Давыдовчихин муж-то, должно что, еще жив», и всякая совершенно довольствовалась этим предположением.
Этот план очень огорчал Марью Михайловну Райнер и, несмотря на то, что крутой Ульрих, видя страдания жены, год от году откладывал свое переселение, но тем не менее все это терзало Марью Михайловну. Она была далеко не прочь съездить в Швейцарию и познакомиться с родными
мужа, но совсем туда переселиться, с тем чтобы уже никогда более не
видать России, она ни за что не хотела. Одна мысль об этом повергала ее в отчаяние. Марья Михайловна любила родину так горячо и просто.
— К
мужу отправить. Отрезанный ломоть к хлебу не пристает. Раз бы да другой
увидала, что нельзя глупить, так и обдумалась бы; она ведь не дура. А то маменька с папенькой сами потворствуют, бабенка и дурит, а потом и в привычку войдет.
Ступина подошла со свечою к тулупу и
увидала, что за ним стоит
муж Марфы да держащаяся за дверь Бертольди, и более никого.
С тех пор, как
увидала тебя в Москве и потом в Петербурге, — господи, прости мне это! — я разлюбила совершенно
мужа, меньше люблю сына; желание теперь мое одно: увидаться с тобой.
— Нет, это не мое личное мнение, — возразила спокойным голосом генеральша, — покойный
муж мой был в столицах всей Европы и всегда говорил, — ты, я думаю, Полина, помнишь, — что лучше Петербурга он не
видал.
Там соседка Марья Ивановна зашла с
мужем: так я и не
видала, как прошло утро, гляжу, уж и четвертый час и обедать пора!..
— О, нет, нет! — воскликнула gnadige Frau, как бы испугавшаяся даже такого предположения
мужа. — И я желаю знать одно, не
видал ли ты у Марфиных какого-нибудь ученого или сектанта?
Бывали также Ченцовы несколько раз в маскарадах Дворянского собрания, причем Катрин ходила неразлучно с
мужем под руку, так что Валерьян Николаич окончательно
увидал, что он продал себя и теперь находится хоть и в золотой, но плотно замкнутой клетке; а потому, едва только наступил великий пост, он возопиял к жене, чтобы ехать опять в деревню, где все-таки ему было попривольнее и посвободнее, а сверх того и соблазнов меньше было.
— Это, — говорит, — ничего не доказует. Ты гляди: шла по улице женщина — раз!
Увидал её благородный человек — два! Куда изволите идти, и — готово!
Муж в таком минутном случае вовсе ни при чём, тут главное — женщина, она живёт по наитию, ей, как земле, только бы семя получить, такая должность: давай земле соку, а как — всё едино. Оттого иная всю жизнь и мечется, ищет, кому жизнь её суждена, ищет человека, обречённого ей, да так иногда и не найдёт, погибает даже.
Она звала его к себе памятью о теле её, он пошёл к ней утром, зная, что
муж её на базаре, дорогой подбирал в памяти ласковые, нежные слова, вспоминал их много, но
увидал её и не сказал ни одного, чувствуя, что ей это не нужно, а ему не сказать их без насилия над собою.
— Жаль, вчуже жаль, Марья Степановна, бедного
мужа; говорят, человек солидный. А она — уж такое происхождение! Скольких я
видала на своем веку, — холопская кровь скажется!
Глафире Львовне с первого взгляда понравился молодой человек; на это было много причин: во-первых, Дмитрий Яковлевич с своими большими голубыми глазами был интересен; во-вторых, Глафира Львовна, кроме
мужа, лакеев, кучеров да старика доктора, редко
видала мужчин, особенно молодых, интересных, — а она, как мы после узнаем, любила, по старой памяти, платонические мечтания; в-третьих, женщины в некоторых летах смотрят на юношу с тем непонятно влекущим чувством, с которым обыкновенно мужчины смотрят на девушек.
Гурмыжская. У меня близких родных только племянник моего
мужа. Племянницу я надеюсь пристроить еще при жизни. Племянника я не
видала пятнадцать лет и не имею о нем никаких известий; но он жив, я знаю. Я надеюсь, что ничто не препятствует мне назначить его своим единственным наследником.
В числе лиц, собравшихся 18 августа к двенадцати часам на площадку железной дороги, находился и Литвинов. Незадолго перед тем он встретил Ирину: она сидела в открытой карете с своим
мужем и другим, уже пожилым, господином. Она
увидала Литвинова, и он это заметил; что-то темное пробежало по ее глазам, но она тотчас же закрылась от него зонтиком.
— Нечего вешать голову, — тоном опытного человека продолжала Татьяна Власьевна. — Пройдёт! Любовь — болезнь излечимая. Я сама до замужества три раза так влюблялась, что хоть топиться впору, и однако — прошло! А как
увидала, что мне уж серьёзно пора замуж выходить, — безо всякой любви вышла… Потом полюбила —
мужа… Женщина иногда может и в своего
мужа влюбиться…
Кукушкина. Каковы бы ни были, все-таки не вам чета. Мы вот, милостивый государь, какие родители! Мы с
мужем по грошам набирали деньги, чтобы воспитать дочерей, чтоб отдать их в пансион. Для чего это, как вы думаете? Для того, чтобы они имели хорошие манеры, не
видали кругом себя бедности, не
видали низких предметов, чтобы не отяготить дитя и с детства приучить их к хорошей жизни, благородству в словах и поступках.
Полина. Какая это Юлинька у нас умная! А я-то дура, дура! (
Увидав картон.) Новая шляпка! новая шляпка! (Хлопает в ладоши.) Я теперь целую неделю буду весела, если только
муж не расстроит. (Поет.) «Матушка, голубушка…» и т. д.
— Ай! — раздался вслед затем ее пронзительный крик, и когда Елпидифор Мартыныч достиг кабинета, то
увидал там княгиню без чувств, уже распростертую у трупа
мужа.
— А
мужа моего не
видали там? — проговорила княгиня, и у ней опять при этом задрожали губы.
Им не
видать больше изящных, нерасчетливых
мужей!
В этот же самый Троицын день, после обеда, Лиза, гуляя по саду и выходя из него на луг, куда повел ее
муж, чтобы показать клевер, переходя маленькую канавку, оступилась и упала. Она упала мягко на бок, но охнула, и в лице ее
муж увидал не только испуг, но боль. Он хотел поднять ее, но она отвела его руку.
Она любила свою мать, но,
увидав, что Евгению бывало неприятно вмешательство в их жизнь тещи, она сразу стала на сторону
мужа и с такой решительностью, что он должен был укрощать ее.
Мы вошли в малую операционную, и я, как сквозь завесу,
увидал блестящие инструменты, ослепительную лампу, клеенку… В последний раз я вышел к матери, из рук которой девочку еле вырвали. Я услыхал лишь хриплый голос, который говорил: «
Мужа нет. Он в городу. Придет, узнает, что я наделала, — убьет меня!»
— Погодите… Я понимаю…
муж меня выгнал, он не убил меня, а только выгнал, и за что? За то, что я сказала, что люблю этого человека… Что же? Ведите меня к нему. Я хочу его видеть, хочу рассказать ему, как меня выгнал
муж за него. Ведите меня, я давно его не
видала, я обманула его.
Воротившись домой, она не
видала уж
мужа. Он что-то писал в гостиной.
«Милая Лиза! Что ты делаешь в деревне? Приезжай скорее: мне очень скучно. Матушка в том же положении, тетка бранится;
мужа твоего не
видал, а у детей был: они, слава богу, здоровы. Приезжай! Мне о многом надобно с тобой переговорить. Брат твой…» и проч.