Неточные совпадения
Глупо или притворно было бы в наше время денежного неустройства пренебрегать состоянием. Деньги — независимость, сила,
оружие. А
оружие никто не бросает во время войны, хотя бы оно и было неприятельское, Даже ржавое. Рабство нищеты страшно, я изучил его во всех видах, живши годы с людьми, которые спаслись, в чем были, от политических кораблекрушений. Поэтому я считал справедливым и необходимым принять все меры, чтоб вырвать что можно из медвежьих лап
русского правительства.
Около полудня отряд остановился на роздых. Сон Райнера нарушался стуком
оружия и веселым говором солдат; но он еще не приходил к сознанию всего его окружающего. Долетавшие до слуха
русские слова стали пробуждать его.
Он смотрел благородно и вместе с прочими выражал доверие в силу
русского оружия, но с тем лишь непременным условием, если ему, управляющему, будет предоставлено хозяйственное заготовление нужных для ополчения вещей.
Был, однако ж, признак, который даже искренно убежденных в непобедимости
русского оружия заставлял печально покачивать головами.
Управляющий палатой государственных имуществ смотрел даже благороднее, нежели обыкновенно, и всем существом как бы говорил:"Никакая клевета до меня коснуться не может!"Откупщик, перекрест из евреев, не только не сомневался в непобедимости
русского оружия, но даже до того повеселел, что, задолго до появления г.
— Видал миндал? — закричал Веткин. — Ну, так вот, на тебе, береги на память и помни мою любовь. А теперь надевай китель и айда в собрание. Дернем во славу
русского оружия.
Впереди десятков двух казаков ехали два человека: один — в белой черкеске и высокой папахе с чалмой, другой — офицер
русской службы, черный, горбоносый, в синей черкеске, с изобилием серебра на одежде и на
оружии.
Хаджи-Мурат расспросил еще про дорогу, и, когда Хан-Магома заверил его, что он хорошо знает дорогу и прямо приведет туда, Хаджи-Мурат достал деньги и отдал Бате обещанные три рубля; своим же велел достать из переметных сум свое с золотой насечкой
оружие и папаху с чалмою, самим же мюридам почиститься, чтобы приехать к
русским в хорошем виде.
— И после этого вы можете меня спрашивать!.. Когда вы, прослужив сорок лет с честию, отдав вполне свой долг отечеству, готовы снова приняться за
оружие, то может ли молодой человек, как я, оставаться простым зрителем этой отчаянной и, может быть, последней борьбы
русских с целой Европою? Нет, Федор Андреевич, если б я навсегда должен был отказаться от Полины, то и тогда пошел бы служить; а постарался бы только, чтоб меня убили на первом сражении.
—
Русских ядер!.. Мы не боимся вашего
оружия; но быть победителями и сгореть живым… нет, черт возьми! это вовсе не приятно!.. Куда же ты?
Двести лет царство
русское отдыхало от прежних своих бедствий; двести лет мирный поселянин не менял сохи своей на
оружие.
Я не положу
оружия, — сказал он, — доколе ни единого неприятеля не останется в царстве моем…» — и миллионы уст повторили слова царя
русского!
«Да встретит враг, — вещал Александр, — в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном — Палицына, в каждом гражданине — Минина…» — и все
русские устремились к
оружию.
Сверх того, письма его были проникнуты горячей любовью к славе
русского оружия, а потому действовали на всех нас электрически.
Крымские походы князя Голицына, возвеличенные Софиею, еще более обесславили
русское оружие и заставили смеяться над нами поляков, турок и немцев.
Какие степи, горы и моря
Оружию славян сопротивлялись?
И где веленью
русского царя
Измена и вражда не покорялись?
Смирись, черкес! и запад и восток,
Быть может, скоро твой разделит рок.
Настанет час — и скажешь сам надменно
Пускай я раб, но раб царя вселенной!
Настанет час — и новый грозный Рим
Украсит Север Августом другим!
И если имя победы в течение двух столетий сохранилось еще в языке славянском, то не гром ли новогородского
оружия напоминал его земле
русской?
К чести
русской армии, 106 офицеров разного рода
оружия протестовали против этого трактата.
Победы Румянцева при Ларге и Кагуле, истребление графом Орловым турецкого флота при Чесме, блистательные действия князя Репнина, овладевшего Измаилом, Килеею и Аккерманом, занятие
русскими войсками Молдавии, Валахии и Крыма сильно потрясли Порту: подвластные ей славяне, греки и закавказские христиане восстали, чтобы, пользуясь удобным случаем, свергнуть турецкое иго; египетский паша Али-бей также поднял
оружие против султана.
