Неточные совпадения
А на другой день вечером они устроили пышный праздник примирения — чай с пирожными, с конфектами, музыкой и
танцами. Перед
началом торжества они заставили Клима и Бориса поцеловаться, но Борис, целуя, крепко сжал зубы и закрыл глаза, а Клим почувствовал желание укусить его. Потом Климу предложили прочитать стихи Некрасова «Рубка леса», а хорошенькая подруга Лидии Алина Телепнева сама вызвалась читать, отошла к роялю и, восторженно закатив глаза, стала рассказывать вполголоса...
По зимам проворные немцы
начали устраивать в клубе семейные вечера с
танцами, благотворительные «лотереи-аллегри», а главное, напропалую дулись в карты.
— Никак нет, — отвечают, — не живая, а из чистой из аглицкой стали в изображении блохи нами выкована, и в середине в ней завод и пружина. Извольте ключиком повернуть: она сейчас
начнет дансе [
Танец (от фр. danse).] танцевать.
Пользуясь тем, что
танцы еще не начинались, Юлия сейчас же, оставив Прыхину,
начала ходить с Вихровым.
Гости
начинают уже стучать стульями, в чаянье, что испытание кончилось и что можно будет приступить к настоящим действиям, составляющим цель всякого провинцияльного праздника:
танцам и висту. Но надежда и на этот раз остается обманутою. К роялю подходят Клеопатра и Агриппина.
Чтоб кадриль была полнее и чтоб все гости были заняты, княгиня подозвала к себе стряпчего и потихоньку попросила его пригласить исправницу, которая в самом деле
начала уж обижаться, что ею вообще мало занимаются. Против них поставлен был маленький князек с мистрисс Нетльбет, которая чопорно и с важностью
начала выделывать chasse en avant и chasse en arriere. [Фигуры
танца (франц.).]
— Нам
начинать, — говорит его дама. Они выжидают, когда предыдущая пара не отойдет на несколько шагов, и тогда одновременно
начинают этот волшебный старинный
танец, чувствуя теперь, что каждый шаг, каждое движение, каждый поворот головы, каждая мысль связана у них одними и теми же невидимыми нитями.
А тут Соня добралась до этого дьявольского цыганского престо-престиссимо, от которого ноги молодых людей
начинают сами собой плясать, ноги стариков выделывают поневоле, хоть и с трудом, хоть и совсем не похоже, лихие па старинных огненных
танцев и кости мертвецов шевелятся в могилах.
Виргинский был как-то лихорадочно-весело настроен и участвовал в
танцах; но вдруг и без всякой предварительной ссоры схватил гиганта Лебядкина, канканировавшего соло, обеими руками за волосы, нагнул и
начал таскать его с визгами, криками и слезами.
Танцы, наконец, прекратились, и
начал петь хор певцов известную в то время песню...
— Я видел плоды, которые были последствием этого наития: одна дама, после долгого радения в
танцах, пении и музыке, весьма часто
начинала пророчествовать и очень многим из нас предсказывала будущее… Слова ее записывались и потом в жизни каждого из нас повторились с невероятною точностью.
— Прикажете, вашество,
начинать? — вдруг грянул над самым его ухом батальонный командир, который в то же время был и распорядителем
танцев.
Наконец, явилась и Елена, по обыкновению, с шиком одетая, но — увы! — полнота ее талии была явно заметна, и это, как кажется, очень сильно поразило княгиню, так что она при виде Елены совладеть с собой не могла и вся вспыхнула, а потом торопливо
начала хлопотать, чтобы устроить поскорее
танцы, в которых и разделились таким образом: княгиня стала в паре с бароном, князь с Еленой, г-жа Петицкая с своим Архангеловым, а Анна Юрьевна с Миклаковым.
Я видел, как при самом
начале этого
танца все самые тупые лица осклабились и праздные руки бессмысленно зашевелились, а когда девочка разошлась и запрыгала, каждую секунду рискуя поскользнуться и, в самом счастливом случае, только переломить себе ногу, публика даже
начинала приходить в восторг.
Шакро сначала не понял, но потом вдруг сорвался с места и, голый,
начал танцевать дикий
танец, мячиком перелетая через костёр, кружась на одном месте, топая ногами о землю, крича во всю мочь, размахивая руками. Это была уморительная картина.
Скажу только, что, наконец, гости, которые после такого обеда, естественно, должны были чувствовать себя друг другу родными и братьями, встали из-за стола; как потом старички и люди солидные, после недолгого времени, употребленного на дружеский разговор и даже на кое-какие, разумеется, весьма приличные и любезные откровенности, чинно прошли в другую комнату и, не теряя золотого времени, разделившись на партии, с чувством собственного достоинства сели за столы, обтянутые зеленым сукном; как дамы, усевшись в гостиной, стали вдруг все необыкновенно любезны и
начали разговаривать о разных материях; как, наконец, сам высокоуважаемый хозяин дома, лишившийся употребления ног на службе верою и правдою и награжденный за это всем, чем выше упомянуто было, стал расхаживать на костылях между гостями своими, поддерживаемый Владимиром Семеновичем и Кларой Олсуфьевной, и как, вдруг сделавшись тоже необыкновенно любезным, решился импровизировать маленький скромный бал, несмотря на издержки; как для сей цели командирован был один расторопный юноша (тот самый, который за обедом более похож был на статского советника, чем на юношу) за музыкантами; как потом прибыли музыканты в числе целых одиннадцати штук и как, наконец, ровно в половине девятого раздались призывные звуки французской кадрили и прочих различных
танцев…
Перечисляя федоровских гостей, с которыми мне впоследствии приходилось часто встречаться,
начну с дам. Старики Префацкие нередко отпускали гостить к брату двух дочерей своих: старшую Камиллу, брюнетку среднего роста с замечательно черными глазами, ресницами и бровями, с золотистым загаром лица и ярким румянцем. Это была очень любезная девушка, но уступавшая младшей своей сестре Юлии, или, как ее называли, Юльце, в резвой шаловливости и необычайной грации и легкости в
танцах.
