Неточные совпадения
— Входить во все подробности твоих чувств я
не имею права и вообще считаю это бесполезным и даже вредным, — начал Алексей Александрович. — Копаясь в своей душе, мы часто выкапываем такое, что там лежало бы незаметно. Твои чувства — это дело твоей
совести; но я обязан пред тобою, пред собой и пред Богом указать тебе твои обязанности. Жизнь наша связана, и связана
не людьми, а Богом. Разорвать эту связь может только преступление, и преступление этого рода влечет за собой тяжелую кару.
— Нет; но, во всяком случае,
не стоит благодарности, — отвечал я,
не имея точно на
совести никакого благодеяния.
В других домах рассказывалось это несколько иначе: что у Чичикова нет вовсе никакой жены, но что он, как человек тонкий и действующий наверняка, предпринял, с тем чтобы получить руку дочери, начать дело с матери и
имел с нею сердечную тайную связь, и что потом сделал декларацию насчет руки дочери; но мать, испугавшись, чтобы
не совершилось преступление, противное религии, и чувствуя в душе угрызение
совести, отказала наотрез, и что вот потому Чичиков решился на похищение.
Я просто-запросто намекнул, что «необыкновенный» человек
имеет право… то есть
не официальное право, а сам
имеет право разрешить своей
совести перешагнуть… через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того потребует.
Татьяна Марковна
не совсем была права, сравнив ее с Мариной. Полина Карповна была покойного темперамента: она
не искала так называемого «падения» и измены своим обязанностям на
совести не имела.
— Нет,
не имеет. Я небольшой юрист. Адвокат противной стороны, разумеется, знал бы, как этим документом воспользоваться, и извлек бы из него всю пользу; но Алексей Никанорович находил положительно, что это письмо, будучи предъявлено,
не имело бы большого юридического значения, так что дело Версилова могло бы быть все-таки выиграно. Скорее же этот документ представляет, так сказать, дело
совести…
Потом — истинно ли ты перед своей
совестью поступаешь так, как ты поступаешь, или делаешь это для людей, для того, чтобы похвалиться перед ними?» спрашивал себя Нехлюдов и
не мог
не признаться, что то, что будут говорить о нем люди,
имело влияние на его решение.
Нашлись, конечно, сейчас же такие люди, которые или что-нибудь видели своими глазами, или что-нибудь слышали собственными ушами; другим стоило только порыться в своей памяти и припомнить, что было сказано кем-то и когда-то; большинство ссылалось без зазрения
совести на самых достоверных людей, отличных знакомых и близких родных, которые никогда
не согласятся лгать и придумывать от себя, а
имеют прекрасное обыкновение говорить только одну правду.
Духовно-религиозную почву
имела не демократия, а декларация прав человека и гражданина, которая родилась из утверждения религиозной свободы
совести в общинах реформации.
И есть свобода, от которой человек
не имеет права отказываться, если хочет сохранить достоинство человека, — такова свобода
совести, свобода духа.
Она состояла из восьми дворов и
имела чистенький, опрятный вид. Избы были срублены прочно. Видно было, что староверы строили их
не торопясь и работали, как говорится,
не за страх, а за
совесть. В одном из окон показалось женское лицо, и вслед за тем на пороге появился мужчина. Это был староста. Узнав, кто мы такие и куда идем, он пригласил нас к себе и предложил остановиться у него в доме. Люди сильно промокли и потому старались поскорее расседлать коней и уйти под крышу.
По должности он
не имел доходов; по дому —
имел, но умеренные: другой получал бы гораздо больше, а Павел Константиныч, как сам говорил, знал
совесть; зато хозяйка была очень довольна им, и в четырнадцать лет управления он скопил тысяч до десяти капитала.
Напрасно возражала она самой себе, что беседа их
не выходила из границ благопристойности, что эта шалость
не могла
иметь никакого последствия,
совесть ее роптала громче ее разума.
Уверенный в своей правоте, Андрей Гаврилович мало о нем беспокоился,
не имел ни охоты, ни возможности сыпать около себя деньги, и хоть он, бывало, всегда первый трунил над продажной
совестью чернильного племени, но мысль соделаться жертвой ябеды
не приходила ему в голову.
— Их дело, — говорил он уверенно, когда на пропажу собрались соседи. — Шляхтич на это
не пойдет.
Имею немного, что
имею — мое. А у хамов ни стыда, ни
совести, ни страха божия…
Видите, что и Подхалюзин
не изверг, и он
совесть имеет, только понимает ее по-своему.
Если же вы
не захотите нас удовлетворить, то есть ответите: нет, то мы сейчас уходим, и дело прекращается; вам же в глаза говорим, при всех ваших свидетелях, что вы человек с умом грубым и с развитием низким; что называться впредь человеком с честью и
совестью вы
не смеете и
не имеете права, что это право вы слишком дешево хотите купить.