Как скоро он поднимет
оружие,
русский народ, страдающий под настоящим правлением и вполне нам преданный, соединится с польскими войсками.
Трое других караульных метнулись, было, к юноше, сабля одного из них повисла уже над его головой, но в тот же миг выскочившие из-за ближайшей избы несколько
русских стрелков, словно выросших из-под земли, ударили на венгерцев, и те, побросав
оружие, кинулись врассыпную…
Или вы желаете услышать еще раз про славное занятие нашими чудо-богатырями древних городов Галича и Львова, или про преследование ими вашей разбитой австро-венгерской армии, отступающей перед славным
русским оружием?
Поражающее неравенство в положении офицерства и солдат, голодавшие дома семьи, бившие в глаза неустройства и неурядицы войны, разрушенное обаяние
русского оружия, шедшие из России вести о грозных народных движениях, — все это наполняло солдатские души смутною, хаотическою злобою, жаждою мести кому-то, желанием что-то бить, что-то разрушать, желанием всю жизнь взмести в одном воющем, грозном, пьяно-вольном урагане.
В Европе нам оказали непочтительность: мы увидели надобность взять в руки
оружие. Сценой действия сделался наш Крым. Регулярные полки и ратники ополчения тащились на ногах через Киев, где их встречал поэт из птенцов Киевской духовной академии Аскоченский и командовал: «На молитву здесь, друзья! Киев перед вами!» А к другим он оборачивался и грозил: «Не хвались, иду на рать, а идучи с…». [15 сентября 1893 года этот стих полностью воспроизведен в весьма известной
русской газете. (Прим. Лескова.).]
Вследствие этого часть ливонских земель с городом Ревелем подчинилась Швеции, южные города признали главенство Польши, а земли, лежавшие в смежности с
Русским государством, были удержаны последним как завоеванные, и Иоанн Васильевич решился до тех пор не класть
оружия, пока не добудет себе приморских городов.
Семеновцами командовал любимый начальник их, подполковник, князь Михайла Михайлович Голицын, преображенцами — майор Карпов; один более другого встречавшиеся на перепутьях этой войны, где только говорилось о чести
русского оружия.
Но это была только театральная сцена, на которой актеры не видели настоящего, вооруженного огнестрельным
оружием, солдата, привыкшего бестрепетно встречать огонь и острие штыка, не слыхали стона своих братьев, пожинаемых ядрами и картечью
русской артиллерии.
Пусть сто вражьих тысяч станут перед нами, пусть горы эти втрое, вдесятеро представят нам препоны, мы будем победителями того и другого: все перенесем и не посрамим
русского оружия, а если падем, то умрем со славою!
— Ранеев прислал мне его, как доверенного человека. Не знаю отношений их друг к другу, но я, полагаясь на слово умирающего, истинного патриота, доверилась Жучку и покуда не имею причины раскаиваться. Скажу вам
русскую пословицу, хоть и немного грубую, сырую: «Мне хоть бы пес, да яйца нес». Послушаем, что скажет. Он доставил
оружие матери Владислава, я имею на это доказательства, и если осмелится изменить нам, так сам на себя накинет петлю.
Блестящие успехи
русского оружия не могли, однако, вывести Россию из того затруднительного положения, в которое она была поставлена в описываемое нами время.
Представители
русских войск всех родов
оружия со всех окраин России, иностранные представители и военные агенты всех стран и корреспонденты всех европейских и даже американских газет, торговцы, аферисты, крупные и мелкие, и бесчисленное количество всякого темного люда.
Неудача 8 июля, при которой
русские потеряли несколько тысяч человек, не послужила ни уроком, ни предостережением, и отчаянно смелая попытка снова одним натиском выбить значительно превосходящие силы из позиции, поставленной в лучшие условия защиты, при скорострельном
оружии, повела еще к большим потерям 18 июля.
Русские, тоже дозорившие своих врагов, заметили огонь и, отправившись на него, добрались до пирующих, рассмотрели их число, медленно подкрались к ним, захватили почти покинутое ими
оружие и, быстро окруживши их со всех сторон, начали кровавую сечу, заглушая шумом ударов вопли умирающих о пощаде.
Злодеи высыпали на площадь, а из окон домов бросали им
оружие, хозяева же домов, где жили
русские, еще накануне любезные до приторности, напали на своих постояльцев сонных, раздетых… Жены и дети польских панов бросали каменьями из окон в бежавших, застигнутых врасплох несчастных. Из 8000
русских половина была перебита или изувечена.
«Теперь же, к прискорбию моему, — продолжал государь, — я вижу что мысль эта была ошибочна, и что Россия должна выходить на бой, с
оружием в руках против врагов общественного порядка, не дожидаясь не только нападения, но даже малейшего вызова с их стороны, и я для уничтожения гибельных революционных стремлений, воспользуюсь этою властью и теми средствами, которыми располагаю, как самодержавный
русский император».