Так как,
начиная с самой Елизаветы Федоровны, многие дамы играли на рояли, то в просторной зале, по снятии обеденного стола, часто заводились импровизированные
танцы, и вальсировать или полькировать с Юльцей было истинным наслаждением.
Граф всех и каждого оприветствовал и, открыв потом польским с Клеопатрою Николаевной бал, пригласил молодых людей продолжать
танцы, а сам
начал ходить то с тем, то с другим из гостей, которые были постарше и попочтеннее.
Кроме того, между ними проявилось еще новое занятие: они
начали для практики танцевать вновь появившийся тогда
танец редову.
Парень подошел к стоявшему в углу полинялому ящику, похимостил что-то тут около него и, воткнув в дыру висевший на стене ключ,
начал им вертеть. Оказалось, что это был небольшой органчик: «Трым-трым! Трым-трым!» — заиграл он мазурку Хлопицкого, и майор, как бы ведя под руку даму, нежно делая ей глазками, пошел, пристукивая ногами, откалывать
танец.
На этом Пирогов очень много основывал свою надежду: во-первых, это уже доставляло ей удовольствие, во-вторых, это могло показать его торнюру и ловкость, в-третьих, в
танцах ближе всего можно сойтись, обнять хорошенькую немку и проложить
начало всему; короче, он выводил из этого совершенный успех.
Дарья Ивановна, по просьбе Аполлоса Михайлыча, заиграла качучу; Фани
начала танцевать. Нельзя сказать, чтобы все па ее были вполне отчетливы и грациозны; но зато во всех пассивных скачках, которыми исполнен этот
танец, она была чрезвычайно энергична. Аполлос Михайлыч, Никон Семеныч, Матрена Матвевна и Юлий Карлыч хлопали ей беспрестанно; оставались равнодушными зрителями только комик, который сидел в углу и, казалось, ничего не видал, и судья, которому, должно быть, тоже не понравился испанский
танец.
Гости утомляли ее и стесняли; и в то же время — это бывало почти каждый день — едва
начинало темнеть, как ее уже тянуло из дому, и она уезжала в гости куда-нибудь на завод или к соседям-помещикам; и там игра в карты,
танцы, фанты, ужины…
А между тем Иван Ильич все более и более впадал в раздумье и в какое-то коловращение идей; в рассеянности он неприметно, но поминутно прихлебывал из бокала. Аким Петрович тотчас же усерднейше ему подливал. Оба молчали. Иван Ильич
начал было смотреть на
танцы, и вскоре они несколько привлекли его внимание. Вдруг одно обстоятельство даже удивило его…
Вслед затем из публики вышел молодой человек, ведя за руку молодую женщину, и
начал тот же
танец, но только вдвоем. Но Володе не особенно понравился и первый
танец, и он собирался уже выходить, как в числе зрителей первого ряда увидал нескольких корветских офицеров, и в том числе своего любимца — доктора Федора Васильевича, и он подошел к своим.
В самом
начале московских выездов Доронины всей семьей были на именинах; хозяйская племянница села за фортепиано; начались
танцы.
Принесенный им к нам отчет был так полон, что мы знали всё,
начиная от мелочей столового меню до путешествия Пенькновского под стол, что случилось с ним будто бы в жару
танцев и не по его, конечно, воле, а потому что он разлетелся, и у него лопнула штрипка, и он упал.
— Конечно! Вот уже заиграли. Слышишь? Надо
начинать! — И хорошенький джигит при первых звуках начатой тапером лезгинки ловко выбежал на середину зала и встал в позу. Начался
танец, полный огня, пластичности, ловкости и той неподражаемой живости, которая может только быть у южного народа.
— Я и не обратил внимания… Только смешно и больше ничего. Я давно уж привык к таким пассажам… Прежде действительно больно было, а теперь — плевать! Девчонка глупая, молодая… ее же жалко! Сажусь я и
начинаю играть
танцы… Серьезного там ничего не нужно… Знай себе закатываю вальсы, кадрили-монстры да гремучие марши… Коли тошно твоей музыкальной душе, то поди рюмочку выпей, и сам же взыграешься от «Боккачио».
Ну-с, от нечего делать, до
танцев начинаю побринкивать этак слегка, чтоб, знаешь, пальцы разошлись.
После менуэта манимаску
начнут, а там матрадур, гавот и разные другие
танцы.
Мужчины остались этим, конечно, недовольны, но скоро утешились надеждой еще успеть пригласить ее на один из
танцев до
начала бала.
В конце вечера он так им насосался, что во время самого разгара
танцев, видимо, вообразил, что он в «Стрельне», и во все горло
начал петь цыганские песни, и вдруг, не выдержав долее своего княжеского достоинства, пустился в пляс, вприсядку.
После
танцев мы ужасно хохотали. Мужчины и, разумеется, первый — мой сочинитель
начали писать русские акростихи на разные неприличные слова. Выходило ужасно смешно. Домбрович рассказывает, что несколько лет тому назад они всегда собирались с разными литераторами и целые вечера забавлялись этим.
В ее отсутствие Николай позволил себе галопом прокатить дочь вокруг комнаты. Запыхавшись, он быстро скинул смеющуюся девочку и прижал ее к груди. Его прыжки напомнили ему
танцы, и он, глядя на детское круглое счастливое личико, думал о том, какою она будет, когда он
начнет вывозить ее старичком и, как бывало покойник отец танцовывал с дочерью Данилу Купора, пройдется с нею мазурку.