У кабатчика Ермошки происходили разговоры другого характера. Гуманный порыв соскочил с него так же быстро, как и налетел. Хорошие и жалобные слова, как «
совесть», «христианская душа», «живой человек», уже
не имели смысла, и обычная холодная жестокость вступила в свои права. Ермошке даже как будто было совестно за свой подвиг, и он старательно избегал всяких разговоров о Кожине. Прежде всего начал вышучивать Ястребов, который нарочно заехал посмеяться над Ермошкой.
Я
имел известие из Иркутска. Меня туда ожидают, и я сижу теперь в Туринске и по
совести не могу выехать, пока детям Ивашева
не позволят переехать Урал.
Добрый друг мой, сколько мог, я вам, одним вам, высказал мои мысли по
совести; вы меня поймете. Между тем позвольте мне думать, что одно письменное участие ваше представило вам нечто в мою пользу; в заключение скажу вам, что если бы и могли существовать те чувства, которые вы стараетесь угадать, то и тогда мне только остается в молчании благоговеть пред ними,
не имея права, даже простым изъявлением благодарности, вызывать на такую решимость, которой вся ответственность на мне, Таков приговор судьбы моей.
— Напротив! — отвечал ему совершенно серьезно Марьеновский. — Наши уголовные законы весьма недурны, но что такое закон?.. Это есть формула, под которую
не могут же подойти все случаи жизни: жизнь слишком разнообразна и извилиста; кроме того, один и тот же факт может
иметь тысячу оттенков и тысячу разных причин; поэтому-то и нужно, чтобы всякий случай обсудила общественная
совесть или выборные из общества, то есть присяжные.
— Когда мне поручают ведение процесса, я
не имею никакой надобности заглядывать в
совесть моего доверителя.
В большей части случаев я успеваю в этом. Я столько получаю ежедневно оскорблений, что состояние озлобления
не могло
не сделаться нормальным моим состоянием. Кроме того, жалованье мое такое маленькое, что я
не имею ни малейшей возможности расплыться в материяльных наслаждениях. Находясь постоянно впроголодь, я с гордостью сознаю, что
совесть моя свободна от всяких посторонних внушений, что она
не подкуплена брюхом: как у этих «озорников», которые смотрят на мир с высоты гастрономического величия.
Признаюсь вам, мне было тяжко бороться с
совестью; с одной стороны представлялось мне, что поджог тут обстоятельство совершенно постороннее, что самое преступление, как оно ни велико, содержит в себе столько наивных, столько симпатичных сторон; с другой стороны вопиял иной голос, — голос долга и службы, доказывавший мне, что я, как следователь,
не имею права рассуждать и тем менее соболезновать…
Как нарочно все случилось: этот благодетель мой, здоровый как бык, вдруг ни с того ни с сего помирает, и пока еще он был жив, хоть скудно, но все-таки
совесть заставляла его оплачивать мой стол и квартиру, а тут и того
не стало: за какой-нибудь полтинник должен был я бегать на уроки с одного конца Москвы на другой, и то слава богу, когда еще было под руками; но проходили месяцы, когда сидел я без обеда, в холодной комнате, брался переписывать по гривеннику с листа, чтоб
иметь возможность купить две — три булки в день.
Я отвечаю за вас моею
совестью и честью,
не признать которых во мне вы по сю пору
не имеете еще никакого права.
Про героя моего я по крайней мере могу сказать, что он искренно и глубоко страдал: как бы совершив преступление, шел он от князя по Невскому проспекту, где тут же встречалось ему столько спокойных и веселых господ, из которых уж, конечно, многие
имели на своей
совести в тысячу раз грязнейшие пятна. Дома Калинович застал Белавина, который сидел с Настенькой. Она была в слезах и держала в руках письмо.
Не обратив на это внимания, он молча пожал у приятеля руку и сел.
Эта пьеса-церемония была придумана за час до представления и, по
совести, никуда
не годилась. Она
не имела никакого успеха. К тому же у юнкеров еще
не вышло из памяти недавнее тяжелое столкновение с Артабалевским, где обе стороны были
не правы. Юнкерская даже больше.
— Спасибо тебе, Борис Федорыч, спасибо. Мне даже совестно, что ты уже столько сделал для меня, а я ничем тебе отплатить
не могу. Кабы пришлось за тебя в пытку идти или в бою живот положить, я бы
не задумался. А в опричнину меня
не зови, и около царя быть мне также
не можно. Для этого надо или совсем от
совести отказаться, или твое уменье
иметь. А я бы только даром душой кривил. Каждому, Борис Федорыч, господь свое указал: у сокола свой лет, у лебедя свой; лишь бы в каждом правда была.
Они могут закрывать глаза, заставлять бездействовать свою
совесть, но с незакрытыми глазами и незаглушенной
совестью они
не могут уже — как те, которые совершают их, так и те, которые ими пользуются, —
не видеть того значения, которое
имеют эти дела.
Продолжайте ездить к нам, но два дня я
не буду видеться с вами наедине и
не стану поминать об этом разговоре; потом спрошу вас по
совести, как честного человека:
имеете ли вы довольно твердости, чтобы быть моим защитником против ваших родных и всех, кто вздумал бы оскорблять меня?