Эта при Екатерине первая война с турками, как известно, была рядом блестящих побед и торжеств
русского оружия.
Истинно
русские люди искони отличались любовью к отечеству и искренней верой в Всемогущего Творца, в Того, чья десница благословила горы Киевские и освятила Днепр — купель наших предков; чья десница благословила начинания Владимира Святого, подкрепила Ярослава, покровительствовала Александру Невскому; поразила рукой Дмитрия полчища Батыевы и покорила под власть России многочисленные народы и на этих самых местах прославила
оружие храбрых защитников этого отечества.
Русские, тоже дозорившие своих врагов, заметя огонь и отправившись на него, добрались до пирующих, рассмотрели их число, медленно подкрались к ним, захватили почти все покинутое ими
оружие и, быстро окруживши их со всех сторон, начали кровавую сечу, заглушая шумом ударов вопли умирающих о пощаде.
Захватив
оружие и одежды вражеские и погнав перед собой коней их, веселой толпой тронулись
русские в свой лагерь делить добычу.
Посол и свита его без
оружия — обряд, строго наблюдаемый недоверчивостью
русских.
Гритлих, или лучше отныне будем называть его настоящим
русским именем — Григорий наконец проснулся и открыл глаза. Он не слыхал почти ничего происходившего вокруг него в эту ночь. Усталый до крайнего истощения сил, он спал, как убитый. Звуки голосов и
оружия, правда, отдавались в его ушах, но как бы сквозь какую-то неясную, тяжелую дремоту, и не могли нарушить его крепкий сон.
Многие из них рисуют японцев, протестующих перед Европой об употреблении
русскими варварского, по их мнению,
оружия — пик, очень, кстати сказать, не пришедшихся по вкусу сынам страны Восходящего Солнца, настоящими азиатами, позволяющими себе относительно пленных и раненых нарушение не только международного, но даже общечеловеческого права.
Первым учителем великого князя Павла Петровича был Федор Дмитриевич Бехтерев, преподававший ему
русскую грамоту и арифметику по довольно своеобразной методе, посредством деревянных и оловянных куколок, изображавших солдат разных родов
оружия.
Когда в 1514 году древний
русский город Смоленск, бывший более ста лет под властью Литвы, возвращен великим князем Василием Иоанновичем, великий князь, в знак благодарности к Всевышнему за такой успех своего
оружия, предпринял намерение соорудить церковь в честь Смоленской Божией Матери и монастырь на том месте, до которого эта икона была сопровождена его дедом.
Говорили даже, что сам фельдмаршал не раз призывал ее в свою ставку гадать об успехах
русского оружия.
Блестяще произведённая разведка отряда подполковника Мадритова указала, что корейцы зачастую встречают
русских с
оружием в руках, не говоря уже о том, что сражаются в рядах японских войск, причём японцы ставят их обыкновенно в первые линии.
— И так, мы будем вести в начале кампании войну гверильясов. Мое воеводство доставит до 30 тысяч повстанцев; расчислите по этой мерке, что дадут все губернии от Немана до Днепра, по крайней мере 200. Присовокупите к ним войска Франции, Англии, Италии и Швеции. Я получил из Парижа известие, что Мак-Магону велено поставить четвертую колонну на военную ногу. На берег Курляндии высадится десант из Швеции с
оружием и войском, предводимым
русскими знаменитыми эмигрантами.
— Знаю только, что он
русский купец Жучок из Динабурга. Он открыл мне, что доставлял через евреев для Эдвиги Стабровской холодное и огнестрельное
оружие. Этот воинственный запас хранился в недостроенном костеле, в имении ее, на границах Витебской и Могилевской губерний. Но, вероятно, опасаясь, чтобы его не открыли в этом месте, перевезли в другое, какое — еще не знаю. Жучок обещал мне сыскать след к нему.
Успех французского революционного
оружия обеспокоил всех европейских государей. Император Павел послал в Австрию вспомогательный корпус под начальством генерала Розенберга, но Англия и Австрия обратились к
русскому императору с просьбою — вверить начальство над союзными войсками Суворову, имя которого гремело в Европе. Его победы над турками и поляками — измаильский штурм, покорение Варшавы — были еще в свежей памяти народов.
Он спешил сам вторгнуться в арсенал своей памяти и начал опрометью рыться в нем, чтобы найти приличное
оружие, если не для отражения неприятеля, по крайней мере, для убеждения и смягчения его сердца; то есть он собирал разбросанные в памяти своей
русские сильнейшие выражения, какие только знал.