Неточные совпадения
— Нет, серьезно, — продолжала
девушка, обняв подругу и покачиваясь вместе с нею. — Он меня скоро всю испишет! А впадая в лирический
тон, говорит, как дьячок.
— Что, это веселит вас? — вызывающе спросила
девушка, и через несколько минут пред Климом повторилась та сцена, которую он уже наблюдал в городском саду, но теперь Макаров и Лидия разыгрывали ее в более резком
тоне.
Угловатые движенья
девушки заставляли рукава халата развеваться, точно крылья, в ее блуждающих руках Клим нашел что-то напомнившее слепые руки Томилина, а говорила Нехаева капризным
тоном Лидии, когда та была подростком тринадцати — четырнадцати лет. Климу казалось, что
девушка чем-то смущена и держится, как человек, захваченный врасплох. Она забыла переодеться, халат сползал с плеч ее, обнажая кости ключиц и кожу груди, окрашенную огнем лампы в неестественный цвет.
— Он — поэт, — сказала
девушка тоном, исключающим возражения.
Idee fixe [Навязчивая идея (фр.)] Хионии Алексеевны была создать из своей гостиной великосветский салон, где бы молодежь училась хорошему
тону и довершала свое образование на живых образцах, люди с весом могли себя показать, женщины — блеснуть своей красотой и нарядами, заезжие артисты и артистки — найти покровительство, местные таланты — хороший совет и поощрение и все молодые
девушки — женихов, а все молодые люди — невест.
— Оставьте все, Дмитрий Федорович! — самым решительным
тоном перебила госпожа Хохлакова. — Оставьте, и особенно женщин. Ваша цель — прииски, а женщин туда незачем везти. Потом, когда вы возвратитесь в богатстве и славе, вы найдете себе подругу сердца в самом высшем обществе. Это будет
девушка современная, с познаниями и без предрассудков. К тому времени, как раз созреет теперь начавшийся женский вопрос, и явится новая женщина…
Но ясно, что у
девушки сильный характер, если она так долго скрывала самое расстройство и если во все время не дала отцу ни одного случая отгадать ее причину; виден сильный характер и в спокойном
тоне ее ответов на консилиуме.
— Посмотри, посмотри! — быстро говорила она, — она здесь! она на берегу играет в хороводе между моими
девушками и греется на месяце. Но она лукава и хитра. Она приняла на себя вид утопленницы; но я знаю, но я слышу, что она здесь. Мне тяжело, мне душно от ней. Я не могу чрез нее плавать легко и вольно, как рыба. Я
тону и падаю на дно, как ключ. Отыщи ее, парубок!
Девушка вышла провожать его в переднюю и, оглянувшись, проговорила тем же
тоном, как раньше, когда учила его, как держать себя за чайным столом...
— Вы подождите, Галактион Михеич, — говорила
девушка деловым
тоном.
Девушке часто хотелось вмешаться в эти разговоры, она чувствовала, что уже много понимает и может вмешаться во многое, а ее считали ребенком, и только один Красин да Белоярцев говорили с ней хотя в наставительном
тоне, но все-таки как со взрослой женщиной.
Пружина безмятежного приюта действовала: Зина уезжала к мужу. Она энергически протестовала против своей высылки, еще энергичнее протестовала против этого мать ее, но всех энергичнее был Егор Николаевич. Объявив свою непреклонную волю, он ушел в кабинет, многозначительно хлопнул дверью, велел кучерам запрягать карету, а горничной
девушке Зины укладывать ее вещи. Бахарев отдал эти распоряжения таким
тоном, что Ольга Сергеевна только проговорила...
Розанов даже до сцены с собою не допустил Ольгу Александровну. Ровно и тепло сдержал он радостные восторги встретившей его прислуги; спокойно повидался с женою, которая сидела за чаем и находилась в
тонах; ответил спокойным поклоном на холодный поклон сидевшей здесь Рогнеды Романовны и, осведомясь у
девушки о здоровье ребенка, прошел в свою комнату.
— Как же я вас буду звать? — отнеслась Марья Николаевна к Павлу несколько таким
тоном, каким обыкновенно относятся взрослые
девушки к мальчикам еще.
— Соблазнить, изменить и бросить женщину — это, по-твоему, не подло? Вы, Юлия, еще молоды, и потому о многом еще не можете и судить!.. — И m-lle Прыхина приняла даже при этом несколько наставнический
тон. — Вот, когда сами испытаете что-нибудь подобное в жизни, так и поймете, каково это перенести каждой женщине и
девушке.