С начала знакомства Бельтов вздумал пококетничать с Круциферской; он приобрел на это богатые средства, его трудно было запугать аристократической обстановкой или ложной строгостью; уверенный в себе, потому что
имел дело с очень
не трудными красотами, ловкий и опасно дерзкий на язык, он
имел все, чтоб оглушить
совесть провинциалки, но догадливый Бельтов тотчас оставил пошлое ухаживание, поняв, что на такого зверя тенеты слишком слабы.
— Нет,
не разочаровался нисколько ни в чем, но меня смутило, что православия нельзя переменить. Сознание этой несвободности меня лишает спокойствия
совести. Самостоятельность моя этим подавлена и возмущается. Я подал просьбу, чтоб мне позволили выйти, а если
не позволят, то думаю уйти в Турцию, где христианские исповедания
не имеют протекции и оттого в известном отношении свободнее и ближе к духу Христова учения. Жду с нетерпением ответа, а теперь прощайте и извините меня, что я отнял у вас много времени.
Нет, это мне совершенно все равно: на умеренные мои потребности жалованья мне достает; я даже и роскошь себе позволяю, фортепиано
имею; а служба самая легкая: все только исполняю то, что велено, а своею
совестью, своим разумом и волей ни на волос ничего
не делаю…
Он
не знал,
не имел понятия о боли, значит, он
не виноват, но
совесть, такая же несговорчивая и грубая, как Никита, заставила его похолодеть от затылка до пят.
Пепел. Сатин говорит: всякий человек хочет, чтобы сосед его
совесть имел, да никому, видишь,
не выгодно иметь-то ее… И это — верно…
Страх, сомнения, мысль о грехе и о людском суде — все это приходит ей в голову, но уже
не имеет над нею силы; это уж так, формальности, для очистки
совести.
Вышневский.
Не говорите о
совести! Вы
не имеете права говорить о ней… Юсов! За что я погиб?
Я часто спорил с ним, и хотя обыкновенно оставался при своем мнении, но все же благодаря ему я мало-помалу стал замечать, что для самого меня
не все было ясно, и я уже старался выработать в себе возможно определенные убеждения, чтобы указания
совести были определенны и
не имели бы в себе ничего смутного.
Княгиня
не только
не боялась свободомыслия в делах веры и
совести, но даже любила откровенную духовную беседу с умными людьми и рассуждала смело. Владея чуткостью религиозного смысла, она
имела истинное дерзновение веры и смотрела на противоречия ей без всякого страха. Она как будто даже считала их полезными.
Имели ли мы, интеллигенция, повод быть недовольными этими старыми формами? — нет, говоря по
совести, у нас даже повода к недовольству
не существовало.
Это бессовестный человек,
не потому, чтобы он сознательно совершал бессовестные дела, а потому, что
не имеет ясного понятия о человеческой
совести.
Павлин. Барыня молодая, добрая, понятия ни об чем
не имеют; тут коли
совесть не зазрит…
— Вот я, видите? — гудел он в высоте, как телеграфный столб. — Весь тут. Никто меня, того-этого,
не обидел, и жены моей
не обидел — нет же у меня жены! И невесты
не обидел, и нет у меня ничего личного. У меня на руке, вот на этой, того-этого, кровь есть, так мог бы я ее пролить,
имей я личное? Вздор! От одной
совести сдох бы, того-этого, от одних угрызений.
Три дня после роковой ночи, в девять часов утра, Германн отправился в *** монастырь, где должны были отпевать тело усопшей графини.
Не чувствуя раскаяния, он
не мог однако совершенно заглушить голос
совести, твердившей ему: ты убийца старухи!
Имея мало истинной веры, он
имел множество предрассудков. Он верил, что мертвая графиня могла
иметь вредное влияние на его жизнь, — и решился явиться на ее похороны, чтобы испросить у ней прощения.
— Все —
не убегут, а которые
совесть имеют — им, конечно, тяжко на своих должностях.
Не веришь ты, Антоныч, в
совесть, вижу я. А ведь без
совести и при большом уме
не проживешь! Вот, послушай случай…
— Ведь Гаврило Степаныч воспитывал вас всех, — усовещал Мухоедов наследников. — Александра Васильевна теперь в таком положении… ведь она
не чужая вам, пожалейте вы ее!.. Неужели так трудно подождать несколько дней?.. Всего несколько дней!..
Имейте же
совесть, господа!
Всякое ваше неудовольствие, — заключает он, — мною в
совести моей ничем
не заслуженное, если каким-нибудь образом буду
иметь несчастие приметить, приму я с огорчением за твердое основание непреложного себе правила: во всю жизнь мою за перо
не приниматься».
Флор Федулыч. Да-с, уж либо очень много ума
иметь, либо совсем
не иметь ни ума, ни
совести. Вы зачем же собственно к Юлии Павловне пожаловали?
Дульчин. Ум-то хорошо, да и
совесть иметь не мешает.