— Почему же в Демидовское, а не в университет? Демидовцев я совсем не знаю, но между университетскими студентами очень много есть прекрасных и умных молодых людей, — проговорила
девушка каким-то солидным
тоном.
— Мне действительно было досадно, — отвечал он, — что вы приехали в этот дом, с которым у вас ничего нет общего ни по вашему воспитанию, ни по вашему
тону; и, наконец, как вы не поняли, с какой целью вас пригласили, и что в этом случае вас третировали, как мою любовницу… Как же вы,
девушка умная и самолюбивая, не оскорбились этим — странно!
Не знаю, почему в тот вечер так назойливо представилось мне это воспоминание; но я готов был признать, что его
тон необъяснимо связан со сценой на набережной. Дремота вила сумеречный узор. Я стал думать о
девушке, на этот раз с поздним раскаянием.
Влас (в
тон ей). О да! Старушки всегда веселее, чем
девушки, и раки летают быстрее, чем ласточки…
Лишь от одних
девушек веяло нравственною чистотой; у большинства из них были высокие стремления, честные, чистые души; но они не понимали жизни и верили, что взятки даются из уважения к душевным качествам, и, выйдя замуж, скоро старились, опускались и безнадежно
тонули в тине пошлого, мещанского существования.
— Поезд обыкновенно приходит в десять часов! — продолжала
девушка почти гневным
тоном.
— Ты княгине ничего не говори, что я заходила, я не пройду к ней; мне пора по делу! — произнесла
девушка опять каким-то повелительным
тоном и сама пошла.
Там его ожидали сенные
девушки, с девкой Палашкой во главе, и начиналось неперестающее потрясание бедрами, все в одном и том же
тоне, с одними и теми же прибаутками, нынче как вчера.
Ты прехорошенькая!.. мне тебя жаль!» — вырвалось вдруг громко из уст Марфы Андревны, и она ближе и ближе потянула красавицу к свету лампады, передвинула несколько раз перед собою из стороны в сторону лицо и обнаженный бюст
девушки, любуясь ею при разных
тонах освещения, и, вдруг схватив ее крепко в свои объятия, шепнула ей с материнской страстностью: «Мы вместе, вместе с тобою… сбережем, что родится!»
— Знаешь ли ты, — начал он своим внушительным
тоном, — что всякая порядочная
девушка в двадцать лет должна думать выйти замуж?
Долго еще Варвара Александровна говорила в том же
тоне. Она на этот раз была очень откровенна. Она рассказала историю одной молодой
девушки, с прекрасным, пылким сердцем и с умом образованным, которую родители выдали замуж по расчету, за человека богатого, но отжившего, желчного, в котором только и были две страсти: честолюбие и корысть, — и эта бедная
девушка, как южный цветок, пересаженный из-под родного неба на бедный свет оранжереи, сохнет и вянет с каждым днем.
В
тоне его слов было так много чисто детского по искренности сознания своей вины пред этой
девушкой и так много беспомощного недоумения, что мне тут же стало жаль товарища, и я подумал, что, пожалуй, уж очень резко говорил с ним.
Не отвечая,
девушка взяла шкатулку, положила ее на стол и опрокинула нетерпеливым движением, почти сейчас же раскаявшись в этом, так как, одновременно с глухим стуком дерева, скатерть вспыхнула огнем алмазного слоя, карбункулов, жемчугов и опалов. Зеленые глаза изумрудов перекатились сверху и
утонули в радужном, белоснежном блеске; большинство были алмазы.
— Господи! — передразнил он густой голос
девушки и
тоном хозяина приказал: — Иди, умой рожу-то!
Нам показалось досадно, и мы навели дядю на то, чтоб он стал рассматривать альбом; а чтоб он не проглядел подписей, я указал ему имя известного русского живописца, подписанное по-французски, и сказал Казначееву вполголоса, но так, чтоб дядя слышал: «Какой позор! русский художник рисует для русской
девушки и не смеет или стыдится подписать свою фамилию русскими буквами, да и как исковеркал бедное свое имя!» Казначеев отвечал мне в том же
тоне, и дядя воспламенился гневом: начал бранить Турсукову, рисовальщиков, общество и пробормотал: «Жаль, что нет чернильницы и пера; я переправил бы их имена по-русски».
Он чувствует самую сильную и чистую симпатию к
девушке, которая любит его; он часа не может прожить, не видя этой
девушки; его мысль весь день, всю ночь рисует ему ее прекрасный образ, настало для него, думаете вы, то время любви, когда сердце
утопает в блаженстве.
— Ардальон Михайлович, мне не до поцелуев и не до шуток! — с какою-то горечью в
тоне и не глядя на него, тихо проговорила
девушка.
Девушка старалась шить прилежней, потому что чувствовала, будто сегодня ей как-то не шьется. Голова была занята чем-то другим; взор отрывался от работы и задумчиво летел куда-то вдаль, на Заволжье, и долго, почти неподвижно
тонул в этом вечереющем пространстве; рука почти машинально останавливалась с иглою, и только по прошествии нескольких минут, словно бы опомнясь и придя в себя,
девушка замечала, что шитье ее забыто, а непослушные мысли и глаза опять вот блуждали где-то!
— Я все-таки попрошу вас прежде выслушать меня… — тем же сухим и сдержанным
тоном начала
девушка.
— Сударыня! да постыдись ты, Христа ради! — укорливо всплеснул старик руками, — ведь ты благородная
девушка! Ну, что ты девичьи уста свои оскверняешь такими гнусными словами! Откуда все это? И что это за тон-то у тебя нынче? Где ж твоя скромность, голубка ты моя?!
— Ну, вот теперь статья иная! Давайте сюда вашу лапу! — менторски-одобрительным
тоном похвалил Ардальон и крепко потряс руку
девушки.
— Мне она начинает нравиться, —
тоном взрослой
девушки, не сводя глаз с Дуни, произнесла Нан, ни к кому особенно не обращаясь, — у нее, у этой крошки, есть характер! — И ее маленькие глазки впились зорко в голубые, как день мая, глаза Дуни.
«Я укоряю себя за эту
девушку, — писала maman, — я слишком высоко подняла в ней
тон — и это ее сгубило. Принимая вещи обыденнее, она была бы счастливее, и…»
— Слушай,
девушка, — вдруг совсем переменила
тон старуха, и при мерцающем свете огарка лицо ее стало важно и неподвижно, как у мертвеца, — слушай,
девушка… черные мысли посланы шайтаном… великою темною силою… темная сила изгоняет светлую из твоей души…
Как только мы вошли в спальню, девушка-служанка уменьшила свет в газовых рожках, и дортуар
утонул в полумраке.
Душа рвется к этой
девушке, — подойти, хорошо заговорить, и зазвенели бы в один
тон натянутые струны обеих душ.
Бенефициантка играла молоденькую, игривую едко-острую
девушку, очень старалась, брала всевозможные
тоны и ни одной минуты не забывала, что она должна пленить всех молодостью, тонкостью и блеском дарования.
Граф смотрел на сидевшую перед ним
девушку мрачным, испытующим взглядом. Княжна Людмила подняла на него свои глаза и вдруг сперва вспыхнула, а затем побледнела. Ее смущение подтвердило еще более нельзя сказать чтобы его подозрение, а, скорее, появившуюся в его уме уверенность. Княжна, впрочем, только на минуту казалась растерявшейся, она оправилась и спросила равнодушным
тоном...
— Вы, ваше сиятельство, — начала она снова насмешливым
тоном, — приехали в Москву полюбоваться, а может быть и поухаживать за новою актрисою, Пальм-Швейцарскою, и не ожидали, что встретите в ней дело ваших грязных рук, обманутую вами, когда-то любимую и любившую вас
девушку… Вы вчера смутлись от неожиданности такой встречи… Я заметила ваше смущение и порадовалась за вас. Значит, у вас еще есть совесть, и она способна хотя временно просыпаться… Я от вас не ожидала и этого…
— Ничего, Власьевна, ничего… Он не обеспокоит… Я не буду волноваться, но мне его нужно видеть, очень нужно… — умоляющим
тоном обратилась к старушке молодая
девушка.
— Поговори ты у меня, — шутливо-строгим
тоном сказал Иннокентий Антипович. — Недоставало бы еще, чтобы такая хорошенькая
девушка осталась бы в старых девках.
Молодая
девушка подняла голову, так как
тон, каким сказал эту фразу Иннокентий Антипович, показался ей загадочным. На лице своего крестного отца она заметила тоже загадочно-счастливое выражение.
— Ну, дядя Ваня если кому и оставит состояние, то это Полине… — злобно, завистливым
тоном заметила молодая
девушка.
Так же, по мнению Сурминой, и в портрете
Тони живописец погрешил. Андрей Иванович называл ее хорошенькой, миленькой, а мать нашла, что она более чем хорошенькая и привлекательна в высшей степени. Но и в этом случае нашлось для него извинение. Он писал к ней во время своего страстного поклонения другой очаровательной
девушке, перед ослепительной красотой которой все, ее окружавшее, представлялось ему в тени, на заднем плане.
Все это было сказано с такой поспешностью и таким
тоном, которые придают болтовне молодой
девушки сходство с щебетанием птички.